ЖИЗНЕОПИСАНИЕ ВЫСОКОПРЕОСВЯЩЕННОГО МАКАРИЯ,
МИТРОПОЛИТА МОСКОВСКОГО И КОЛОМЕНСКОГО

I. Детские годы и юность
(1816–1837 гг.)

19 сентября 1816 г. у священника Флоровской церкви села Суркова Новооскольского уезда Курской губернии отца Петра Булгакова и супруги его Стефаниды Григорьевны родился сын. Ребенок родился слабым и потому в тот же день был спешно окрещен с именем Михаил. Большая — шестеро детей — семья Булгаковых, происходившая по отцу из сельских священнослужителей жила небогато, а после скоропостижной смерти отца в 1823 г. осталась почти без средств к существованию. В бедности, трудах и лишениях проходило детство детей, в том числе и семилетнего Михаила, но мать твердо решила дать своим сыновьям образование и потому, как только Михаилу исполнилось восемь лет, его повезли на учебу в приходское училище в город Корочу. Уже здесь преподавателями было замечено трудолюбие и исполнительность мальчика, который не отличался выдающимися способностями, и из-за своей болезненности учился весьма посредственно. В июле 1827 г. мальчик был переведен в Белгородское окружное училище. Успехи Михаила и в это время были, как свидетельствуют документы, далеко не выдающиеся, так как его постоянно мучила тяжелая болезнь золотуха.

Ко времени учебы Михаила Булгакова в уездном училище относится замечательный случай, предание о котором долго сохранялось в Курской епархии. Рассказывали, что будущий митрополит как-то готовил уроки, уединившись в дровяном сарае, в то время как рядом мальчики играли в камни. Один из камней, случайно брошенный в сторону сарая, попал Михаилу в голову. Камень рассек мальчику голову, и все ожидали, что после этого случая его болезненность усилится. Но случилось обратное: вместе с заживлением раны у мальчика прошла болезнь. Тогда открылись у Михаила необычайные способности, которые вместе с приобретенным в период болезни трудолюбием, вскоре вывели его в число первых учеников.

В июле 1831 г., с блеском окончив курс уездного училища, Михаил Булгаков был переведен в Курскую духовную семинарию. Весь шестилетний семинарский курс Михаил был среди лучших учеников, педагоги отзывались о нем как о “добросовестном и благородном” юноше. Во время выпускных экзаменов в 1837 г. Михаил “обнаружил знания по богословию и церковной истории — отличные, по греческому и еврейскому языкам — очень хорошие”.

II. Киевская Духовная Академия.
Студент и бакалавр. Принятие иночества.
Рукоположение во иереи
(1837–1842 гг.)

В августе 1837 г. Михаил Булгаков прибыл в Киев для поступления в Киевскую Духовную Академию и, блестяще сдав вступительные экзамены, был вторым зачислен в число студентов. В то время ректором Киевской Академии был архимандрит Иннокентий (Борисов), впоследствии архиепископ Херсонский и Таврический, выдающийся русский богослов и проповедник. Именно он стал первым наставником будущего митрополита Макария. В 1842 г. с благословения отца Иннокентия и под его личным попечением студент Михаил Булгаков приступил к созданию первого своего значительного труда — “История Киевской Академии”. Труд этот был одобрен замечательным православным ученым митрополитом Московским Филаретом (Дроздовым). Еще раньше митрополит Филарет прочитал и высоко оценил другое, богословское, сочинение студента Булгакова — “План христианской аскетики”. “История Киевской Академии” стала выпускной работой студента Булгакова и была удостоена высшего балла. Сразу после появления этого труда в печати он был

высоко оценен русской исторической критикой. М. П. Погодин писал в “Московитянине”: “Приветствуем настоящее сочинение как плод добросовестного труда и как важное пособие для будущего историка просвещения нашего в нашем отечестве”. Не менее лестным был и отзыв “Журнала Министерства народного просвещения”.

В последний год пребывания Михаила Булгакова в Академии совершилось его пострижение в монашество. В прошении от 22 мая 1840 г. он писал об “искреннем и решительном желании принять на себя иноческий облик”. 15 февраля 1841 г. совершен был чин пострижения Михаила Петровича Булгакова в монашество с наречением ему имени Макария в память Киевского митрополита священномученика Макария. Вскоре, 25 марта того же года, митрополит Киевский Филарет рукоположил монаха Макария в сан иеродиакона, а спустя еще несколько месяцев епископ Чигиринский Иеремия при священнослужении в Петро-Павловской церкви Киевской семинарии рукоположил иеродиакона Макария в сан иеромонаха.

Сразу после окончания Академии общее собрание профессоров Академии и митрополит Филарет обратились в Святейший Синод с просьбой о присуждении иеромонаху Макарию магистерского звания, что и было сделано спустя почти два года. А пока, в звании бакалавра, иеромонах Макарий был оставлен на службе в Академии. На него была возложена ответственнейшая задача — начать в Киевской Духовной Академии чтение лекций по русской церковной и гражданской истории. До 1841 г. в Киевской Академии не было специальной кафедры истории, и ее возникновение несомненно связано с приходом в преподавательский состав молодого бакалавра иеромонаха Макария. 28 июля 1841 г. Академическая Конференция постановила: “Необходимо определить для преподавания сих предметов (русская церковная и гражданская история.— Ред.) особого наставника, отделив по два часа в неделю в низшем отделении для преподавания российской гражданской истории, а в высшем — церковной русской истории и назначив для сего окончившего курс студента, иеромонаха Макария”.

Вводная часть курса по истории Русской Церкви включала в себя “исследование о начатках христианства в России до крещения великого князя Владимира”. Это исследование вскоре было опубликовано автором в журнале “Христианское Чтение”, а потом и отдельным изданием. Впоследствии иеромонахом Макарием были прочитаны лекции по домонгольскому (988–1240 гг.) периоду истории Русской Церкви, собственно монгольскому и последующему (1240–1558 гг.) периодам. В этом же учебном году бакалавром Макарием Булгаковым был прочитан курс гражданской истории на низшем отделении Академии.

