Главная

 К содержанию

ЧАСТЬ II ГОСПОДЬ ПРИЗЫВАЕТ К СЕБЕ

ГЛАВА 1 ПРЕД ЛИЦОМ ВЕЧНОСТИ

НАД ГРОБОМ ОТЦА ИОАННА

Это случилось за полгода до трагического события, неожиданно разразившегося в семье Соколовых. Господь послал Владыке Сергию случай обдумать и нравственно пережить явление смерти, чтобы воплотить в слова те чувства, которые христианин должен проявлять по отношению к Богу даже в дни горьких переживаний.

5 сентября 1999 года почил о Господе иерей Иоанн Быков, двадцати восьми лет.

Можно с уверенностью сказать, что жизнь отца Иоанна особо отмечена Покровом Божией Матери, даже сороковой день его кончины приходится на этот праздник.

Последние шесть лет своей недолгой жизни священник Иоанн служил настоятелем Покровской церкви села Линево. Духовная настроенность, скромность, приветливость и братолюбие батюшки снискали ему любовь и уважение священнослужителей епархии и прихожан тех храмов, где ему довелось потрудиться.

Трагический случай приковал иерея Иоанна к постели — случилась автокатастрофа. Но Матерь Божия не оставила Своего верного раба. За недолгое время, пока отец Иоанн был в сознании, он сподобился принятия Святых Христовых Тайн. Когда силы уже оставляли батюшку, над ним было совершено таинство Соборования. И дальше — три недели напряженных молитв и ожиданий, когда врачи делали все возможное для спасения жизни отца Иоанна. Однако человек бессилен перед волей Божией...

127

3 сентября в отделение реанимации была доставлена чтимая Иверская икона Божией Матери из поселка Мочище. 5 сентября, над лежащим в глубокой коме священником, было прочитано последование на исход души, отслужен акафист перед иконой и, вместе с последним «Аллилуйя», душа отца Иоанна тихо отошла ко Господу.

Вот что рассказывал о кончине отца Иоанна Владыка Сергий:

«Своею смертью отец Иоанн привел многих к вере.

Трудно нам было понять, почему Господь так долго не призывал к Себе отца Иоанна, когда он три недели лежал в глубокой коме. Это такое состояние, когда человек не пьет, не ест, ничего не слышит, не видит и не чувствует уже никакой боли. Кажется — совсем мертвец, но медицинский аппарат на его сердце показывает, что человек жив: стрелка едва двигается взад и вперед. Таким в течение трех недель было положение отца Иоанна. Сестры реанимации дежурили постоянно, заходили врачи, но к жизни вернуть батюшку было уже невозможно: ведь после автомобильной аварии все внутренности у него были разбиты.

Три недели лежал батюшка без признаков жизни, если не считать подрагивания стрелок аппарата на сердце.

Но вот что всех удивляло и заставило даже врачей-атеистов переменить свое мировоззрение. Ведь они не верили в существование души, а тут поверили и вот почему.

Все наблюдали, что когда батюшку посещала жена, мать или священники, которые начинали тут же про себя молиться за отца Иоанна, то стрелка на аппарате начинала интенсивно двигаться. Ведь родные не говорили громко, не обращались к больному, а лишь молились про себя. Так же и духовенство. А душа отца Иоанна, видно, чувствовала молитву и радовалась — стрелки усиленно двигались. Тихо, бесшумно удалялись молитвенники, и стрелки опять еле ползали. Заходили врачи — стрелки не реагировали; они не реагировали ни на что — лишь только на сердечную молитву.

Наконец, я настоял, чтоб духовенства собралось много. Начали читать отходную. Стрелки забегали. "Но ведь он не слышит", — удивлялись все. Кончилась молитва — отпустили душу. Стрелки стали».

7 сентября в Вознесенском кафедральном соборе города Новосибирска Преосвященнейший епископ Новосибирский и Бердский Сергий в сослужении более двадцати священников совершил отпевание иерея Иоанна Быкова.

О слове, сказанном Владыкой над гробом почившего, можно сказать, что оно излилось из сердца покорного, преданного Всевышнему и славившего своего Спасителя даже в минуты душевных страданий.

«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Сегодня, дорогие отцы, братья и сестры, Господь собрал нас у гроба почившего собрата нашего иерея Иоанна. И прежде чем мы вознесем погребальные молитвы и песнопения, мы должны ясно осознать случившееся. Все происшедшее с отцом Иоанном, с его близкими, потерявшими сына, мужа и отца, с его осиротевшим приходом Покрова Пресвятой Богородицы в Линеве, с нами, его сослужителями, слезно переживающими о собрате, его трагическая кончина, все происшедшее — далеко не случайно и находит себе оправдание и объяснение во всеблагом Промысле Божием. Мы не имеем права судить кого-либо кроме самих себя и обязаны сейчас так настроить свою душу, чтобы хорошо усвоить урок, преподанный нам сегодня Богом.

Всякая жизнь заканчивается смертью, и в этом нет ничего чрезвычайного. И нам естественно как радоваться рождению нового человека в мир, так и скорбеть об усопшем. Но за своими чувствами мы порой забываем, что эти два таинственных момента бытия — рождение и смерть — от нас совершенно не зависят. Но мы — христиане, и поэтому самое главное, что мы не должны забывать ни при каких обстоятельствах, — это то, что жизнь — великий дар Божий, и всякий человек, получивший этот

129

дар, вечен. Значит, то, что мы называем смертью, является лишь переходом из одного состояния жизни в другое, более совершенное, но и более таинственное. В этом наша христианская вера, а потому иерей Иоанн душой своей жив и пребывает с нами. И мы не имеем права сейчас безутешно скорбеть, потому что наша разлука временна, а жизнь вечна.

