|
24.07.2003
|
 |
|
|
Владислав Петрушко 19 / 04 / 2002
С интронизацией Петра Могилы на православной Киевской
митрополичьей кафедре в 1633 г. Православная Церковь в Речи
Посполитой, поставленная вне закона после Брестской унии и жестоко
утесняемая, вновь была легализована. Король Владислав IV признал за
православными право иметь митрополита Киевского и четырех епископов:
Львовского, Луцкого, Перемышльского и Мстиславского. После этого
нормальное течение церковной жизни в Малороссии в целом было
восстановлено трудами св. Петра Могилы и его ближайших подвижников.
Лояльность в отношении королевской власти, с одной стороны, и
верность Православию - с другой, позволили митрополиту Петру
привести возглавляемую им Православную Церковь Западной Руси в
цветущее состояние.
Однако период могилянского процветания,
продолжавшийся полтора десятилетия, завершается с кончиной великого
Киевского первосвятителя, которое по времени практически совпало с
началом войны, которую в середине XVII в. повело с Речью Посполитой
возглавляемое гетманом Богданом Хмельницким казачество. Ее итогом
стало воссоединение Малороссии с Московским государством. И хотя
правобережные области Украины так и не смогли освободиться от
польского господства, на Левобережье был установлен новый
государственный порядок - гетманское правление под верховной властью
Московского государя. В новых условиях несмотря на продолжение смуты
среди казачьей старшины церковная жизнь на Левобережной Украине
стабилизировалось, и какие-либо попытки экспансии со стороны
римо-католиков и униатов были здесь полностью устранены. После
перехода Киевской митрополии из юрисдикции Константинопольского
Патриархата под омофор Патриарха Московского и всея Руси в 1685-1687
гг. положение Православной Церкви в Левобережной Малороссии
окончательно нормализовалось.
Однако ситуация в западных
епархиях Киевской митрополии, находившихся в пределах Речи
Посполитой, оставалась довольно сложной. После того, как ведущий в
XVII в. центр церковной жизни Малороссии - Киев, а также основные
силы казачества оказались за пределами Польского государства, их
влияние на церковную жизнь западных православных епархий значительно
ослабло. Сказывалось также и количественное уменьшение православного
населения в пределах Речи Посполитой. Отношение к нему со стороны
католических властей после казацких войн стало еще более нетерпимым.
Все эти обстоятельства привели в последней четверти XVII столетия к
тому, что королевская администрация вновь активизировала попытки
насадить унию среди подконтрольных ей православных русинов.
Первоначально король Ян III Собесский (1674 - 1696 гг.) возлагал
большие надежды на возобновление диалога между православными и
униатами, однако переговорный процесс так и не принес ожидаемых
результатов.
Одновременно король использует и другую тактику: на
православные епископские кафедры он поставляет священнослужителей,
склонных к переходу в католичество, намереваясь через них насадить
унию "сверху". Так, вскоре после своего восшествия на престол
Собесский утвердил епископом Львовским давно боровшегося за эту
кафедру Иосифа Шумлянского, который уже в 1677 г. тайно принял унию
и принес присягу униатскому митрополиту Киприану Жоховскому
(возглавлял униатскую Киевскую митрополию в 1674-1693 гг.). На
Мстиславскую кафедру король провел другого тайного приверженца
униатства - слуцкого архимандрита Феодосия Василевича. Перемышльским
епископом в 1679 г. с подачи Шумлянского был назначен готовый к
соединению с Римом Иннокентий Винницкий. В 1681 г. Шумлянский и
Винницкий подтвердили свою присягу на верность Риму в присутствии
папского нунция и униатского митрополита. Однако целое десятилетие
ушло у Винницкого на то, чтобы подготовить переход православной
Перемышльской епархии в унию и открыто объявить об этом.
Определенное затруднение в этом вопросе было вызвано и тем
обстоятельством, что к этому времени уже существовала униатская
Перемышльская епархия, возглавляемая епископом Иоанном Малаховским,
которую предстояло соединить с паствой Иннокентия Винницкого.
Проблема в конце концов была решена в 1691 г., когда Собесский
настоял на переводе Малаховского на вдовствующую Холмскую униатскую
кафедру, и Винницкий встал во главе униатской Перемышльской епархии,
вобравшей в себя с этого времени и православные приходы. К 1694 г.
епископу Иннокентию удалось сломить сопротивление последних
противников унии в своей епархии и утвердить униатство в
Перемышльской области.
