№1 февраль 2006 года  

О ГЛАВНОМ

Сретение в переводе с церковно-славянского языка означает «встреча». В этот день мы вспоминаем встречу Младенца-Христа и праведного Симеона в Иерусалимском храме, встречу Ветхого и Нового Завета. По древнему закону, данному еще Моисеем, каждый первенец должен быть посвящен Богу, для этого Младенец-Христос был принесен Девой Марией и старцем Иосифом в Иерусалимский храм. Тогда в Иерусалиме жил праведный человек по имени Симеон, «и Дух Святой был на нем. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня. И пришел он по вдохновению в храм. И когда родители принесли Младенца Иисуса, он взял Его на руки, благословил Бога и сказал: «Ныне отпускаешь раба Твоего, Владыко, по слову Твоему, с миром; ибо видели очи мои спасение Твое, которое Ты уготовал пред лицем всех народов» (Лк., 2, 25-32). Праведный Симеон узнал в Младенце обещанного Мессию, и жаждущая его душа наполнилась миром.

У одного из крупнейших поэтов XX-го века, Иосифа Бродского, есть стихотворение «Сретение», которое проникнуто благоговением перед неизъяснимым таинством встречи праведного Симеона и Христа, встречи Ветхого и Нового Завета.

Сретение – это еще и праздник встречи человеческой души с Богом. Такая встреча происходит у каждого человека в жизни, и очень важно не пропустить ее, ответить на призыв, обращенный к нашей душе. Нужно постараться, чтобы свет этой встречи горел всю нашу жизнь, чтобы он освящал наш жизненный путь и светил другим. Вот как говорится об этом в  древней притче.

В одном селении жил человек. Он растил детей, возделывал сад, занимался хозяйством. Когда выдавались свободные часы, он любил уходить в горы и уединяться для отдыха от земной суеты. Однажды он ушел так далеко, что не смог вернуться засветло. Солнце село, небо заволоклось тучами, заморосил дождь. Человек сбился с пути. Природа уже не радовала его, он очень устал и промок. Но он был верующим человеком, и в трудный час душа его взмолилась: «Спаси, меня, Господи, не дай погибнуть лютой смертью от зверей. Верни меня, Господи, в мой милый дом к моим дорогим родным. Я буду впредь всегда благодарить Тебя за все, буду стараться исполнять заповеди Твои. Только выведи меня к дому».

О, какой длинной показалась ему эта ночь! Обессиленный и промокший, наутро он, наконец, вышел к какому-то жилью, но дом, нет, скорее – сказочный дворец, был ему незнаком. Уставший путник надеялся, что здесь ему укажут дорогу в родное село. «Кто же живет здесь?» — думал он. И тут до слуха его донеслись звуки пения, отчетливо слышались слова: 

«Милый друг,

истомил тебя путь,

Так зайди же

ко мне отдохнуть.

Где ты был

и откуда идешь,

Милый друг,

не спрошу Я тебя.

Только Имя Мое

призовешь –

Нежно к сердцу прижму

Я тебя». 

Ласковые слова придали ему новые силы. Он устало побрел к воротам, и они открылись перед ним. Неизвестные приветливые люди ввели путника в дом, накормили и уложили спать. Проснувшись, он увидел прекрасный сад, полный цветов и птиц. Но более всего гостя поразил Хозяин дворца. На всю жизнь запомнился ему лучистый любвеобильный взгляд этого Человека. Высокий рост, прекрасное лицо, простота в обращении потрясли до глубины души. Охваченный внезапным умилением, заблудившийся путник упал перед Господином на колени и со слезами хотел было поцеловать Его руки, но Тот убрал их и сказал: «Не сейчас, постой. Теперь ты вернешься домой, и жизнь твоя потечет обычным порядком. Но Я надеюсь, что ты не забудешь своего Спасителя. Ты далеко зашел, на обратном пути тебе придется идти и ночью. Я дам тебе фонарь, чтобы ты не сбился с верного пути. Он будет освещать твой путь и отгонять диких зверей. Ты повесишь фонарик над входом в свой дом, когда вернешься в родное село, чтобы все прохожие видели его свет. Заправляй фонарь маслом, очищай его, зажигай огонь, следи, чтобы он всегда горел». И Хозяин протянул гостю драгоценный фонарь, увенчанный крестом. «Но как я верну Тебе эту прекрасную вещь?», — недоумевал гость. «Я сам возьму ее, когда приду к тебе», — отвечал Господин.

