Митрополит Григорий (Чуков): открытие храмов в Ленинградской епархии в 1945–1948 гг.

В сентябре 1941 г., когда началась осада Ленинграда, на блокированной территории богослужения совершались в 11 храмах, семь из которых были патриаршими, три – обновленческими и один иосифлянским.

Салют 27 января 1944 г. по случаю полного снятия блокады церковный Ленинград встречал с 10 действующими храмами, но «единым стадом с единым архипастырем», митрополитом Ленинградским и Новгородским Алексием (Симанским).

Два обновленческих храма – на Серафимовском кладбище и в Лисьем Носу к лету 1942 г. оказались без клира, и власти позволили митрополиту Алексию вступить в управление ими. Два других воссоединения (общины иосифлянской Троице-Лесновской церкви и клира и общины обновленческого Спасо-Преображенского собора) произошли много месяцев спустя – и лишь после сентябрьского 1943 г. приема Сталиным трех митрополитов Московской Патриархии.

Когда в августе-сентябре 1941 г. замыкалось блокадное кольцо, внутри него действовал еще один патриарший храм – Князь-Владимирский в Усть-Ижоре. Почему в нем прекратились богослужения и куда делось его имущество – неизвестно.

С освобождением города от блокады и районов области от немецко-фашистских захватчиков, Ленинградскому правящему архиерею предстояла большая работа. С одной стороны, требовалось сохранить от вторичного закрытия храмы, открытые в условиях оккупации на территории, православное население которой временно принял под свой омофор митрополит Виленский и Литовский, патриарший экзарх Латвии и Эстонии Сергий (Воскресенский).

Одновременно необходимо было добиваться открытия новых храмов как в Ленинграде, — дополнительно к уцелевшим после Большого террора 1937–1938 годов, так и в восточных районах области, не подвергшихся оккупации.

В самом Ленинграде, даже после гибели сотен тысяч горожан в блокадную годину, число действовавших храмов совершенно не соответствовало потребностям верующих. На востоке области богослужение всюду смолкло еще в 1938 г. – «за отсутствием служителей культа», достигнутого путем массовых расстрелов.

После кончины 15 мая 1944 г. Патриарха Сергия (Страгородского) митрополит Алексий вступил в должность Патриаршего местоблюстителя и почти постоянно находился в Москве. Следует отметить, что за предшествующие три с половиной месяца (со времени освобождения прилегающих к Ленинграду районов области) никаких следов по управлению им епархией не прослеживается. Очевидно, работу в освобожденных районах в этот период вели только органы госбезопасности.

26 мая 1944 г. на Псковскую и Порховскую кафедру, с поручением временного управления Ленинградской, Новгородской и Боровичской епархиями и с проживанием в Ленинграде, был перемещен архиепископ Саратовский и Сталинградский Григорий (Чуков; 1870-1955). Для владыки, служившего в 1920-е – 1930-е годы настоятелем университетской церкви, Казанского и Николо-Богоявленского соборов, город на Неве был родным.

Утверждение духовенства на местах, во вновь открытых во время оккупации храмах, началось только с прибытием архиепископа Псковского и Порховского Григория в Ленинград. По приезде владыка познакомился с уполномоченным Совета по делам Русской Православной Церкви по Ленинграду и области А.И. Кушнаревым, вместе с которым 6 июня разбил вверенные его управлению районы на благочиннические округа и назначил благочинных. Первоначально благочиний было создано семь.

В Ленинградской области в ее нынешних границах, установившихся к осени 1944 г., владыка Григорий выделил 4 благочиния, в том числе – Городское и Пригородное. Благочинным Пригородного округа до своей кончины в 1955 г. состоял настоятель Спасо-Парголовского храма протоиерей Александр Мошинский (1885–1955).

В настоящем сообщении пойдет речь только о храмах, открытых в 1945–1948 гг. в Ленинграде, в городе Тихвине (захваченном всего на месяц и освобожденном 9 декабря 1941 г.) и в районах области, не затронутых немецкой оккупацией.

Открытие церкви в г. Тихвине Совнарком СССР санкционировал 19 октября 1944 г. За предыдущие полгода православные тихвинцы подали восемь заявлений[1].