С новым 1842 г. к преподавательским обязанностям иеромонаха Макария прибавились и обязанности административные: молодой ученый получил благословение временно принять на себя труд ректора Киевско-подольских духовных училищ, труд, сопряженный с огромной ответственностью за более чем 500 учащихся, их жизнь и учебу. Новый ректор подверг тщательному исследованию все стороны жизни училищ и выявил серьезные недостатки, исправлению которых было посвящено его полугодовое пребывание на этом посту. Позднейшие биографы отмечали, что деятельность в качестве ректора Киевско-подольских духовных училищ показала, что в иеромонахе Макарии “счастливо совмещались выдающиеся умственные дарования и трудолюбие любознательного ученого с замечательным практическим тактом административного деятеля”.

Летом 1842 г. молодой ученый, уже известный в научных кругах, был переведен на открывшуюся вакансию бакалавра богословия в Санкт-Петербургской Духовной Академии. С искренним сожалением провожала Киевская Академия своего питомца, не зная еще, что через некоторое время он вернется в нее уже в сане архиепископа и со званием почетного ревизора Академии.

III. Санкт-Петербургская Духовная Академия.
Профессор и инспектор. Возведение в сан архимандрита
(1842–1850 гг.)

В Петербурге иеромонаху Макарию сразу было поручено преподавание одной из важнейших богословских дисциплин — догматического богословия. Кроме того, иеромонах Макарий был назначен помощником инспектора Академии. К этому времени относятся несколько замечательных проповедей молодого церковного ученого, первая из которых была произнесена вскоре после приезда в день святого Александра Невского. В этой проповеди, в основу которой были положены слова из праздничного песнопения: “Приидите, вси Российстии сыны, восхвалите добраго чиноначальника: власти, мудраго смотрителя; воини, прехрабраго воина; православия любители, твердаго исповедника, изволением мученика; и видевше кончину его, подражайте вере его”,— проповедник среди высочайших христианских добродетелей назвал любовь к отечеству и веру в славу его.

Не прекращалась и научная работа о. Макария. В 1842 г. на страницах “Христианского Чтения” увидел свет плод кропотливой и внимательной работы ученого — “Святаго отца нашего Димитрия Ростовского святителя и чудотворца догматическое учение, выбранное из его сочинений”. Составлен этот труд был иеромонахом Макарием.

Столь напряженная жизнь не только не утомляла молодого ученого, но приносила ему огромное удовлетворение. “Сильно нравится мне,— писал он одному из своих киевских друзей,— моя теперешняя жизнь, в полном смысле рабочая и деловая. Силы и здоровье, слава Богу, не изменяют нимало. Об одном жалею, что труды мои устремлены не на один главный предмет мой, на который я желал бы употребить их”.

В начале 1843 г. Святейший Синод утвердил иеромонаха Макария в звании магистра богословия. А по прошествии полутора лет, в октябре 1844 г., двадцативосьмилетний ученый был назначен определением Святейшего Синода ординарным профессором Академии, с возведением его в сан архимандрита и с исправлением должности инспектора Академии. 17 декабря митрополит Петербургский Антоний посвятил иеромонаха Макария в сан архимандрита при священнослужении в Александро-Невской лавре, и в тот же день архимандрит Макарий Булгаков был приведен к присяге на должность инспектора Академии.

Новые обширные обязанности не ослабили напряжения научных изысканий ученого. За несколько лет он создал и опубликовал ряд фундаментальных исследований по богословию, церковной истории, церковному праву. Особый интерес архимандрита Макария в этот период к догматическому богословию во многом объясняется тем, что он читал лекции по этой дисциплине в Духовной Академии. Курс лекций, читанный студентам, лег в основу знаменитой книги “Введение в православное богословие”. Это был первый самостоятельный опыт отца Макария Булгакова в области богословской науки. Появление подобной книги долго ожидалось русской церковной наукой и просвещением, отсутствие собственно православного систематического богословского учения становилось все более тягостным. Поэтому книга архимандрита Макария была встречена весьма доброжелательно, а о читательском интересе может свидетельствовать тот факт, что в течение года вышли из печати и были раскуплены два издания книги.

31 октября 1847 г. Святейший Синод, рассмотрев сочинение архимандрита Макария Булгакова “Введение в православное богословие”, присудил автору звание доктора богословия, весьма редкое по тем временам. Более того, желая ознакомить Государя Императора с достижениями новейшей церковной науки, Святейший Синод определил поднести книгу Государю Императору и Наследнику Цесаревичу. 6 декабря Государь Император наградил автора сочинения “наперсным крестом с драгоценными камнями из кабинета Его Величества”, свою благодарность выразил также и Цесаревич.

Большое внимание книге уделили и светские журналы: особо отметим рецензии “Московитянина”, “Журнала Министерства народного просвещения”, “Отечественных Записок”. Во всех отзывах подчеркивались православное содержание догматики архимандрита Макария, историческая конкретность его доказательств. Позднейшие исследователи отмечали, что, в отличие от других богословских систем, обычно построяемых на философско-теоретических основаниях, богословие отца Макария Булгакова было построено прежде всего на основаниях церковно-исторических.

Вскоре после знакомства с “Введением в православное богословие” митрополит Санкт-Петербургский Антоний благословил молодого ученого на создание полного свода православного догматического богословия. 15 апреля 1848 г. архимандрит Макарий писал к одному из друзей: “Теперь по воле начальства я принялся за новый труд... Разумею православное догматическое богословие. Даст ли мне Бог окончить этот труд, не знаю. А хотелось бы от всей души принести еще хоть лепту на пользу общую. Буду молить Всевышнего”. И уже в следующем 1849 г. в свет вышел первый том “Православного догматического богословия”, включающий Введение и учение о Боге в Самом Себе.

Не меньшее значение и для русской церковной науки, и для самого ученого имели издания его трудов по русской церковной истории, осуществленные в этот период. В 1846 г. увидело свет отдельное издание “Истории христианства в России до равноапостольного князя Владимира”. И здесь, как и в догматическом богословии, архимандрит Макарий был зачинателем нового направления в русской церковной науке — систематического изложения истории Русской Церкви. М. П. Погодин с восторгом писал в “Московитянине”: “Архимандрит Макарий, инспектор Петербургской Академии, известный своею прекрасною историей Киевской Академии, приобретает себе вдруг знаменитость последним сочинением. Это сочинение ученое, европейское и служит блистательным новым доказательством нашей зрелости”.