Как бы нам сегодня ни было тяжело и грустно, но мы начнем свое молитвенное славословие.

И начнем с прославления Бога.

Благословен Бог наш, скажем мы, потому что должны, по слову Евангелия, всегда радоваться и всегда благодарить.

Благословен Бог наш, потому что и нас Он не лишил радости жизни и возможности братского общения с отцом Иоанном, священником, явившим всем нам образец пастырской любви и радушия.

Благословен Бог наш, потому что через служителя Его, отца Иоанна, многие люди получили духовное рождение и стали членами Церкви. И уже ничто не может разорвать этой духовной, благодатной связи.

Благословен Бог наш, потому что через священнические его руки Господь питал верующих и его самого Своими пречистыми Телом и Кровью, а всякий, кто вкушает с верой святое Причастие, уже не может умереть, но вечно жив в Боге.

Благословен Бог наш, потому что посеянное отцом Иоанном слово правды Божией в сердца своих прихожан уже приносит добрые плоды, и его приход — это не только с любовью украшенный храм, но это прежде всего люди, осознающие себя духовно вечно живыми детьми Божиими.

Благословен Бог наш, потому что Он сегодня посетил нас и мы, вместе с родными и близкими отца Иоанна, которым выражаем свое искреннее сочувствие и соболезнование, особенно остро ощущаем суету нашей жизни вне стен Церкви. Но одновременно мы осознаем, что именно в Церкви, в ее благодатных Таинствах мы можем

130

и должны обрести утешение и уверенность в будущей встрече с усопшими. Прости нас, дорогой отец Иоанн, если мы чем-либо волей или невольно согрешили против тебя. Мы же, все здесь присутствующие, сейчас вознесем молитвы к Господу нашему и Спасителю, для Которого все люди вечно живы, чтобы Он по Своему милосердию упокоил твою душу до всеобщего Воскресения там, где нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания... Аминь»[*].

ОТНОШЕНИЯ МЕЖДУ БРАТЬЯМИ

Владыка Сергий всю свою жизнь относился к младшему брату с отцовской любовью и нежностью. Будучи на семь лет старше, он хорошо помнил время, когда ждали в семье появление на свет Федюши — пятого ребенка. Владыку звали тогда еще Симочкой, он только что пошел в первый класс. В ту зиму семью постигли испытания: болезни детей следовали одна за другой — ветрянка, скарлатина, тяжелая ангина (с подозрением у Симы на дифтерит); врачи, вливание сыворотки, потом безудержный кашель — не опознанный сначала коклюш! При всем этом — беременность матери и переезд к Новому году в Москву к бабушке и дедушке. Симочка все это видел, переживал за мать, которая к Рождеству еле ходила. Наконец, на третий день праздника, когда с четырьмя детьми утром остался один дедушка, бабушка вернулась с радостной вестью: «Ну, слава Богу: мамочка родила вам братца!» А там отец Владимир приехал, и все дети кинулись к нему, спеша наперебой поделиться с отцом радостью рождения третьего сына!

И вот в колясочке уже лежит младенец, так тяжело доставшийся и поэтому такой дорогой всем, бережно хранимый. Но, однако, не удалось уберечь новорожденного от заразной болезни — коклюша. Шесть недель продолжалась у детей эта болезнь, а у новорожденных, слабых крошек она считалась врачами смертельной. Сима видел,

131

как отец и мать боролись за жизнь ребенка: не ложились спать на ночь (в течение двух недель), дежурили день и ночь над больным, который уже не кричал, не двигался, но еще глотал то, что через пипетку капали ему в рот. Постоянные напряженные молитвы за дитя, причащение младенца отцом Владимиром, переживания всех родных — все это вырабатывало у старших детей, и Симы в том числе, особое отношение к младшему брату. «Наш вымоленный у Бога, наш испрошенный у Господа как дар семье», — так звали мы все малютку, который, по милости Божией, к весне начал поправляться. А уж как он начал сидеть и улыбаться, то тут уж старшие не могли на него нарадоваться. Поочередно дети гуляли с Федей, носили его в храм, держали на руках. Когда Феде было уже пять лет, мы поехали всей семьей в Псково-Печерский монастырь. За Литургией мы стояли в Успенском храме, набитом до отказа. Серафим всю обедню держал на руках Федюшу, который без стеснения громко пел молитвы. Народ дивился на малыша, а я страдала душой за

132

Серафима, считая, что ему очень тяжело стоять среди давки и духоты с увесистым ребенком на руках.

Но Сима на усталость никогда не жаловался. Когда только можно было, он поднимал Федюшу, носил на руках, катал на велосипеде, переодевал, мыл, укладывал спать, а семилетнего сам провожал в школу. Не было между братьями никогда ни ссор, ни обид, ни грубого слова, а одна только нежная любовь и ласка.

Когда Серафим пошел служить в армию, он говорил Феде: «Ты всегда был моим секретарем, теперь тебе оставляю и мой письменный стол, и все, что в ящиках, и всю комнату. Надеюсь, что у нас, как всегда, тут будет полный во всем порядок». И Федюша соблюдал просьбу брата; он зажигал лампаду перед иконами, молился за брата и часто писал ему в армию письма. А когда пришла пора идти в армию Феде, то Серафим написал ему письмо, которое приводится ниже.

