Подростковый сатанизм.
Подпольные школы будущих активных сатанистов

     Ко мне как руководителю группы по разработке материалов о негативных медико-социальных последствиях деятельности в России культовых организаций, имеющих деструктивный характер (группа действовала в рамках специального фрагмента Федеральной целевой программы по усилению борьбы с преступностью, утвержденной Постановлением Правительства Российской Федерации от 17 мая 1996 года № 600), обратилась с просьбой дать комментарий по поводу телерепортажа о сатанистской группе депутат Государственной Думы РФ Н. В. Кривельская. Привожу полный текст моего ответа.
     "На видеопленке, содержащей запись телерепортажа журналистки НТВ Ю. Шамаль, представлен сатанинский ритуал, проведенный в ночное зимнее время около одного из подмосковных кладбищ. Участники ритуала – юноши и девушка – произносят клятвы, содержащие в себе выражение поклонения и "бесконечного почтения" к сатане, готовность выполнять все его требования, быть твердыми в своем противостоянии общепризнанным моральным нормам во имя получения плотских удовольствий. Все эти заклинания произносятся и повторяются вокруг "алтаря", на котором находятся сатанинская "библия", меч, муляж мужского полового члена, черные свечи, какой-то (судя по бутылке) алкогольный напиток. Присутствующие в ритуальных черных одеждах с надписью "Церковь сатаны" и сатанистским символом. Можно отметить, что по ходу проведения ритуала и принятия указанного напитка создается все более эмоционально усиливающаяся атмосфера таинственности, исключительности, постепенно нарастающая до экстатической напряженности. На этом фоне вновь повторяются клятвы верности сатане, призывы типа: "Да будут свергнуты без пощады и жалости...". Обращает на себя внимание ряд существенных деталей: детски-игровой характер поведения и реакций, неопрятный вид присутствующих, в том числе грязные крашенные ногти девушки, ее неспособность быстро и четко прочитать предложенный текст "библии" и др.
     Заключение. У участников записанного на пленку сатанинского ритуала не отмечается психопатологии психотического уровня. Все их действия и высказывания соответствуют практике культа поклонения сатане. Создаваемая по ходу совершения ритуала атмосфера экстатического напряжения способствует усвоению антисоциальных призывов. Ряд деталей может свидетельствовать об инфантильности, социально-педагогической запущенности записанных на пленку участников ритуала. Вовлеченность в практику подобных ритуалов молодых людей с отмеченными личностными чертами может способствовать развитию еще большего подчинения лидерам сатанинских культов".
     Практика подобных групп достаточно типична. Именно так готовятся неофиты, пополняющие собой ряды активных сатанистов. Характерно, что на пленке не зафиксирован учитель. Возможно, если бы он присутствовал, то какую-либо запись запретил бы. Во всех подобных случаях учителя-наставники предпочитают оставаться в тени, их подлинные имена не известны зачастую даже их приближенным. Об этом свидетельствуют все сатанисты, проходившие в Государственном научном центре социальной и судебной психиатрии им. В. П. Сербского судебно-психиатрическую экспертизу в связи с обвинениями в различных преступлениях.
     Вот пример прошедшей начальную школу сатанизма девушки.
     …Идет заседание судебно-психиатрической экспертной комиссии. Мне докладывают об Алине В., 15-летней девочке-подростке, обвиняемой в попытке ограбления. Она вместе с подружкой пыталась сорвать золотые серьги с 12-летней девочки.
     На экспертизу в ГНЦ им. Сербского Алина поступила 11 января 1996 года.
     Я слушаю историю жизни этого подростка – она, к сожалению, характерна для малолетних преступников.
     Что обычно в подобных случаях, родители Алины – в разводе. У матери – сожитель, оба они нигде не работают, постоянно пьянствуют, дебоширят. Алину они с самого детства как бы не замечали, и она могла найти утешение только у бабушки. Большую часть времени девочка проводила на улице в кругу таких же, по существу, бездомных подружек. Выделялась стремлением к лидерству, была упряма, легко выходила из себя, если ее не слушались. С 7 лет курит ("чтобы показать свою смелость и независимость").
