|
26 октября (8 ноября) 1582 года от Рождества Христова, в день памяти святого великомученика Димитрия Солунского, казаки овладели "царствующим градом" Сибирского ханства татарской столицей Искер. Этот святой признан покровителем Сибири. О славной дружине под водительством атамана Ермака Тимофеевича читайте в статье А.Б. Винникова Наш
православный предок “Имена Ермака и казаков, убитых при покорении Сибири, записал в  синодик соборной Софийской церкви и заповедовал каждый год в неделю Православия в соборе протодиакону велегласно, или, как выражается в Тобольске летописец, кликами воспоминать имена их и возглашать им вечную память (т.е. навсегда)” Н.А. Абрамов. Город Тюмень: из истории Тобольской епархии (Киприан, первый архиепископ Сибирский.1621-1624). Богата сибирская история на имена и события. Но кто бы ни писал об освоении Сибири, он не может упустить из рассказа славное имя атамана Ермака Тимофеевича. На протяжении нескольких веков он был любимым героем русского народа, наряду с былинными богатырями Ильёй Муромцем, Добрыней Никитичем, Алешей Поповичем и другими. Ермака часто писали художники, города ставили ему памятники, Церковь поминала его в своих молитвах.
Сегодня личность Ермака, как это не прискорбно, для большинства людей довольно непонятна. Кто он - герой или злодей? Да! Да! Именно так. Исключение составляют музейные работники, причастные к материалам об атамане, может быть, казаки да историки с отдельными гражданами, любящими краеведение. Потому будет нелишним напомнить о славной дружине под водительством атамана Ермака Тимофеевича. Из каких источников нам стало известно о Ермаке с дружиной? Кто положил начало этим сведениям?
В 1620 году в царствование Михаила Феодоровича, первого царя из рода Романовых, учреждается Сибирская и Тобольская православная епархия. Первым сибирским архипастырем в 1621 году становится бывший архимандрит Новгородского Спасского Хутынского монастыря преосвященный Киприан /Старорусенков/, которого можно по праву считать отцом первой сибирской летописи. Архиепископ повелел разыскать сподвижников атамана и расспросить их о "сибирском взятии". Прошло сорок лет со времени похода и что-либо
запротоколировать с точностью (имеется в виду составить точную хронологию событий) уже не представлялось возможным. В конце концов люди архиепископа, изрядно помучившись, составили записи воспоминаний казаков-участников похода "Написание како приидоша в Сибирь", а также записи опросов местного населения. Затем составили синодик и чуть позже краткую летописную "Повесть о сибирском взятии", у которой был следующий заголовок: "0 взятии Сибирския земли како благочестивому государю царю и великому князю Ивану Васильевичу всеа Русии подарова Бог Сибирское
государство обладати...и како просвети Бог Сибирскую землю святым крещением и утверди в ней святительский престол архиепископию". В 1636 году другой сибирский архиепископ Нектарий поручил дьяку своей канцелярии Савве Есипову написать более подробную летопись. Савва Есипов тоже как мог опросил оставшихся в живых и сильно состарившихся казаков-сподвижников атамана и местных жителей и через пять месяцев предоставил владыке свой труд. Этот труд под названием "Есиповская летопись" приобрел общерусский характер и стал любимым
чтением в разных концах России. Не присваивая себе лавров по написанию столь значительного сочинения, Савва Есипов в послесловии сообщает, что он лишь расширил летописную Повесть, которую составили в Софийском доме до него. В царствование Петра Первого возникла Погодинская летопись неизвестного составителя. Эта летопись как бы копирует "Есиповскую", но со многими удивительными подробностями и неизвестными фактами. Необходимо знать, что все документы того времени по делам Сибири на протяжении ХVI века хранились в Посольском
приказе. В него, как в резервуар, стекались все отписки из вновь присоединенного края. В Посольском приказе, кстати, хранилось и знаменитое письмо Ермака. К сожалению, подлинные документы об экспедиции Ермака погибли. Поэтому судить о них можно лишь на основании тех выписок, которые сделал неизвестный автор Погодинской летописи. Эти бесценные выписки позволяют составить довольно точное представление об "архиве" сибирской экспедиции, сформировавшегося в стенах Посольского приказа. В эту же эпоху (Петра 1) наш знаменитый земляк Семен Ремезов свое главное
сочинение "История Сибири" всецело посвятил Ермаку и его знаменитому походу в Сибирь. Взяв опять за основу Тобольскую летопись Саввы Есипова, Ремезов написал целое историческое сочинение, по размерам далеко превосходившее образец. В "Истории" Семена Ремезова имелись вклеенные листы, по своему содержанию и иллюстрациям отличные от основного текста. Листы имели особый заголовок "Летопись Сибирская краткая Кунгурская". Эта летопись известна под названием "Кунгурский летописец" и на нее чаще всего ссылаются историки и литературоведы, описывая поход атамана.