Но наряду с бурными похвалами эта книга встретила и некоторые замечания, в том числе отмечено было отсутствие ссылок на первоисточники в первой части книги, посвященной истории христианства на Кавказе и в Крыму. Еще более серьезными были замечания преосвященного Филарета (Гумилевского), высказанные им в статье “Кирилл и Мефодий”. Известный ученый упрекал отца Макария в неточностях и даже в смешении канонических и апокрифических книг, что ставило под сомнение не только научную компетентность исследователя, но и его православность. Отец Макарий ответил преосвященному Филарету публично — в краткой статье, помещенной в мартовской книжке “Христианского Чтения”, и частно — в пространном письме, где и опроверг все обвинения. Преосвященный Филарет, казалось, был удовлетворен.

В 1847 г. вышел в свет “Очерк истории Русской Церкви в период дотатарский: 992–1240 гг.”, который впоследствии был переработан в первые тома “Истории Русской Церкви”. Одним из внешних поводов к изданию было появление “Истории Русской Церкви” преосвященного Филарета (Гумилевского). 28 января 1847 г. архимандрит Макарий писал преосвященному Иннокентию Херсонскому об “Истории...” преосвященного Филарета: “Она, хотя точно учена, но кратка очень, суха, без общей мысли, без духа последовательности, а больше простой прекрасный рассказ... и потому все еще заставляет желать лучшей, достойнейшей истории нашей Церкви. Смотря на такие качества истории преосвященного Филарета, я не устыдился начать с нынешней книжки “Христианского Чтения” печатание своих кратких и бедных записок по русской церковной истории, которые набросал еще в Киеве, в первый год моего бакалаврства, поисправивши теперь лишь кое-что. А лишь только выйдет история преосвященного Филарета, непременно приступлю к обстоятельнейшему и неспешному начертанию истории отечественной, с радостью будучи готов посвятить на это целые годы”. “Очерк истории Русской Церкви в период дотатарский 992–1240 гг.” был принят русской образованной публикой весьма сочувственно, причем особо рецензенты отмечали “полноту картины Русской Церкви от первого ее начала до татарского владычества”.

Но действительным началом знаменитой “Истории” Макария Булгакова принято считать появившееся в печати в 1850 г. сочинение “Церковь Русская во дни святого Владимира и Ярослава до избрания митрополита Илариона”.

Кроме исследований по истории Церкви, архимандрит Макарий опубликовал в 1849 г. на страницах “Христианского Чтения” три памятника древнерусской литературы: “Память и похвала князю русскому Володимеру, како крестися Володимер и дети своя крести и всю землю Русскую от коньца до коньца и како крестися баба Володимерова преже Володимера”, “Житие блаженного Володимера” и “Сказание страстей и похвала о убиении святую мученику Бориса и Глеба”, снабдив их обстоятельным предисловием.

Поразительная многосторонность знаний отца Макария Булгакова проявилась и в создании им компендиума по церковному праву под названием “Собрание материалов для науки канонического права Православной Русской Церкви, изложенное в систематическом порядке”. И ведь все эти труды были осуществлены при огромной профессорской нагрузке (профессор, пользовавшийся постоянной искренней любовью студентов, даже несколько страдал от интереса к его предметам, ибо в некоторые годы до трети всего курса желали писать свои курсовые работы у профессора Булгакова). Его трудолюбие поражало даже таких тружеников, как известный церковный ученый А. В. Горский или тогдашний ректор Академии преосвященный Евсевий. Преосвященный Иннокентий Херсонский, сам иногда чрезмерно усердствовавший в своих литературных занятиях, так что “перо чуть уже держалось в руках”, неоднократно призывал молодого ученого к “умеренности в употреблении своих сил”.

IV. Санкт-Петербургская Духовная Академия.
Ректор и профессор.
Наречение во епископа Винницкого
(1850–1857 гг.)

20 декабря 1850 г. преосвященный Евсевий, ректор Санкт-Петербургской Духовной Академии, был переведен на только что учрежденную Самарскую архиерейскую кафедру, и в тот же самый день Святейший Синод определил на его место архимандрита Макария Булгакова. Сомнений в выборе кандидата не было ни у кого. Да и сам прежний ректор преосвященный Евсевий еще в 1848 г. писал А. В. Горскому об архимандрите Макарии: “Приятно мне и то представлять, что приготовляется или готов на смену меня такой прекрасный ректор Академии. Это говорю не шутя”.

Спустя ровно месяц, 20 января 1851 г., вышел Именной Высочайший Указ, коим было повелено архимандриту Макарию быть епископом Винницким, викарием Каменец-Подольской епархии и настоятелем первоклассного Шаргородского Свято-Николаевского монастыря. Через четыре дня состоялось наречение архимандрита Макария во епископы, наречение совершал митрополит Санкт-Петербургский Никанор с сонмом архиереев, а 28 января в Казанском соборе состоялось посвящение. Хиротонию совершал митрополит Никанор, и сразу после хиротонии, во время продолжавшейся литургии, новопосвященный епископ Макарий рукоположил в сан священника своего младшего брата — А. П. Булгакова.

Посвящение во епископы явилось для преосвященного Макария величайшим событием. Вот как писал он об этом своему наставнику преосвященному Иннокентию Херсонскому на другой день после хиротонии: “Так, владыко святый, Господу угодно было и меня сопричислить к сонму преемников апостольских! 20 января, по указанию от Него, последовала Высочайшая о том воля, 24 было наречение, а 28 рукоположение меня во епископа. О, какое обилие благости Божией ко мне недостойному! Благословите меня, достоуважаемый мною архипастырь, на новом моем поприще и помолитесь о мне вашими святительскими молитвами”. По возведении в сан епископа преосвященный Макарий был оставлен в должности ректора Академии. Таким образом, меньше чем через десять лет после окончания Академии, 34 лет от роду преосвященный Макарий стал епископом и ректором Академии.

В отличие от предшественников, преосвященный Макарий сохранил за собой и профессорство, ибо не мыслил себя в Академии без курса лекций. Он читал два основных курса: догматическое богословие для всего высшего отделения и историю русского раскола студентам миссионерского противораскольнического отделения.