«Дорогой Федя! Это письмо я пишу тебе, когда ты вот-вот должен пойти служить в армию. Прежде чем ты окажешься совершенно в ином, непривычном для тебя окружении, мне, твоему брату, хочется поделиться с тобой некоторыми мыслями и воспоминаниями.

Пусть это не звучит для тебя красивыми словами, но ты должен глубоко осознать, что армейская служба — это действительно почетная обязанность для каждого человека. В настоящее время ты пришел в такой возраст, когда государство сочло возможным доверить тебе охрану своих границ, своей территории, своего народа. Прошу тебя, не воспринимай мои слова как какую-то теорию, а постарайся понять сердцем. Мне кажется, что ты это сможешь. Государство — это прежде всего люди. Люди такие

133

же, как я и ты. Для нас же, ты знаешь, все люди должны быть братьями. Государство — это большая семья, и все мы хотим, чтобы жизнь этой семьи протекала мирно и спокойно. С того момента, как ты наденешь военную форму, ты станешь ответственным за этот мир и спокойствие. Помни, что за твоей спиной стоят и надеются на тебя люди, которые не в силах постоять за себя: мама, Катя, Люба, Света, Алешенька и новорожденная малышка. Это все твои родные, а кроме них таких людей миллионы. Когда будешь уходить из дому, не думай, что ты идешь на какое-то необычное дело, миссию. Иди так, как будто идешь на повседневную работу, исполнять свои обычные обязанности. Тому, кто честно и добросовестно учился и трудился "на гражданке", армия не будет делом чересчур новым и необычным, потому что и здесь в основе всего — честность и добросовестность. Потому, мне кажется, тебе не будет особо трудно.

Никогда не забывай, что военный мундир украшал твоего деда, твоего дядю, отдавшего свою жизнь за нас на войне. Когда служил я, то часто вспоминал фотокарточку, на которой изображен в гимнастерке наш отец. Служили мы все: и папа, и Коля, и я. Пришел и твой черед. И ты гордись этим. Другой вопрос: кто, где и по скольку служил ? Но ты знаешь, что все в жизни делается по Промыслу Божию и все во благо. Все годы службы постоянно помни, что на каком бы ты посту ни находился, что бы ты ни делал, ты выполняешь свой долг и вкладываешь маленькую частицу в общее дело.

Вообще-то, вспоминая сейчас первые дни своей службы, скажу тебе, что ты никогда не пожалеешь об этих днях. Они запомнятся на всю жизнь. Прежде всего, ты практически первый раз ощущаешь себя самостоятельным, ответственным за каждый шаг, за каждое слово. На тебя как на личность ложится большая ответственность. Но тебя этому не учить... Почувствуешь ты и некоторую романтику службы, без которой годы молодого парня бедны.

Особо хочу сказать тебе: не забывай, как и кем ты воспитан и кто ты есть. Если будешь постоянно помнить, что ты не один, что Он всегда с тобой, то ты будешь всегда счастлив. Обращайся к Нему как можно чаще. Я сужу по себе: за годы службы я познал особый духовный смысл беседы с Ним. Армейская служба особо располагает к этому. Пойми, что я

134

говорю не о начетничестве, — бойся рабского духа труда, духа зависимости, начетничества, которое никому не нужно и неполезно, — а о беседе. Беседуй с Ним, как сын с Отцом, и ты скоро почувствуешь, что Отец рядом и что ты действительно сын, а не раб. Желаю тебе преуспеть в этом деле. Не забывай о Нем, и ты почувствуешь, что ты несказанно богат и обладаешь большим, нежели прочие. Будь для всех примером, тебе для этого многое дано, а кому много дано, с того много и спросится. В заключение обещаюсь тебя вспоминать ежедневно, чего прошу и у тебя...

Желаю тебе отличной легкой службы. Будь молодцом. Пиши.. Серафим — брату».

Отслужив в армии, Федя тут же, как и Серафим, был зачислен в штат иподиаконов Патриарха Пимена. Святейший вскоре привязался к Федюше и полюбил его не меньше, чем Серафима. Братья уже втроем (с братом Николаем) находились постоянно при Патриархе, сопровождая его и на отдых в Одессу, и на подмосковную дачу, и в поездках за границу, в общем — везде.

Не расстались братья и тогда, когда у Феди появилась своя семья. Серафим звался уже отцом Сергием, но бывал постоянно на частых крестинах своих племянников, многие из которых стали его крестниками. Вместе с семьями отцов Феодора и Николая отец Сергий путешествовал и по русским рекам на теплоходе, и по Святой Земле.

Уже будучи епископом, Владыка Сергий в каждый свой приезд в Москву обязательно навещал

135

семью отца Феодора. Дети, которые любили своего дядю, ласкались к нему, сидели у него на коленях. Владыка проявлял к ним нежную любовь, никогда не возмущался при их шуме и резвости. Кое с кем из племянников Владыка даже переписывался, несмотря на свою загрузку в Новосибирской епархии. В общем, думаю, Владыка всегда душою был вместе со своими родными, вручая их в своих постоянных молитвах Промыслу Всевышнего. 

В черновых записях Владыки Сергия есть такие слова: «Чем сильнее любовь, тем больше страдания...» И становится ясным, какую боль пережило любящее сердце Владыки, когда он узнал о неожиданном трагическом конце брата, когда ему пришлось своими руками выбирать кровавую массу из ящика, в котором привезли останки милого брата. Если б не помощь Божия, то не пережить бы Владыке тех страшных минут! Он был не один, рядом помогали ему брат и другие священники. Видно, их молитвы в тот час поддержали Владыку. Но когда я

136

увидела Владыку у гроба отца Феодора, то поняла сразу: «Ему не пережить кончины брата».

