Остромирово Евангелие является старейшей русской датированной книгой. Это Евангелие было написано в 1056-1057 годах в Великом Новгороде диаконом Григорием по заказу новгородского посадника Остромира, как свидетельствует об этом сделанная самим диаконом Григорием запись в конце книги. Остромир был родственником великого Киевского князя Изяслава Ярославича.

В настоящее время Остромирово Евангелие находится в Российской национальной библиотеке в Санкт-Петербурге. Подобно другим рукописям этого книгохранилища эта древнейшая русская книга имеет свой библиотечный шифр: ГПБ, Г-.п. 1.5.

Поскольку Остромирово Евангелие является одним из драгоценнейших памятников мировой культуры, то доступ к нему имеют только хранители этой книги да самые опытные ученые - языковеды, историки и книговеды. Но с недавнего времени эта древняя книга стала доступна и более широкому кругу читателей: в 1988 году, когда праздновалось 1000-летие Крещения Руси, было выпущено в свет факсимильное издание Остромирова Евангелия. Пять тысяч экземпляров этого издания разошлись по свету, и теперь множество любителей древнерусской книги могут изучать этот величайший памятник православной культуры России.

Как сохранилось Остромирово Евангелие? И каково место этой книги в отечественной культуре?

Одна из древнейших записей на этой книге - «Евангелие Софейское апракос» - свидетельствует о том, что некогда она находилась в Новгородском Софийском соборе. Далее судьба этой драгоценнейшей рукописной книги прослеживается только с начала XVIII века.

Остромирово Евангелие было указано в описи имущества одной из церквей Московского Кремля, составленной в 1701 году. Тогда Петр I издал указ пересмотреть и переписать в соборах и монастырях «жалованные грамоты... и исторические книги», а списки прислать в Сенат. В 1720 году Остромирово Евангелие было отправлено в новую столицу Российской империи - Санкт-Петербург.

Следующее известие об этой уникальной книге относится к 1805 году. Я.А.Дружинин, в прошлом личный секретарь Екатерины II, нашел при разборе вещей покойной императрицы рукописное Евангелие, которое «нигде в описи и в приходе не записано и потому неизвестно, давно ли и от кого» поступило во дворец. На последнем, 294-м листе рукописного Евангелия была обнаружена запись диакона Григория, писавшего эту книгу, из которой следовало, что это Евангелие было писано в середине XI века!

Через год Я.А. Дружинин передал Остромирово Евангелие в тогдашнюю Императорскую Публичную библиотеку в Санкт-Петербурге, где эта святыня хранилась под стеклом в особой витрине. Евангелие было украшено великолепным и весьма ценным окладом более позднего времени.

Передача Остромирова Евангелия в «Депо манускриптов» Публичной библиотеки положила начало его всестороннему изучению. Хранитель древних рукописей этой библиотеки А.И. Ермолаев, для того чтобы лишний раз не тревожить драгоценнейшую книгу, сделал с нее точную копию. Затем он сообщил об уникальной рукописи некоторым знатокам российских древностей.

Вскоре Остромирово Евангелие было использовано в качестве исторического источника. Выдающийся историк Н.М. Карамзин в своей «Истории государства Российского» процитировал «Послесловие» диакона Григория и указал на ошибочность даты гибели Остромира, заказчика Евангелия, которая приводится в поздних русских летописях. Свидетельство Остромирова Евангелия Н.М. Карамзин считал «всего достовернее».

Как ценнейший памятник церковнославянского языка, Остромирово Евангелие начали издавать крупнейшие российские ученые XIX-XX веков. Хранитель Отдела рукописей Императорской Публичной библиотеки Александр Христофорович Востоков (1781-1864), тщательно изучив Остромирово Евангелие, в 1820 году опубликовал монументальное исследование -«Рассуждение о славянском языке». В этой работе ученый высказывает мысль, что текст Остромирова Евангелия восходит к переводу славянских первоучителей Кирилла и Мефодия.

В 1843 году вышло в свет подготовленное А.Х. Востоковым научное издание Остромирова Евангелия под названием: «Остромирово Евангелие 1056-1057 года. С приложением греческого текста Евангелий и с грамматическими объяснениями».

Публикация Остромирова Евангелия вызвала живой отклик славистов многих стран. Рецензии и отклики на это издание печатались на чешском, болгарском, польском и сербском языках.

Академик Федор Иванович Буслаев (1818-1897) ввел Остромирово Евангелие в курс преподавания истории русского языка. Его диссертация «О влиянии христианства на славянский язык» (1848) имела подзаголовок: «Опыт истории языка по Остромирову Евангелию».

Вслед за Ф.И. Буслаевым Остромирово Евангелие использовали в своих трудах крупнейшие русские ученые - палеографы и лингвисты второй половины XIX - начала XX веков. Миниатюры и заставки Остромирова Евангелия изучал известный художественный критик Владимир Васильевич Стасов (1824-1906).

В 1883 году иждивением купца Ильи Савинкова было предпринято фотолитографическое издание Остромирова Евангелия. Но в цвете были воспроизведены лишь миниатюры и первая заставка.

Почетное место Остромирову Евангелию было уделено в фундаментальной «Истории русской словесности» Н.П. Полевого, вышедшей в 1900 году: «В этой драгоценной рукописи мы обладаем величайшим сокровищем: как в смысле древности, так и в смысле внешней красоты памятника - это замечательный образец письменного искусства наших предков. Никому из славян, кроме нас, русских, не выпало на долю счастье сохранить подобный памятник от своей рукописной старины». В качестве образца книжной миниатюры Остромирова Евангелия в книге Н.П. Полевого приводится изображение святого апостола Луки.