Помимо обязанностей ректора и профессора Академии, преосвященный Макарий нес на себе еще несколько административных трудов: он был главным редактором академического журнала “Христианское Чтение”, ординарным академиком Императорской Академи наук, главным наблюдателем за преподаванием Закона Божия во всех учебных и воспитательных заведениях Санкт-Петербурга, членом Главного правления училищ, Председателем Комитета для издания кратких духовно-нравственных книг. По свидетельству коллег, преосвященный Макарий относился равно серьезно ко всем своим обязанностям, так что совершенно различные ведомства имели в его лице искреннего и деятельного сотрудника.

В первые годы своего ректорства преосвященный Макарий почти непрерывно продолжал публикацию книг “Догматического богословия”. В 1851 г. вышли 2-й и 3-й тома, в 1852 г.— 4-й, и наконец все издание было окончено в 1853 г. с выходом 5-й книги. Сразу после выхода последнего тома “Догматическое богословие” было выдвинуто на соискание наиболее авторитетной в области гуманитарных наук премии Академии наук — Демидовской премии. Академия наук поручила написать отзыв о сочинении владыки Макария члену Академии высокопреосвященному Иннокентию, архиепископу Таврическому и Херсонскому.

“Рассматриваемое нами сочинение,— писал в своем отзыве высокопреосвященный Иннокентий,— составляет собою редкое и самое отрадное явление в нашей богословской литературе, подобного коему она давно не видала на своем горизонте и, по всей вероятности, не скоро увидит опять... Богословие как наука подвинуто сим многоученым творением далеко вперед и много приобрело уже тем, что разоблачено в нем совершенно от схоластики... Но самая большая заслуга автора состоит в том, что в сочинении его в первый раз изображены со всею силою и убедительностью ученым и вместе удобопонятным языком те догматы и положения, коими Православная Церковь Восточная отличается от всех прочих вероисповеданий христианских”. И далее, разбирая основы сочинения, рецензент заключал: “Во-первых, относительно плана: преосвященный Макарий умел положить основу своему сочинению гораздо лучше и прочнее своих предшественников и вообще других обрабатывателей догматического богословия...

Во-вторых, в отношении к методу, или способу, раскрытия истин богословских: у преосвященного Макария каждый догмат обозревается и раскрывается со всех сторон, с каких он только может явиться с пользою в науке...

В-третьих, насчет объема содержания, который предначертал себе преосвященный Макарий: догматика его превосходит все бывшие до него опыты этого рода в русской литературе...

В-четвертых, и по самому изложению догматическое богословие преосвященного Макария отличается от всех предшествовавших ему сочинений в этом роде: оно написано чистым, правильным, современным русским языком, который может понимать каждый сколько-нибудь образованный и смыслящий русский человек...”.

Изданием пятитомной “Догматики” преосвященный Макарий завершил свое научное обращение к вопросам догматического богословия, сосредоточившись впоследствии исключительно на церковно-исторической тематике. Прежде всего, он обратился к истории раскола. В 1853–1854 гг. в “Христианском Чтении” были опубликованы главы нового исследования преосвященного Макария под общим названием “Критический очерк истории русского раскола”, а в начале 1855 г. в Санкт-Петербурге исследование вышло отдельной книгой с названием “История русского раскола, известного под именем старообрядства”. Сочинение это встретило горячий отклик не только в духовной, но и в светской научной среде. “Примите искреннейшую благодарность мою,— писал автору академик Плетнев,— за прекрасный подарок... Новое сочинение Ваше “История русского раскола” для наших ученых будет служить образцом, как надобно собирать исторические материалы, как приводить их к единству прагматического сочинения, и, наконец, как излагать историю в высоком ее значении”.

С 1855 г. преосвященный Макарий возобновил публикацию в “Христианском Чтении” статей по истории Русской Церкви домонгольского периода, прерванную его занятиями историей раскола.
После уже упоминавшейся работы “Церковь Русская во дни святого Владимира и Ярослава до избрания митрополита Илариона”, преосвященный Макарий опубликовал еще две статьи: “Состояние Русской Церкви со времени избрания митрополита Илариона до митрополита Климента” и “Состояние Русской Церкви со времени избрания митрополита Климента до митрополита Кирилла II”. В 1857 г. все эти работы вышли отдельным изданием как три первых тома “Истории Русской Церкви”. Эти книги сразу стали предметом внимательной и в общем-то доброжелательной критики. В первых трех томах “Истории” был уже вполне реализован метод преосвященного Макария, основанный на пристальном изучении первоисточников, обилии привлекаемого материала, строгой научности. Даже самый суровый критик “Истории...” историк-публицист Н. П. Гиляров-Платонов так закончил в третьем томе “Русской Беседы” за 1859 г. свою обширную рецензию: “За выписки, сделанные в тексте и преимущественно в примечаниях, мы должны быть особенно благодарны. При недоступности библиотек выписки эти для многих, и весьма многих послужат единственным случаем читать места из некоторых неизданных рукописей и сделают книгу незаменимою”.

Помимо “Истории Русской Церкви”, преосвященный Макарий опубликовал множество небольших статей церковно-исторического характера, таких как: “Преподобный Феодосий Печерский как писатель”, “Обзор редакций Киево-Печерского патерика, преимущественно древних”, “Святой Кирилл, епископ Туровский как писатель” и др. Труды преосвященного Макария по истории принесли ему в 1853 г. звание почетного члена Императорского Археологического общества.

Новое назначение на Тамбовскую кафедру было для преосвященного Макария весьма неожиданным. Назначение последовало 1 мая 1857 г., и 12 мая преосвященный Макарий соврешил свою последнюю литию в церкви Академии. После совершения литии преосвященный Макарий обратился к студентам и преподавателям с прощальным словом: “Первое мое чувствование,— сказал он,— да вознесется к Тебе, о Боже мой, Правитель судеб человеческих, чувствование живейшей, глубочайшей, беспредельной благодарности за все то добро, каким я пользовался здесь: и за эту тихую, спокойную, безмятежную жизнь, удаленную от мирской суеты и треволнений, и за благородные, возвышенные, сладостнейшие для духа занятия науками... и за постоянное, невидимое, но тем не менее осязательное содействие Твоей вседействующей благодати, которою Ты подкреплял и ободрял в трудах мои слабые силы, телесные и душевные, и за эти, хотя весьма скудные и крайне незрелые, плоды трудов моих, которые по благословению Твоему я успел принести здесь для духовного просвещения моих собратий и во славу Твоего святого имени, и за непрерывный ряд милостей, какие благоизволил Ты изливать на меня, недостойного, десницею Благочестивейшего Монарха и через Правительствующий Синод отечественной Церкви... За все, за все благодарю Тебя, Господи...”.