«Меня тогда как подкосило, — говорил он впоследствии, — я стал уже не тот, что был прежде...»

О ПОСЛЕДНИХ ДНЯХ ЖИЗНИ ОТЦА ФЕОДОРА

В последние годы своей жизни отец Феодор был так загружен приходской жизнью и церковной деятельностью, что домашние его почти не видели.

За несколько дней до наступления Нового, 2000 года отец Феодор сопровождал Святейшего Патриарха на Святую Землю. В семье было грустно: папа улетел, мама легла в роддом. Я, бабушка, проводила те дни с внуками, у которых были каникулы. Гулять много не позволяла погода, я старалась подобрать детям интересную литературу, не знала, чем их занять. Телевизор в пост не смотрели, все ходили какие-то озабоченные и растерянные. Наконец, накануне сочельника, принесли радостную весть: мама родила девочку. Стали считать дни и часы до встречи с родителями. Наступило долгожданное Рождество. Сияла огнями елка, дети посещали церковь, с радостью набросились на колбасу и мясные блюда. А во второй день праздника и папа прибыл. Но дома он бывал считанные минуты, так как был загружен праздничными богослужениями. А на четвертый день Рождества Христова отец Феодор наконец привез домой и супругу с новорожденной дочкой. То был день рождения отца Феодора, ему исполнился сорок один год. Радость, ликование, поцелуи и бесконечные поздравления! Ну и тяжелый день для меня выдался! Бесчисленные знакомые, родные, прихожане храма — все хотели поздравить собравшееся вместе семейство. Мало кого удерживала благоразумная мысль, что надо быть тактичными и не утруждать семейство своим посещением. Мне как бабушке приходилось стоять у входных дверей и сдерживать посетителей.

«...Мы на минуточку», «мы только поздравим», «мы только взглянем на новорожденную», — слышала я.

137

Да простит мне и им Бог: я бывала несдержанна, взывая к совести пришедших:

— Матушка очень слаба, лежит. Ей еще нужен покой, ведь сегодня лишь пятый день после родов. Мы не справляем день рождения батюшки, мы его еще почти не видели после возвращения из Святой Земли. Детям завтра уже идти в школу, а им нет возможности собраться, так как квартира полна гостей. Мои уговоры не действовали. В прихожей стояли лужи от чужой снежной обуви, вешалка и мебель ломились от зимних шуб, кто-то искал свою шапку, кто-то вручал подарки, кто-то просил поставить в воду букеты живых цветов. Отец Феодор ликовал, всем улыбался, никого не прогонял, со всеми, как всегда, был любезен, благословлял, целовался. А я возмущалась: «В верхней одежде прорвались к матушке, к ребенку! Да ведь все с мороза, холодные! Когда же кончится этот кошмар?» Я говорила всем:

— Дайте прийти в себя этой семье, им не до гостей, дети соскучились без родителей. Вот окрепнет матушка, дети начнут учиться, отец Феодор отдохнет от поездки. Тогда будем крестить ребенка, все придем в храм, вот тогда и повидаетесь, а сразу всем невозможно.

Сыну я как-то сказала:

— Федюша, что же будет дальше? Ты так популярен стал, тебя все так любят, нет нигде от прихожан проходу...

138

— Да, — отвечал отец Феодор, — в праздники наш храм уже не может всех вместить, вечером народ остается на улице, не войдешь уже. Надо еще храм строить.

А сноха Галина рассказывала мне впоследствии:

— В последние месяцы беременности мне постоянно было душно, ночью я задыхалась. Тогда мы с Федей поздно вечером, когда уложим детей спать, стали иногда выходить на улицу и гулять вокруг дома. Ночь, тишина, кругом ни души, все располагало к откровенному разговору. Федя не раз говорил: «Путь ко спасению труден, не таков, как у нас. Мы материально обеспечены, квартира есть, дача, детки здоровы и нас радуют, помощников много. Мы благодарим Бога, но я чувствую, что так гладко у нас дальше не будет. Что-то ждет нас? Кажется, что нам предстоит испытание нашей веры. Сможем ли мы с тобой остаться благодарными Богу, если что-то изменится в нашей жизни? Мы боялись предстоящих девятых родов, но Бог помиловал, ты снова дома и здорова, ребенок хороший. И все же какие-то переживания впереди будут. Главное — да не поколеблется наша преданность Господу Богу, да не взропщем... Бог близко...»

Вскоре прилетел из Новосибирска Владыка Сергий по делам епархии, навестил, как всегда, родных. Тогда решили скорее крестить новорожденную, чтобы Владыка мог разделить всеобщую радость.

В храме собралось народу, как в праздник. Торжественно пел хор, кроме епископа были и знакомые священники, и диаконы, и толпа родных и знакомых ребятишек. Все Таинство снимали на видеопленку, непрестанно вспыхивали фотоаппараты. Наконец, все сели за богато убранные столы в церковной сторожке. Тут поздравляли, возглашали «Многая лета» родителям и так далее, радость о милости Божией охватила всех присутствующих. Родные говорили: «Что за торжество совершается? Крестины у нас в семьях — дело обычное, но сегодня что-то особенное: собрались все родственники, все с женами и детьми, друзья и старинные знакомые, многие прибыли издалека, как Владыка Сергий... И настроение у всех праздничное...»

