ПО СВЯТЫМ МЕСТАМ

Паломница

Очерк

К своим сорока годам Татьяна подошла с довольно стандартным багажом – недолгий (15 лет) опыт покаяния, несоизмеримо больший опыт грехопадения, некрещеный муж-военный, трое детей. Всего этого оказалось достаточно, чтобы Душа проснулась и заговорила в полный голос.

Глава первая. Разговор с душой

Душа: Люди святые места посещают…

Татьяна: Да, читала об этом.

Д: Такие же, как и ты, и даже старше…

Т: И что?

Д: Пока есть силы и возможности… И маму заодно проведаем…

Т: Боязно как-то. Одной, не с паломниками…

Д: Это с Богом-то боязно? Да Господь все управит! Поедем?

Т: Да я…

Д: Поедем!

Глава вторая. Сборы

Для укрепления духа мысль, казалось, выхватывала из памяти самые нужные слова, события, лица – о том, как Господь «дорожку выстилает», как происходят знаменательные совпадения и как встречаются нужные люди.

Придя в собор во имя святого благоверного князя Александра Невского за благословением, Татьяна увидела радостное лицо одной знакомой – мамы десятимесячного младенца.

- Сегодня меня впервые на службу одну отпустили. Муж с детьми уверили, что справятся с малышом, - поделилась та.

- А у меня вечером самолет, - вздохнула Татьяна. - По святым местам собралась. Страшно.

- Мы помолимся за тебя. Во сколько рейс?

И столько убежденности было в ее голосе, что Татьяна подумала: «Неужели и у меня будут «случайные» встречи и совпадения?»

Глава третья. Святитель Митрофан Воронежский

Уже через сутки, когда остались позади четырехчасовой перелет, аэропорт Домодедово и Казанский вокзал, Татьяна шла от вокзала города Воронежа к Благовещенскому собору. Она надеялась получить информацию о Задонском и Костомаровском монастырях (в начале января страна отдыхала, и паломнические службы не отвечали на телефонные звонки).

Огромный, из белого кирпича, Благовещенский собор с подходящей ему по размерам территорией был обнесен чугунным, замечательного литья, забором. «Где же здесь вход?» - мысль еще не ушла, а глаза уже поймали внимательный взгляд человека, идущего навстречу.

- Скажите пожалуйста, как пройти на территорию храма? - обратилась к нему Татьяна.

- А вам зачем?

- Понимаете, я паломница из Новосибирска…

- Из Новосибирска? - перебил собеседник. - А я уже 15 лет как из Барнаула уехал, вот теперь тут оказался, храм строю. Пойдемте.

Евгений - так звали «случайного» помощника – не только рассказал, как проехать в Костомарово и Задонск (предварительно позвонив на автовокзал, чтобы узнать расписание автобусов), но и помог Татьяне уложить «планов громадье» в прокрустово ложе десяти дней, которые удалось выкроить на работе.

- Мне еще и к маме надо – это в ста километрах от Воронежа. Но она всегда учила, что сначала нужно к Богу, потом к маме, - поделилась Татьяна с Евгением своими заботами.

Чувствуя религиозный опыт своего собеседника, наша начинающая паломница согласилась с ним, что лучше всего тогда поехать сразу к маме, чтобы через три дня («Всего три!» - болью в сердце отозвалась мысль.), на Рождество причаститься у святителя Тихона Задонского.

А у епископа Митрофана Воронежского вы были? - вдруг спросил Евгений. – Я провожу вас, здесь недалеко.

«Недалеко» оказалось десять минут на машине до Покровского кафедрального собора.

- Вам повезло, сейчас у раки как раз акафист святителю читают.

Все время, пока подавались записки и покупались свечи, читался акафист и прихожане с паломниками прикладывались к мощам, Татьяну не оставляло чувство какой-то близости, родства с окружающими. Позднее, когда Евгений отвез ее на вокзал, передав на прощанье сверток с просфорами от святителя Митрофана Воронежского и просьбу поклониться за него сибирской земле, к Татьяне пришло понимание многократно слышанного «возлюбленные во Христе братья и сестры».

