Саровский игумен Нифонт не подготовил, как его предшественники, себе преемника при жизни. И хотя по традиции следовало избрать в настоятели казначея или кого-либо другого из саровской братии (что в конце концов и произошло), обстоятельство это доставило Саровским монахам несколько довольно неприятных месяцев. Как уже было отмечено, Нифонт после себя оставил монастырь в экономически процветающем состоянии. Многотысячные доходы, организованное хозяйство, налаженный и устроенный монастырский быт, - это уже была не убогая лесная обитель. И естественно, что встать во главе такого монастыря было немало желающих. В 1841 году тамбовскую епископскую кафедру занял новый владыка - Николай (Доброхотов), который на освободившуюся должность саровского игумена захотел устроить своего родственника. Этот родственник (иеромонах Анастасий) буквально через две-три недели после смерти Нифонта приехал в Саров, объявил о своих намерениях и, пробыв в монастыре несколько часов, уехал.

Монахи переполошились. Выждав еще несколько дней, не дожидаясь официального решения властей, братия провела выборы самостоятельно, без представителя епархии. Настоятелем был избран казначей иеромонах Исаия, засвидетельствовавшие это документы были отправлены в Тамбов 28 марта 1842 года. Дело представлялось серьезным, и саровская братия сразу сочла необходимым известить своего заступника архимандрита Троице-Сергиевой лавры Антония (Медведева), который, в свою очередь, поставил в известность митрополита Московского Филарета (Дроздова). Это оказалось не лишним, так как епархия усмотрела в выборах Саровского настоятеля нарушение своих указов и возбудила соответствующее расследование. Из писем митрополита Филарета понятно, что он лично занимался этим делом.

Что мог я сделать к миру Саровской обители, то сделал. Сообщил все нужное Преосвященнейшему Киевскому. Это в сем случае лучший путь дать движение полезной мысли. Предложить Св. Синоду было бы не так в порядке, потому что Св. Синод оффициально не знает о вакансии, притом она может быть уже занята Епархиальным Архиереем, по его праву, прежде нежели Св. Синод сделает распоряжение. (Письмо написано в апреле 1842 года.).

Не успели улечься страсти вокруг епископского родственника, как выяснилось, что на игуменское место в Сарове есть еще один претендент - иеромонах Сергий - бывший Саровский монах, ставший казначеем Троице-Сергиевой лавры, тот самый, кто написал первую книгу о Серафиме Саровском. Митрополит Филарет опять выступил в защиту Саровской традиции.

Преосвященный Анастасий спросил меня, что происходит с делом об определении Казначея в Саровского Настоятеля, и прибавил, что он расположился к сему, и остается в затруднении. Как это жалко! Зачем ему располагаться жевать то, чего в рот не положили? Это для меня было новым признаком, что делу не быть. Вчера оказалось, что так и есть. Прочитайте прилагаемое письмо, и возвратите мне, не передавая никому, ни письма, ни содержания. Письмо показывает, что Сергия если бы и приняли, то против воли, и что против него уже готово противоборство. Какая же тут надежда пользы? (Письмо архимандриту Антонию от 20 июля 1842 года.) 2.

Стойкость саровской братии и помощь ее заступников увенчались успехом: 11 июля иеромонах Исаия был вызван в Тамбов для поставления настоятелем. (Его называют Исаией II, чтобы не путать со строителем иеромонахом Исаией I, бывшим настоятелем в 1794- 1807 гг. Так же, как и его предшественник Нифонт, Исаия II был посвящен в сан игумена).

Исаия стал десятым настоятелем Саровской пустыни. Его мирское имя было Иона Иванович Путилов. Семья Путиловых дала сразу трех настоятелей монастырей: два брата Ионы Тимофей (в монашестве Моисей) и Александр (Антоний) были настоятелями соответственно Оптиной пустыни (в 1826-1862 годах) и Малоярославского Николаевского монастыря (с 1839 по 1853 гг.). Особенно известен из них Моисей, при управлении которого в Оптиной пустыни развилось и расцвело старчество, составившее ее славу. Четвертый брат - Кирилл Путилов не принял монашеского пострига, остался купцом, так же, как и их отец.

