Ещё об имени "Отец

     Ум и сердце всё вращаются ещё около "Отца нашего".

     А.  Думалось: если бы даже вместо всей молитвы осталось лишь одно слово -"Отец" -и тогда в нём было бы сказано всё прочее: остальные слова и прошения могут включиться в это святое имя. Как? "Отец" (или мать в жизни чаще) всё знает, что нужно нам. Так и сказано в Евангелии: "Отец ваш Небесный знает, что вы имеете нужду во всем этом" (Мф. 6, 32). И ещё прямее: "Знает Отец ваш... прежде прошения вашего" (Мф. 6, 8). И непосредственно за этим Спаситель сказал молитву "Отче наш". Она кратка. Но в слове "Отец" заключено всё последующее. Так и дети нередко (особенно в младенчестве, когда ещё не умеют лепетать) говорят лишь одно слово -"ма-ма", а она уже знает, в чём нуждается ребенок... И к Богу обращаться можно с одним словом -"Отче!"... И приходилось обращаться, когда страдает сердце и нет сил ни обещать, ни просить даже. Тогда вырывается это одно надёжное слово - "Отче"... И всё отдаёшь на Его благую и всемогущую силу и любовь...

     Часто и в житейском быту мы говорим: "О, Господи!", "О, Боже!" Помню в Санкт-Петербурге одна старушка споткнулась возле академии, и сразу вырвалось у ней это слово: "Ой, Господи!"

     Б.  Отец... Значит и любит... И тогда легко просить у Него обо всём.

     В.  Если Он - Отец, то я и плачу, и надеюсь на Него... И плачу даже именно от того, что Он - Отец и мне... И я изливаю Отцу свою скорбь и беду.

     Г.   Когда говорю "Отец", то приходит мысль: не тебе одному, а и всем Отец. И тогда другие становятся ближе. И не судишь их уже строго... А любишь их...

     Д.   Иногда от этого слова "Отец" глубже сознаёшь свою греховность. Не разберусь даже: почему это? Может быть, стыдно оттого, что огорчаешь Отца Милостивого?..

     Е.  Отец... Следовательно, могу просить и просить... Как бы ни был плох...

     Ж.  Отец... А я ленив в молитве и добрых делах: сокрушаешься...

     З.  В Евангелии сказано: пред концом мира будут "дни отмщения"... следовательно, не одно лишь помилование может быть и для меня, а "отмщение"... Помилуй меня. Отче!

     И.   Любовь, любовь -как бы не опуститься ещё ниже от такого милосердия ко мне...

     К.   Помни: Бог непременно всегда и Отец тебе и нам. А то всё забываешь об этом.

     Л.  Отец... Как я недостоин... Но всё же - прости!

     М.   Отец... Он и на хороших и на дурных изливает милости... Потому и Отец...

     Н.   Херувимская... "Как херувимы": трудно на душе пред Богом... а "Отец" -можно...

     О.  Отец... Всякий раз "просторно" молиться сердцу... Какая милость Божия, Отчая!

     П.   Но всё же сказано на литургии перед Молитвой Господней: "И сподоби... Владыко, со дерзновением, неосужденно смети (осмелиться) призывати". Страшно. Но поют...

     Р.   Отец... Следовательно, Ты хочешь спасти нас... И можешь. Прошло.. Молю... Как знаешь, -"ими же веси судьбами" (молитва в конце 3-го часа).

     С.  Отец... Если и не хочу делать святое, хочу грешного. И тогда всё-таки языком или умом повторяю Отцу: не хочу, а спаси... Есть на утренней молитве такие слова: "Но аще хощу, аще не хощу, спаси мя"... Я думаю, что большею частию мы не хотим избавиться от влекущего греха. И следовательно, остаётся просить: не хочу, а спаси. Отче!

     Т.   Отец... Как это слово приближает Бога...Близок Он к нам...

     Мне приходили мысли, что это преславное имя должно предшествовать каждый раз всем прочим прошениям. Всякое обращение остаётся всё время, пока мы беседуем с кем бы то ни было или просим его. Но я обращаю на это внимание потому, что несмотря на всю чрезмерную ценность этого благословенного имени "Отец", мы забываем его даже после того, как произнесли его с чувством и пониманием. Пока ещё я говорю это слово и задерживаюсь на нём вниманием, я ощущаю радость и благодать "Отечества" Божия ко мне, но как только перехожу к дальнейшим просьбам, то уже погружаюсь в их смысл оторванно от имени "Отец". Иначе сказать, я опять стою просто пред "Богом", но уже не "Отцом". А это совершенно неправильно по существу и может значительно менять дух дальнейших молений. И наоборот, когда я всё время стою в памяти об "Отце" моём и нашем, то это отражается и на тоне моих прошений. Как? Увидим сейчас, при объяснении их. А пока я дерзаю помнить и чувствовать это святое имя в течение всей молитвы неотступно. Пусть "Отец" проходит через всю её.

     А это приводит меня к мысли и чувству, что в Молитве Господней это слово и этот дух (Отечества) окажется главенствующим, господствующим. И к тому, что было говорено мною в общем обзоре молитвы (о Боге, надежде, мироотреченности), не только нужно добавить это понятие Отца, но и поставить его даже на первое место по смыслу и духу молитвы... И тогда получится, что основная идея её заключается не просто в слове и бытии "Бог", но непременно - "Бог - Отец наш". Это и придаёт тот дух необъятной надежды, какой мы чувствуем во всей молитве. Приведу для ясности некоторые переживания последних дней на литургии.

     Вот станет на сердце тяжело от разных воспоминаний... И обращаешься к Отцу... Он знает всё мое прожитое и настоящее... И вижу (по многим признакам) - не оставил меня. И не желает оставить: Он - Отец... И станет снова покойно...

     Или вижу свою беспомощность. Сердце впадает в малодушие и уныние. Опять обращаюсь к Нему как к Отцу. И снова надежда возвращается в душу: Он поможет!

     И много-много подобных утешительных надежд входит в моё сознание, когда начинаешь вчувствоваться в это чудное слово. Всего после и не вспомнишь.

     Прочитал я свои объяснения простой женщине - богомолке. Она слушала с глубоким вниманием. После я спросил её: - Какие впечатления остались в душе твоей? Она сначала стеснялась высказаться, а потом ,по просьбе моей, ответила: - Утешительно!

     - А не подаёт ли мое объяснение повода к мысли: ну-де Бог милостив - можно и грешить: Он всё простит?

     - Не-ет! И сокрушение в душе остаётся. Я весьма порадовался такому восприятию: значит, я не перегнул ни в какую сторону.

     Но всё же сам стою и хочу стоять на милости Божией. Бог есть Любовь. Это мне даёт жизнь и поддержку.

     Но часто снова забываешь про это. И нужно напоминать себе самому: Бог - Отец.

     И это даёт живость в вере, и молитве, и спасении.

     Не менее часто забываю - и теперь - слово"наш", а не мой только. Между тем, всё это неразделимо. Мне пришло в мысль такое сочетание первых трех слов: "Отец" - это говорит о любви Божией к нам; "наш" - говорит о любви людей друг к другу; "небесный" - говорит о том [месте], где эти обе любви соединяются, о единстве всех с Богом и всех людей: не здесь, в этом мире, а там, в ином уже мире...

     Там - блаженство и торжество истинной Любви.