Позже появились и "Повествование о Сибири: Латинская рукопись 17-го века" Ю.Крижанича; "Описание Сибирского царства" ("История Сибири"-1750г.) Герарда Миллера и др. О жизни нашего славного атамана мы знаем очень мало, причиной тому является скудость дошедших до нас сведений. Тем не менее, мы можем предположить, что вся предыдущая деятельность Ермака способствовала тому, чтобы в Сибири появился еще не старый, но далеко не молодой, отчаянный и мудрый, имеющий большой военный опыт, природный ум и сметку и крепко уповающий на
Бога военоначальник. Есиповская летопись (по Бузуновскому списку) так описывает родословную атамана: "О себе Ермак известие написал, откуда рождение его. Дед его был суздалец посадский человек, жил в лишении, от хлебной скудости сошел в Володимер, именем его звали Афонасей Григорьевич сын Аленин, и тут воспита двух сынов Родиона да Тимофея, и кормился извозом и был в найму в подводах у разбойников, на Муромском лесу пойман и сидел в тюрьме, а оттуда бежа з женой и з детьми в Юрьевец
Повольской, умре, а дети его Родион и Тимофей от скудости сошли на реку Чусовую в вотчины Строгановы; ему породили детей; у Родиона два сына Дмитрей да Лука. у Тимофея дети Гаврила да Фрол да Василей. И онной Василей был силен велеречив и остр, ходил у Строгановых на стругах в работе по рекам Каме и Волге, и от той работы принял смелость, и прибрав себе дружину малую и пошел от работы на разбой, и от них звашеся атаманом, прозван Ермаком, сказуется дорожной артельной таган, а по волски - жерновой мельнец рушной". П.А.
Словцов в своем "Историческом обозрении Сибири" отмечает устный характер сведений, полученных от Ермака Тимофеевича и некоторые моменты его жизни: "Ермак сказывал о своем происхождении, что дед его был посадский Оленин, а отец, принужденный искать пропитание инде, сперва приютился на Усть-Каме, потом переселился, с прозванием Поволжского, на Чусовую к Строгановым, с двумя сыновьями, из коих один назывался Василием, то есть он сам. Тут Ермак привык к разгульной жизни на судах; после чего оставался шаг до известного промысла
Каспийских флибустьеров. Поэтому Ермак с возвращением на Чусовую увидел свою родину; следственно, Горнощитская пирамида*, для Тобольска вытесанная в память о Ермаке, может считаться поминком родины". На версии об уральском происхождении Ермака всегда настаивал и Павел Петрович Бажов, написавший прекрасный сказ "Ермаковы лебеди": "Так говоришь, из донских казаков Ермак был? Приплыл в наши края и сразу в сибирскую сторону дорогу нашел? Куда никто из наших не бывал, туда он со
своим войском по рекам проплыл? Ловко бы так-то! Сел на Каме, попотел на веслах да и выбрался на Туру, а там гуляй по сибирским рекам, куда тебе любо. По Иртышу-то, вон, сказывают, до самого Китая плыви - не тряхнет! На словах-то вовсе легко, а попробуй на деле - не то запоешь! До первого развода доплыл - тут тебе и спотычка. Столбов не поставлено и на воде не написано... Это по нынешним временам так-то, а в Ермакову пору и того мудренее было. Тогда, поди-ко, не то что в Сибири, а и по
нашим местам ни единого русского человека не жило. Из здешних рек одну Каму знали да Чусовую маленько, а про Туру да Иртыш слыхом не слыхали. Вот и рассуди, как при таком положении заезжий человек пути-дороги по рекам разберет. Листов-то, на коих всякая речка-горочка обозначена, тогда и в помине не было, и вожака не найдешь, потому из наших никто в той стороне не бывал. Нет, брат, зряшный твой разговор выходит! Чусовские старики об этом складнее сказывают... ...Так вот оно как дело-то
было! Приплыл донской казак на родимую сторону - на реку Чусовую. Это присловье про Ермака и сложено. В прежни-то годы, сказывают, такое часто случалось. Набродно на Дону было - со всех сторон туда люди сбегались, кому дома невмоготу пришлось. Ну, а этот из Чусовского городка был. Васильем Тимофеевичем Алениным звали, а на Дону да по Волге стал Ермак Тимофеевич. Здешние-то реки он с молодых годов знал. Ему, брат, вожака не надо было! Сам первый вожак по речным дорогам был!.." По