     До 6-го класса училась ровно, за время учебы проявила себя как "способная, увлекающаяся, добрая, отзывчивая" (из школьной характеристики). Но с 12-ти лет начала прогуливать уроки, не выполняла домашние задания, на контрольные не приходила, успеваемость снизилась. Стала грубой, агрессивной. Дерзила в ответ на замечания, заявляла, что хочет "быть плохой, пройти через все". Время проводила в компании подростков с асоциальным поведением, появился повышенный интерес к украшениям, косметике, начала употреблять спиртные напитки, уносила из дома большие суммы денег – тратила их на наряды и сладости. Была заносчивой, лживой, неряшливой.
     Во время одного из конфликтов с матерью вела себя особенно вызывающе, оскорбляла мать, нецензурно бранилась, бегала за бабушкой с топором, разрисовала обои и стены пентаграммами. Затем на глазах у бабушки залпом выпила флакон одеколона и приняла какие-то таблетки, угрожала выброситься из окна. Мать вызвала районного психиатра, Алина ругалась, оскорбляла его, не разрешала к себе приближаться. В тот же день она была госпитализирована в детскую психиатрическую больницу, где находилась более полутора месяцев.
     В больнице поначалу держалась вызывающе, старалась произвести впечатление человека, независимого от чьего-либо мнения. Отвечала односложно, "сквозь зубы", грубо заявляла, что не любит родных. Потом в целом была спокойна, послушна, но время от времени бурно протестовала против помещения ее в больницу.
     Консультант-психиатр, проводивший ее осмотр, диагностировал отклонения в поведении: внутрисемейная конфликтность, агрессия, злоба по отношению к родным... Личностные особенности: настойчивость, упрямство, стремление к лидерству и демонстративность поведения. Ухудшение состояния совпало с периодом полового созревания и формированием в поведении подростковых реакций подражания, увлечения, эмансипации, которые временами приобретали утрированный характер, грубо дестабилизируя обстановку в семье. После лечения поведение ее улучшилось.
     Выйдя из больницы, назначенное лечение не принимала, вновь стала грубой, возбудимой, упорной в достижении желаемого. Из-за того, что у нее не сложились отношения с одноклассниками и учителями, Алина перешла в вечернюю школу. Занятия там посещала нерегулярно, затем, после конфликта со сверстником, школу она оставила.
     Когда ей было 13 лет Алина познакомилась с подростками, увлекавшимися тяжелым роком, "металлом" – "балдели от этой музыки". Чтобы "усилить кайф", вместе с ребятами принимала какие-то "колеса" (таблетки), иногда спиртное. Кто-то из компании пригласил пойти к сатанистам: "Вот там – настоящий кайф!". Так Алина оказалась в группе, сходной с той, проведение ритуала которой я прокомментировал по видеозаписи.
     После ареста за попытку ограбления на допросах отвечала дерзко, называла себя "поклонницей сатаны". Ее одежда была исчерчена "сатанинскими пентаграммами", изречениями соответствующего содержания, губы – обведены черной краской. Заявляла, что ей все нипочем, поскольку она в "непобедимой армии сатаны". Понятно, что все это вызвало у следователя сомнение в психическом здоровье Алины, – и ее направили на судебно-психиатрическую экспертизу.
     …Закончен доклад, прошу привести Алину к себе в кабинет.
     Вводят стройную, на вид даже милую девушку. Приглашаю сесть, а она развязно просит закурить. Я отказываю, Алина этого, видимо, не ожидала и буркнула что-то дерзкое.
     Однако затем "конфликт" гаснет: проводя экспертизу, я даже к подросткам всегда обращаюсь только на "вы" и по имени-отчеству. Это позволяет установить в беседе правильные позиции.
     После обычных врачебных расспросов о жалобах, самочувствии она стала доверчивее ко мне как к врачу, старшему, человеку, ничего не навязывающему, а лишь предлагающему помощь, если ее хотят принять.
