С. Анненков

Стоял некогда в одном месте прекрасный город. Окружающие его стены были из чистого золота, ворота - из драгоценных каменьев, а улицы - из серебра. В этом городе рос чудный сад и протекала река, прозрачная, как стекло. В саду не переставали цвести цветы, а его фруктовые деревья в продолжение всего года приносили красивые плоды. В этом городе жил Великий Царь, имевший единственного Сына, Которого Он очень любил.

Однажды Царь сказал Сыну: "Все, чем Я обладаю, принадлежит и Тебе - и этот чудный сад, и весь этот город. Ведь Я - Твой Отец, а Ты - Мой Сын. Мы с Тобой - одно!"

Радостный Сын пошел порадоваться с Ангелами, которые обитали в городе, ибо людей там не было, Ангелы же пели чудные песни, верно служили Царю и во всем Ему повиновались. Это была дивная жизнь, полная радости и блаженства. Там не было ни нужды, ни лишений, ни голода, ни болезней; не было там и ссор, но все любили друг друга; там никогда никто не умирал, но все всегда были молоды, свежи и здоровы.

Чудный город этот стоял на высокой горе, с которой можно было видеть другой город, расположенный внизу, под горой. Но как не похож был этот город на первый! Стены, которыми он был обнесен, были почти разрушены, так что дикие звери, ютившиеся вблизи него, могли свободно забегать в город и наводить страх на его смертных обитателей. В самом городе жили бедные люди, которые часто болели, подолгу ничего не ели и не пили, нередко замерзали. Кроме того, эти люди не имели взаимного мира и любви между собой: они часто ссорились, дрались и убивали друг друга.

Царевич подолгу стоял за воротами Своего города и печально смотрел вниз, на этих несчастных людей. И когда Он увидал весь ужас, все бедствия этих людей, Ему стало очень жаль их. Он заплакал, побежал к Отцу и сказал: "Отец, нельзя ли помочь этим бедным людям?" Но Отец строго ответил:

"Милый Сын! Как часто Я приглашал этих людей, чтобы они шли к нам в город, но они не пожелали". Тогда любвеобильный Сын сказал: "Позволь Мне Самому пойти к этим жалким людям, Я скажу им, как Ты добр и как хорошо у Нас, и в последний раз приглашу их к Нам, может быть, они и послушают Меня". При этих словах Отцу стало грустно, и Он ответил: "Дорогой Сын! Они - люди, и далеко не все послушают Тебя. Большая часть из них сочтет Тебя за обманщика, Тебя убьют". Но мужественный и любвеобильный Сын ответил: "Отец, все равно дозволь Мне пойти сделать это, и если Я не спасу всех, то спасу, по крайней мере, некоторых из них, и за это Я охотно отдам им Свою жизнь". - "Ну, хорошо, Сын Мой, иди к этим людям".

Милые дети! Тот прекрасный город, о котором я рассказал вам, - это Небо, Царь его - это Сам Бог, а Сын Его - это Господь наш Иисус Христос. Бедный же город, в котором так много горя, бед и скорбей, - это земля, на которой мы живем. Сюда сошел Сын Царя Небесного и сделался бедным Младенцем, рожденным в Вифлееме. И знаете ли, зачем Он сошел сюда, на землю? Он захотел поведать нам, как хорошо на Небе, как добр, как бесконечно благ Отец наш Небесный, и призвать нас к Себе на Небо. Конечно, это было давно, когда Христос был здесь, на земле. И с Ним случилось то, что предсказал Ему Отец. Люди приняли Его за обманщика и убили, распяв на кресте. Но Он воскрес из мертвых и вознесся к Себе на Небо, ибо Он - Бог. Теперь вы знаете, что означают слова Символа веры: "Нас ради человек и нашего ради спасения сшедшаго с небес..."

Священномученик Владимир, митрополит Киевский

С. Копыткин

Была темная ночь, и Вифлеем спал крепким сном. По улицам города бродил какой-то неведомый старец и искал огня. Он переходил от дома к дому незнакомого города и стучался в двери. Но жители Вифлеема спали, и никто не откликался на зов старца. Но вот старик заметил вдали едва мерцающее пламя и направился туда. Подойдя ближе, неизвестный увидел, что это был огонь, разведенный под открытым небом. И действительно, то был пастушеский костер. Множество овец лежало вокруг костра, а пастухи - одни спали, а другие угрюмо сидели и стерегли стадо.

