Есть такое выражение: “Въехать в город на белом коне”, то есть победителем. Спаситель въехал в Иерусалим на маленьком сером ослике, по преданию происходившему от того, что был у Авраама, когда он хотел принести в жертву Исаака. Как посмеялись бы над этим язычники, стань они свидетелями скромного шествия. Ведь у римлян осел считался одним из самых презренных домашних животных. Как впрочем и распятие - самым презренным видом казни. Но на Востоке ослов любили, за их неприхотливый и неутомимый нрав.

На большом расстоянии от ворот, в которые въехал Христос, Его уже ждала большая толпа. Собрался, казалось, весь город. Люди срывали с себя одежды и расстилали их на пути Царя Иудейского. Те, кто был особенно беден, рассыпали перед ним ветви, сорванные с олив, фиг и пальм. В восторженном порыве они восклицали непрестанно: “Осанна Сыну Давидову! Благословен грядущий во имя Господне! Осанна в вышних”. Все находились под впечатлением воскрешения Лазаря и с восторгом делились друг с другом подробностями этого чуда. Лазарь, друг Христов, о котором Он пролил свои драгоценные слезы, был первым человеком, который прежде Самого Христа был воскрешен Святой Троицей.

Это чудо, как и превращение воды в вино в Кане Галилейской, было вызвано не какими-то планами, связанными с проповедью Христовой, а одним лишь живым движением души Сына Человеческого. Но для нас оно стало свидетельством того, что не только Христос, но и любой человек может быть воскрешен, и будет воскрешен, когда придет время. На современников Иисуса оно, конечно же, произвело огромное впечатление.

* * *

Дорога тянулась, поднимаясь на Елеонскую гору, с которой Иерусалим был виден как на ладони. В ясной атмосфере, возникая из глубины тенистой долины, восставал огромный, прекрасный город, с которым было связано множество воспоминаний Христа. Утреннее солнце, падая на мраморные башни и позолоченные крыши храма, отражалось огненным блеском, ослеплявшим глаза. Величественные стены, замечательные дворцы, все это поражало и заставляло, замерев от восторга, останавливаться здесь путешественников. Но видел Иисус и другое. Тысячи домиков с тенистыми дворами теснились один к другому, на улицах играли, недавно проснувшиеся дети, мир и покой были, казалось, разлиты в воздухе.

Пойдет не так уж много времени и все это обратится в прах: “Ибо придут на тебя дни , когда враги твои обложат тебя окопами, и окружат тебя, и стеснят тебя отовсюду. И разорят тебя и побьют детей твоих в тебе, и не оставят в тебе камня на камне, за то, что ты НЕ УЗНАЛ ВРЕМЕНИ ПОСЕЩЕНИЯ ТВОЕГО”, - сказал об этом пророк Иезекииль. Город будет разрушен до основания. Более миллиона человек погибнет здесь во время осады и штурмов от голода, болезней и римских мечей. Целый народ. Что станет с красавицей Иудеей? Саднящие сердце развалины будут вечно напоминать о горе.

И не выдержал Господь. Стыд от посмеяния, боль от страданий спустя считанные дни не вызовут у него таких слез, как здесь, на горе Елеонской. Здесь Он стоял и сквозь слезы пытался говорить: “Если бы ты хотя в сей твой день узнал...”, - и рыдания прерывали его слова.

Странный триумф для Мессии! Странный переход от торжественных кликов! Освободитель плачет над городом, который уже поздно спасать. С удивлением смотрел на Него народ. Но, наконец, общее движение, потоки людей из города смешались с толпой сопутствовавших Христу и увлекли Спасителя дальше. Все кричали: “Осанна!”, “Мессия!”, не подозревая, как близок был мир в эти мгновения к своему спасению, что до райских врат ближе было им идти, чем до городских стен. Фарисеи, крайне встревоженные происходящим, обратились к Иисусу с просьбой: “Учитель, запрети ученикам своим”. Но Иисус не хотел этого: “Если они умолкнут, - сказал Он, - то камни возопиют”.

* * *

Когда процессия вступила в Иерусалим, то, действительно, весь город уже пришел в движение. Народ повалил к храму. Три года назад на пасху Иисус очистил его от торговцев, но снова жадность одержала победу. Снова слышался голос торгующих и звон монет. Господь подождал, пока в храме воцарилась тишина, окончилась отвратительная суматоха. К Нему стали подходить страдальцы, и Он исцелял их. Тысячи слушателей, собравшиеся вокруг, изумлялись Его глубокой учености и ясности слов. Особенно удивлялись греки, недавно принявшие иудаизм. Некоторые в своей невинной радости продолжали торжественные крики “Осанна!”, но множество фарисеев, книжников, свещенников глядели на приветствующих Христа с глубоким презрением. Они понимали, сколь быстро меняется настроение людей.

И тогда, теряя последнюю надежду, Спаситель, на глазах которого едва только высохли слезы, пролитые над городом, воскликнул, обращаясь к Отцу: “Отче, прославь Имя Твое!” И в третий раз в Его земной жизни сошел с небес голос и сказал: “Прославил и еще прославлю”. Увы, даже это не повлияло на Его врагов, так велико было их падение. И в этом падении своем они увлекли за собой весь народ. С тем же единодушием, с каким кричали “Осанна!”, всего через пять дней люди станут орать: “Распни”.

* * *

С двенадцатью учениками вернулся Иисус на гору Елеонскую, где между оливами нашли они приют. Так закончился этот день, который у нас в России называется Вербным воскресеньем.

Подобно иудеям, многие россияне вначале века тоже отреклись от Бога. И есть ли еще на свете народ, так хорошо, как мы, способный понять, что значит пережить разорение дотла, гибель Отечества? И над нами плакал Господь, и нас пытался вразумить. Немного знает история таких великих столпов веры, как Серафим Саровский и Иоанн Кронштадтский. И вот вновь мы в этом году празднуем Вербное воскресенье и радуемся Христу, и расстилаем перед Ним ветви. И, подобно жителям Иерусалима, как никогда близки к Царствию Небесному в эти часы. Но удастся ли нам сохранить эту близость, подобно Матери Его и немногим верным?