14 мая преосвященный Макарий сдал должность ректора своему преемнику святителю Феофану, будущему затворнику Вышинскому, а 15 мая на общей Конференции Академии преосвященный Макарий был единогласно избран почетным членом Санкт-Петербургской Духовной Академии.

V. Епископ Тамбовский и Шацкий
(1857–1859 гг.)

26 мая 1857 г., в день праздника Святой Троицы преосвященный Макарий отслужил первую Божественную литургию в кафедральном соборе Тамбова и сразу после праздника начал знакомство с епархией. Деятельность преосвященного Макария на Тамбовской кафедре сразу приняла характер созидательный, благоустроительный. Особое внимание новый Тамбовский архиерей обращал на деятельность семинарии и духовных училищ, не менее важной была и организация правильного и систематического миссионерского дела, так как Тамбовская епархия очень страдала от разного рода сект и расколов. Именно здесь, в Тамбовской епархии, владыка Макарий приобрел и свой первый административный опыт, и славу руководителя строгого, беспристрастного и, в то же время, доступного и простого. Он терпеть не мог расхлябанности и невежества, столь часто объединяющихся с низкопоклонством и лестью. В 1859 г. после ежегодного обозрения епархии владыка издал по консистории довольно необычное распоряжение: “Во время обозрения мною епархии многие священники, нимало не предупредив меня, произносили предо мной речи, содержавшие в себе, по обычаю, выражения лести. Предлагаю консистории объявить по епархии, чтобы впредь никто из священнослужителей не позволял себе говорить мне никаких подобных речей”. Людям, не привыкшим к дисциплине и строгой жизни, владыка зачастую казался тяжелым начальником, а предпочтение, оказываемое им людям образованным, нередко порождало зависть и даже клевету, которые сопровождали владыку до конца жизни. Духовное просвещение, становление и развитие церковной науки были для владыки Макария делом всей жизни, он жертвовал на эти цели все свои силы и сбережения, состоявшие из гонораров за книги, а иногда направлял сюда и епархиальные средства, в том числе предназначавшиеся для другого. Такое расходование епархиальных средств и послужило причиной различных слухов и клеветы на владыку Макария, распространявшихся в течение многих лет. Спустя годы, после назначения высокопреосвященного Макария митрополитом Московским и Коломенским Н. С. Лесков писал в “Историческом Вестнике”: “Люди доброй совести и светлого разума действительно везде любили и уважали митрополита Макария, но лучшие люди нигде не составляют большинства. Для людей же, озабоченных не тем, как лучше служить, а чтобы ловчее выслужиться, высокопреосвященный Макарий никогда и нигде не приходил по обычаю. Напротив, всем таковым он казался начальником тяжелым, и весьма многим известно, что стараниями таких людей в духовенстве на его высокопреосвященство были распускаемы весьма недостойные клеветы...”.

В Тамбове владыка много болел, незнакомые обязанности вместе с постоянной лихорадкой, мучившей преосвященного Макария, и невозможность заниматься наукой, конечно, тяготили его. Достойно исполняя возложенное на него послушание, он в письмах к друзьям не скрывал своей горечи от невозможности систематически заниматься церковной историей. Однако и в этот период, несмотря на все препятствия, преосвященный Макарий сумел подготовить к печати ряд ценных историко-литературных работ. Это, прежде всего, “Биографическая записка о преосвященном Иннокентии, архиепископе Херсонском и Таврическом”, подготовленная им по просьбе Академии наук и опубликованная в “Ученых записках” Академии за 1858 г., статья о сочинениях митрополита Киевского Кирилла II, небольшое исследование о новгородских Четьях Минеях. Главным итогом творчества преосвященного Макария в период его Тамбовского архиерейства стали 56 проповедей. Большинство их было напечатано в “Христианском Чтении” и вошло в отдельное издание 1858 г.

В это время Харьковскую кафедру занимал архиепископ Филарет (Гумилевский), выдающийся историк и богослов, давний научный оппонент преосвященного Макария. Каково же было удивление Тамбовского архиерея, когда он узнал о решении переместить его на Харьковскую кафедру в связи с переводом архиепископа Филарета на Черниговскую епархию. 21 мая 1859 г., в день праздника Вознесения Господня преосвященный Макарий попрощался со своей паствой и спустя два дня покинул Тамбов. Вот что писал об отъезде владыки тамбовский священник протоиерей В. Е. Певницкий: “Много было при проводах искренно плачущих. Утешались все понимающие дело люди только тем, что этому редкому в архипастырстве архипастырю предстоит быть светилом Русской Церкви, светящимся на высоте, и принести великую пользу ей во главе управления, что и оправдалось”.

Тамбовская епархия могла утешиться тем, что на место преосвященного Макария был назначен ректор Санкт-Петербургской Академии святитель Феофан Затворник.

VI. Архиепископ Харьковский
(1859—1868 гг.)

3 июня 1859 г. преосвященный Макарий прибыл в Харьков и в первое же воскресенье 7 июня отслужил литургию в Харьковском кафедральном соборе. Харьковская епархия была весьма благоустроена, чему способствовали бывшие тут до преосвященного Макария выдающиеся архиереи Иннокентий (Борисов) и Филарет (Гумилевский). Деятельность преосвященного Макария достойным образом продолжила деяния предшественников. Его попечениями улучшились условия жизни простых сельских священников, владыка заботился о повышении образованности в духовной среде, о культуре проповедничества, о строгом соблюдении церковной дисциплины. Его проповеди (будучи Харьковским архиереем преосвященный Макарий написал 68 проповедей) призывали паству к исполнению христианского долга и покаянию.