Исаия и Моисей поступили в Саровскую пустынь одновременно в 1805 году, младшему из двух братьев Исаие было тогда 19 лет. Он так и остался в Сарове, а Моисей пробыл здесь 3 года, а еще через несколько лет оказался в Оптиной пустыни вместе с другим братом - Антонием. Четверо братьев Путиловых вели между собой переписку, монастырский архив хранит письма, адресованные игумену Исаие, содержание которых должно заинтересовать историков не только Саровской пустыни, но и Оптиной, и Малоярославского монастыря. В сентябре 1812 года послушник Иона Путилов был пострижен в монахи с именем Исаия, а 14 марта 1815 г. посвящен в иеромонахи. 1 ноября 1822 года Исаия был назначен казначеем, став первым помощником игумена Нифонта. Вот как характеризует время игумена Исаии II безымянный составитель «Подробного описания» Саровской пустыни. Братия, жившие в обители при пяти Настоятелях, засвидетельствовали, что при о.Исаие, до самой его кончины обитель пользовалась таким спокойствием, таким согласием в братии, каких при других Настоятелях не было.

Из событий, происшедших в Сарове при Исаие, следует упомянуть поразившее монастырь стихийное бедствие - колоссальный лесной пожар 1850 года. Обитель и раньше страдала от лесных пожаров. Напомним, что в 1712 году из-за лесного пожара выгорели почти все деревянные тогда постройки. Монастырские записи фиксируют пожары также в 1805, 1810, 1816 годах.3 Но пожар 1850 года был больше других; в результате него сгорело более четверти монастырской лесной дачи, то есть свыше 50 квадратных километров леса. Вот как описал этот пожар игумен Исаия в своих календарных заметках.

Начался пожар 7-го августа около Арги и Филипповой пустынок. 8-го служили в лесу молебен Божией Матери, упал небольшой дождь, и пламя утихло. 10-го того же августа снова загорелся лес от урочища Филипповой пустынки и начался самый гибельный пожар, продолжавшийся до 26-го августа. Уже огонь угрожал обители, но 26-го авг. пошел дождь, и пламя прекратилось. 28-го снова загорелся лес на Варлаамовой пустынке, при сильном ветре и два дня распространялось пламя самым свирепым потоком, но в ночи на 31-е упал дождь и огонь утих. - Прошел после того месяц, и 1 октября снова начался лесной пожар между Филипповой и Варлаамовой пустынками, при сильном ветре развивался с ужасающею силою, угрожая обители, но 3-го был дождь, и пожар прекратился.4

Последствия этого пожара оказались настолько серьезными, что решением вопроса о том, что делать с обгоревшим лесом, занялись Тамбовская духовная консистория и Синод. Очевидно, доходы получаемые Саровской пустынью от лесопромышленности, шли не только на развитие монастыря. Поэтому самостоятельность Сарова в этом деле исключалась. Помочь отстоять интересы монастыря в очередной раз попросили архимандрита Антония и митрополита Филарета. Из письма Филарета Антонию от 8 января 1852 года:

По Саровскому делу не знаю, что можно сделать. Распоряжение Преосвященного основано на законе. По Синодальной конторе была продажа посохшего от червей леса (случай, сходный с Саровским), и были торги и представления Св. Синоду. У меня по епархии тоже производилось дело о продаже леса на 20.000 или менее. Чем значительнее сумма, тем строже требуется высшее разрешение.5

Вопрос был решен лишь 29 декабря 1852 года. Синод разрешил Игумену Исаие с братиею продажу обгорелого леса с тем, чтобы продажа произведена была в 3 года, и деньги, по мере выручки, отсылаемы были в казенные кредитные заведения для приращения процентами. Горелый лес, который по своим кондициям не годился в продажу и распиловку, пошел на производство смолы и древесного угля. На территории монастырской лесной дачи специально для этого были построены три смолокуренных завода. Сырья для них хватило более чем на 30 лет. Так, завод на Протяжнинской пустынке (Протяжке) проработал до 1887 года.

Еще будучи послушником, игумен Исаия много работал «по письменной части». Он явно имел склонность к этому, о чем говорит большое количество его записок в монастырском архиве. Не удивительно, что при Исаие рукописи, книги и документы содержались в образцовом порядке. Непосредственно этим занимался иеромонах Иаков (Невельский), заслуживающий того, чтобы посвятить ему отдельные несколько строк.