свидетельству первых летописцев, до похода в Сибирь Ермак был казаком на Дону и Волге, совершал набеги на улусы Ногайской орды, участвовал в составе царских войск в Ливонской войне. И что на Каму его "призвали" купцы-промышленники для охраны своих владений. Купцы эти были известные промышленники Строгановы, опора царя и государства в целом. Рамки данной темы не позволяют рассказать об этом славном роде, поэтому кратко поясним, что вынудило их пригласить казаков. Самую большую заинтересованность проявил Максим Строганов,
так как после смерти главы рода Аники Строганова он стал владельцем самой дальней восточной окраины всех фамильных владений, которая подвергалась наибольшему разорению при любом нападении из-за Урала. Конечно, он имел на службе несколько сот ратных людей и огнестрельное оружие, но когда вспыхнуло восстание мансийских племен в Приуралье, он не на шутку встревожился, зная, что последние пользовались поддержкой Кучума и его вассала - пелымского князя Аблыгерима. Только разгром Кучума мог обезопасить вотчину от набегов. А Кучум в те времена, по официальным
данным, опубликованным в Посольском приказе, мог выставить в поле до десяти тысяч воинов. Может, эти данные были и преувеличены, но все равно армия Кучума была многочисленной. Ядро ее составляли Ногайская гвардия и татарская конница. Да и ханты-мансийские племена присылали ему во время войны вспомогательные отряды. Так что хорошо вооруженная и смелая казачья дружина была необходима Максиму Строганову. Приняв предложение Строганова, Ермак, Иван Кольцо и их казаки взялись за изготовление стругов для дальнего похода.
Вольные казаки были неплохими плотниками и быстро строили свои суда. Они начинали работу с того, что присматривали неподалеку от воды большое дерево, чаще всего липу. Дерево валили и обтесывали. Затем ствол долбили и изготовляли колоду, именовавшуюся струговой трубой. К ней с боков прибивали длинные доски - по нескольку с каждой стороны. Обычный струг имел длину в 10-12 метров и ширину в 2-3 метра. Его осадка не превышала одного метра, борта судна возвышались над водой не более чем на 70 сантиметров. Казацкая ладья не имела
палубы. Корма и нос были острые, на них нередко имелось по рулевому веслу, что позволяло им не терять понапрасну время, чтобы разворачивать свои длинные суда. Посреди струга укреплялись мачты. При попутном ветре казаки поднимали парус. Впрочем, парусу они всегда предпочитали весла. Челн имел с каждой стороны от 10 до 15 весел. Флотилия вольных казаков включала тяжелые суда. Но преобладали в ней, по-видимому, легкие струги, поднимавшие 20 человек с полным вооружением, боеприпасами и продовольствием. По самому примерному подсчету такие струги имели
водоизмещение не выше 6-8 тонн. Каждый брал с собой в поход саблю, две пищали, свинец и порох. Экипировка казака была несложной: рубаха, двое шаровар, кафтан из толстого сукна и шапка. Перед походом люди запасались сухарями. Хранили сухари в бочках, которые укладывали на дно ладьи. Кроме того, казаки брали ячмень, из которого варили себе кашу и готовили напитки. Кисловатый квас с разведенным тестом считался у них лакомым кушаньем. Собравшись на берегах Яика, казаки прошли на Большой Иргиз,
а оттуда на Волгу. С Волги Ермак свернул на Каму, затем на Чусовую. Казаки появились во владениях Строгановых как нельзя более кстати! Сильное татарское войско перевалило Уральский хребет и принялось громить и жечь русские деревни в Пермской земле. Возглавлял сибирских воинов сын Кучума царевич Алей. Своевременно прибывшие казаки не дали разорить ему чусовские городки, успешно отразив все атаки противника. Алей был вынужден повернуть на север, минуя строгановские владения. Там, не встретив должного отпора, подверг дикому разгрому Соль Камскую.
