Доклад на семинаре преподавателей библейских дисциплин духовных учебных заведений Московского Патриархата преподавателя Московской духовной академии

Основным направлением деятельности кафедры библеистики Московской духовной академии выбрана экзегетика, т. е. изучение текста Священного Писания и его толкование в соответствии с Преданием Православной Церкви. Одной из вспомогательных задач при этом является детальный анализ и оценка методов, которые используются для библейского толкования.

Здесь возникает один из наиболее актуальных вопросов современной руской библеистики - отношение православного толкователя к западным экзегетическим исследованиям, в частности - к подходу, известному ныне под названием "историко-критический метод". Безраздельно господствующий на Западе с начала XX века, он сегодня механически, без должного осмысления и оценки, принимается многими православными исследователями и даже рассматривается как последнее слово библейской науки.

Это происходит оттого, что исследования западных авторов, использующих историко-критический метод, как правило, написаны на хорошем научном уровне и содержат немало важных и интересных сведений филологического, исторического и археологического характера. Смущаясь тем, что в дореволюционной русской науке этот метод был известен под названием "отрицательная библейская критика", некоторые современные русские библеисты предлагают называть его "библейский анализ". Более того, неприятие историко-критического метода в дореволюционной русской библеистике объясняется ими как "отсталость" последней или даже как то, что "до революции в России библейской науки не было вообще".

Чтобы разобраться в этом сложном вопросе, необходимо в процессе библейских исследований (как и любых других), различать методологию и фактологию. Обилие фактов в первую очередь привлекает нас в западных работах. Но факт мало что значит сам по себе, если он не осмыслен и не использован; факт всегда нуждается в интерпретации. Это хорошо известно тем, кто имел дело с археологией - при обнаружении новых предметов древности, как правило, возникает необходимость их объяснить: например, найден каменный нож или наконечник стрелы и т. д.

Чем же руководстуется ученый, когда объясняет факты? Прежде всего, другими имеющимися фактами сведениями, ведь конечная задача исследования - построить целостную систему. Но не менее, а может быть, даже более важным моментом при этом является ряд априорных (т. е. принимаемых изначально, на веру) предпосылок.

Например, православная методология изучения Священного Писания исходит из следующих предпосылок:

1. Богодухновенность Священного Писания - признание и исповедание того факта, что библейский текст является Божественным Откровением, выраженным и зафиксированным на человеческом языке богодухновенными писателями библейских книг. Это именно Слово Божие, и задача священных авторов заключалась в том, чтобы осмыслить Весть Божию и адекватно ее выразить; причем нередко сама инициатива для выражения этой Вести исходила непосредственно от Бога.

2. Руководство церковной и святоотеческой Традицией православной Церкви при изъяснении трудных мест Священного Писания. Сталкиваясь с тем, что ему непонятно в Библии, православный исследователь не торопится объявлять о том, что он, якобы, нашел "противоречия" или "ошибки" в священном тексте, но стремится подчинить свой ум разуму Церкви.

3. Стремление осмыслить Священное Писание в свете церковной жизни и личного аскетического опыта. Об этом прекрасно сказал проф. СПбДА Н. Н. Глубоковский: "Священное Писание - Слово Божие, и как такое, может быть понятно только тому, кто рожден от Бога. Сообщенное от Бога и может быть раскрыто только Богом; экзегет постигает лишь в той мере и силе, в которой дает ему Господь, так что ведение Писания есть, собственно, дар Св. Троицы."