Труды преосвященного Макария были высоко оценены Святейшим Синодом: спустя три года после перевода на Харьковскую кафедру он был возведен в сан архиепископа, в 1865 г. был сопричислен к ордену святого Владимира 2-й степени большого креста, а 16 апреля 1867 г. ему был пожалован орден святого Александра Невского.

Не входя в частности административной деятельности нового Харьковского архипастыря, отметим, что предметом его постоянной заботы были церковное благочиние, духовно-просветительские учреждения и миссионерская деятельность. Особое внимание владыка уделял распространению православного мировоззрения и потому взялся за создание нового духовно-литературного журнала в Харькове. Дело это оказалось весьма сложным, только спустя почти 3 года, в 1862 г., вышел в свет первый номер “Духовного Вестника”. По замыслу преосвященного Макария журнал состоял из четырех отделов: 1) Христианское учение, 2) История христианской Церкви, 3) Критическое обозрение духовной литературы и 4) Современное обозрение. Главной целью журнала, как явствует из программной редакционной статьи, было исследование “богословских вопросов в связи с потребностями времени”. Среди сотрудников журнала были известные ученые: К. И. Невоструев, Н. А. Лавровский, И. В. Платонов и др. Огромную роль в жизни Харьковской епархии сыграл раздел “Духовного Вестника”, посвященный жизни приходов и низшего духовенства. Журнал просуществовал до 1866 г. и был прекращен из-за недостатка средств. Преосвященный Макарий опубликовал в “Духовном Вестнике” 11 проповедей.

После прекращения “Духовного Вестника” преосвященный Макарий начал издание “Харьковских епархиальных ведомостей”, устроенных по принятому тогда образцу.

В Харькове владыка вновь начал напряженно заниматься научной деятельностью. По предложению Святейшего Синода он пересмотрел и исправил написанное еще в годы ректорства учебное сочинение “Руководство по догматическому богословию”. Оно было издано в 1868 г. и стало с тех пор основным учебником по богословию в семинариях. Но главной заботой преосвященного Макария было продолжение начатой в Петербурге “Истории Русской Церкви”. Это было нелегко: тамбовский перерыв в занятиях давал себя знать. Осенью 1859 г. владыка писал брату священнику А. П. Булгакову: “Сколько ни принуждаю себя продолжать “Историю”, ничего не поделаю. Решительно одолела леность. Верно, придется бросать. Было время трудиться, теперь пора отдыхать”. Но любовь к науке брала свое, и постепено содержание писем меняется: “...Теперь я чувствую себя гораздо лучше прежнего... написал на днях до четырех листов “Истории” — продолжения. Авось опять налажусь как-нибудь”. Несмотря на архиерейские заботы, преосвященный Макарий находил время для систематических научных занятий. Сохранилось описание распорядка дня владыки в бытность его Харьковским архиепископом. Он всегда вставал в 5 часов утра, час гулял в саду летом и зимой во всякую погоду. По выслушивании ранней литургии ровно в 9 часов принимал просителей и занимался с секретарем делами епархиального управления. Это продолжалось обыкновенно до половины двенадцатого или до 12 часов, затем летом архипастырь купался, гулял в роще и кушал в половине первого. Затем он в виде отдыха до половины четвертого часа читал книги духовного содержания, после чего следовали серьезные занятия, относившиеся к истории Русской Церкви. В шестом часу архипастырь давал себе непродолжительный отдых, когда пил чай, а затем снова занимался историей до восьмого часа. В летнее время архипастырь около 8 часов вечера снова купался и затем, после продолжительной, обычно быстрой прогулки по роще принимался за выписывание отметок для своего церковно-исторического труда. В 11 часов вечера архипастырь после продолжительной молитвы отходил ко сну. Этот порядок, по свидетельству близких к владыке людей, нарушался только в самых экстраординарных случаях.

На создание новых томов, 4-го и 5-го, обнимающих период монгольского ига, ушло пять лет. Лишь в 1866 г. эти книги увидели свет и были сочувственно встречены российскими учеными, особенно историками. Н. Г. Устрялов писал архиепископу Макарию: “Вчера я прочитал большую часть четвертого тома и смело могу сказать, что не было у нас церковной истории, написанной в таком стройном порядке, с таким знанием фактов, с таким беспристрастием и отчетливостью в самых мелких подробностях и, к довершению всего, в таком увлекательном слоге”. Не менее уважительны были отзывы И. И. Срезневского и М. П. Погодина. После выхода в свет 4-го и 5-го томов, архиепископ Макарий вновь обратился к “Истории христианства в России до равноапостольного князя Владимира” и к первым трем томам “Истории”. В июне 1867 г. владыка писал брату: “Я приготовил к новому изданию “Историю христианства в России до равноапостольного князя Владимира”. Я исправлял ее целых два месяца и во многом совершенно переделал. Теперь я приступаю и к исправлению первых трех томов “Истории Русской Церкви”, чтобы напечатать их вслед за “Историей христианства” в одинаковом формате, на такой же бумаге, и тем же шрифтом, и в том же количестве экземпляров”. Исправление первых трех томов было закончено лишь в октябре 1867 г., и к концу 1868 г. все четыре исправленные книги увидели свет.

В начале 1867 г. архиепископ Макарий обратился к обер-прокурору Святейшего Синода графу Д. А. Толстому с письмом следующего содержания: “В 1841 г., переходя из-за студенческой скамьи на кафедру бакалавра Киевской Духовной Академии с твердым намерением трудиться по мере сил и на поприще духовной литературы, я дал себе следующий обет: если Бог благословит мое намерение и труды, то все деньги, какие будут следовать за мои сочинения, хранить неприкосновенными дотоле, пока из них составится значительная сумма, и тогда положить эту сумму в Государственное Кредитное учреждение навсегда, чтобы на проценты с нее учредить ежегодные премии для поощрения отечественных талантов, посвящающих себя делу науки и общеполезных знаний...

С тех пор прошло более 25 лет. При помощи Божией мною издано несколько сочинений... некоторые из этих сочинений имели по 2, даже по 3 издания, и все вместе вознаградили меня с избытком... Вся сумма, приобретенная моими сочинениями, простирается ныне до 120000 рублей и хранится у меня в пятипроцентных билетах Государственного банка.

