Пятница
Пятница
Вдруг стало всё просто, куда уж ясней -
Готов уже крест и подобраны гвозди…
А нам что с того, нас заботит сильней
К кому мы на Пасху отправимся в гости.
Два бруса концами уходят в простор,
Связав, примирив человека и небо,
А нам всё равно, мы не видим в упор,
Из крови вина и из мускулов хлеба.
Да вздрогните вы - Бог прибит на кресте!!!
Что ж вы всё о ценах и грязных подъездах,
Вселенная в шоке, а мы в суете -
Омлет пригорел, сериал интересный…
От бабки иконка пылится в шкафу-
Какая-то Женщина держит Ребенка.
«Что мне до того, как хочу - так живу».
И тонет душа в звуках музыки громкой.
«Ваш дом на песке, его смоет весной!»
Но в шуме кафе не расслышать Христа.
Кончается день - на такси и домой…
Стемнело уже. Его сняли с креста.
Виталий
Вдоль домов, что от жары устали,
Сжав в кулак мешочек с серебром,
К проституткам шёл монах Виталий,
Зная, что подумают о нём.
Он работал, словно раб бездомный,
Чтобы, затянув сильней ремень,
Поздним вечером опять нести в притоны
Всё, что заработал он за день.
Запирался на всю ночь с блудницей,
Падал на колени он без сил,
За пропащих начинал молиться,
За погибшее он Господа просил,
И крошилось на осколки время,
Пред молитвой верного что устоит?
И душа блудницы словно семя
Прорастала сквозь грехов гранит.
Грязная, увязшая в разврате,
В летаргии огненных ночей
Плакала на вытертой кровати,
И грехи её стояли перед ней.
Скольких он отвёл от адской бездны!
Женщины бросали ремесло,
Что несло им тленье и болезни,
Но толпа над ним смеялась зло.
Как жестока же молва людская!
Все плевались в сторону его,
А Виталий, ничего не объясняя,
Говорил: «Не осуждайте никого…»
И однажды ночью у притона
С юношей столкнулся он в дверях,
По щеке ударил тот святого,
Закричал: «Позор тебе, монах!»
Но пощечинам смиряются святые
И Виталий улыбнулся не в злобе:
«Знай, проснется вся Александрия
Когда твой удар вернут тебе».
Мчались дни, пришло монаху время
Раствориться в вечности, как дым,
Умер он перед иконой на коленях,
Взял его Господь - своих к своим.
В тот же миг явился страшный демон
Перед отроком, что скорым был на суд.
«Вот тебе удар, держи, - взревел он -
От монаха, что Виталием зовут».
От удара юноша свалился,
Начал биться об пол и кричать,
Так, что город среди ночи пробудился,
Он вскочил и бросился бежать.
Он бежал по улицам и плакал,
Щеку жёг огнём бесовский знак,
Он бежал к светильнику из мрака
И шептал: «Какой я был дурак!»
Вот и келья старца, дверь закрыта,
Дёрнул он сильней - сорвалась дверь,
Чтоб открыть то, что до срока было скрыто,
Чтоб узнали о монахе всё теперь.
Юноша, что в судорогах бился,
За руку холодную схватил
И мгновенно от болезни исцелился,
И Виталий тотчас же его простил
И ушел, как в ночь уходит время,
Как плывут в осенний сумрак стаи птиц,
Не успев сорвать всех объявлений
С телефонами сегодняшних блудниц,
Опоздав на вечеринки в клубах,
На обочины дорог, где в свете фар
Красят девы ярко-красным губы,
Предлагая дальнобойщикам товар.
Что же ты сейчас не в Амстердаме!
Ждут тебя и Гамбург и Москва.
Погаси молитвой страсти пламя,
Чтоб расслышать нам твои слова:
«Господи, спаси Твоих пропащих,
Всех пропавших без вести в грехах,
Дай молитв им крепких, настоящих,
Дай им покаяние и страх».
Молится за мир святой Виталий,
Мир лежит блудницей близ него.
«Бог спасет, отнимет все печали,
Лишь... не осуждайте никого».
Круги
Море свинцовым крылом
Бьётся о лезвия скал,
Тысячи лет об одном
Ветер бормочет пескам.
Все постоянно вокруг,
Нет обновленья Земли,
И замыкается круг
Солнцем и морем вдали.
Нет ни поводьев, ни пут
В бездне пространств и времён,
В следующем круге придут
Новый Колумб и Зенон.
Дремлет циклический мир,
Замкнутый сам на себя,
Прячется в стенах квартир,
Время на капли дробя.
И миллионы людей
Вязнут в себе, как в песке,
В сводках дневных новостей
Ищут замену тоске.
Время потоком несёт
Жизнь, что скучна и пуста,
Как же бессмысленно всё,
Если не веришь в Христа!