Глава 4. Мама

Грязь российской глубинки, едва прикрытая редким снегом, закончилась на пороге маминой квартиры. Там ждали чистота и запах выпекаемых просфор. «Как сказать ей, что я всего на три дня?»- дрогнуло сердце дочери. «Она ведь всегда говорила - сначала к Богу, потом к маме», - напомнила Душа-христианка.

- Доченька моя! Ну, слава Богу, добралась, - радостно ахнула мама.

Три дня - как и вся жизнь: важно не сколько, а как проживешь – они вместили в себя многое. Были и разговоры о мирском, и слезы горечи о пьющем сыне-брате, и радостный шепот мамы на службе: «Надо же, послал Господь дочь православную!»

Сельский приход - вещь особая. Все знают друг друга и друг о друге. E~ живы те бабушки, с которыми вместе кирпичи разгружали девять лет назад, когда церковь только закладывалась.

Незнакомые, казалось бы, люди спрашивали, не придут ли дети елочки к Рождеству наряжать.

- Да я в этот раз без детей приехала, - словно оправдывал ась Татьяна.

Усталый священник (один на приходе!) с кротким взором, благословив, благодарит за присланное письмо.

Все это приходится оставлять и, со смешанным чувством радости, грусти и тревожного ожидания, отправляться в Задонск.

Глава 5. Святитель Тихон Задонский

Шестое января - сочельник, до первой звезды не вкушаем пищи.

После службы в храме, проведав могилу отца, сели за пустой стол, чтобы скоротать оставшиеся до автобуса пару часов.

- Даже чаю не попьем, - рассмеялась мама. Ее руки - добрые материнские руки - укладывали в дорожную сумку мандарины, орехи, хлебцы. - Ты в автобусе к окошку сядь - и как только на небе первая звездочка загорится - поешь.

Матери вы наши любимые! Как трогательно-беззащитны вы в своем желании накормить и обогреть свое чадо.

Прекрасно понимая, что эта встреча может оказаться последней, договорились не плакать при расставании. Уже на автобусной остановке вспоминали, как четыре года назад, за день до отъезда, старший сын Татьяны заболел ангиной, а на руках были еще двое малышей четырех и полутора лет. Тогда, завязав больное горло косынкой, освященной на мощах святителя Тихона Задонского, прочитали акафист и вызвали «скорую». Наутро, со всем этим «багажом», оставив недоумевающих родственников: «Куда вы с температурой-то?», сели в поезд. А двумя днями позже здоровый сын сошел на перрон города Новосибирска.

И вот Татьяна едет к нему, святителю Тихону Задонскому. «По вере вашей да будет вам». И помощь, и испытания - все было. Почему-то в кассе автовокзала не продавали оставшиеся пять билетов, объяснив, что их может не хватить тем, кто следует дальше Задонска, до Москвы. Затаив обиду на очередную нелепость отечественных правил, Татьяна в глубине души знала, что ей в эту Рождественскую ночь в Задонске быть. Тревожное ожидание нарушил уверенный голос молодого человека, который не путал смирение с отсутствием активной жизненной позиции.

- Скажите, а почему в соседней кассе продают оставшиеся билеты? - громко обратился он к кассиру.

Переговорив с коллегой, кассир объявила, что билетов осталось только два. Словно очнувшись, Татьяна услышала свой голос: «Молодой человек, вы берете один билет? Возьмите, пожалуйста, оба. Вот деньги», - и, зажав в руке последний билет на последний автобус, вышла на посадочную площадку.

Глава шестая. Собор

Он поразил своим величием. В темноте рождественской ночи едва ли можно было реально представить размеры храма. Поэтому, войдя внутрь, Татьяна поразилась: у четырех колонн стояли искусно украшенные ели ( не чета милым елочкам сельской церквушки !) размером с трехэтажный дом, над роскошным великолепием которых уходили ввысь купола.

Памятуя многочисленные рассказы об особенной благодати святых мест, необычных чувствах и ощущениях в присутствии святыни, Татьяна ждала какого-то откровения. И когда прикладывалась к мощам святителя Тихона Задонского, и когда бродила по храму, рассматривая иконы, искоса поглядывая на опытных паломников, сидящих в ожидании Литургии вдоль стен на своих складных стульчиках, и во время причастия, и после него. «По вере вашей да будет вам!» Что ж, знать, недостойной оказалась наша паломница какого-либо «просветления» или «знамения». Укрепиться в вере ей было предназначено другим.