     Алина рассказывает, что с детства отличалась возбудимостью, неусидчивостью, во всем стремилась быть первой, но была общительна, имела много подруг. Лет с 13-ти стала более раздражительной, "меньше ладила с родителями", грубила им, конфликтовала с учителями. Заявляет, что отчима ненавидит, так как он "спаивает мать". Отмечает свою "истеричность": "могу кинуться на любого человека, нахамить ему". При конфликтах дома падала на пол, пыталась выброситься в окно, проделывая это "назло родителям". С бравадой рассказывает о своей асоциальной компании, употреблении алкоголя, димедрола, паркопана и о возникавших при этом красочных зрительных галлюцинациях, в которых видела "ворота ада", "слоников, жирафиков". Однако наличие пристрастия к указанным веществам отрицает. Говорит, что раза три-четыре пыталась отравиться газом, но до конца попытки самоубийства не доводила, так как "все время домой кто-нибудь приходил". Утверждает, что собиралась "умереть в 20 лет, поскольку не видела смысла в жизни". О правонарушении не сожалеет, объясняет, что хотелось "унизить эту девчонку". "И вообще, мне нравилось делать зло".
     В начале беседы какого-либо психического заболевания не устанавливаю, хотя вижу признаки дисгармоничного характера, но это – не психическая болезнь.
     Начинаю расспрашивать, как она стала сатанисткой.
     Рассказывает Алина об этом достаточно подробно. Собирались они в подвале, переоборудованном под клуб. Проводила собрания женщина лет 40-50-ти. Описать ее точно Алина не может, поскольку она "руководила из тени", имени своего не называла и командовала через назначенного ею старшего. Встречались обычно по полнолуниям. Нравилась таинственность обстановки, приобщение к "непобедимому войску сатанинскому". Особенно торжественно было, когда горели черные свечи, и они все вместе клялись в верности сатане. Вскоре появилось чувство гордости, что она не такая, как "обычные", что она научится колдовать и наводить с помощью сатаны порчу и тогда сможет отомстить всем своим врагам, в том числе матери и отчиму. С чувством гордости рассказывает, как они "со своими ходили в церковь, чтобы как-нибудь там погадить и что-нибудь украсть – пусть потом церковники на своих подумают и разругаются". Помнит, как читали все вместе "черную книгу"; рассказать о ее содержании не может, хотя главное усвоила: "Тот, кто отдал душу сатане, на том свете будет всех мучить. И пока ты на этом свете, надо хорошо этому научиться... У сатаны главный враг – Бог, а у нас главные враги – те, кто верит в Бога, им и надо поганить". Не сожалеет, что арестована: "Все обойдется, сатана поможет, я не пропаду, я теперь не такая, как все". Уверена, что и в тюрьме найдет своих. Вместе с тем Алина отмечает, что интерес к "сатанистским собраниям" у нее прошел, "больше, наверное, в эти игры играть не буду".
     Поскольку у Алины не было выявлено таких психических расстройств, которые лишали бы ее возможности осознавать характер и общественную опасность своих действий или руководить ими, было дано заключение об ее вменяемости. Вскоре она как несовершеннолетняя попала под амнистию и была освобождена. О дальнейшей ее судьбе можно только догадываться...
     Однако среди сатанистов-подростков нередко встречаются личности более дисгармоничного склада, нежели Алина. Причины этой дисгармонии сложные, обычно речь идет о сочетании наследственной отягощенности, последствий повреждений головного мозга, перенесенных при родах или в раннем детстве, с неблагоприятными обстоятельствами воспитания и жизни в семье. Однако эта личностная дисгармония не является сама по себе причиной сатанизма и деструктивного поведения, она – лишь та почва, на которой произрастают семена, дающие дурные всходы. Наряду с прочим семенами этими могут быть идеи сатанизма, которые, как сорняковые, в хорошей почве не нуждаются. В противоположность этому для растения, приносящего благие плоды, нужна и почва благоприятная: принятие и реализация в своей жизни позитивных идей исходно требуют гармоничных личностных качеств, способности к значительным волевым усилиям, наличия достаточно высоких интеллектуальных возможностей и, конечно, самого приобщения к этим идеям.