Иосиф Шумлянский также не сразу открыто
объявил о своем переходе в юрисдикцию Рима. Долгое время он
продолжал поддерживать сношения с патриархом Московским и всея Руси
Адрианом, лицемерно убеждая его в своей верности Православию.
Шумлянский даже выступил с проектом возобновления Галицкой
православной митрополии, которая была бы независимой от Киевской и
находилась в юрисдикции Московского Патриархата. В то же время
король Ян Собесский и католические иерархи оказывали на Львовского
епископа сильное давление, побуждая его открыто заявить о своем
переходе в унию. В 1694 г. Шумлянский собрал во Львове епархиальный
собор, на который прибыли также и представители католической
стороны. Несмотря на то, что Львовский епископ на этом собрании
призывал свою паству к соединению с Римом, ему был дан решительный
отпор: против унии наиболее резко выступили православные монахи и
шляхта. Это возымело свое действие - Шумлянский вновь отложил свое
намерение принять унию и стал поддерживать отношения с православным
Киевским митрополитом Варлаамом Ясинским. Чтобы принудить епископа
Иосифа к окончательному переходу в униатство, католики решились в
1697 г. обнародовать акт католического исповедания веры, подписанный
Шумлянским. После этого от него, как от предателя, отвернулись
многие православные верующие. Власти Речи Посполитой положили конец
колебаниям Иосифа, запретив ему войти в управление приходами
освобожденной от турок по Карловецкому миру Подолии, входившей в
состав его епархии, но временно переданной под начало униата
Иннокентия Винницкого. Стремясь сохранить свой контроль над
Подолией, Шумлянский наконец согласился открыто объявить о своем
переходе в юрисдикцию Рима, что и было им сделано в Варшаве в 1700
г.
Вскоре после своего совращения в унию Иосиф Шумлянский
принудил последовать за ним большинство приходов своей Львовской и
Каменец-Подольской епархии. Однако решительное сопротивление
епископу оказали Львовское Успенское Старопигиальное братство и
монастыри Галиции. Львовское братство продолжало борьбу с унией до
1708 г., когда сопротивление братчиков было сломлено, главным
образом, экономическими мерами. Братство к этому времени было
практически разорено: его доходы от книжной торговли резко упали
после открытия Шумлянским новой, униатской, типографии при
Свято-Юрском соборе в то самое время, когда выплата гигантской
контрибуции, наложенной на Львов шведским королем Карлом XII, тяжким
бременем легла на братскую казну.
Еще дольше, чем братчики,
противилось введению унии православное монашество Галиции. Монастырь
в Словите хранил верность Православию до 1718 г., Креховская
Николаевская обитель сопротивлялась введению унии до 1721 г.
Манявский скит в Карпатских горах сумел продержаться до 1786 г.
Монастырь это так никогда и не был совращен в унию - его упразднил
своим приказом император Иосиф II после того, как Галиция вошла в
состав империи Габсбургов.
Вслед за Львовской перешла в
юрисдикцию папского Рима и Луцкая православная епархия. По проискам
Иосифа Шумлянского из Луцка был вынужден бежать на Левобережье, под
защиту гетмана Самойловича, епископ Гедеон (князь
Святополк-Четвертинский), ставший в 1685 г. первым митрополитом
Киевским и Галицким в юрисдикции Московского Патриархата. После этих
событий на Луцкую кафедру король Ян Собесский поставил родного брата
Иосифа Шумлянского - Афанасия, который также тайно принял унию. Тем
не менее вплоть до своей кончины в 1694 г. Афанасий так и не смог
привести свою епархию к единству с Римом (о том, что сам Луцкий
епископ остался верен принесенной папе присяге, свидетельствует факт
его предсмертной исповеди своему брату - доминиканскому монаху
Даниилу Шумлянскому).
После кончины Афанасия Шумлянского клирики
и миряне Луцкой епархии избрали новым епископом волостного писаря
Димитрия Жабокрицкого, имевшего репутацию человека строго
православных убеждений. Жабокрицкий, однако, имел каноническое
препятствие к рукоположению - он был женат на вдове. Тем не менее,
Димитрий развелся с супругой и принял пострижение с именем Дионисий
(его супруга отказалась стать монахиней). В конце концов эти личные
обстоятельства Жабокрицкого стали одной из причин его уклонения в
унию. Дионисий обратился за посвящением в сан к православному
митрополиту Киевскому Варлааму Ясинскому. Митрополит счел, что
несмотря на препятствие, для Дионисия можно сделать исключение,
рукоположив его в епископский сан. Но самостоятельно решить этот
вопрос Варлаам, управлявший Киевской митрополией целиком
самостоятельно, все же побоялся. Он обратился к патриарху
Московскому и всея Руси Адриану за диспенсацией для Дионисия.