Религиозный опыт у всех разный: радость в душе Татьяны поселилась незаметно, когда уставшее тело устраивалось поудобнее на сиденье утреннего автобуса, а в ушах еще звучал могучий хор братии монастыря. Пришедшее чувство было светлым, теплым и спокойным. Но до настоящего осознания пережитого было еще немало «случайных» встреч и совпадений.

Так, выйдя из автобуса в Воронеже, Татьяна заметила инокиню в летах с двумя тяжелыми сумками. «Давайте, помогу», - предложила она. Разговорились: «Вы из Новосибирска? А я там пять лет в ГПНТБ работала». Следующая нечаянная радость ждала уже в Оптиной пустыни.

- Кто это здесь из Новосибирска? - услышала Татьяна радостный возглас, принадлежавший миловидной девушке, которая убирала во Владимирском храме. - А я из Краснообска, - сказала она, подходя ближе и сияя улыбкой.

- Это правда, что у вас в Новосибирске преподобного Амвросия Оптинского не знают? - спросила еще одна служительница.

- За какие же это грехи о нас такая слава? - чуть не обиделась за всех новосибирцев Татьяна.

И чуть позже, у выхода из храма, именно та женщина с улыбкой вручила ей пакет с просфорами и пузырьками масла: «Вам в Новосибирск, от батюшки Амвросия Оптинского», - пояснила она.

Глава седьмая. Москва - Калуга - Козельск - Оптина

В поезде Воронеж-Москва попался, на счастье, очень молчаливый попутчик, который не докучал бестолковыми дорожными беседами и, таким образом, можно было сосредоточиться на главном: как бы в оставшиеся три дня съездить и к преподобному Серафиму Саровскому, и к святому Амвросию Оптинскому.

8 января утром Татьяну встретила сонная Москва, в которой по случаю праздника молчали телефоны паломнических служб.

Встреча с немногими друзьями и бурное обсуждение поездок в Дивеево и Оптину:

- Какой Арзамас? - кипятился один. - Ты только что из Воронежа вернулась - это почти столько же!

- По вашим, европейским меркам, 500 километров - расстояние, а для нас это - обычное дело, - не унималась Татьяна. - Ночь на поезде, день у батюшки Серафима и еще ночь - обратно.

- По святым местам не скачут, - лаконично сказала более искушенная в делах веры знакомая. Ее спокойный голос и убежденность подействовали.

- Значит, еду в Оптину.

Хорошо, наверное, путешествовать с паломнической группой - привезут, расскажут, научат, подскажут, помолятся вместе. Прямым автобусом от Москвы до Оптиной пустыни - 4 часа, но нашей путешественнице не очень повезло с советчиками; видимо, в паломнической службе, куда она позвонила, работал в тот день не самый искушенный в делах диспетчер.

- С Киевского вокзала идет электричка до Калуги, оттуда автобусом доедете до Козельска, а там и Оптина рядом!

В результате путь в Оптину оказался в два раза длиннее, чем из нее. Но в этом, возможно, был Промысл Божий, потому что в автобусе, следовавшем из Калуги в Козельск, рядом с Татьяной оказался попутчик - пожилой вдовец с тяжелым запахом табака.

Спросив, далеко ли до Козельска, наша паломница - от радости ли, или волнения – поделилась:

- А я в Оптину пустынь еду.

Сколько раз и до, и после она казнила себя за такую наивность, доверчивость или природную глупость - назови как угодно, читатель.

- К этому разбойнику Амвросию! - взвился попутчик, будто ему на больную мозоль наступили.

- Помилуйте, да почему же разбойник-то? - изумилась опешившая Татьяна.

- Да я сам читал в путеводителе, как он со своей шайкой… - и всю оставшуюся часть пути этот разбуженный улей «кусал» и преподобного, и монастыри, и всю РПЦ с «одураченными» верующими, досталось также и демократам. А закончилось все, как и следовало ожидать, тоской по ушедшему строю и недавно умершей жене.

Вспомнились строчки Анны Ахматовой:

«Я тогда была с моим народом

Там, где мой народ, к несчастью, был».