Когда они писали еще 4-е или 5-е заявление, нашелся и подходящий священник. На призыв верующих откликнулся заштатный игумен Сергий (Талицкий), и 2 июня 1944 г. послал свой послужной список в Ленинградское епархиальное управление[2]. Но даже после того, как Москва признала за верующими Тихвина их право отправлять общественное богослужение (чего они были лишены в феврале 1938 г., с арестом последнего тихвинского священника), местные власти более 7 месяцев оттягивали передачу им «в бесплатное пользование» молитвенного помещения.

На очередной запрос о. игумена о назначении 27 марта 1945 г. архиепископ Григорий отвечал, что вопрос пока не разрешен, надо подождать. В дневнике же он отметил: «Власти местные все время препятствовали, даже призывали к себе членов двадцатки и старались отговаривать молодых от вступления в нее»[3]. Возможность назначить игумена Сергия наступила только 6 июня 1945 г.

Тихвинский горисполком передал верующим самое неприспособленное для приходских нужд помещение – малую надвратную церковь бывшего монастыря с пристроенной к ней часовней «Крылечко». Архиепископ лично прибыл на ее освящение на 5-й неделе по Пасхе 1945 г. О поездке в Тихвин он записал в дневнике: «В среду утром 6.06 на вокзале встретили нас члены двадцатки, отвели помещение, где нас радушно и принимали все время.… 7-го, в четверг, в 8 ч. утра я совершил с [протоиереем] Тарасовым и о. Сергием Талицким освящение (малое); они служили литургию, я – молебен и слово. Всем давал крест, стоял около часу. Народу было не меньше 3 тысяч. Вечером служил акафист, также говорил «слово» и всех благословлял – 55 минут... Народу – чуть ли не больше. Вообще в городе ликованье, все рады до слез. Вообще чувствуется большая религиозность в народе»[4].

Переданная тихвинскому приходу церковь по своему внутреннему устроению (стена пред алтарем) и малой вместимости никак не могла удовлетворить религиозные нужды верующих города и его окрестностей. В начале 1944 г., когда верующие тихвинцы начали бороться за осуществление своих конституционных прав, монастырский Успенский собор, прекрасный, вместительный и вполне сохранившийся (со всеми внутренними принадлежностями), был занят под госпиталь. Прошло почти полтора года, и ко времени возобновления в Тихвине богослужений собор оказался совершенно свободным. Письмом от 4 августа 1945 г. владыка указал канцелярии возбудить пред Советом по делам Русской Православной Церкви при СНК СССР ходатайство о предоставлении верующим означенного собора вместо небольшой церкви «Крылечко». Ходатайство осталось без ответа…

Пастырей на приходах катастрофически не хватало, и главной задачей в 1945 г. архиепископ Григорий ставил организацию в Ленинграде Богословско-пастырских курсов, рассматривая это как первый этап в воссоздании духовной академии. Когда им было найдено подходящее, но пострадавшее от попадания вражеской авиабомбы здание (которое до 1918 г. занимала Духовная семинария), с оформлением передачи его епархии возникли немалые сложности. Заявка была подана 4 мая, но только 31 июля последовало разрешение на аренду центральной и боковой (руинированное крыло) части этого здания.

7 сентября 1945 г. владыка Григорий был, наконец, утвержден митрополитом Ленинградским и Новгородским (кафедра вдовствовала после интронизации митрополита Алексия на Московский патриарший престол 4 февраля 1945 г.).

В 1945 году в Ленинграде был произведен ремонт Князь-Владимирского и Преображенского соборов. В середине сентября, через неделю после вступления владыки на Ленинградскую кафедру, начался первоочередной ремонт самых необходимых для курсов помещений бывшей Духовной семинарии. Он продолжался более двух месяцев – к занятиям приступили 22 ноября[5]. Восстановление домовой церкви было отодвинуто на второй этап ремонтных работ.

Осенью 1945 г. Москва утвердила к открытию следующие 4 храма Ленинградской епархии: один в Ленинграде (в Невском районе – Троицкий «Кулич и Пасха»), один – в ближайшем пригороде (Троицкий в пос. Всеволожский) и два – в бывш. Новоладожском уезде (Ильинский в с. Черное и Собора Богородицы в с. Рогожа). Все они действовали до ареста в октябре–декабре 1937 г. и расстрела их настоятелей.