139

А мне какой-то тайный голос будто шептал: скоро именины отца Феодора, день рождения его мы справить как следует не могли. Уж смогут ли снова все так вместе собраться? Не последний ли это раз?

Только через девять месяцев стало нам понятно: Господь собрал нас всех, чтобы дать возможность повидаться и проститься перед тяжелым испытанием — разлукой с дорогими нашим сердцам отцом Феодором и Владыкой Сергием.

В ДЕНЬ АНГЕЛА

В день своего Ангела[*] отец Феодор, отслужив Литургию, давал крест поздравлявшим его прихожанам, принимал подарки и несколько раз сказал к удивлению всех: «Простите меня, простите...» Потом он прошел в сторожку, где были накрыты столы и собралось много народа. Поздравления, многолетия... Но длинных речей не было, так как отец Феодор сказал, что очень торопится далеко ехать по поручению церковного начальства. Брату (отцу Николаю) отец Феодор дважды повторил: «За меня не беспокойся: куда я еду — там очень хорошо!» В три часа дня отец Феодор прибыл на свою квартиру, где его ожидали дети. «Я лишь на пятнадцать минут заехал, — сказал батюшка, — завтра к вечеру вернусь и тогда будем кушать ваши пироги и торты». Из горы подарков батюшка достал икону отца Сергия и ею благословил супругу и мать, как бы вручая нас святому[*]. На несколько минут отец Феодор уединился с женой, передавая ей что-то. Вышел, благословил каждого, кивнул шоферу, который, сидя в кресле, вздыхал: «Как ехать не хочется!» Батюшка ответил: «Думаешь — мне хочется? Велено — надо ехать!»

140

Около одиннадцати вечера был звонок по сотовому телефону: «Не беспокойтесь, мы подъезжаем к месту назначения. Два раза в пути сидели и чинили машину». В начале двенадцатого отец Феодор позвонил еще своей духовной дочери, сказав, что завтра вечером будет в Москве. Через несколько минут его не стало.

Водитель огромного КамАЗа пришел ночью в милицию и сообщил: «Я сейчас раздавил легковую машину, прикончил сразу двоих».

Кругом поле, темно, скользко, свидетелей катастрофы не было. Но дорога была не узкая, фары горели, можно бы было разъехаться, все были трезвые. Один Господь знает, как все случилось, без Его святой воли ничто в жизни нашей не происходит.

Милиция узнала по номеру, что раздавленная машина из Москвы. Позвонили в храм. Утром на место происшествия прибыли духовенство и служители церкви. К вечеру

141

они привезли в храм останки отца Феодора и его шофера Юрия. Матушка Галина, узнав о кончине супруга, велела тотчас же позвать детей из школы, и они вместе преклонили колени пред образом Христа Спасителя.

Соболезнование Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в связи с кончиной протоиерея Феодора Соколова

23 февраля 2000 года

Семье Соколовых, родным, клиру и прихожанам Спасо-Преображенского храма в Тушине, Москва, сотрудникам Синодального отдела Московского Патриархата по взаимодействию с Вооруженными Силами и правоохранительными учреждениями

Дорогая матушка Галина со чадами, родительница Наталия Николаевна, Преосвященный Владыка Сергий, родные и близкие, досточтимые клирики и прихожане Спасо-Преображенского храма! Примите мое глубокое соболезнование в связи с постигшим всех нас общим горем — скоропостижной кончиной известного московского священнослужителя, настоятеля Спасо-Преображенского храма в Тушине, протоиерея Феодора Соколова.

Отец Феодор покинул этот мир в расцвете сил, когда ему исполнился всего 41 год. Неисповедимы пути Господни, и по всем земным меркам он должен был еще жить долго, принося духовную пользу как пастырь Церкви Христовой еще многим и многим людям. Однако Господь судил иначе, и мы, христиане, призваны отныне смириться с этой потерей и от всего сердца возблагодарить Бога за то, что Он даровал нам такого преданного Святому Православию, талантливого и трудолюбивого пастыря, каким был отец Феодор Соколов.

Несмотря на свой молодой земной возраст, он сумел с исключительной самоотверженностью и истинно пастырской ревностью послужить Святой Православной Церкви, выполняя ответственные поручения в нынешнее весьма непростое время. Еще при покойном Святейшем

142

Патриархе Пимене отец Феодор нес послушание референта Его Святейшества, что говорит о высоком доверии, с самого начала оказанном ему со стороны Священноначалия. И должно сказать, что доверие это он полностью оправдал.

Став настоятелем вверенного ему Спасо-Преображенского храма в Тушине, он в течение последних десяти лет провел огромную работу по возрождению из руин этой московской святыни, украшающей ныне въезд в столицу по Волоколамскому шоссе. К молодому, богословски образованному и открытому батюшке тянулись люди, его христианское любящее сердце и свойственная всей семье Соколовых жизненная энергия немало способствовали утверждению духовности и сплоченности верующих в этом возрожденном московском приходе.

Помимо настоятельства, протоиерей Феодор Соколов с 1995 года вел большую работу в Отделе внешних церковных сношений — в секторе по работе с военнослужащими. Им было много сделано в деле воспитания молодых воинов в духе верности своему долгу и любви к Отечеству.

В последнее время он неутомимо и плодотворно трудился в Синодальном отделе Московского Патриархата по связям с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями. Отец Феодор являлся заместителем Председателя Отдела по связям с Министерством внутренних дел и Министерством юстиции. Трудясь на этом поприще, он проявлял неусыпную пастырскую заботу о тех, кто был лишен свободы и находился в заключении, стремился возродить их духовные силы и подвигнуть через покаяние и исправление к доброй, порядочной жизни. Выражаю Преосвященному епископу Савве и сотрудникам Отдела глубокое соболезнование в связи с понесенной ими тяжелой утратой.