Киевские богословы из Могилянской коллегии направили в Москву
составленную ими каноническую справку, в которой обосновывалась
возможность диспенсации по соображениям крайней необходимости -
ввиду сложного положения Православной Церкви в Речи Посполитой. За
Жабокрицкого перед патриархом Адрианом также хлопотал московский
посол в Варшаве Борис Михайлов.
Однако Московский патриарх не
решился самостоятельно определить, допустимо ли рукоположение
Дионисия. Адриан обратился к Восточным патриархам за советом. Из
Константинополя пришел отрицательный ответ. Досифей Иерусалимский
также прислал послание, в котором говорил о недопустимости хиротонии
Жабокрицкого и советовал избрать нового кандидата на Луцкую кафедру.
Дионисий не пожелал смириться с таким решением и обратился за
помощью к православному архиерею из Закарпатья - епископу
Мармарошскому Иосифу Стойке, который находился в юрисдикции
Константинопольского патриарха и имел достоинство экзарха. Иосиф
совершил в 1696 г. диаконскую и пресвитерскую хиротонии Дионисия и
возвел его в сан архимандрита, действуя при этом скорее всего без
согласования с Константинопольским патриархом. Узнав о рукоположении
Дионисия, патриарх Адриан запретил его в служении.
Обида на
православных патриархов и стремление любой ценой стать архиереем
толкнули Жабокрицкого на путь измены Православию. Уже в 1697 г. сын
Дионисия, представлявший на Сейме в Варшаве брацлавскую шляхту,
провел тайные переговоры с папским нунцием относительно перехода
нареченного епископа Луцкого в унию и возможности его хиротонии в
униатской церкви. В 1700 г. аналогичные переговоры с нунцием вел уже
сам Дионисий. К делу присоединения Луцкой епархии к унии в это время
подключился иезуит Вота, который перед тем активно способствовал
водворению унии в Перемышльской и Львовской епархиях. В начале 1701
г. Жабокрицкий прекращает всякие сношения с митрополитом Варлаамом
Ясинским, а также с царем Петром и гетманом Мазепой. В конце 1701 г.
Дионисий созывает в Луцке епархиальный собор, на котором принимается
решение о соединении Луцкой епархии с Римом. После этого Жабокрицкий
провел переговоры с униатским митрополитом Киевским Львом Заленским
(1694 - 1708 гг.), который с легкостью пошел навстречу Жабокрицкому
в деле разрешения его канонических трудностей с рукоположением - 9
апреля 1702 г. Заленский совершил епископскую хиротонию Дионисия. За
свою измену Православию Жабокрицкий был щедро награжден: король
Август II даровал Дионисию право назначать настоятелей тех
монастырей и приходов, которые отказались принять унию, не только на
территории Луцкой епархией, но и по всей Правобережной Украине и
Польше. Разумеется, это право было реализовано в интересах
дальнейшего насаждения унии на Волыни и Правобережье в целом.
Дальнейшая судьба Жабокрицкого сложилась плачевно - за свою измену
Православию он понес наказание, будучи взят в плен в 1709 г.
войсками Петра I. Российская армия вступила в пределы Речи
Посполитой, идя на помощь Августу II, боровшемуся со ставленником
шведов Станиславом Лещинским. Жабокрицкий был арестован не только
как вероотступник, он был обвинен в поддержке Мазепы и помощи
шведам. Бывшего Луцкого епископа доставили в Москву, где продержали
в заключении до самой кончины, последовавшей в 1715 г.
Таким
образом, после предательства Винницкого, Шумлянского и Жабокрицкого
на всей территории Речи Посполитой осталась лишь одна православная
кафедра - Мстиславская, архиереи которой пытались продолжать
духовное окормление паствы, сохранявшей верность Православию. В то
же время осуществлять свою деятельность Мстиславским епископам
становилось крайне трудно - власти католической Польши проявляли все
большую религиозную нетерпимость и стремление полностью уничтожить
Православие на территории Речи Посполитой. В этих условиях
возрастает значение той поддержки, которую активно начинают
оказывать православному населению Польского государства Российские
императоры. Попечение о положении "диссидентов", как называют в это
время православных Речи Посполитой в официальных документах
Российской империи, становится важной составляющей российской
политики в польском вопросе в течение почти всего XVIII столетия.
|
|