18 октября 1945 г. состоялось назначение священников во всеволожский и рогожский храмы. К первому митрополит посвятил во иерея заштатного диакона Николая Петровского, ко второму переместил из Пскова «для пользы службы» священника Николая Анненского, члена Поместного собора 1945 г. от Псковской епархии. Небольшой деревянный Троицкий храм во Всеволожске был освящен 16 декабря 1945 г.[6] – первым в Ленинграде и окрестностях. Расположенный рядом с железнодорожной станцией, он круглый год притягивал громадное количество богомольцев.

Разрешение на открытие Троицкой церкви («Кулич и Пасха») последовало 29 октября 1945 г. 10 декабря митрополит Григорий произвел переназначение клириков ряда ленинградских храмов и выделил клир для новооткрытого, во главе с протоиереем Филофеем Поляковым. Духовенству, назначенному к церкви за Невской заставой, на период подготовки ее к открытию, разрешалось служить на прежних местах, и оно показало полную незаинтересованность в расширении сети действующих храмов города. Подстегнула его только гневная резолюция митрополита от 3 января 1946 г.: «новый причт в церковь «Кулич и Пасха» еще не заглядывал… и не докладывает о состоянии храма и прихода. О. Благочинный тоже молчит, как будто дело восстановления прихода его не касается. Между тем прихожане ропщут…». Митрополит потребовал «всемерно озаботиться скорейшим исполнением этого дела, назначить точный срок его окончания»[7]. Однако в первом квартале начать богослужение так и не удалось – помещение использовалось властями под районное хранилище книг, вывоз которых занял много времени. Как было доложено председателю Совета по делам Русской Православной Церкви, церковь начала функционировать с 17 апреля 1946 г. По благословению митрополита в нее была передана чудотворная икона Божией Матери всех скорбящих «с грошиками».

В 1946 году также был произведен ремонт Николо-Богоявленского кафедрального собора.

Семинарская церковь св. Иоанна Богослова в здании возрожденных Ленинградских духовных школ, с 1946/47 учебного года функционировавших уже как академия и семинария, была освящена в том же году – 8 октября[8].

В этом редкостном для СССР домовом храме, в котором читали и пели за службами одни семинаристы, царила особая атмосфера, и он полюбился многим старожилам города.

Торжественный акт открытия духовной академии состоялся 14 октября 1946 г. в присутствии Патриарха Алексия. 13 марта 1947 г. митрополит совершил в семинарском храме первый в городе за 15-20 лет монашеский постриг: с именем Симеон был пострижен протоиерей Сергий Бычков и 30 марта рукоположен во епископа Лужского. Это была первая (с 1929 г.) хиротония в Ленинграде.

20 апреля 1947 г. митрополит Григорий учредил Особый строительный комитет для руководства ремонтными и строительными работами по зданию семинарии. В январе 1948 г. митрополит организовал Епархиальный строительный комитет, в котором работали профессиональные архитекторы. Оба комитета были объединены под руководством викария митрополита епископа Симеона.

Густонаселенный Васильевский остров в 1935 г. лишился последнего «патриаршего» храма, а летом 1940-го – и последнего обновленческого (на Смоленском кладбище). В декабре 1943 г. митрополит Алексий отклонил, как несвоевременное, желание верующих осажденного города добиваться открытия на Смоленском кладбище часовни блаженной Ксении. Этой митрополичьей резолюцией власти «отбивались» от верующих и при их последующих обращениях[9].