Когда человек, искавший огня, подошел к овцам, он увидел, что у ног одного пастуха лежат три собаки. Собаки тотчас же проснулись и раскрыли свои широкие пасти, собираясь залаять, но почему-то не издали ни единого звука. Он видел, как шерсть дыбом поднялась у них на спине, заметил, как их острые зубы ослепительным белым блеском засверкали в зареве костра и как все они кинулись на него. Незнакомец почувствовал, что одна собака кусает ему ногу, другая - руку, третья вцепилась в самое горло. Но челюсти и зубы собак не слушались, и человек не потерпел от них ни малейшего вреда. Старец хотел идти дальше, чтобы получить то, что ему было нужно. Но овцы лежали так тесно друг возле друга, спина к спине, что он не мог пробраться между ними. Тогда он встал им на спины и по ним пошел к костру. И ни одна овечка не пошевелилась. Когда старик подошел достаточно близко к огню, один из пастухов поднял голову и, увидев незнакомца, схватил длинный остроконечный посох и бросил им в него. Посох со свистом полетел в старика, но, не ударив его, отклонился в сторону.

- Дай мне огня, - сказал незнакомец. - Я не вор, за которого ты, может быть, принял меня!.. Видишь ли, добрый человек, мне необходимо согреть новорожденного Ребенка и Его слабую Мать, Им холодно, а я разведу около Них костер. Не откажи!

- Бери, - сказал удивленный пастух.

Но костер почти догорел. Оставалась только кучка пепла.

У незнакомца не было ни лопаты, ни совка, чем бы он мог набрать себе красных угольков из оставшегося жара. Тогда, недолго думая, старик взял угли голыми руками и завернул их в плащ. Изумленный пастух удивился еще больше: что же это за ночь, в которую собаки не кусают, овцы не пугаются, копье не убивает, огонь не жжет?! И он решил не терять этого человека из вида, пока ему не станет ясно, что все это значит? Он встал и пошел следом за ним.

И пастух увидел, что у незнакомца нет даже хижины для жилья, что молодая Мать-роженица и Ее новорожденный Младенец лежат в горной пещере, где нет ничего, кроме голых, холодных каменных стен да яслей, где приютился Новорожденный. Тогда пастух подумал, что бедный, невинный Младенец может насмерть замерзнуть в этой пещере. Черствый и грубый, он в первый раз растрогался сердцем и пожелал прийти на помощь Малютке. Пастух снял с плеч свою котомку, вынул оттуда мягкую, белую овчину и отдал ее незнакомцу, чтобы тот покрыл ею Младенца.

Но в тот самый миг, как он показал, что он тоже может быть милосерд, глаза его открылись и он увидел то, чего раньше не мог видеть, и услышал то, что раньше не слышал. Он увидел на небе великое множество Ангелов. Все они пели: "Слава в вышних Богу и на земли мир!.." - и возвещали великую радость о рождении Спасителя мира.

И тогда пастух понял, что родился обещанный миру Христо Бог. "Так вот почему все в природе так радуется в эту ночь, - сказал пастух, - и не хочет делать никому зла!.. Ныне родился Сын Божий, Истинный Бог и Спаситель мира"*.

С. Лагерлеф

К. Фофанов

Как счастлив ребенок, которому удавалось слышать от благочестивой матери простые рассказы о Рождестве Христа Спасителя!..

Как счастлива и мать, которая, рассказывая святую и трогательную повесть, встречает живое любопытство и сочувствие в своем ребенке! Так много привлекательного в этом рассказе для детского ума и для детского воображения.

Тихая ночь над палестинскими полями, уединенный вертеп, ясли, окруженные теми домашними животными, которые знакомы ребенку по самым первым впечатлениям. В яслях повит Младенец, и над Ним - кроткая любящая Мать с задумчивым взором и с ясной улыбкой материнского счастья, три великолепных царя, идущих со звездой к убогому вертепу с дарами, и вдали на поле - пастухи посреди своего стада, внимающие радостной вести Ангела и таинственному хору Сил Небесных. Потом Ирод-злодей, преследующий невинного Младенца; избиение младенцев в Вифлееме; потом путешествие Святого Семейства в Египет - сколько во всем этом жизни и действия, сколько интереса для ребенка!.. Старая и никогда не стареющая повесть. Как она была привлекательна для детского слуха. Оттого-то, лишь только приведешь себе на память эту простую повесть, воскресает в душе целый мир, воскресает давно прошедшее детство с его обстановкой, со всеми радостями, возвращается в душу то же таинственное ожидание чего-то, которое всегда бывало перед праздником. Что было бы с нами, если бы не было в жизни таких минут детского восторга!..

К. Победоносцев

Ф. Глинка

Это было очень давно... В бесплодной песчаной пустыне далекого Востока росла красавица пальма... С каждым годом она становилась все сильнее и прекраснее. Многое пережила на своем веку. Не раз солнце грозило сжечь ее своими палящими лучами.