Труды отца Феодора были не раз отмечены Священноначалием Русской Православной Церкви. Последней его наградой за усердное служение Церкви Божией, за постоянное попечение о находящихся в узах и в связи с

143

10-летием священнического служения был Крест с украшениями.

Отец Феодор был прекрасным семьянином. Его многодетная, крепкая, дружная и верующая семья являла и являет собой яркий пример подлинно христианского отношения к браку и совместной супружеской жизни. Я верю, что все его девять детей не останутся одинокими в своем горе, но найдут должную поддержку со стороны не только родных, но и всех духовно близких отцу Феод ору людей. Протоиерей Феодор Соколов много потрудился во славу Божию и на пользу всем, кто окружал его при жизни. Пусть же благодарность наша за все, что успел сделать этот любвеобильный и энергичный пастырь, проявится деятельным состраданием, сочувствием и заботой в отношении его матушки и детей, чтобы помочь им разделить скорбь постигшей их невосполнимой утраты.

Переживая боль разлуки с отцом Феодором Соколовым, мы тем не менее утешаемся тем, что сказал святой апостол Павел: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его» (1 Кор. 2, 9). Полагаю, что слова апостола любви полностью приложимы и к жизни, и к светлому образу скончавшегося протоиерея Феодора Соколова.

Да упокоит тебя, дорогой наш сослужитель, Всеблагий Господь в селениях праведных, о чем наша общая молитва.

Вечная тебе память![*]

ФЕОДОР - «ДАР БОЖИЙ»

(из откликов паствы)

«21 февраля погиб в автомобильной катастрофе протоиерей Феодор Соколов, настоятель Спасо-Преображенского храма в Тушине. Ушел из жизни добрый, трудолюбивый и мудрый священник, сотни прихожан лишились

144

своего духовного наставника. Осиротела большая семья отца Феодора — жена и девятеро детей. Невозможно передать словами горе его матери.

Протоиерею Феодору Соколову был всего сорок один год. И по всем земным меркам ему бы еще жить да жить, но неисповедимы пути Господни... По христианским же понятиям человек умирает тогда, когда его душа более всего созрела для перехода в жизнь иную.

Федор Соколов родился в семье священника Владимира Соколова. Дед его по отцовской линии был диаконом. В тридцатые годы — годы гонения на Церковь диакон Петр был арестован и умер в тюрьме. Мама отца Феодора — Наталья Николаевна — из семьи известного духовного писателя, доктора химических наук, профессора Н. Е. Пестова, чьи книги считаются одними из лучших произведений русской духовной литературы XX века. А его "Современная практика православного благочестия" является уникальной сокровищницей практического духовного опыта.

Все пятеро детей Владимира и Натальи Соколовых посвятили себя делу служения Церкви. Сын Сергий в настоящее время — епископ Новосибирский и Бердский. Сын Николай — настоятель храма Святителя Николая в Толмачах (храм-музей при Третьяковской галерее). Дочери — Любовь и Екатерина — регенты церковных хоров. Младший сын Федор был десять лет настоятелем нашего Спасо-Преображенского храма.

"Дар Божий" — так переводится с древнегреческого языка имя Феодор. В замечательной автобиографической книге Натальи Николаевны Соколовой "Под кровом Всевышнего" много теплых страниц посвящено любимому младшему сыну.

"Около четырех часов утра появился на свет Федюша. Он закричал и сразу погрузился в глубокое обморочное состояние, в котором пребывал больше суток. Думается мне, что душе его был показан рай с его блаженством, потому что за Фединой душой я замечала с младенческих лет: «... Звуков небес заменить не могли ей скучные

145 

песни земли». Федя рос ласковым, доброжелательным мальчиком и вместе с тем очень самостоятельным. Я чувствовала его безграничную любовь, когда он бывал со мною в храме... Держать ребенка было тяжело, я опиралась на валик деревянной загородочки. Сидя на этих перилах, Федя засыпал, прижавшись ко мне. А на стене рядом нас охранял

его ангел — святой великомученик Феодор Стратилат. (Отец Феодор и погиб в день своего святого — 21 февраля.) Федюша в возрасте двух-трех лет мог спать на службе под пение хора. Просыпался, целуя меня, довольный... С пяти лет он знал весь ход утреннего богослужения".

После окончания школы Федор Соколов служил в армии, в десантных войсках. Затем была учеба в семинарии. В те годы он познакомился со своей будущей женой, симпатичной и веселой девушкой, впоследствии — матушкой Галиной, которая родила ему за восемнадцать совместных лет жизни девятерых замечательных детей. Да не оставит Бог этих осиротевших ребят.