Митрополит Григорий и здесь переломил ситуацию – часовня блаженной Ксении и Смоленско-кладбищенская церковь были возвращены верующим в январе 1947 г. Положительное заключение Ленгорисполкома об открытии Смоленской церкви в Свердловском районе Ленинграда датировано 26 сентября 1946 г.[10] Поскольку в епархии уже был накоплен некоторый опыт, их удалось восстановить в рекордно короткий срок: назначение настоятеля произошло 19 января, часовня была открыта для богослужений 1 февраля, а церковь освящена 8 марта 1947 г.[11]

В 1946 г. был зарегистрирован приход в с. Сомино (ранее – Устюженского уезда Новгородской губернии), ставший самым удаленным от Ленинграда. Громадный Петропавловский храм этого некогда богатого торгового села не затерялся бы и в уездном городе. После коллективизации и войны от былой славы Сомина не осталось и следа, и возрождение прихода в нем испытало специфические трудности. Живший в селе его уроженец священник Александр Дубровский, который «ввиду тяжелого материального положения» в 1938 г., не снимая сана, оставил приход в Вологодской области, категорически отказался от определения в родной храм[12].

Назначенный в Сомино другой священник заболел и исчез. Узнав об этом, райиспоком стал чинить препятствия к открытию храма. Средства сообщения с селом были таковы, что оно часто оказывалось отрезанным из-за распутицы от ближайшей станции железной дороги. Просто чудом удалось вернуть к жизни храм в Сомине, ставшем таким медвежьим углом к 30-летию советской власти.

В связи с появлением действующих храмов в удаленных восточных районах епархии, митрополит Григорий в январе 1947 г. учредил Тихвинское благочиние, во главе которого поставил настоятеля храма «Крылечко» в Тихвине протоиерея Иоанна Дьяконова.

Большим событием в церковной жизни епархии стало открытие соборов в городе Новая Ладога. Этот уездный город, ровесник С.-Петербурга, был основан на месте Николо-Медведицкого монастыря, храмы которого стали городскими соборами. Никольский собор хорошо сохранил облик храма XVI века, а бывшую монастырскую трапезную, к которой пристроили колокольню, путем нескольких реконструкций превратили в светлый храм зального типа с главным престолом, посвященным Рождеству Богородицы.

 В советское время город утратил административное значение, и в первое послевоенное 15-летие в нем особо с религией не боролись. Вероятно, поэтому зарегистрированная в конце 1947 г. община более 10 лет пользовалась обоими храмами (что противоречило антирелигиозной инструкции 1929 г. и было «исправлено» в 1961 г. изъятием у общины Никольского собора).

 Как и в случае с приходом в Сомине, у назначенного в середине февраля 1948 г. в Новую Ладогу иерея нашлись причины задержаться с отъездом.

Митрополит поступил решительно: 27 марта он предписал священнику Преображенского собора Ленинграда Георгию Степанову (1910–1996) «направиться неотложно в г. Новая Ладога, организовать приход, создать двадцатку, избрать Исполнительный Орган и с его помощью произвести необходимый ремонт (по указанию Епархиального Архитектора) на средства прихода (и, если нужно, при пособии от епархии), и начать совершение богослужений с донесением о всем ходе дела»[13].

При этом за о. Георгием было оставлено место в соборе «с сохранением содержания до полной организации в Новой Ладоге прихода и богослужений». Под его руководством для службы обустроили древний Никольский собор. Первый молебен пели в нем на Благовещение, а в Вербную субботу (24 апреля н. ст.) освятили престол. Новоладожская командировка о. Г. Степанова длилась с 27 марта по 6 мая 1948 г.; за успешное выполнение порученного дела митрополит наградил его камилавкой.

В августе 1948 г. по просьбе из канцелярии Ленинградского митрополита, общине передали второй храм соборного комплекса[14], и в том же году был освящен его главный (Рождество-Богородицкий) придел.

 Новоладожские соборы не стеснены современной застройкой – они находятся внутри земляной крепости Петровского времени. До начала 1960-х гг. по большим праздникам крестные ходы совершались здесь по широкому кругу вокруг обоих храмов, а не жались к стенам, как в большинстве других мест. В чтении и пении участвовали вдовы окрестных репрессированных батюшек, псаломщицей служила монахиня Староладожского монастыря Аполлинария, – все это придавало службам в новоладожских соборах неповторимый характер.

В разных концах Ленинградской области в 1947–1948 гг. были открыты еще 2 храма: на востоке – в Посвирье, в древнем Важинском погосте, находившемся в 1941–1944 гг. в зоне финской оккупации, и на западе – в присоединенном от Финляндии в 1940 г. и вторично в 1944 г. городе Выборге.

