В таинстве покаяния христианин исповедует свои согрешения пред священником и получает невидимое разрешение от Самого Иисуса Христа.
     Сам Господь дал апостолам власть отпускать и не разрешать грехи человекам, согрешающим после крещения. От апостолов эта власть, по благодати Св. Духа, дарована епископам, а от них и священникам. Чтобы желающему раскаяться на исповеди удобнее вспомнить свои согрешения, ему назначается Церковью говенье, т.-е. Пост, молитва и уединение. Эти средства помогают христианам одуматься, чтобы чистосердечно раскаяться во всех вольных и невольных согрешениях. Покаяние тогда особенно полезно кающемуся, когда оно сопровождается переменой греховной жизни на благочестивую и святую жизнь.
     Исповедываться пред принятием св. Таин тела и крови Христовых уставом православной Церкви полагается с семилетнего возраста, когда появляется у нас сознание и с ним ответственность за дела наши пред Богом. Чтобы помочь христианину отвыкнуть от греховной жизни, иногда, по рассуждению его духовного отца, назначается епитимья, или такой подвиг, исполнение которого напоминало бы о его грехе и содействовало исправлению жизни.
     Крест и Евангелие при исповеди означают невидимое присутствие Самого Спасителя. Возложение священником епитрахили на кающегося - возвращение кающемуся милости Божией. Он приемлется под благодатный покров Церкви и присоединяется к верным чадам Христовым.
      

Кающемуся грешнику Бог не допустит погибнуть.

     Во время жестокого Декиева гонения на христиан в Александрии один старец-христианин, по имени Серапион, не устоял против искушения страха и обольщения гонителей: отрекшись от Иисуса Христа, он принес жертву идолам. Прежде гонения он жил безукоризненно, и после падения своего он скоро раскаялся и просил отпустить ему грех; но ревностные христиане из презрения к поступку Серапиона отвращались от него. Смуты гонения и расколы новатиан говоривших, что не должно принимать падших христиан в Церковь, препятствовали пастырям Церкви александрийской благовременно испытать покаяние Серапиона и даровать ему прощение. Серапион сделался болен и три дня сряду не имел ни языка ни чувства; оправившись несколько на четвертый день, он, обращаясь ко внуку своему, говорил: "Дитя, долго ли еще вы будете держать меня? Поспешите, прошу вас, дайте мне разрешение, поскорее позови ко мне кого-нибудь из пресвитеров". Сказав это, он опять лишился языка. Мальчик побежал к пресвитеру; но поелику была ночь, и пресвитер сам был болен, то и не мог придти к больному; зная же, что кающийся давно просит отпущения грехов, и желая отпустить умирающего с благою надеждою в вечность, дал дитяти частицу евхаристии (как это бывало в первенствующей Церкви) и приказал положить ее в уста умирающего старца. Прежде чем возвратившийся мальчик вступил в комнату, Серапион опять стал живее и сказал: "Ты пришел, дитя мое? Пресвитер не мог придти сам, так сделай скорее, что тебе приказано, и отпусти меня". Мальчик сделал по приказанию пресвитера, и лишь только старец проглотил частицу евхаристии (тела и крови Господней), тотчас же испустил дух. "Не явно ли, - замечает на это св. Дионисий Александрийский в укоре новатианам, - что кающийся был сохраняем и удерживаем в жизни до минуты разрешения?" (Церковн. Ист. Евсевия, кн. 6, гл. 44, Воскр. Чт. 1852 г., стр. 87).