Брат мой, боль моя! Я и сама была такой - искренне считала, что у детей страны Советов самое счастливое детство, клеймила «опиум для народа» и думала, что страшнее смерти ничего нет. К концу пути Татьяна уже только слушала. Сойдя на автовокзале города Козельска, она оглянулась и увидела то, что долго не сотрется из памяти: жалкую фигуру потерянного человека на фоне убогого города с нелепым названием Козельск.

Какой разительный контраст представляется взору на выезде из большинства российских провинциальных городов! Обшарпанные стены панельных пятиэтажек и разбитые тротуары с тощими дворнягами сменила ровная автострада (ведь умеем же!), зелень полей и вековых сосен и - как венец творения - благословенная красота Оптиной. Ее, эту красоту, описывали люди более сильные духовно и интеллектуально, нежели наша неопытная паломница. Но, думается, величие Божественной красоты в многогранности, в способности повернуться к каждому человеку какой-то новой стороной, доселе никем, возможно, не виданной.

Татьяну Оптина пустынь встретила любимыми цветом и запахом: мокрого асфальта и прелых листьев (и это в январе месяце!) Внимательный читатель, возможно, помнит, что зима 2007 года была на редкость теплой на всей европейской территории России. Поэтому все в Оптиной - и тротуарная плитка, и мокрый (без выбоин!) асфальт, и ухоженные могилки старцев, и любовно укрытые лапником кусты роз, и красота построек и тщательный уход за ними – все это создавало впечатление нереальности, неотмирности.

Написать еще следовало бы и о посещении Свято-Данилова и Московского Покровского монастырей с длинными очередями (в 10 часов утра буднего дня) к раке с мощами блаженной Матроны Московской, но отчего-то хочется поставить точку, рассказав о пути из Оптиной пустыни обратно.

Заприметив на стоянке две машины, Татьяна смело обратилась к сидевшим в них с просьбой довезти до Козельска (такси, на котором она приехала, пришлось, конечно же, отпустить). Оказалось, что свободных мест, по сути, не было - в одной ехала семья священника с двумя малышами на детских сиденьях сзади, а в другой - семья мирян с тремя сыновьями постарше. Поколебавшись, и священник с матушкой, и светская пара приняли решение везти попутчицу сразу до Калуги. И эта поездка оказалась еще одним чудом.

Семья - малая церковь, и внутри машины царила какая-то особая атмосфера, словно проникнутая той благодатью, которую все мы вынесли из Оптиной. Отношение друг к другу и к Татьяне - случайной попутчице - было проникнуто добром и уважением. Разговор не был непрерывным, но паузы не создавали чувства неловкости. И невольно на память пришел тот попутчик. Сравнение показалось очень символичным, словно иллюстрирующим две судьбы: изломанная, потерянная, с немым вопросом, - та, и обретшая себя после прихода к вере, - эта: до храма и после, без Бога и с Ним.

Эпилог

Что за чувства вынесла Татьяна из своей первой паломнической поездки?

Во-первых, чудо прорастания веры в народе, пережившем кровавые гонения и тотальную идеологическую обработку.

Во-вторых, стойкое убеждение в том, что рай - как место, где каждый исполняет главную заповедь любви - воистину начинается здесь, на земле.

Цепь событий и встреч, которые человеку неискушенному покажутся случайными, на деле оказываются рукой Педагога – Детоводителя, в переводе, - Любящего Отца своих детей. Как бы ни приходилось нам трудно, Господь никогда не оставляет нас. Об этом говорит и замечательная притча «Следы на песке».

«Одному человеку приснился сон. Будто идет он берегом моря, беседуя с Господом, а на небе вспыхивают сцены из его жизни. И вот, когда вспыхнула последняя сцена, человек оглянулся и увидел на песке две пары следов - его и Господа. Он также заметил, что в самые трудные периоды его жизни на песке оставалась лишь одна пара следов. Это его сильно встревожило, и он обратился с вопросом к Богу:

- Господи, Ты сказал мне однажды, «Следуй за мной, и Я пребуду с тобой до скончания века». Почему же Ты оставлял меня в дни тягот и испытаний, когда я нуждался в Тебе более всего?

На это Бог ответил ему:

- Сын Мой! Возлюбленное дитя Мое! Я люблю тебя, и никогда бы не оставил тебя. Во дни тягот и испытаний, когда ты более всего во Мне нуждался, Я нес тебя на руках…»

Юлия ПАНОВА