До революции Важины относились к Лодейнопольскому уезду родной для владыки Григория Олонецкой губернии. Будущий митрополит, в миру Николай Чуков, после окончания в 1895 г. Санкт-Петербургской Духовной академии вернулся в Петрозаводск и был назначен Олонецким епархиальным наблюдателем церковных школ. На этом посту он проработал (с 1897 г. в сане священника, с 1907 г. – протоиерея) более 15 лет. Под его руководством число церковно-приходских школ Олонецкой епархии выросло более чем в 2 раза. Важинская церковно-приходская школа, открытая еще в 1886 г., входила в число старейших и лучших церковных школ Олонии[15].

Деревянный 10-стенный Воскресенский храм Важинского погоста уникален, поскольку является единственным древнерусским храмом подобного плана. Более того, он сохранил и внутреннее убранство: решение о его «ликвидации» и передаче под колхозный клуб местный райисполком вынес 30 июля 1941 г., когда немцы уже взяли Смоленск!

Верующие важинцы принялись хлопотать о его открытии только в 1946 г. В конце года было получено разрешение, и 27 января 1947 г. митрополит назначил в Важины священника. Выбор владыки пал на покаявшегося «живоцерковного» священника Александра Разумного, который был перерукоположен митрополитом 16 февраля. Богослужения в самой восточной церкви Ленинградской епархии начались 10 апреля 1947 г.[16]

Выборгский Преображенский собор в 1892 г. стал кафедральным собором самостоятельной Выборгской и Финляндской епархии. В 1905–1917 гг. Выборгскую кафедру занимал будущий Патриарх Сергий (Страгородский). В конце 1917 г. Великое княжество Финляндское получило государственную независимость, а православная епархия в начале 1920-х гг. стала автономной церковью Константинопольского Патриархата. В ходе советско-финской войны 1939–1940 гг. финско-карельское население Карельского перешейка и Северного Приладожья, в значительной части – православное, эвакуировалось вглубь Финляндии.

 К СССР отошла практически безлюдная территория. Выборг с районом был включен в состав Ленинградской области, и после окончания Второй мировой войны туда переселяли жителей внутренних районов страны. Когда выборгские переселенцы поставили вопрос об открытии храма, митрополит Григорий использовал все аргументы, чтобы поддержать их ходатайство. В итоге они получили регистрацию и Преображенский собор в «бесплатное пользование».

 В настоятели собора митрополит Григорий 8 ноября 1947 г. рукоположил Вениамина Ставровского, выпускника Петербургской духовной семинарии 1911 г. Под его руководством храм был в короткий срок подготовлен к освящению. Оно состоялось 18 марта 1948 г.[17], накануне подписания договора о дружбе и сотрудничестве между СССР и Финляндией (6 апреля 1948).

Нельзя не отметить, что из трех исторических кафедральных соборов Российской Церкви, открытых в РСФСР к востоку от линии фронта во время или вскоре после войны («старый» Троицкий в Саратове, Успенский во Владимире-на-Клязьме и Преображенский в Выборге), два были возрождены при непосредственном участии владыки Григория.

***

Итого в Ленинградской епархии митрополит Григорий в первые послевоенные годы добился возрождения 10 приходов: один был зарегистрирован в 1944 г., четыре в 1945 г., три – в конце 1946 г. и два – в 1947 г.

В Ленинграде, кроме двух открытых приходских храмов, службы возобновились в одном домовом храме и одной часовне. В районах области, не подвергшихся оккупации, был открыт 1 собор – в г. Новая Ладога (2 храма), 4 приходских храма (3 каменных – в Рогоже, Сомине и Черном и 1 деревянный – во Всеволожске). В Тихвине прихожанам пришлось довольствоваться рассчитанным лишь для служения молебнов да изредка заказных литургий храмом в башне монастырской ограды. На территории, которую в 1941–1944 гг. занимали финские войска, и в Выборгской районе, отошедшем к СССР от Финляндии, удалось открыть по 1 храму.

Всего же в Ленинградской епархии на рубеже 1940-х – 1950-х гг. насчитывалось 52 прихода, из них 13 незакрывавшихся (10 «блокадных» и 3 – в области).