По мнению крупнейшего знатока древнерусского книжного искусства Н.Н. Розова, «русскую книгу с самого начала ее существования следует рассматривать как синтез словесного и изобразительного искусства».

Интересна судьба книги в XX веке. Несмотря на то, что эта уникальная книга всегда находилась под особым надзором сотрудников Государственной Публичной библиотеки, в 1932 году она была похищена прямо с витрины, где лежала до этого 80 лет. К счастью, похитители Остромирова Евангелия не были знатоками древнерусской книги. Они прельстились массивным серебряным окладом. Оторвав драгоценный оклад, грабители забросили рукопись на один из ближайших шкафов, в чем и признались втотже день, будучи пойманы с поличным.

После такого испытания древнейшую датированную русскую книгу стали запирать в сейф. В 1957 году Государственная Публичная библиотека торжественно отмечала 900-летие Остромирова Евангелия. К этой дате уникальная рукописная книга была капитально отреставрирована. Работа длилась более полугода. Опытнейшие реставраторы решили не переплетать рукопись: листы были сшиты хирургическим шелком, и этот величайший памятник православной культуры России был положен в специально изготовленный футляр из старого дуба.

В XX веке Остромирово Евангелие изучали не только историки, слависты, языковеды, литературоведы, книговеды, искусствоведы, но и музыковеды, поскольку Остромирово Евангелие предназначалось для чтения в храме на богослужении. На церковных службах до сего времени Евангелие читается торжественно - «во всеуслышание» и нараспев. Ученые отметили в Остромировом Евангелии множество так называемых экфонетических знаков, которые показывают, где следует читать более протяжно или возвышать голос.

Во второй половине XX века в российской филологической науке появилась новая отрасль - лингвотекстология, сочетающая источниковедение и историю русского языка. Родилась она в основном благодаря изучению текстов древних русских рукописных Евангелий, и первым в этом ряду стоит Остромирово Евангелие. Среди рукописных книг XI—XIV веков, имеющихся в отечественных книжных хранилищах, более 25% составляют Евангелия. Крупнейшим специалистом в области лингвотекстологии была Лидия Петровна Жуковская (1920-1994) - одна из учредителей Международной Славянской Академии наук, искусств, культуры и образования. Она тщательнейшим образом изучила около 600 славянских рукописных Евангелий, находящихся в книгохранилищах СССР, Болгарии и Югославии. В советское время из-за атеистического контроля над филологической наукой Л.П. Жуковская не имела возможности давать своим исследованиям надлежащие названия. Например, вместо заглавия «Текстология славянского Евангелия» одну из своих основных работ ей пришлось назвать «Текстология и язык древнейших славянских памятников» (М.: Наука, 1976). Но что особенно важно - огромная научная работа была проделана ею столь блестяще, что в настоящее время ее труды составляют мировую славу российской филологической науки.

Последний труд Л.П.Жуковской - научное издание Архангельского Евангелия (1092) - не увидел свет при ее жизни, но после ее кончины это издание стало самым весомым вкладом в лингвотекстологию.

Евангелие - это книга, имеющая I значение не только для историков, филологов и искусствоведов. Евангелие нашло отражение во всех областях отечественной культуры, а самое главное - в жизни наших предков и современников. Без Евангелия нельзя понять глубокий покаянный мотив повести «Станционный смотритель» А.С. Пуш-I кина и романа «Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского. Без Евангелия нельзя понять живопись А. Иванова и музыку величайших русских композиторов XIX века. Без Евангелия, наконец, нельзя понять и весь XX век в отечественной истории и культуре. И даже такие произведения, как «Мастер и Маргарита» М.А. Булгакова и «Плаха» Ч. Айтматова, невозможно понять, не прочитав Евангелия.

Что же такое Евангелие для нашей культуры? Это благая, радостная весть, которую, по удачному выражению С.С. Аверинцева, надо возвещать так, как возвещают только спасительную весть. «Вечной новостью» называл Евангелие знаменитый Московский митрополит Филарет (Дроздов; 1782-1867).

А вот как пишет о Евангелии Юрий Лощиц в своей статье «Наша первая книга»:
«Иногда полезно задать себе наивные вопросы. Ну, например: какая именно книга была самой первой в круге русского чтения? <...> Да, нашей первой книгой, самым первым древнерусским литургическим, а затем и домашним чтением, как и самым первым чтением общеславянским, стало Евангелие - самая первая книга христианского мира. <...> Да, Евангелие - первопричина и первотолчок нашей тысячелетней литературы. Если бы оно не было нашим первым чтением, то мы наверняка не знали бы «Идиота» и «Братьев Карамазовых» Достоевского, «Соборян» Лескова, «Анны Карениной» и «Воскресения» Толстого, гончаровского «Обрыва» и блоковских «Двенадцати». Мы не узнали бы в пушкинском кающемся Пугачеве евангельского разбойника. У нас не было бы ни гоголевских «Выбранных мест», ни ивановского «Явления Христа народу», ни евангельских сюжетов Ге, Крамского и Поленова, ни литургических музыкальных поэм Рахманинова и Гречанинова...».

Этот список можно было бы продолжать бесконечно. И он будет непрерывным свидетельством того исключительного значения, которое Евангелие получило не только в церковной жизни России, но и в отечественной культуре в целом.

Из учебного пособия протоиерея Бориса ПИВОВАРОВА «Православная культура России».- Новосибирск, 2002, с. 52-58.