Чувствуя постепенное ослабление моих физических сил и опасаясь, чтобы в случае моей смерти, особенно внезапной, не остался почему-то неисполненным мой старый обет, я решился еще при жизни если не совершенно осуществить его, то, по крайней мере, обеспечить его осуществление”.

Архипастырь просил, чтобы премии (2 полные — по 1500 рублей, и 3 неполные — по 1000 рублей), учрежденные для поощрения лучших сочинений по всем богословским и светским гуманитарным наукам, начали бы присуждаться под его именем “отнюдь не прежде, как со времени моей смерти”, однако, чтобы “вся означенная сумма теперь же была принята от меня в Государственный банк или в Государственное Казначейство навсегда”.

Пожертвование архиепископа Макария было принято с величайшей благодарностью. Была создана особая комиссия, в постановлении которой говорилось: “Одно из важнейших средств для поощрения ученых трудов и для содействия через то усилению просвещения представляют премии, раздаваемые за лучшие сочинения по предметам науки... Поэтому общество с глубокой признательностью должно произносить имена людей, которые, движимые патриотизмом и любовью к просвещению, жертвовали немалою частью своего достояния для учрежедний премий. Подобными поощрителями у нас умственной деятельности были П. Н. Демидов, граф А. С. Уваров и проч. К этим почтенным именам в настоящее время присоединяется имя архипастыря, который, посвятив себя с самой юности своей занятиям наукой и многочисленными учено-литературными трудами своими послужив делу отечественного просвещения, возымел мысль: материальные плоды своих трудов обратить в неиссякаемый источник, из коего почерпались бы средства для поощрения трудов многих, многих будущих ученых”. 8 мая 1867 г. были Высочайше утверждены правила присуждения премий имени архипастыря Макария (Булгакова).

В конце лета 1868 г. архиепископ Макарий неожиданно получил известие о вызове в Санкт-Петербург для присутствия в
Святейшем Синоде. В начале сентября архиепископ стал готовится к отъезду. В это время в Харькове проходил общеепархиальный съезд харьковского духовенства, и потому 8 сентября в Покровский собор Харькова на последнюю литургию владыки собрались почти все священнослужители епархии. Прощаясь с паствой после литургии, владыка думал, что они расстаются лишь на время. Но оказалось, что это было прощание навсегда. Вскоре после приезда владыки Макария в Петербург, умер знаменитый миссионер митрополит Литовский Иосиф (Семашко). Архиепископу Макарию было поручено Святейшим Синодом возглавлять погребение почившего архипастыря. 10 декабря 1868 г. Высочайшим указом преосвященный Макарий был назначен архиепископом Литовским и Виленским. “Харьковские епархиальные ведомости” сообщали, что весть об этом назначении “повергла всю харьковскую паству и особенно харьковское духовенство в неописуемое горе”, и долгие годы харьковское духовенство с любовью следило за жизнью и деяниями любимого архипастыря, после кончины митрополита Макария его имя, по решению епархиального собрания было внесено на вечное поминовение в синодики всех храмов Харьковской епархии.

VII. Архиепископ Литовский и Виленский
(1869–1879 гг.)

9 января 1869 г. в кафедральном соборе Вильно духовенство и паства Литовской епархии торжественно встречали своего нового архипастыря. Положение в Литовской епархии было весьма сложным. Несмотря на неустанные катехизические труды предшественника архиепископа Макария высокопреосвященного Иосифа, в области было сильно влияние католицизма, часто распространяемое властями.
С горечью писал высокопреосвященный Макарий генерал-губернатору края Потапову о “далеко несочувственном отношении к делу поддержания православия” местных властей, о привилегиях, оказываемых католикам при устройстве на службу и т. п. Требуя от властей помощи, новый архипастырь сам ревностно принялся за церковное просвещение края, строго спрашивая с пастырей ленящихся или пренебрегающих чтением проповедей и беседами с народом. Сам архипастырь проповедовал, по воспоминаниям современников, каждое воскресенье и каждый праздник, уделяя главное внимание разъяснению основ православия.

За время управления высокопреосвященным Макарием Литовской епархией в крае были построены, восстановлены и освящены 293 церкви. Был реконструирован и отреставрирован кафедральный собор Вильно, большой храм Свято-Духова монастыря.

Много внимания уделял архиепископ Макарий и делам общецерковного управления: он возглавлял работу двух значительных комитетов при Святейшем Синоде: Комитета по пересмотру действующего устава духовной цензуры и Комитета по преобразованию судебной части в духовном ведомстве. Помимо этого, владыка по поручению Святейшего Синода в 1874–1875 гг. инспектировал все четыре Духовные Академии: Санкт-Петербургскую, Московскую, Киевскую и Казанскую, участвовал в справе русского и славянского переводов текстов Священного Писания, представлял Русскую Православную Церковь и давал от нее официальное заключение по возникшей в эти годы греко-болгарской церковной распре, был одним из главных экспертов Святейшего Синода по делам раскола и сект.

Но главной в научно-литературной деятельности преосвященного Макария оставалась “История Русской Церкви”: в эти годы он, напряженно работая, закончил начатый еще в Харькове 7-й том, и создал 8-й и 9-й тома своего грандиозного труда. Из печати в этот период вышли 6-й (1870 г.), 7-й (1874 г.) и 8-й тома (1877 г.).

Эти тома заключают в себе описание важнейшего периода русской церковной истории — от митрополита святого Ионы до патриарха Иова, “или период разделения ее [Русской Церкви] на две митрополии”.

9 книга, посвященная Западно-русской, или Литовской митрополии увидела свет в 1879 г.

В конце марта 1879 г. преосвященный Макарий был вызван в Москву на отпевание в Бозе почившего митрополита Московского и Коломенского Иннокентия, просветителя Сибири и Дальнего Востока. А 8 апреля того же года вышел Высочайший указ: “Архиепископ Литовский Макарий Всемилостивейше назначен митрополитом Московским и Коломенским, Свято-Троицкой Сергиевой лавры священноархимандритом и членом Святейшего Синода”. Вот что писал об этом событии ректор Московской Духовной Академии С. К. Смирнов в письме к профессору А. А. Лебедеву от 25 апреля 1879 г.: “Москва имеет нового митрополита и благодарит Бога и Государя за назначение такого великого, ученейшего святителя”.

