В природе много загадочного. Скажем, происхождение насекомых никак не может быть объяснено с точки зрения теории эволюции. Насекомые оставляют столь обособленную группу в животном мире, что даже теоретически для них не может быть найдена удовлетворительная связь с какой-либо другой группой животных. Дать объяснение происхождению растений еще труднее, чем животного мира. Профессор Корнер (эволюционист) был вынужден признать: “Для непредубежденного человека палеонтологическая летопись ископаемых остатков растений свидетельствует в пользу специального творения”. Даже Дарвин назвал происхождение цветковых растений “ужасной тайной”. Причем, так и сказал: “ужасной...” Для кого “ужасной”? Неужели эти люди не могут просто радоваться творению Божию – почему они так переживают, огорчаются, сталкиваясь с невозможностью объяснить мир, примерить его к своему уму?

Да, в природе много тайн. Например, как по чистой случайности мог образоваться такой изощренный, почти сверхъестественный орган, как глаз? Совершенно непостижимо строение глаз у маленьких рыбок семейства четырехглазковых, живущих вблизи поверхности воды. У них в каждом глазном яблоке имеется по две линзы: одна для подводного зрения, другая – для надводного. Или, например, хвост павлина... В человеке религиозном, православном эти факты вызывают лишь радостное удивление Божиим творением. И вполне естественное непонимание: зачем эволюционистам ломать голову – перетасовывать факты, притягивать их один к другому, лишь чтобы доказать какую-то умозрительную теорию? Ведь сам мир богаче и интереснее наших представлений о нем. Приведем еще пять “ужасных” примеров.

1. Европейский угорь (Anguilla anguilla) живет в пресной воде – в реках, протоках и озерах. К концу жизни от предпринимает путешествие в Саргассово море, к берегам Центральной Америки, на расстояние от четырех до семи тысячи километров. Во время этого восьмимесячного путешествия он ничем не питается. В Саргассово море он приплывает только для того, чтобы оставить там потомство и умереть. Миграционный инстинкт угря столь силен, что при необходимости он может ползти большое расстояние по суше (!), чтобы добраться до речки, впадающей в море. Какова польза от этого опасного путешествия? Почему он не может нереститься там, где живет, подобно большинству других таких рыб? Откуда все угри знают дорогу к морю, а затем к берегам Центральной Америки? Возник ли этот обычай благодаря “естественному отбору” как наилучший способ воспроизведения потомства?

2. Насекомоядные растения, т.е. растения семейства росяновых (Drosera), имеют специальные приспособления, позволяющие им добывать необходимую пищу. Все эти приспособления должны были возникнуть одновременно, так как иначе вся система добывания пищи не смогла бы функционировать. Итак, по воле случая у данного растения должны были одновременно выработаться: вещество, привлекающее насекомое; механизм, позволяющий чувствовать, когда насекомое находиться в пределах досягаемости; аппарат захвата насекомого; вещество, необходимое для его переваривания. Является ли столь сложный механизм действительно наиболее эффективным способом добывания пищи, при том что другие растения вполне обходятся без него?

3. Утверждается, что в процессе эволюции у бабочек для защиты хищников должна была выработаться маскировочная окраска. Однако обыкновенная капустница (Pieris brassicae), имеющая белые крылья, является одной из самых заметных бабочек. В отличие от некоторых других бабочек она съедобна и легко доступна любому хищнику. И тем не менее это самый распространенный вид бабочек в Европе.

4. Предположим, действительно, новый вид возникает благодаря тому, что каждое последующее поколение оказывается лучше приспособленным к окружающей среде, чем его родители. Но как тогда могли произойти петух или павлин? Во-первых, их хвосты столь красивы и математически точно рассчитаны, что их происхождение не может быть обязано чистой случайности. Во-вторых, их хвостовые перья настолько бросаются в глаза, что они скорее являются препятствием для выживания. Могут возразить: “Такие хвосты необходимы, чтобы привлекать самок” Ну а как же привлекает самку домовой воробей, с его скромной серой окраской, или как находят себе партнера пингвин, лысуха и гусак, при том что мужские и женские особи у них почти не различимы? Что касается гусей и пингвинов, то известно, что их самцы и самки выглядят настолько похоже, что даже сами птицы часто ошибаются!

5. Утверждается, что у коровы в процессе эволюции развился сложный четырехкамерный желудок, для того чтобы она могла лучше приспособиться к вегетарианской пище. Но почему же лошади, имеющей примерно такой же размер и так же питающейся растительной пищей, вполне хватает простого однокамерного желудка?

Можно задать еще много вопросов эволюционистам... Но остановимся на примере лошади. Согласно теории эволюции, лошадь развилась около 60 миллионов лет назад из маленькой первобытной четырехпалой лошадки размером с собаку в современную однопалую скаковую лошадь. Обычно это приводится как классический пример эволюции. Но на чем он строится? А на том, что в разных местах по всему миру в различных слоях земной коры (главным образом в Северной Америке) было обнаружено около трехсот разновидностей лошадей. Ископаемые останки имели один, два, три или четыре пальца. Но в тех же учебниках по биологии упоминается, что в отложениях осадочных пород, относящихся к одному и тому же периоду, были найдены и однопалые, и трехпалые ископаемые лошади. Современные лошади жили в тот же самый период, что и так называемые “примитивные” лошади. Да, были разные виды лошадей, ну и что? Причем здесь эволюция? Господь создал мир многообразным – и в этом богатство и радость творения!