Успешные бои казаков на Чусовой сыграли исключительную роль в истории сибирской экспедиции. Они позволили Ермаку оценить реальные силы и боеспособность армии Кучума. Когда Алей объявился в окрестностях Соли Камской, а затем ушел еще дальше к Кай-городку, Ермак мгновенно уяснил, какие огромные возможности таит для него возникшая ситуация. Пока отборные войска были связаны войной в Прикамье, казаки получили возможность нанести стремительный удар Кучуму. Поэтому "обереговая" служба у Строгановых закончилась "сибирским походом".
Неизвестно, кто был инициатором военной экспедиции: правительство, Строгановы или казаки? Так или иначе, план похода созрел, и в конце лета 1582 года от Рождества Христова дружина Ермака из вотчин Строгановых двинулась на восток. По поводу ее численности, скорее всего надо склониться к версии, что с атаманом прибыло 540 казаков и дополнительно ушло с ним еще 50 "тутошних людей", то есть что-то около 600 человек. Отряд получил от купцов кое-какое вооружение, но вряд ли
значительное. Ермак, по версии, до "сибирского похода" сражался с войсками Стефана Батория, а атаман Иван Кольцо громил Ногайскую орду. Так что казаки прибыли в строгановскую вотчину, будучи хорошо вооруженными. Путь в Сибирь был далек и труден. Чем дальше плыли казаки по Чусовой, тем больше сил тратили гребцы, чтобы преодолеть течение. С Чусовой Ермак повернул на Серебрянку. И вот показались Тагильские перевалы. Атаману предстояло решить весьма трудную эадачу -переправить через горы целую флотилию, насчитывавшую несколько
десятков тяжело груженых судов. С неимоверными трудностями казаки, бросив тяжелые и взяв с собой только легкие струги, одолели перевалы, спустившись по восточному склону Уральских гор к ручьям, впадавшим в Журавль и Баранчук. По их руслу они и продолжили свой путь, срубив наскоро несколько плотов для оставшихся без судов товарищей. Только достигнув р. Тагил и организовав "плотбище", казачья дружина смогла восстановить прежнюю численность флотилии, изготовив несколько стругов. После Тагила флотилия попала на Туру, затем на
Тобол. Окружающие места казались совсем глухими и "лешими". Поселения были разбросаны по берегам рек на огромном расстоянии. Жители смотрели на пришельцев с детским любопытством. До поры до времени у казаков были лишь незначительные стычки. Первый бой произошел у селения Епанчины. Бежавшие с места боя татары добрались до Кашлыка (столицы Кучума, впосл. Искер) раньше Ермака, и "царю Кучуму (все) то стало ведомо". Хан знал, что русский царь, поглощенный войной на западных границах, вывел почти все гарнизоны из своих приуральских крепостей. Он спешил
использовать военную слабость России, послав на Пермский край своего старшего сына и наследника Алея с ратью, приказав ему занять Чердынь, главный опорный пункт русских в Приуралье. Появление ратных людей на Type и Тоболе позволяло думать, что в пермских городах вовсе не осталось сил. Следовательно, захватить их не составит труда. И, как только это произойдет, русские должны немедленно отозвать своих ратников из сибирских пределов. Именно на это рассчитывал Кучум и грубо ошибся. Он не знал того, что вольные волжские казаки двинулись в Сибирь по
собственному почину. Опять же это одна из версий. В устье Тобола казаки, высадившись на берег, разгромили юрты главного сановника Кучума Карачи. Разгром улуса Карачи вызвал ярость и страх в ханском дворце. Осознав грозившую опасность, Кучум разослал гонцов во все стороны. По дорогам и тропам спешили к Кашлыку воины. На пологом берегу Иртыша у Чувашева мыса был разбит военный стан. Кучум уже не мог, как раньше, вести в бой войска, так как состарился и почти ослеп. Он поручил командование своему брату Маметкулу (по другим
источникам племяннику). Когда казаки уже по Иртышу приближались к Кашлыку, их поразило обилие неприятеля, многочисленного, как морской песок. Во всех своих битвах казаки всегда выступали против более сильного противника, но сейчас силы были слишком неравны - на каждого казака приходилось по 30 кучумовских воинов. Опытный воин, Ермак отказался немедленно атаковать врага и подал знак к отступлению. Струги развернулись один за другим и ушли вверх по течению Иртыша. Пройдя несколько верст, казаки высадились на берег и заняли урочише Атик-мурзы. Накануне