Десять лет назад священник Феодор Соколов был назначен настоятелем Спасо-Преображенского храма. (К этому времени он уже закончил Московскую Духовную академию.) Сейчас работы по восстановлению храма почти завершены. Красивый, величественный, нарядный, он виден издалека. Он — как бы над нашей суетой: рядом

146

задымленное Волоколамское шоссе, шумная кольцевая автотрасса, грохочущая железная дорога. А он будто парит над всем этим, напоминая нам о душе нашей, о вечности, о Боге... Тогда же, в начале 90-х, от храма, построенного в 1886 году, оставались лишь четыре стены, и первые прихожане ставили свои свечки... в песок, горками насыпанный на земляной пол обезглавленной — без куполов и колокольни — церкви. Церковь возрождали многие люди: прекрасные талантливые мастера, художники, плотники, немало сделано было простыми прихожанами, но всегда, как вспоминают они, рядом был отец Феодор: он и чернорабочий, и штукатур, и прораб. А если его не было рядом, "всегда ощущалось биение его сердца" — так образно выразилась одна из прихожанок, которая ходила в этот храм с первых дней его открытия. "Хорошо помню первые богослужения в храме, — говорит она, — свечи в песке освещают немногочисленные иконы, а прихожане стоят и плачут от радости, что слышат, наконец, слово Божие от пастыря. Это слово всегда лилось свободно, горячо, проникновенно. Каждая проповедь отца Феодора помнилась долго. Казалось, и теперь в наших домах он смотрит на нас с портретов пытливо, настороженно, заботливо. А как он исповеди принимал! Многие будут помнить это до конца дней. Он был внимателен и строг. Но если он вдруг чувствовал хоть отголосок отчаяния в исповеди, то сразу как бы бросался на помощь. Голос его становился мягким, участливым, нежным. «Леночка, — говорил он мне, старой женщине, — успокойтесь. Господь Бог уже простил вас, забудьте о вашем грехе. Скоро Пасха, встретьте ее радостно. Вы свободны от этого греха...» Были и суровые назидания на некоторых исповедях. Но они всегда ощущались как справедливость, как оказание помощи в деле спасения души. Службы в храме, когда их вел отец Феодор, были возвышенными, ровными, ритмичными. Отец Феодор был как гениальный дирижер (простите за мирское сравнение). Он и реплики хору давал своевременно, и нами руководил, когда приходило время общей молитвы...

147

Как смириться с потерей любимого пастыря? В день его гибели, на утренней службе, он всем нам пожелал терпения и себе тоже..."

24 февраля отца Феодора похоронили рядом с его храмом, на месте возрожденной им святыни. В панихиде принимали участие архиереи Московской Патриархии во главе со Святейшим Патриархом Алексием II, священники Всехсвятского благочиния. Было много высших офицерских чинов: с 1995 года отец Феодор был заместителем Председателя Отдела по взаимодействию с Вооруженными силами и правоохранительными органами. Пришли проститься с протоиереем и руководители нашего округа, которые были лично с ним знакомы: В. А. Козлов, Н. Ф. Ерофеев, В. А. Скобинов и другие. Храм был переполнен, поэтому не все могли участвовать в заупокойной службе. Сотни прихожан стояли на лютом в тот день морозе, ожидая последней встречи со своим пастырем.

Феодор — дар Божий. "Он обладал им, Божиим даром, — сказал на панихиде один из священнослужителей, — и щедро делился им со всеми"»[*].

«Вся паства безмерно скорбела о потере своего духовного наставника, человека, которому от Бога дано было большое сердце, вмещавшее боль и страдание очень многих людей. Все, кто обращались к нему, неизменно получали поддержку и утешение. Он ощущал чужую скорбь и страдание как свои и стремился спасти всех. Слова проповеди проникали глубоко в сердце каждого. Большой приход, неутомимая работа в воинских частях и с узниками, ему приходилось отвечать на десятки писем ежедневно. Откуда силы, энергия? По молитвам, по вере.

Он всегда был рядом, когда требовалось доброе слово священника к офицерам и солдатам. Приходилось бывать и в Таманской дивизии, и в Военной академии Генерального штаба, и на дальних пограничных заставах. Многие, очень многие считали отца Феодора своим другом. Воины-

148

авиаторы считали его своим духовным наставником и приходили в Спасо-Преображенский храм за благословением перед особо ответственным правительственным заданием. "Быть ему другом, находиться рядом с ним была большая ответственность. Все, с кем он общался, относились к нему с глубочайшим уважением", "мы всегда будем помнить отца Феодора и сверять себя по нему в отношении и к Богу, и к дому, и к Родине, как учит святая Церковь наша", — такие слова звучали при прощании.

Бескорыстное и ревностное служение Богу и Церкви отличало этого пастыря. Он спешил жить, как будто угадывая, как мало ему отмерено, и сознавая, сколько еще надо успеть. В России он стал первым полковым священником, который со времени начала взаимодействия Церкви с Вооруженными силами занялся попечением о воинах.

Немногие знают, почему на могиле священника лежит голубой берет, а ведь в 1999 году отцу Феод ору было присвоено звание лейтенанта, и при погребении он был удостоен и воинских почестей.

О том, как выполнял свой долг перед Родиной этот человек, свидетельствуют награды: нагрудный знак "За отличие в службе" I и II степени и медаль "За укрепление боевого содружества" от Министерства обороны.

Отец Феодор имел большую дружную семью. Осталась вдова с девятью детьми, младшей дочери ко дню смерти отца исполнилось всего два месяца. Неутешна скорбь родных и близких.

Погребен отец Феодор у алтарной стены Спасо-Пре-ображенского храма, которому отдал всю свою недолгую, но яркую, насыщенную священническую жизнь. И как вся эта жизнь была служением и свидетельством веры, так и уход из жизни стал для всех, кто знал когда-либо отца Феодора, толчком, заставившим пробудиться от духовного сна и бездействия. Пастырь, всю жизнь активно и беззаветно служивший Богу и людям, призывает нас, оставшихся, всех, кто считает его своим духовным наставником, продолжить его подвиг беззаветного служения Церкви и Родине.

