Нетление; см.: мощи

      Нимб (лат. nimbus), сияние вокруг головы Иисуса Христа и святых, запечатлеваемое на их иконных и другого рода изображениях; как правило имеет форму круга и рисуется золотом (возможны также синие и зеленые нимбы). Особой формой нимба является мандорла (от итал. mandorla миндалина) – сияние овальной формы, вытянутое в вертикальном направлении, внутри которого помещается изображение Христа или Богоматери (реже святых).

      Изобразительные формы нимбов восходят к античности. В античных изображениях нимб мог усваиваться языческим божествам, полубогам и героям в качестве атрибута их божественности. Такие изображения соответствовали античным представлениям о том, что тело богов состоит из легкой светящейся субстанции, причем эта субстанция, когда боги являлись в человеческом облике, давала себя знать как сияющее облако. В античных изображениях встречается как круглый нимб над головой изображаемого, так и мандорла, полностью заключающая в себе фигуру.

      В христианской иконографии нимбы встречаются уже в IV в. Первоначально они (а именно, мандорла) появляются в изображениях Вознесения Христа; с V в. с малым нимбом изображается Богородица, мученики и другие святые. Изображение Христа в мандорле особенно свойственно иконографии Преображения Господня и Второго Пришествия; мандорла передает здесь сияние славы Господней. Это же значение прославления имеет мандорла и в иконографии Успения Божией Матери. Малый нимб может иметь разные формы. В изображениях Бога Отца нимб первоначально имел форму треугольника, позднее же форму шестиконечной звезды. Христос изображается преимущественно с так наз. “крестовым” нимбом – нимбом в виде диска с вписанным в него равноконечным крестом. Эта же форма нимба встречается и на символических изображениях Христа в виде Пастыря Доброго и Агнца Божиего. Существовала традиция, в которой новозаветные святые изображались с золотым нимбом, а ветхозаветные ( пророки и патриархи – см.) – с серебрянным.

      С развитием учения об обожении (см.) нимбы осмысляются как условное изображение нетварных божественных энергий и могут ассоциироваться с Фаворским светом. Нимб или мандорла, окружающая Христа, понимается как изображение того света, который апостолы Петр, Иаков и Иоанн видели исходящим от Христа при Его Преображении (см. Мк. 9. 3); этот свет, по учению св. Григория Паламы, был манифестацией нетварных божественных энергий. Этот же свет усваивается и святым, поскольку святость (см.) и состоит в провнизанности божественными энергиями, т.е. в причастности Божеству по благодати, Иконографический прием получает здесь, как и во многих других случаях, точный богословский коррелят и соотносится с богословием святости в целом.

      Обожение (гр. [греч] θέωσις), основная для богословия святости концепция, согласно которой человек может проникаться Божественными энергиями и соединяться с Богом. Это соединение и составляет существо святости (см.). Учение об обожении в своих начальных формах складывается в византийском богословии уже в период между Первым и Вторым Вселенскими соборами в писаниях св. Афанасия Великого и каппадокийских отцов (св. Василия Великого, св. Григория Богослова и св. Григория Нисского). В полемике с арианами уясняется смысл Боговоплощения, значение его в спасении человека. Боговоплощение, т.е. нераздельное и неслиянное соединение в одном Лице Божественной и человеческой природ открывает человеку путь к Богу, соединение с Богом: благодаря тому что Христос сделался человеком, человек может сделаться Богом по благодати, т.е. сделаться причастником Божества.

      Эта причастность осуществляется за счет Божественных энергий. “Божественные энергии нисходят до нас”, – пишет св. Василий Великий, тогда как Божественная “сущность остается неприступной” (PG, 32, 869АВ). “Бог, невидимый по природе, делается видимым благодаря энергиям”, – учит св. Григорий Нисский (PG, 44, 1269А). Возможность восприятия этих энергий тварным естеством и прежде всего человеческой природой была следующей проблемой, поставленной византийским богословием. Существенное значение для решения этого богословского вопроса имело учение Псевдо-Дионисия Ареопагита о благих волениях Божиих, т.е. о Промысле Божием, предназначившим тварь к преображению, спасению и соединению с Божеством как началом, вложившим в нее благое бытие.

      Учение об обожении получило решительное развитие в творениях преп. Максима Исповедника. Преп. Максим пишет об изначальной предназначенности природы человека к обожению. Он говорит: “Сделаемся богами через Господа, потому что именно для этого человек получил существование – Бог и Господин по природе” (PG, 90, 953В). Это предназначение содержится в природном начале человека, в его природном логосе ([греч] λόγος της φύσεως), это и есть тот образ и подобие Божие, по которому Бог создает человека. Между тем способ существования человека может входить в противоречие с его природным логосом, первородный грех и был становлением этого противоречия. Это противоречие преодолевается в воплощении Бога Слова благодаря взаимопроникновению ([греч] περιχώρησις) Божественной и человеческой природ во Христе. Следуя за Христом и согласуя свою волю с природным логосом, человек становится причастником Божества. Конечным моментом этого движения и является обожение, когда “люди все целиком соучаствуют в Боге всем целиком, чтобы по образу соединения души и тела Бог становился доступным соучастию в Нем души, а через посредство души и тела, дабы душа получила постоянство, а тело – бессмертие и дабы человек весь целиком сделался Богом, обоженный благодатью Бога, сделавшегося человеком, полностью (душею и телом) оставаясь человеком по природе и полностью (душею и телом) становясь Богом по благодати” (PG, 91, 1088С). Эта конечная цель достигается и в исторической жизни церкви – в Евхаристии как предвосхищении грядущего Царства Небесного и в святости.

      Это учение об обожении лежит в основе того понимания святости, которое излагает св. Иоанн Дамаскин как в своей полемике с иконоборцами, так и в “Точном изложении”. Говоря о необходимости почитания святых, он пишет: “Богами же, и царями, и господами называю их не по природе, но потому, что они царствовали над страстями и преодолели их, и в неизменном виде сохранили Божественный образ и подобие, по которому были созданы... Они соединились с Богом, приняв Его в себя, и сделались по причастию и благодати тем же, что Он является по природе” (Точное изложение, кн. IV гл. 15). Это учение входит в православную традицию и является богословским основанием для почитания святых.