решающей битвы Ермак собрал круг. Вид многочисленной рати Кучума произвел сильное впечатление на молодых казаков. Некоторые из них, поддавшись панике, "восхотеша тоя ночи бежати", конечно, отступление привело бы к гибели всего отряда. Был конец октября. Даже при желании казаки никак не могли уйти за перевалы до наступления морозов. Сибирь в любой момент могла стать для них ловушкой. И круг решил штурмовать Кашлык - иного выхода у казаков не было. Летописи приводят разные случаи набожности Ермака и его дружины. В этом
походе у них была передвижная часовня и священник, который отправлял богослужение. Еще находясь в улусе Карачи, они держали пост не 14 дней, как положено по Уставу, а, по своему обещанию, 40 дней и молили Бога о даровании победы над татарами. Казаки сражались и молились, так было всегда! Вот и сейчас перед решающей битвой они отслужили молебен, после которого Ермак обратился к своей дружине: "0, други и братья! Мы долго жили с худою славою, умрем же с доброю! Бог дает победы кому хочет, нередко слабым, мимо сильных, да святится имя Его!"
Сражение произошло на Чувашевом мысу 26 октября**. Бой начался не слишком хорошо для русских. Дружной пальбой казаки заставили противника очистить берег и произвели высадку. Но тут им пришлось остановиться. Стрелы, выпущенные лучниками из-за засеки, падали сверху подобно дождю и заставляли казаков жаться поближе к стругам. Казачьи пушечки палили беспрестанно, но они скорее пугали, чем побивали неприятеля. Видя, как горстка казаков топчется на берегу в нерешительности, Маметкул велел своим воинам сделать проходы в
засеке и атаковать русских .Это вполне отвечало планам Ермака, старавшегося выманить неприятеля из-за укрепления. Казаки встретили врага убийственным огнем. Ханские воины, посланные Маметкулом, разбежались после первых же пушечных залпов. Маметкул пытался собрать вокруг себя конницу, чтобы опрокинуть казаков, втоптать их в землю. Шальная пуля бросила его на землю. Бежавший впереди казак едва не захватил его в плен. Отбив раненого, татарские воины поспешно увезли его с поля боя. Оставшись без предводителя и не сумев использовать численное преимущество,
всадники и пешие воины бросились прочь с места сражения. Кучум наблюдал за боем с горы и, как только русские начали одолевать, обратился в бегство, бросив на произвол судьбы свою столицу. Сразу же после боя казаки отслужили благодарственный молебен "прославиша Бога, давшего им таковую победу над басурманами и идолопоклонниками и радостию велиею радуяся". Вскоре грянули первые морозы. Теплые землянки, неограниченные запасы дров, меха, найденные в ханской казне, - все это позволило казакам
быстро приспособиться к суровым условиям. Труднее был вопрос с продовольствием. В первых числах декабря Ермак послал на озеро Абалак есаула Богдана Брязгу с целью рыбного промысла. Пребывание казаков на Абалаке закончилось трагедией. Как говорит летописец: "без опасения шли они (казаки) на рыбную ловлю под Абалак декабря в пятый день, и внезапно напали на них нечестивые воины и убили в том бою Окула, Ивана, Карчигу, Богдана Брязгу и с их дружиной". Узнав о беде, Ермак бросился вслед за Маметкулом (это он подстерег казаков на Абалаке) и в упорном бою
разгромил его войско. Этот бой был куда более упорным, чем бой на Чувашевом мысу. Ни о пленении Маметкула, ни о панике в его войсках на этот раз не было и речи. Казакам предстояло либо победить, либо умереть! Как происходил бой, остается только догадываться. Не было подвижных стругов для маневрирования, не было укрытий, мороз мешал заряжать пищали. В пешем строю, на суше, среди бескрайних снежных полей, казаки, проявив отчаянную самоотверженность, победили. Как считают многие историки, не занятие Кашлыка (Искера), а победа под Абалаком окончательно
определила успех сибирской экспедиции.  Когда казаки овладели "царствующим градом" Сибирского ханства и окончательно разгромили армию Кучума, им пришлось подумать над вопросом, как организовать управление завоеванным краем. После долгих споров и рассуждений атаман, положившись на Бога, велел писать войсковой приговор: подвести "живущих ту иноязычных людей под государеву царьскую высокую руку" и всех их – татар, и остяков, и вогулич привести "к шерти*** по их верам на
том, что им бысть под царскою высокою рукою до веку, покамест Русская земля будет стояти", "зла никакого на всяких русских людей не думать и во всем стоять в прямом постоянстве". Так вольное товарищество казаков утвердило историческое решение о присоединении Сибири к России!