149

Скорбь — это земное, а всех нас ожидает Отечество Небесное. Пусть скорбь духовных чад этого дивного пастыря, уход которого многих заставил задуматься и осмыслить свою жизненную позицию, придаст сил для продолжения его дел.

Да упокоит Господь душу верного раба Своего в обителях Небесных и да сохранится о нем вечная и благодарная память»[*].

ПИСЬМО ЗАКЛЮЧЕННОГО ИЗ УДМУРТИИ ОТЦУ ФЕОДОРУ

Это письмо — еще одно свидетельство служения пастыря, и оно не нуждается в пояснениях.

«Да пребудут на Вас все благословения от Господа нашего за искреннее служение Ему и помощь таким, как я, заблудшим, грешным и недостойным! Я не знаю, как мне благодарить Вас, какими словами, могу лишь написать, что книги, которые Вы прислали, изменили во мне что-то, чего я и сам еще не пойму. Такое ощущение, что как бы заглянул в зеркало и увидел себя хищником, злым и жестоким, всю глубину своего падения. Как, как мне жить дальше, ведь теперь, зная истинную цель человека на земле, цель нашей жизни, к старому я не вернусь в любом случае, но как мне победить такое количество пороков в себе? Ведь они так укоренились, что, попытавшись бороться с ними, я понял, что очень слаб и немощен, хотя физически считал себя очень сильным, но все это оказалось слабостью, и удивительно то, что я даже рад происходящему, ведь именно здесь, в тюрьме, и наступило прозрение.

Ничто меня так не интересует в данное время, как пища духовная, этот голод — действительно голод и не сравнится ни с чем. Как мне жаль сейчас, что потеряно столько времени напрасно. Раньше у меня было все, чего

150

желал: семья, квартира, дача и тому подобное... Но за время, проведенное здесь, это потеряно и уже не мое, даже жена, которую я считал идеальной, быстро изменилась. В общем, я остался один, сам с собою, и думал, что для меня все потеряно и никаких перспектив на будущее. Наступила полная апатия ко всему, даже и жить дальше не хотелось. И вот именно тут Господь коснулся моего сердца и ума. Слово Его пробудило меня к жизни настоящей, и я верю, — самое хорошее впереди. Не знаю, сумел ли я описать свое состояние, самому кажется, что нет, ведь было столько переживаний и отчаяния, а описал как-то сухо.

Еще трудность в том, что в прошлом я — настоящий бандит, и сколько зла пришло именно через меня, скольких людей я мучил. И даже несмотря на то, что любовь Господа Иисуса Христа сначала удивила меня, потом поразила и привела к прозрению и раскаянию, мне кажется, что нет мне прощения за то чудовищное зло и бесчеловечность, которыми я жил раньше и еще гордился. Поэтому до конца жизни мне осталось только каяться и молиться, главное же — благодарить Господа, что Он коснулся моего сердца и изменил меня. А книги — это настолько удивительно быстро- и сильнодействующее средство (я имею в виду только душеспасительные), что за короткое время открывают много, очень много новых чувств и впечатлений. Особенно я не мог спокойно читать описание чудесных исцелений и помощи святых. Ну почему, почему я не знал ничего этого раньше? На моих глазах произошло столько изменений в некоторых людях, о которых ранее никто бы и не подумал, что они могут и способны так воспринять написанное. Конечно, по себе знаю, в глубине души каждый из нас верит и ждет подобного, нужен лишь ключ к сердцу — и открывается дверь со всеми лучшими качествами, которые были закрыты столько лет.

Я хочу служить Господу всем сердцем, всей душою, и сейчас пока вижу возможность для этого служения только в молитве и помощи таким же, как я, но один, то есть

151

без чьего-либо руководства, я не знаю, смогу ли? Прошу Вас, молитесь обо мне, наверное, самом наигрешнейшем из обращающихся к Вам, недостойном и не заслуживающем даже Вашего внимания, но просящем с надеждой и верой! На этом закончу свое небольшое письмо и с нетерпением буду ждать ответа! Всего Вам самого-самого наилучшего от Господа нашего! Грешный и недостойный раб Божий Алексей».

СОН МАТУШКИ ОТЦА ИОСИФА

Одна благочестивая матушка из Новгородской области описала нам свой сон под Сретение. Это было за неделю до гибели отца Феодора.

«Стою на клиросе, вдруг выходит из алтаря мой супруг — священник, отошедший ко Господу три месяца назад. Он весь сияющий, прекрасный, в белом как снег облачении. Я в радости говорю: "Как хорошо, что ты опять служишь!" А отец Иосиф показывает мне на окно со словами:

"Посмотри туда!" А за стеклом я увидела множество духовенства, и все тоже в белом, в неземном свете. "Зачем все к нам пришли?" — спрашиваю. Отец Иосиф отвечает: "Надо встретить как можно лучше отца Феодора"».

Прочтя письмо матушки, мы поняли, что судьба отца Феодора уже решена была Господом и Он послал батюшке с небес святых друзей, чтобы те помогли ему перенести духовно разлуку с миром, с семьей, с прихожанами, которых он так горячо любил.

Он был взят мгновенно, но пролил свою кровь как мученик. Мы, прощаясь, целовали его правую ручку, пальцы которой он успел сложить как для осенения себя крестным знамением. Никто из нас не сомневался, что отец Феодор тут же душою перешел в Царствие Божие. Над ним сбылись слова Спасителя: «Верующий в Меня, если и умрет, оживет» (Ин. 11, 25).

<<<   >>>