Для сравнения можно отметить, что в Москве в эти годы было открыто тоже только 2 приходских храма – Всесвятский у Сокола и Преображенский на Б. Ордынке (не считая Малого собора Донского монастыря с гробом Патриарха Тихона, не получившего прихода, и Антиохийского подворья с двумя храмами игрушечных размеров).

С осени 1948 г. открытие новых храмов в СССР прекратилось. Последнее разрешающее постановление было отменено 28 октября 1948 г. под предлогом того, что его подписал заместитель председателя Совета Министров, а не сам И.В. Сталин. Соответствующее извещение немедленно спустили во все партийные организации в качестве руководства к действию, а открытые по этому постановлению храмы насильственно закрыли[18].

Но и в предшествующие 5 лет, в самый пик «особых отношений» коммунистического государства и Московской Патриархии, лишь незначительный процент ходатайств о регистрации приходских общин с возвращением им храмов решался положительно.

 В Ленинграде митрополит Григорий боролся, но безуспешно, за открытие Сампсониевского собора и Симеоновской церкви, в которой в 1910-х – 1920-х гг. в сане иерея служил епископ Симеон (Бычков), планируя разместить в ней Антиохийское подворье.

Старожилы, заставшие начало 1920-х гг., помнили митрополита протоиереем-настоятелем Казанского собора. Рапортом от 25 января 1947 г. митрополит сообщал Патриарху Алексию о многочисленных обращениях верующих «восстановить этот исторический храм в его прежнем значении Главного собора города» и просил его официально поставить вопрос перед Советом по делам Русской православной церкви[19]. Однако собор «в сердце града» оставался закрытым еще более 40 лет.

Кроме множества других дел, митрополит Григорий смог решить задачу обеспечения Ленинградских митрополитов соответствующей их сану резиденцией.

С 1928 г. Ленинградские митрополиты имели резиденцию в игуменских покоях бывш. Воскресенского Новодевичьего монастыря у Московской заставы. Под новый 1938 год митрополит Алексий (Симанский) был выселен оттуда и нашел приют в комнатке под колокольней Князь-Владимирского собора (предыдущий ее обитатель – епископ Череповецкий Тихон (Рождественский) – 9 октября 1937 г. был расстрелян). Прожив там 3 года, митрополит Алексий занял более обширное помещение на хорах Николо-Богоявленского кафедрального собора. В конце 1945 г. эти «покои» отошли митрополиту Григорию, ранее также ютившемуся при Князь-Владимирском соборе.

Поскольку проживание на хорах собора противоречило инструкции по эксплуатации памятников архитектуры, в конце 1948 г. владыка обратился к уполномоченному с просьбой возбудить ходатайство о передаче Епархиальному управлению заброшенной части Свято-Духовского корпуса Александро-Невской лавры, с обязательством его восстановления. 10 января 1949 г. Ленгорисполком удовлетворил эту просьбу, и весной работы начались. Их объем был так велик, что они продолжались полтора года.

12 ноября 1950 г. митрополит справил новоселье, а 25 ноября освятил в здании небольшую Крестовую церковь во имя св. Александра Невского. Через пять лет он был в ней погребен. «С середины 1948 г. по 1955 г. церкви практически перестали возвращать верующим, более того, несколько сотен действовавших по стране храмов вновь закрыли. Открытие Крестовой митрополичьей церкви в здании Александро-Невской лавры стало единственным исключением. Главная заслуга в этом принадлежала преосвященному митрополиту Григорию»[20].

Много лет митрополит Григорий добивался открытия Троицкого собора Александро-Невской лавры, но хлопоты увенчалась успехом лишь после ХХ съезда КПСС, состоявшегося через несколько месяцев после его кончины. Четыре года спустя после своего повторного освящения собор принял под свои своды прах приснопамятного владыки – на новой волне борьбы с религией у Ленинградского епархиального управления изъяли Духовский корпус. В ночь на 26 августа 1961 г. гробы митрополита Григория и его преемника по кафедре митрополита Елевферия (Воронцова) были изнесены из ликвидированной Крестовой церкви и перезахоронены в крипте под правым нефом собора.