Ермак и его сподвижники имели большой военный опыт и понимали, что им не удержать Сибирь, если не получат они помощи - людей, запасов хлеба, свинца и пороха - из России. Обращение в Москву за подмогой было для казаков вполне естественным. Поход
завершен. Ермак возвращался на государеву службу. Подобное решение далось без большого труда тем соратникам атамана, которые служили в царских войсках долгие годы. В ином положении оказались Иван Кольцо и его товарищи, поставленные царским указом вне закона, то есть считавшиеся "воровскими" казаками. И они, рассчитывая на милость грозного царя, не ошиблись, "все вины им были прощены". Около четырех лет продержались казаки в Сибири. За это время они выдержали немало боев и походов. Оказалась трудной и кровопролитной война с
Пелымскхм княжеством - князь Аблыгерим был для казаков чуть ли не самым опасным противником после Кучума. В результате предательства "союзника" Карачи погиб верный Иван Кольцо с товарищами. Погиб при неизвестных обстоятельствах посланный в разведку помощник Яков Михайлов. Пленен и отправлен с почестями в Москву грозный Маметкул. В нечеловеческих условиях была выдержана осада зимой 1584-1585 гг., когда от голода и холода почти поголовно погибли присланные на подмогу стрельцы с воеводой князем Семеном Болховским (около трехсот человек).
Казаки обязали платить Москве ясык татарские улусы, остяцкие и вогульские волости по Type, Тоболу, Тавде, Иртышу, Нижней Оби, редко прибегая к силе. Ясак был необременительным и носил чисто символический характер. При казаках жизнь улусов скоро вошла в привычное русло. Татары, ханты и манси вернулись к своим занятиям: ловили рыбу, охотились на зверя, пасли оленей, справляли традиционные обряды. Ермак не вмешивался во внутриродовые и межродовые отношения, проявляя, как православный христианин, исключительную веротерпимость, не
пытаясь силой навязать новым подданным свою веру. Казаки небольшими отрядами ездили по "жильям татарским" и промыслам, нигде не встречая враждебного отношения. Началось сближение с местными жителями, появились смешанные браки. Сейчас, издалека, видно, что миссия Ермака была выполнена; дальнейшее освоение Сибири шло почти мирным путем. Как же погиб славный атаман? В конце лета 1585 года Ермак предпринял свой последний поход. Поводом к выступлению служило то, что в Кашлык приехали "вестники" от бухарцев - торговых людей.