Путник, взяв дар, отправился в обратную дорогу. Дома он ежедневно ухаживал за своим фонариком. Повесив его перед дверью, любовался им, чистил его, заправлял маслом. В ночную пору фонарь указывал путникам дорогу и доставлял радость всем жителям села.

Шли годы, а Хозяин дворца все не появлялся. Вся семья исполнилась чувством ожидания Спасителя их отца. С годами пришла старость. Он все чаще стал мысленно обращаться к Хозяину дворца: «Где же Ты, мой Спаситель? Когда же я увижу Тебя?» Зимой он слег, но дети продолжали ухаживать за фонарем. Однажды – он не понял, было ли это во сне или наяву, почувствовал, что Тот, Кого он ждал всю жизнь, склонился над ним и прошептал: «Я пришел, чтобы взять тебя к Себе. Я убедился, что ты любишь Меня. Теперь мы с тобой больше не расстанемся». Господин благословил умирающего и дал поцеловать Свою руку, на которой светилась рана от гвоздя. В тот же час душа человека, столь долго ждавшего Спасителя, соединилась с Господом.

Хорошо, когда встреча со Христом происходит в юношеском возрасте. Тогда свет Христов освещает человека в течение всей жизни, дает этой жизни нужное направление, не позволяет заблудиться в терниях греха и порока. Тогда и старость бывает наполнена радостным ожиданием новой встречи со Спасителем, а не горьким сожалением об утраченной молодости или бесцельно прожитой жизни. Именно поэтому праздник Сретения— Встречи стал днем православной молодежи во всем мире.  

Когда Она в церковь впервые внесла

Дитя, находились внутри из числа

людей, находившихся там постоянно,

Святой Симеон и пророчица Анна.

И старец воспринял Младенца из рук

Марии; и три человека вокруг

Младенца стояли, как зыбкая рама,

в то утро, затеряны в сумраке храма.

Тот храм обступал их, как замерший лес.

От взглядов людей и от взоров небес

вершины скрывали, сумев распластаться,

в то утро Марию, пророчицу, старца.

И только на темя случайным лучом

свет падал Младенцу; но Он ни о чем

не ведал еще и посапывал сонно,

покоясь на крепких руках Симеона.

А было поведано старцу сему,

о том, что увидит он смертную тьму

не прежде, чем Сына увидит Господня.

Свершилось. И старец промолвил: «Сегодня,

реченное некогда слово храня,

Ты с миром, Господь, отпускаешь меня,

затем что глаза мои видели это

Дитя: Он — Твое продолженье и света

источник для идолов чтящих племен,

и слава Израиля в Нем», — Симеон

умолкнул. Их всех тишина обступила.

Лишь эхо тех слов, задевая стропила,

кружилось какое-то время спустя

над их головами, слегка шелестя

под сводами храма, как некая птица,

что в силах взлететь, но не в силах спуститься.

И странно им было. Была тишина

не менее странной, чем речь. Смущена,

Мария молчала. «Слова-то какие...»

И старец сказал, повернувшись к Марии:

«В лежащем сейчас на раменах твоих

паденье одних, возвышенье других,

предмет пререканий и повод к раздорам.

И тем же оружьем, Мария, которым

терзаема плоть Его будет, твоя

душа будет ранена. Рана сия

даст видеть тебе, что сокрыто глубоко

в сердцах человеков, как некое око».

Он кончил и двинулся к выходу. Вслед

Мария, сутулясь, и тяжестью лет

согбенная Анна безмолвно глядели.

Он шел, уменьшаясь в значеньи и в теле

для двух этих женщин под сенью колонн.

Почти подгоняем их взглядами, он

шел молча по этому храму пустому

к белевшему смутно дверному проему.

И поступь была стариковски тверда.

Лишь голос пророчицы сзади когда

раздался, он шаг придержал свой немного:

но там не его окликали, а Бога

пророчица славить уже начала.

И дверь приближалась. Одежд и чела

уж ветер коснулся, и в уши упрямо

врывался шум жизни за стенами храма.

Он шел умирать. И не в уличный гул

он, дверь отворивши руками, шагнул,

но в глухонемые владения смерти.

Он шел по пространству, лишенному тверди,

он слышал, что время утратило звук.

И образ Младенца с сияньем вокруг

пушистого темени смертной тропою

душа Симеона несла пред собою

как некий светильник, в ту черную тьму,

в которой дотоле еще никому

дорогу себе озарять не случалось.

Светильник светил, и тропа расширялась.