И тогда был невыносимо знойный день. Единственный ручеек пустыни высох от жары. Природа изнывала... Пальма как будто заснула, и ни один листок ее не шевелился в воздухе. Но вдруг она вздрогнула и стала всматриваться вдаль.

Скоро ее опытный взор заметил вдали две человеческие фигуры... Да, это были люди: мужчина и женщина, они шли прямо к ней.

Но что это?.. Женщина, кажется, несет Ребенка!.. Дитя едва прикрыто одеждой Матери, Его не успели, наверное, одеть... Грустное настроение охватило пальму.

Между тем, путешественники подходили все ближе и ближе. Уже можно было различить тонкие, почти детские черты лица молодой Матери, тихий, кроткий взгляд Ее глубоких, задумчивых очей.

- Они идут ко мне, - подумало дерево,- и надеются найти здесь воду, но мой источник давно иссяк, и их надежда напрасна! Что же, однако, их могло заставить бежать в пустыню?..

И вспомнился пальме другой такой же жаркий день - первый день ее жизни.

Много веков тому назад царица Савская, возвращаясь в свою страну, прощалась здесь с царем Соломоном и в память об этом опустила в землю маленькое пальмовое зернышко.

- Из этого зерна, - сказала мудрая царица, - вырастет пальма: она будет жить и расти до тех пор, пока не увидит Царя сильнее царя Соломона.

- Разве может быть кто-нибудь мудрее и сильнее царя Соломона? - думала в простоте пальма.

Между тем, путники были уже совсем близко. Они спешили к оазису, надеясь найти здесь хотя бы немного воды и прохладу. Велико же было их отчаяние, когда они увидели высохший источник!

Женщина в изнеможении склонилась на траву, положила Дитя на землю, и слезы крупными каплями потекли из Ее прекрасных глаз... Мужчина тяжело опустился подле.

Долго молчали путники, потом начался разговор... Из отдельных слов пальма поняла, что царь Ирод повелел избить в своем царстве всех младенцев до двух лет, надеясь, что в числе их находится новорожденный могучий Царь Иудейский. Спасая Свое Дитя, молодая Мать и поспешила в Египет.

- Напрасно мы бежали, - говорил ее спутник, - напрасно надеялись благополучно миновать эту страшную пустыню, напрасно думали спасти Дитя. Надо было бы защищаться в Иудее. Там смерть не была бы так очевидна и близка, как здесь.

- Бог не оставит нас! - тихо повторяла женщина. - Он защитит и спасет нас от всякого зла.

Взор Ее беспокойно витал кругом, ища спасения... Вдруг Она увидела на самой вершине пальмы свежие, сочные плоды...

- Финики, финики! - вскрикнула Она. Младенец услыхал голос Матери. Он оставил стебельки травы, которыми играл, поднял Свои ясные глазки на зеленую вершину дерева. Тихо подошел Он к великану-дереву и неожиданно сказал: "Пальма, склонись!"

Задрожала могучая пальма. Она почувствовала, что не может ослушаться этого Младенца, и тихо склонила свою гордую голову. Дитя набрало фиников, и дерево снова выпрямилось.

Теперь пальма поняла, что ее конец близок. Сбылось предсказание Савской царицы: она увидела, что это Дитя сильнее царя Соломона и сильнее всех людей, что это - Сам Бог. Не это ли обещанный Мессия и Бог, Спаситель мира?

А путники в это время горячо благодарили Создателя за чудесное насыщение.

Прошло несколько дней. Мимо пальмы проходил караван, и путники заметили, что могучее дерево начало вдруг увядать.

- Как странно, - сказал один из путников, - ведь пальма, по преданию, может умереть лишь тогда, когда увидит Царя сильнее царя Соломона!

- Значит, она увидела Его, - догадался другой.

Н. Смоленский

Ф. Глинка

В одном монастыре Константинополя около 450 года жил архимандрит Евтихий, который начал неправо учить, будто бы во Христе человеческое естество было поглощено Божеством, а потому в нем и следует признавать только одно Божеское естество, или природу. Это лжеучение, известное под именем учения об одной природе во Христе (монофизитство), скоро получило самое широкое распространение. Греческий император Маркиан, по убеждению римского архиепископа Льва Великого и своей благочестивой супруги Пульхерии, созвал в 451 году в городе Халкидоне Четвертый Вселенский Собор, который осудил Евтихия и его еретическое учение и определил истинное учение Церкви, а именно: Господь наш Иисус Христос есть Истинный Бог и истинный человек. По Божеству Он вечно рождается от Отца, по человечеству же Он родился от Пресвятой Девы Марии и во всем подобен нам, кроме греха. При воплощении Божество и человечество соединились в Нем как едином лице неслиянно, неизменно, нераздельно и неразлучно.

Протоиерей П. Смирнов