Антирелигиозный гнет резко пошел на убыль в 1988 г., в год 1000-летия Крещения Руси. В Санкт-Петербурге, тогда еще носившем название Ленинград, торжества ознаменовались прославлением в лике святых Блаженной Ксении Петербургской. Из храма Смоленской иконы Божией Матери вышел крестный ход для совершения первого молебна у стен часовни, поставленной над гробом святой. И храм, и часовню в далеком 1947 г. возвратил к богослужебной жизни митрополит Григорий.

В районах Ленинградской области, ныне входящих в учрежденную в 2013 г. Выборгско-Приозерскую епархию, с конца 1940-х до конца 1980-х гг. действовало 2 храма (в Выборге и Всеволожске); в районах, ныне входящих в Тихвинско-Лодейнопольскую епархию – 5 храмов. Шестой храм, в с. Черном, который был закрыт в 1962 г., в настоящее время восстанавливается.

Таким образом, все храмы, составляющие историческое ядро двух новых епархий, своим открытием в 1945—1948 гг. также обязаны владыке Григорию. 

[1] Шкаровский М.В. Церковь зовет к защите Родины. Религиозная жизнь Ленинграда и Северо-Запада в годы Великой Отечественной войны, 1941—1945. СПб.: Сатисъ, 2005. С. 484.

[2] Алексий (Симанский), митрополит Ленинградский . Алфавитный список клира Ленинградской области на 1 мая 1937 года. Публикация А. А. Бовкало и А. К. Галкина. СПб.: Князь-Владимирский собор. 2014. С. 120-121.

[3] Александрова-Чукова Л.К. Митрополит Григорий (Чуков): служение и труды // Санкт-Петербургские Епархиальные Ведомости. Вып.34. СПб.. [2007]. С.109.

[4] Там же.

[5] Там же. С. 113; Журнал Московской Патриархии. 1946. № 1. С. 41-44. http://archive.jmp.ru/page/index/19460144.html

[6] Храм во имя Святой Живоначальной Троицы в г. Всеволожске. 1904-2004. Всеволожск. 2004.

[7] Архив Санкт-Петербургской епархии. Ф. 1. Оп. 2. Д. 2.

[8] Берташ А., свящ., Галкин А. Семинарский храм Санкт-Петербургской духовной академии. СПб. 2012. С. 55-57.

[9] Шкаровский М.В. Цит. соч. С. 483, 484, 572-573.

[10] Шуньгина Е.В.Роль митрополитов Ленинградских и Новгородских в деле открытия храмов Ленинграда а 1940-50-х гг. // Вестник Новгородского государственного университета. 2008. № 47. С. 43.

[11] Большакова С.Е.Под покровом Смоленской иконы Божией Матери. Церковь во имя Смоленской иконы Божией Матери. Храмы Смоленского кладбища. Часовня святой Блаженной Ксении Петербургской. СПб. 2009. С. 64-69.

[12] Алексий (Симанский). Цит. соч. С. 53-54.

[13] Архив Санкт-Петербургской епархии. Ф. 1. Оп. 2. Д. 3.

[14] Берташ А.В., Векслер А.Ф.Новая Ладога. СПб.: изд-во «Дмитрий Буланин». 2004. С. 69.

[15] Чуков Н., прот. Исторический очерк развития церковных школ в Олонецкой епархии. Петрозаводск.1910.С.37.

[16] Галкин А.К. Церковь Воскресения Христова в Важинах // Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. Вып. 34. СПб. [2007]. С. 222-223.

[17] Ставровский В., свящ.Журнал Московской Патриархии. 1950. № 4. С. 55-67. http://archive.jmp.ru/page/index/195004256.html

[18] Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь и советское государство в 1943—1964 годы. От «перемирия» к новой войне. СПб. 1995. С. 42.

[19] Сорокин В., прот., Галкин А.К.Из наследия митрополита Григория (Чукова). По материалам архива Санкт-Петербургской епархии // Вестник церковной истории. 2006. № 1. С. 248-249.

[20] Александрова-Чукова Л.К., Шкаровский М.В.Митрополит Григорий (Чуков): возвращение Церкви храмов Александро-Невской лавры //Санкт-Петербургские епархиальные ведомости. Вып.34. СПб. [2007]. С. 142.