Иван Егорович Невельский родился 4 августа 1821 года в селе Острецове Нерехтского уезда Костромской губернии в семье церковнослужителя. В 1844 году он окончил курс богословия в Костромской духовной семинарии, а 30 августа 1845 года прибыл в Саровскую пустынь. Первоначальные его послушания были в хлебопекарне и на клиросе, но не к этому лежала его душа. В 1850 году ему поручили переписывать труды первоначальника Иоанна, еще через некоторое время - монастырский устав и, наконец, в 1853 году Невельский был назначен письмоводителем. В этом же году ему было поручено составление и устройство библиотеки и разбор архива. Иван Егорович прекрасно справился с порученным ему делом. В 1856 году он был пострижен в монахи с именем Иаков, а в 1859 году посвящен в иеромонахи. В архиве Саровской пустыни очень много документов, написанных его рукой, им разобранных и прокомментированных. В 1874 году им была написана «Программа для составления истории монастыря»6, программа всеобъемлющая, которая должна была охватить буквально все. История каждого пруда, каждого моста, каждой дороги, не говоря уже о более заметных объектах: зданиях и пустынках - должна была занять в ней свое место. К сожалению, этот труд так и не был закончен. Возможно, что этому помешала его объемность, большое количество времени, которое требовалось бы для его воплощения. К тому же иеромонаха Иакова из-за его эрудиции в этих делах очень часто отвлекали для съемок дорог, рек, прудов, отправляли в многочисленные командировки для составления описей, размежевании и т.п. Эти более прозаические, но насущные для монастыря дела не позволили библиотекарю иеромонаху Иакову больше времени посвящать любимому делу. Но и того, что он успел сделать, достаточно, чтобы мы с благодарностью его вспоминали.7 Умер иеромонах Иаков в 1884 году.

В 1856 году Исаия испрашивает двухмесячный отпуск и едет в Оптину пустынь, чтобы повидаться со своими братьями (к этому вре мени Антоний, оставив настоятельство, жил в Оптиной пустыни вместе с Моисеем, где и умер в 1865 году). В это время Исаия уже часто болел, и 16 апреля 1858 года скончался.

После кончины игумена Исаии II почти повторилась история, сопровождавшая его избрание. Вместо того, чтобы провести в монастыре выборы нового настоятеля, Тамбовский епископ Макарий (Булгаков, 1857-1859) решил перевести Саровскую пустынь под собственное непосредственное управление, заменив настоятеля своим наместником. На выручку саровцам, желавшим сохранить относительную самостоятельность, снова, как и прежде, пришел митрополит Фила- рет. Вот отрывок из письма его обер-прокурору Святейшего Синода графу А.П.Толстому, написанного 20 апреля 1858 года, то есть всего через четыре дня после смерти игумена Исаии.

Преосвященный Тамбовский хочет взять себе Саровскую пустынь. По моему мнению, нельзя не опасаться, что это разстроит этот, один из примечателънейших общежительных монастырей. Игумен самостоятельный управляет полномочно, по преданиям обители; если же вместо его будет Наместник Архиерейский, сей не будет иметь полномочия, а Преосвященный далеко. Цель Преосвященного, вероятно, как и другие примеры показывают, есть особенно та, чтобы воспользоваться хозяйственными способами монастыря, но это может повредить и хозяйственному благоустройству обители. ...В некоторых общежительных монастырях образование собственно монашеское сильнее, нежели штатных. Потому первые особенно нужно поддерживать, и для самого монашества, и для потребностей правительства. ...

Да будет благоволено обратить на сие внимание при решении участи Саровской пустыни*

В согласии с монастырской традицией преемником Исаии на настоятельском посту стал казначей иеромонах Серафим (Спиридон Андреевич Пестов). Он поступил в Саровскую пустынь в 1823 году в возрасте 18 лет вместе с отцом. По происхождению Пестовы были государственными крестьянами из Шадринского уезда Пермской губернии. 20 июля 1835 года Серафим был пострижен в монахи, 29 мая 1844 года - в иеромонахи. В 1848 году Серафим был избран казначеем. В 1861 году спокойное течение жизни Саровского монастыря было нарушено очередным разбирательством в инстанциях. На этот раз оно было вызвано интригами иеромонаха Нижегородского Печерского монастыря Иоасафа (уже упоминавшегося нами в главе 7 части 1 И.Т.Толстошеева). История эта более касается Дивеевского монастыря, но эти события, пожалуй, наиболее бурные в истории Дивеева, не могли не затронуть и Саров.