Сравнивая перечисленные постулаты с тем, на чем базируется историко-критический метод, легко видеть, что последний исходит из кардинально иных предпосылок:

1. Отрицание богодухновенности Священного Писания. Именно по этой причине данный метод был известен в дореволюционной русской богословской литературе под названием "отрицательная библейская критика". Отрицание богдухновенности Писания подразумевает изучение библейского текста как текста, имеющего исключительно человеческое происхождение, а самой Библии - как отдной из многих религиозных книг человечества, как собрание древних мифов еврейского народа. Важно заметить, что современные последователи историко-критического метода всячески стараются завуалировать данную его важнейшую предпосылку. Не все из них открыто отрицают Богодухновенность Писания, но почти все - стараются переформулировать понятие богодухновенности в удобном для них смылсе. Можно услышать слова о том, что "Библия - действительно Слово Божие, но ведь написана она людьми и на человеческом языке, поэтому мы и рассматриваем исключительно человеческий элемент в Библии". Если сравнивать этот подход в изучении писанного Слова Божия в библеистике с познанием воплотившегося Слова Божия в богословии, то сама собой напрашивается параллель с несторианством. Ибо как Несторий находил только внешнее, формальное единство между Божественной и человеческой природой Спасителя, так и отрицательные библейские критики пытаются манипулировать текстом Священного Писания как исключительно человеческим, забывая, что он - всего лишь выражение на человеческом языке Божественной истины. Впрочем, некоторые библеисты, завороженные историко-критическим методом, идут еще дальше и вообще призывают отказаться от такой древней церковной формулировки как "Библия есть Слово Божие" (как, например, поступил в свое время А. В. Карташев, называя Библию вместо "Слова Божия" "Словом Богочеловеческим", но призывая исследовать его как слово человеческое.

2. Предположение о том, что история как ветхозаветного Израиля, так и ранней христианской Церкви развивалась эволюционным путем. Из этого предположения, основанного не на фактах, а на популярной в середине XIX века, когда происходило окончательное формирование историко-критического метода, теории эволюции, делается такой вывод: ветхозаветный Израиль изначально ничем не отличался от других народов, поэтому в Израиле процветал политеизм и поклонение разным богам. Лишь постепенно, с течением времени, Израиль возвышается до идеи о Едином Боге. В отношении новозаветной Церкви это предполагает, что первоначальная христианская община ничем не отличалась от иудейской, и лишь намного позже появилось учение об Иисусе как Сыне Божием.

3. Религиозная эволюция протекает по гегелевской схеме "тезис - антитезис - синтез". Именно на основе этих предпосылок окончательно развивается историко-критический метод. В сфере Священного Писания Ветхого Завета вознникает школа Графа-Велльгаузена, идеи которой, с некоторыми корректурами, популярны до сих пор. Согласно этому подходу, изначальный гипотетический политеизм Израиля и есть "тезис"; синтезом становится не менее гипотетическое движение пророков с новой идеей Единого Бога, поклонение которому продолжает осуществляться в народе в старых языческих формах. "Синтезом" является возникновение класса священников, которые разрабатывают адекватные культовые формы для новой идеи монотеизма. Именно эти священники и составляют Пятикнижие, ложно надписывая его именем Моисея, к которому оно, якобы, не имеет отношения, и редактируют тексты пророков. В области Нового Завета тогда же, во второй половине XIX века, возникает ново-тюбингенская школа, которая в лице Баура находит "тезис" истории в существовании раннехристианской иудейской общины, вероисповедание которой отличается от иудаизма только в признании тотго, что Иисус из Назарета есть Мессия. "Антитезис" - это появление "болезненного" апостола Павла, которому были некие "галлюцинации" на пути в Дамаск и который, якобы, возомнил, что Иисус есть еще и Сын Божий... "Синтез" наступает в конце I века в лице св. Иоанна Богослова, который примиряет враждующие лагеря "петринизма" и "паулизма" совмещением учения об Иисусе как Мессии и Сыне Божием.

Построив на основании этих априорных предпосылок гипотетическую историю Израиля или ранней Церкви, отрицательные библейские критики начинают толковать Писание через призму сконструированного ими фантома. И здесь-то они делают шокирующие и далеко идущие выводы. Если возникшие достаточно поздно ветхозаветные священники составляют культ и закон, то книги, в которых они изложены - Пятикнижие - "следовательно"... не принадлежат Моисею. Если идею о Иисусе как Сыне Божием первым высказывает ап. Павел, и проповедует эту идею в эллинистических церквах - то даже саму фразу "Сына Божий" рассматривают как нееврейскую (Бультман). И так далее... Во всех этих выводах нет ни одного факта - а только попытка истолковать библейский текст с изначально ложных позиций.