Бухарцы жаловались, “что их Кучум не пропускает в Сибирь”. Выступление Ермака, на первый взгляд, казалось безрассудным рисковым предприятием. Казачья дружина сильно поредела, физические силы людей после страшного голода в осаде еще не восстановились. Казакам надо было провести в Кашлыке считанные недели, чтобы дождаться подкреплений из Москвы. Но надо понимать и роль бухарских купцов в жизни Сибирского ханства. Бухарцами называли всех выходцев из Средней Азии, в их руках находилась почти вся торговля. Среднеазиатские караваны были живой артерией этого
края. Ермак, ожидая подкрепления, все чаще задумывался над тем, как собрать продовольствие, чтобы прокормить ратных людей. И караван бухарцев был как нельзя кстати, так как они везли и продовольствие. Поэтому казаки не жалели усилий, чтобы выручить купцов. Кроме того, надо учесть и то, что оставаясь в Кашлыке, казаки могли в любой момент вновь оказаться в кольце блокады. Вот почему они предпочли обороне наступление. Пробиваясь к верховьям Иртыша, отряд Ермака оказался втянутым в затяжные бои, у атамана были потери. Карача с оставшимися у него воинами
задумал устроить казакам западню. Кучум присоединился к нему. Татары расставили на пути следования Ермака своих людей, которые в один голос показывали, что видели бухарцев в верховьях Вагая. Хитрость вполне удалась. Отряд Ермака повернул с Иртыша на Вагай. После тяжелейшего дня, когда казакам пришлось идти на веслах против течения много часов, отряд остановился на отдых на одном из островов. Как описывают летописцы, была непогода, к полуночи разразилась буря, был сильный ливень и непроглядная тьма. Возможно, у обессиливших от усталости казаков не хватило
сил, чтобы выставить караулы, да и убежище свое они посчитали надежным. Как бы там ни было, постоянно следившие за передвижением татарские воины напали на спящих. В последнем походе с атаманом была сотня казаков. Из похода вернулось 90. Именно эта цифра фигурирует в документах из "архива" Ермака. В ночной стычке  отряд потерял немного человек. Никто не может знать в точности, что произошло той "роковой" ночью, когда разыгралась буря. Ясно лишь одно, если бы казаки поддались панике, разгром и истребление отряда были бы неизбежны. Этого не произошло, коль скоро почти вся сотня в обстановке внезапного ночного нападения смогла погрузиться на суда и "сняться с якоря". Из этого следует, что отряд отступил, сохранив порядок. Жизнь, полная риска и опасностей, приучила каэаков к осторожности. Подозрения насчет
беспечности неосновательны. Свои "пологи" казаки ставили подле борта струга. У каждого бойца был свой кормчий и свое место на судне. Едва начался ночной переполох, казаки в одно мгновенье оказались на кораблях. Не надо забывать и то, что непогода - буря и ливень - в равной степени мешали и нападавшим. Для казаков единственная возможность избежать поголовного истребления состояла в том, чтобы погрузиться в свои струги и как можно скорее отчалить от берега. Ермак, несмотря на всю сумятицу, не мог уйти первым, не убедившись в отходе всего отряда. И, наверное,
естественно, - командирский струг отчалил последним, и именно на него пришлась вся сила удара противника. Тело Ермака выловили татары у Епанчинских юрт. Летописцы сообщают: "И нарекоша его богом, и погребоша по своему закону на Башлевском кладбище под кудрявую сосну", а также, что "Бе бо от Ермакова тела и от платья чюдотворение: болезненным исцеление, родительницем и младенцем на отгнание недугом, на войне и в промыслех удача...". Было ли так на самом деле, не будем строго судить летописцев и придираться к каждому их
слову. Главное чудо свершилось! Огромный сибирский край был определен промыслом Божиим стать достоянием российского государства. И все последующие события доказали это. Даже великий Ломоносов, говоря "Российское могущество прирастать будет Сибирью", вряд ли предполагал, что вся экономическая сила и мощь страны будет сосредоточена на Урале и в Сибири и именно тот далекий поход нашего православного предка заложит основу этой мощи. Анатолий Борисович Винников
ПРИМЕЧАНИЯ:
* Имеется в виду памятник Ермаку в г. Тобольске, архитектор А.П. Брюллов.
** "Вскоре после покорения Сибири установились там особые церковные праздники, какой, например, установлен в ознаменование одержанной победы Ермаком и вступлении его в татарскую столицу Искер 26 октября, в день памяти святого великомученика Димитрия Солунского. Этот святой признан покровителем Сибири. Воистину достойно воспомянути, говорит летописец, сию победу и в предбудущие лета, яко немногим войском таковое (сибирское)
царство, взятое помощью Всесильного Бога и угодником его страстотерпцем Димитрием”/ Н.А. Абрамов. Город Тюмень. ***Шерть - присяга http://www.ihtus.ru/hi51.shtml
|