VIII. Митрополит Московский и Коломенский
(1879–1882 гг.)

7 мая 1879 г. в древнюю столицу России прибыл новый архипастырь — высокопреосвященный Макарий, митрополит Московский и Коломенский. В кафедральном Чудове монастыре было собрано духовенство, и новый митрополит обещал своей пастве быть справдливым, строгим и милостивым. Трехлетнее управление епархией показало тождество слов и дел нового архипастыря.

А пришлось новому Московскому митрополиту очень трудно, ибо положение дел в Московской епархии было непростым: митрополит Макарий столкнулся с нестроениями в богослужении и духовном образовании, в проповеднической деятельности и в управлении отдельными приходами. Сурово наказывая виновных в нерадивости, владыка вновь обрушил на себя столь сильный град незаслуженных упреков, что последние годы его жизни современники нередко уподобляли мученичеству. Н. С. Лесков писал об этом периоде: “И сейчас бессильная злоба низких людей не устает работать в том недостойном направлении — что и понятно: такое умное и характерное лицо, как митрополит Макарий, не может всем одинаково нравиться...”.

И все же Москва была для владыки Макария и великим утешением на склоне его жизни: он любил ее не только любовью архипастыря к своей пастве, не только любовью гражданина российского к первопрестольной столице своего государства, но и любовью историка русского к самому истоку русской национальной и духовной жизни. 11 мая того же года, выступая на заседании Миссионерского общества, посвященном помощи молодой Японской Православной Церкви, владыка говорил, что зрит “в России, и особенно в сердце ее в Москве, такой неистощимый родник благочестия, что его, без сомнения, на многие века хватит не только для внутренней жизни России, но и для просвещения языческих народов”.

Помня слова святителя Петра, митрополита Киевского и всея Руси о Москве: “Град сей будет славен между всеми городами русскими, и святители поживут в нем”, митрополит Московский стремился к тому, чтобы “град первопрестольный” вновь стал бы средоточием духовной жизни страны.

Спустя три дня после приезда нового архипастыря в столицу была отслужена торжественная литургия в Успенском соборе Кремля. Во время богослужения новый митрополит сказал свою первую проповедь в столице как ее архипастырь. Проповедь была на слова 1 Послания апостола Петра: “Бога бойтесь, царя чтите” (2, 17).

Тема проповеди была избрана, конечно же, не случайно — московское архипастырство владыки Макария пришлось на тяжелейшее для России время, когда волна террора захлестывала государство, когда после нескольких попыток совершено было злодейское убийство императора Александра II. О разгуле революционного террора говорил высокопреосвященный Макарий в Успенском соборе 26 августа 1880 г.: “На земле Русской появились темные личности, которые, отвергая все святое на небе и на земле”, стремятся уничтожить не только государство, но и веру православную. Но, обличая революционеров, ненавистников порядка, Московский архипастырь всеми силами пытался сдерживать и те реакции, которые провоцировались действиями террористов. Говоря, что любовь к единоверцам, единоплеменникам и единомышленникам не столь уж большой труд для человека, он с солеи Успенского собора призывал православных христиан России: “Любите всех людей без различия, близких и дальних, какого бы племени они ни были, какой бы веры ни держались, будут ли то иудеи, магометане, язычники! Любите самих врагов ваших”.

Зовя свою паству к столь высокому подвигу, митрополит Макарий был уверен, что милость Божия всегда с русским народом. Свидетельство тому — щедрые дары Господа русскому народу и, прежде всего, помощь и заступничество угодников Божиих, святых земли Русской. Именно к ним призывал обратиться митрополит Московский нового государя императора Александра III с молитвой о поддержке, и прежде всего молил владыка о спасении России игумена земли Русской преподобного Сергия Радонежского.

В первые же дни своего архипастырства высокопреосвященный Макарий побывал в Троице-Сергиевой лавре. Сохранилось описание первого приезда митрополита Макария в лавру в качестве ее священноархимандрита. Лавра и все пространство вокруг нее были заполнены народом, многие хотели увидеть знаменитого архипастыря, прославившегося не только своим справедливым и внимательным отношением к пастве и церковным делам, но и своими проповедями и церковно-научными трудами. Сам владыка с трепетом вступал под своды лавры, ибо для него, как и для всего православного русского народа, “обитель преподобного Сергия Радонежского — это заветное святилище, куда стекается [народ православный] со всех сторон, нередко целыми тысячами, чтобы здесь, у раки великого угодника Божия, изливать в молитвах свои сердечные желания и обретать для себя и утешение, и ободрение, и подкрепление на дальнейший подвиг жизни”.

В том еще видел Божию помощь высокопреосвященный владыка, что Господь даровал русскому народу многие таланты и умения, и призывал благодарить Господа и молить о продлении такой милости. Об этом владыка говорил в знаменитой речи при открытии памятника А. С. Пушкину 6 июля 1880 г. и, спустя почти год при освящении Всероссийской художественно-промышленной выставки в Москве.

20 апреля 1880 г. вышел Высочайший указ о причислении почтенного архипастыря к ордену Святого равноапостольного князя Владимира первой степени. В грамоте, присланной на имя митрополита Макария императором Александром II, говорилось о том “глубоком уважении первопрестольной столицы”, которое успел стяжать новый Московский архипастырь за недолгий срок.

За 3 года Московского архипастырства владыка Макарий создал 10-й и 11-й тома “Истории Русской Церкви”, подготовил к печати 12-й том и начал готовить 13-й, для которого был уже сделан подробнейший план и собраны необходимые материалы.

В начале июня 1882 г. владыка работал над “Историей Русской Церкви” на летней архиерейской даче в селе Черкизове за Преображенской заставой. 7 июня после обыкновенного утреннего купания владыке стало плохо, а через день, 9 июня, он тихо скончался. 12 июня тело Московского архипастыря торжественно перенесли в кафедральный Чудов монастырь, где состоялось отпевание. На следующий день с Троицкого вокзала отошел траурный поезд, который повез тело cвященноархимандрита Троице-Сергиевой лавры митрополита Московского Макария в место его последнего упокоения — раку в Успенском соборе лавры, на правой стороне собора. 15 июня после торжественного богослужения тело митрополита Макария было опущено в раку.