Почему же историко-критический метод постепенно стал популярным и доминирующим на Западе? С самого раннего периода своего развития его разработчики стремились максимально привлекать к своим рассуждениям результаты смежных наук - филологии, истории древнего Востока, археологии и др. Постепенно описанное выше идеологическое ядро историко-критического метода стало существовать в какой-то степени обособленно параллельно с теми библейским изысканиями, которые часто проводились в соответсвии с точными сведениями и достоверными фактами. К концу XX века в западной библеистике наметился отход от идейных принципов отрицательной библейской критики по причине противоречия построенной на основе этих принципов теории реальным фактам. Особенно важным было развитие библейской археологии.

Русские дореволюционные православные ученые не только знали о историко-критическом методе, но и отвергали его. Как писал Н. Н. Глубоковский, "протестантская экзегетика исходит из ложного и одностороннего начала, поэтому ее метод и выводы ни в малейшей степени не могут быть для нас обязательны". По словам ученого, работы, выдержанные в духе отрицательной библейской критики могут быть полезны для православного исследователя "преимущественно и иногда исключительно в филологически-литературном отношении и при исследовании подлинного текста". Отсюда Н. Н. Глубоковский замечательным образом формулирует принцип отношения православного исследователя к предпосылкам историко-критическому методу: "отвергая протестантские экзегетические принципы, мы будем уклоняться и от систематической полемики", поскольку наша задача - пложительное раскрытие библейского вероучения, а не малоэффективные герменевтические споры.

Справедливости ради надо отметить, что сам Н. Н. Глубоковский все иногда отходил от последнего принципа и полемизировал с отрицательной критикой. Его докторская работа объемом в тысячу страниц является, по сути, православным опровержением историко-критической теории школы Баура. И заслуга именно Н. Н. Глубоковского в том, что в области Священного Писания Нового Завета удалось остановить экспансию историко-критическогог метода в русскую богословкую науку. К сожалению, в области Ветхого Завета такого титана мысли, как Н. Н. Глубоковский, который проделал бы и аналитическую, и апологетическую, и экзегетическую работу, не нашлось. Тем не менее, здесь также было написано немало замечательных трудов, указывавших на ложность предпосылок и выводов отрицательной библейской критики (проф. прот. Н. Елеонсий, проф. П. А. Юнгеров, проф. В. П. Рыбинский, Д. С. Леонардов и другие).

Сегодня перед русскими библеистами стоит задача преодоления соблазна историко-критического метода, особенно в области Ветхого Завета, с тем, чтобы решительно и без сожаления отвергнуть как его ложные методологические принципы, так и неверные выводы. Однако это не является препятствием для изучения западных работ, чтобы воспользоваться огромной фактологической базой, накопленной в западной науке в течение XVIII-XX веков. Конкретные факты и несомненные сведения из области библейской филологии, библейской истории, истории древнего мира, библейской археологии и хронологии могут быть с успехом использованы русскими исследователями Священного Писания для адекватного изучения библейского текста. Именно такой подход - сочетание православных церковных предпосылок и методов с неоспоримыми научными сведениями и может быть назван библейским анализом.

В свете этого становится понятна ценность и важность работ по библеистике русских дореволюционных ученых: именно в методологической установке, хотя фактологически они, как правило, устарели. Однако выдержать правильную методологию исследования всегда труднее, чем найти новые сведения и факты. Поэтому изучение трудов дореволюционных ученых весьма полезно. В связи с этим кафедра библеистики Московской духовной академии совместно с богословским издательством "Аксион эстин" подготовила первый компакт-диск по теме "Библейская исагогика, герменевтика и экзегетика", на котором размещены электронные книги дореволюционных авторов. Их новое прочтение будет способствовать возрождению русской библеистики.

 “Вопросы библеистики” http://come.to/sbible