Мы уже говорили о том, что Иоасаф имел неких могущественных покровителей в Нижнем Новгороде и Санкт-Петербурге. В 1861 году возник проект перечисления Саровской пустыни из Тамбовской епархии в Нижегородскую с тем, чтобы сделать в ней настоятелем Иоасафа. К этому времени Иоасаф с одобрения Нижегородского епископа Нектария был фактическим руководителем Дивеевской общины, но стремился, как мы видим, подчинить себе еще и Саров. 10 февраля 1861 года Дивеевская община получила официальный статус монастыря, следовало провести выборы настоятельницы, и смысл интриг Иоасафа сводился к тому, чтобы поставить на это место верного ему человека, несмотря на то, что среди дивеевских монахинь большинство было недовольно его вмешательством в их дела. В этом довольно неприятном деле ведущую роль в наведении порядка опять сыграл митрополит Филарет. Специально, чтобы подключить к разбирательству Филарета, известный благотворитель Дивеевской общины Н.А.Мотовилов приехал в Троице-Сергиеву лавру к архимандриту Антонию. В это время в лавре находился и сам Филарет в связи с присутствием там императорской семьи. Филарет решил обратиться к самому Александру II. По-видимому, это потребовало от него определенной смелости, ведь в царской свите наверняка находились люди, поддерживавшие Иоасафа. Филарет заговорил с царем во время чаепития, Александр II с пониманием отнесся к просьбе о наведении порядка и распорядился произвести расследование. Больше года длилось это расследование, и дело было разрешено в соответствии с пожеланиями большинства дивеевских монахинь. Сторонницы Иоасафа были вынуждены покинуть Дивеево.* Угроза была отведена и от Сарова. В ходе расследования пострадал Саровский игумен Серафим. На него и дивеевскую настоятельницу Марию (Ушакову) поступил донос с обвинением в каких-то не соответствовавших их положению отношениях. Опасаясь продолжения наветов и подозрений, игумен Серафим прекратил тогда всякие контакты с Дивеевом. Надо сказать, что к этому времени взаимоотношения Дивеева с Саровом возобновились, Дивеево опять стало, как при настоятеле Пахомии, получать из Сарова материальную помощь, и неожиданное ее прекращение довольно неприятно сказалось на положении женского монастыря. В 1861 году для наведения внутреннего порядка по окончании расследования Дивеевский монастырь временно (на два года) был отделен от Нижегородской епархии и причислен к Тамбовской, и Тамбовский епископ Феофан (Говоров) настоял, чтобы Саров продолжал оказывать поддержку Дивееву отпуском леса и других материалов, а в случае надобности и деньгами. * Вскоре они организовали отдельный монастырь - Серафимо-Понетаевский. 1860-1890-е годы в Саровском монастыре, начиная с времени правления игумена Серафима, можно охарактеризовать как годы последовательного развития традиций почитания Серафима Саровского, впоследствии приведшего к его канонизации. Мы имеем в виду почитание «официальное», заботу об этом монастырского и епархиального начальства. А посещавшие Саров богомольцы и раньше, невзирая на мнение игумена и старшей братии, стремились поклониться памятным местам, связанным с именем преподобного Серафима, побывать на его могиле. После смерти старца возрос и поток паломников, желавших получить исцеление от купания в воде серафимовского источника. Понятно, почему бережное отношение к памяти Серафима Саровского не начало формироваться при Исаие II. Исаия был ближайшим помощником игумена Нифонта и наверняка целиком поддерживал его политику в отношении Серафима.

Саровский игумен Серафим тоже в молодости неодобрительно относился к Серафиму Саровскому. Чичагов утверждает, что, будучи еще юным послушником, он по своей тогдашней злобе или по приказу начальства сломал даже печь в пустынной келье старца.9 Но по прошествии многих лет он, видимо, переменил свое отношение. Об этом несомненно говорит помощь его Дивеевской общине.

В 1863 году вышло в свет житие Серафима Саровского, написанное Н.В.Елагиным. Игумен Серафим всячески содействовал написанию этого труда: снабдил автора документами, хранившимися в монастырском архиве, вел с ним переписку (Елагин писал книгу в Петербурге). В 1864 году умер монах Феодосии, занимавший в монастыре келью, принадлежавшую ранее Серафиму Саровскому (по происхождению он тоже был из курских купцов). После этого келья уже никем не занималась, и многие посещавшие Саровскую пустынь паломники стали заказывать в ней служение панихид. Некоторое время спустя, в самом начале 1880-х годов, в монастырских записях появляются сообщения о том, что и посещавшие Саров архиереи стали молиться на могиле и в келье отца Серафима, служить в память о нем панихиды. 19 ноября 1867 года умер заступник Саровской пустыни митрополит Филарет. 46 лет стоял он во главе Московской митрополии и много раз за эти годы вступался за интересы Саровского монастыря, за справедливость и порядок. Кто знает, как сложилась бы судьба Сарова, не имей он такого влиятельного сторонника (нами были упомянуты здесь далеко не все примеры участия митрополита Филарета в Саровских делах). Не менее благодарны были Саровские монахи и его ближайшему помощнику архимандриту Антонию. Отношения между этими двумя людьми на протяжении многих лет были довольно близкими, Филарет даже избрал Антония своим духовным отцом. Вместе с тем, Филарет, непосредственный начальник Антония, довольно строго относился к своему подчиненному, постоянно переписывался с ним, вникая во все его дела (собственно, благодаря этой переписке, впоследствии изданной, мы и знаем о многих деталях участия Филарета и Антония в Саровских событиях). Вот как характеризует взаимоотношения этих двух деятелей современник:

Но при всей дружбе, при всей доверенности, при всем почти сыновнем уважении к о.Антонию митр. Филарет, неизменный в правилах своего действования начальнического, настойчиво требовал, чтоб о.Антоний без его ведома и предварительного разрешения не делал ничего, подвергал подробному обсуждению всякое его предположение, противореча большею частию проектам нововведений.,10

Мы знаем, с какой любовью Антоний относился к Сарову, но возможности посетить монастырь, в котором начинался его иноческий путь, при жизни Филарета у него не было: митрополит не отпускал его из лавры. После кончины Филарета такая поездка стала возможна. Вечером 27 июля 1868 года архимандрит Антоний приехал в Саров. Не дожидаясь утра, по окончании церковной службы, с фонарем он поспешил на могилу Серафима Саровского, в память о котором так много было им сделано. О, Саров, Саров! ты не только колыбель монашества, но ты Академия монашества всегда была, есть и будешь! - такие слова написал 75-летний Антоний, возвратившись из этой своей поездки в лавру.

Конец настоятельства игумена Серафима сложился неудачно. В 1867-1871 годах некий монах Неофит, повздоривший с руководством Саровской пустыни (и понесший за свои проступки наказание), написал в различные инстанции на игумена Серафима ряд доносов. В конце концов по распоряжению епископа в Сарове было проведено следствие по доносам, в результате которого были выявлены какие-то нару- шения в порядке ведения отчетности. Решением Синода 1 октября 1872 года игумен Серафим и казначей иеромонах Амвросий были отстранены от своих должностей. (В чем еще обвинялся Неофитом игумен Серафим, мы не знаем, поскольку «другие обвинения» были синодом признаны «бездоказательными»). Серафиму было предписано перевестись в Трегуляев монастырь, но по его просьбе ему разрешили остаться в Саровской пустыни, в которой он и скончался 5 октября 1878 года. Вместо Серафима в декабре 1872 года на должность Саровского настоятеля был выбран иеромонах Иосиф. Родился он в 1818 году в городе Пронске Рязанской губернии в купеческой семье, мирское имя его Иван Петрович Шумилин. В 1842 году Иосиф пришёл в Саровскую пустынь, в 1850 году был пострижен в монахи, в 1875 году стал иеромонахом.

Годы, когда Саровской пустынью руководил игумен Иосиф, не были богаты событиями. Продолжалось дальнейшее экономическое развитие монастырского хозяйства. В 1878 году на некоторых монастырских пустынках (в основном на Филипповке) были расчищены участки под пашню, освоенные поля были засеяны хлебом. В 1880 году на переставшей давать доход лесопильной на берегу Сатиса был создан конный завод.

В октябре-ноябре 1888 года в Сарове находился уполномоченный чиновник обер-прокурора Св. Синода С.В.Праведников, внимательно изучавший положение в монастырском хозяйстве. По окончании осмотра им был составлен список первоочередных задач, которыми следовало заняться в Сарове. Среди них были переустройство лесного хозяйства, реконструкция монастырской больницы, но наиболее, с нашей точки зрения, важным было распоряжение привести в порядок места паломничества, связанные с именем преподобного Серафима: источник, могилу и т.д.

Необходимость увековечения памяти Серафима Саровского была осознана к этому времени не только в самом монастыре и епархии, но, как мы видим, и в самых высших инстанциях. За два месяца до Праведникова в Саров неожиданно нагрянул управляющий канцелярией синода В.К.Саблер, посетивший богослужения, а также присутствовавший на панихиде о старце Серефиме в его келье и на могиле. По-видимому, не всё, увиденное в Сарове Саблером, его удовлетворило. Наверное и приезд Праведникова был вызван именно этим. Не удовлетворило начальство и то, как начались в Саровск