Никакая человеческая фантазия не способна объять того, что совершил Господь в своем творении. Но фантазировать человек, конечно, умеет – и сколь куцы эти фантазии... Представим себе, что через тысячу лет какой-нибудь исследователь найдет несколько сотен ископаемых остатков современных пород собак, начиная от сенбернара и кончая карликовым пуделем. Сможет ли он допустить, что все эти разновидности жили одновременно и произошли от одного и того же вида собаки за весьма короткое время? Если этот исследователь будет эволюционистом, он тотчас сделает предположение об эволюции собаки – особенно если “ископаемый” карликовый пудель будет найден ниже того пласта земли, в котором обнаружит “ископаемого” сенбернара. Тем же самым нынче занимаются и наши эволюционисты.

Одной из трудных проблем эволюционного учения является наличие бесчисленного множества оригинальных растений и животных, обладающих самыми необычными органами. Теория эволюции не может объяснить их происхождения. Напротив, они являются сильнейшим аргументом в пользу того, что жизнь произошла не посредством случайных событий, но является плодом творчества Создателя, имевшего особую радость при создании этих причудливых существ.

Одним из тысячи примеров подобных существ может служить жук -трескучий бомбардир (Brachymus crepitans), распространенный во всех частях света и живущий вблизи ручьев и водоемов. Когда на жука-бомбардира нападает враг, он направляет в его сторону маленькие дульца, расположенные у него вблизи анального отверстия. Затем следует крошечный залп. Когда кипящая ядовитая жидкость попадает во врага, она вызывает у того болезненные ожоги. При соприкосновении с воздухом выпущенная жидкость образует облачко голубоватого пара. Эта “дымовая” завеса служит прикрытием для отступления нашего жука, а также выполняет функцию отпугивания, что обычно заставляет врага ретироваться.

Этот жук имеет две группы желез, вырабатывающих жидкость, которая хранится в специальных мешочках и в случае опасности изливается в настоящую “камеру сгорания”. Затем сразу же следует взрыв, благодаря чему жидкость выбрызгивается из анального отверстия. Все это вместе напоминает механизм ракеты с жидким топливом. Жидкость представляет собой ядовитую смесь: 10% гидрохинона и 28% перекиси водорода. (В экспериментальной пробирке такая смесь взрывается мгновенно.) Жук хранит эту смесь в мешочках вместе с веществом, препятствующим ее взрыву. Когда смесь попадает в “камеру сгорания”, ограничитель нейтрализуется и происходит взрыв. Попытайтесь только представить себе, как могла бы возникнуть подобная система путем случайных изменений (мутаций) и естественного отбора. Жук должен бы был развить не только весь аппарат соответствующих органов: желез, накопительных мешочков, “камеры сгорания” и трубочек, но также обеспечить наличие сразу четырех химических веществ: гидрохинона, перекиси водорода, вещества-ограничителя и нейтрализатора. Для получения этих веществ требуется сложный химический процесс. Как мог бы жук по чистой случайности произвести все четыре вещества одновременно и в нужных количествах? И, кроме того, необходимо смешать их в нужном месте и в нужный момент, так как иначе он может поплатиться своей жизнью! Чуть небольшой перекос в этой удивительной схеме жизнедеятельности – и “трескучий бомбардир” попросту взорвется изнутри.

Откуда же появилась эта удивительная по сложности и многообразию жизнь?

Представим себе, что в результате случайных реакций в океане должна зародиться простая белковая молекула, состоящая из ста аминокислот. Как мы знаем, всего существует двадцать видов аминокислот, которые используются как “строительные камни” при синтезе белков. В соответствии с математической теорией, вероятность того, что эта молекула из ста частиц будет сформирована по определенному образцу, равна 1/20 в 100 степени. Это то же самое, что 1/10 в 130 степени. Или, иначе говоря, это 1 с 130 нулями.

Число, стоящее в знаменателе, слишком велико, чтобы его можно было охватить разумом. Для того чтобы хотя бы грубо его себе представить, проведем следующие вычисления. Вся Вселенная – все вместе взятые галактики, звезды и планеты – содержат около 10 в 80 степени электронов и других частиц аналогичного размера. Представим, что все эти частицы вступают во взаимодействия с другими частицами миллиард раз в секунду, и происходит это на протяжении тридцати миллиардов лет (максимальный возраст Вселенной, по мнению эволюционистов). Но и в таком случае произойдет всего лишь 10 в 80 степени * 10 в 9 степени * 10 в 18 степени = 10 в 107 степени реакций. Следовательно, даже в тысяче миллиардов вселенных не произошло бы достаточного количества реакций, чтобы можно было с уверенностью хотя бы в 1% считать, что простой белок образовался самопроизвольно. Но что тогда говорить о сравнительно небольшом первичном океане на Земле, в котором содержалось не так уж много аминокислот, а все вновь образовывавшиеся молекулы тут же распадались и т.п. И в довершение всего, белок, состоящий всего лишь из ста частей, слишком прост, для того чтобы быть живым...

Вероятность того, что один ген – часть генетического материала, обеспечивающая воспроизводство белка, – равна 1/10 в 600 степени (то есть единица с шестьюстами нулями!)