КОЛОНКА
КОММЕНТАТОРА

ИНФОРМАЦИЯ

СТАТЬИ

ИНТЕРВЬЮ

ПРАВИЛО ВЕРЫ

БОГОСЛОВИЕ, СВЯТООТЕЧЕСКОЕ НАСЛЕДИЕ

ПОДВИЖНИКИ БЛАГОЧЕСТИЯ

ГАЛЕРЕЯ

ПРАВОСЛАВНОЕ ВОИНСТВО

НАЦИОНАЛЬНАЯ ИДЕЯ

ЛИЦА РОССИИ

РОДНАЯ ШКОЛА

ИСТОРИЯ

РУССКАЯ ГОЛГОФА

ТАЙНА БЕЗЗАКОНИЯ

СЛАВЯНСКОЕ БРАТСТВО

ПРАВОСЛАВНАЯ ОЙКУМЕНА

ЛИТЕРАТУРНАЯ СТРАНИЦА

АРХИТЕКТУРА

ПРАВОСЛАВНЫЕ ОБИТЕЛИ

РУССКАЯ
ГОСУДАРСТВЕННОСТЬ

ПЕСНИ РУССКОГО ВОСКРЕСЕНИЯ

КАТАЛОГ ССЫЛОК

СТОЯНИЕ
ЗА ИСТИНУ

РУССКАЯ БЕСЕДА

ИКОНЫ ПРЕПОДОБНОГО АНДРЕЯ РУБЛЕВА

ЦАРЬ-МУЧЕНИК

МИР БОЖИЙ

Православное 
сетевое братство 
"Русское Воскресение"
webmaster@voskres.ru

Кавад РАШ.  СВЯТАЯ РУСЬ - ЭТО МОРСКАЯ РУСЬ
История морского флота России

«...Яко собственное было Божие смотрение,

когда воспламенися Царево сердце к водным судам,

так же и устроению флота Великого».

Из «Слова похвального о флоте Российском»

Феофана, епископа Псковского, сказанного

8 сентября 1720 г. в честь победы под Гренгамом

Моряки создали Россию. И будущая ее судьба на морях.

Ни одна страна в мире не имеет Министерства речного флота, кроме России с ее великими реками. А все реки стремятся к морям, кои суть только части Мирового океана, который занимает две трети планеты. Все россияне живущие на берегах даже малых речек, способных удержать весельную лодку, живут на берегу Мирового океана. Существует сильное движение океанских гребцов, пересекающих на веслах океаны. Каждый россиянин, оттолкнувшись от берега родной речки, может приплыть даже на гребной лодке в любую часть Мирового океана. Вот почему, только Россия создала национальный тип кораблей "река-море". Вот почему, обладая мощной и разветвленной сетью речных путей, русский народ единственный в мире, который вышел с первых шагов на историческую арену, в буквальном смысле, как нация, являвшаяся морским сообществом.

+ + +

В год двухтысячелетия воплощения Господня вспомним, что апостол Андрей Первозванный водой пришел на Русь и дошел до устья Невы, где Петр Великий заложит святой город и Лавру. Через десять веков после Андрея Первозванного святой князь Владимир отправился к месту своего крещения, Корсуни, водой на ладьях (судах «река-море»»), и вернулся после крещения той же водой.

Главные русские святыни-твердыни окружены водой или возникли в устьях рек - как Соловки, Валаам, Кирилло-Белозерский монастырь и Александро-Невская лавра, Нилова пустынь. Величие России в верности своему морскому призванию. "Моряк - любимец Родины", - такими плакатами встречал освобожденный Севастополь своих моряков.

Атеисты, воры и тираны не любят моря. История не знает ни одного тирана-моряка, как русский флот не знает ни одного случая дуэли между морскими офицерами. Один из величайших русских подвижников святой епископ Иннокентий (Борисов), увековеченный на памятнике 1000-летия России, под картечью освящал русские батареи и воодушевлял защитников Севастополя. Народ говорил: "Если бы армией командовал святитель Иннокентий, то Россия выиграла бы войну в Крыму".

Достоевский в феврале 1873 года писал цесаревичу, будущему Александру III: "Мы, забыли, что все великие нации тем и проявили свои великие силы, что были так "высокомерны" в своем самомнении и тем-то именно пригодились миру, тем-то и внесли в него каждая хоть один луч света, что оставались сами, гордо и неуклонно, всегда, и высокомерно самостоятельными".

Когда-то, создав крупнейший в мире подводный флот, мы как бы дружно нырнули в глубину, оставив поверхность океана супостату. Пришла пора выправить этот перекос и основные силы флота перенести с Европейского Севера на Тихий океан, для чего создать на Русском Востоке не один, а три военно-морских океанических флота, один с базой в лучшей гавани мира - в Петропавловске-Камчатском, другой - на Сахалине, а третий - в обширной Императорской Гавани (быв. Советская гавань).

Но прежде всего флотские офицеры действительной службы и запаса должны полностью овладеть ситуацией в портовых городах и очистить их от воров всех мастей. Это их священный долг перед Россией. В исполнительной и представительной власти Петербурга, Выборга, Калининграда, Иван-города, Новороссийска, Астрахани, Махачкалы (Порт-Петровский), Хабаровска, Владивостока, Южно-Сахалинска, Петропавловска-Камчатского и Севастополя обязаны не только быть представлены, но доминировать флотские офицеры и пограничники. Пример должен показать Санкт-Петербург - морская столица России, и заодно поддержать русские общины Ревеля (Таллин), Нарвы, Риги, Виндавы (Вентспилс), Либавы (Лиепая) и Мемеля (Клайпеды).

Русский флот всегда был вместилищем духовности. Ни один вид оружия в нашем родном Отечестве, и ни одно государство в мире в целом не имеют таких морских соборов-памятников, как Россия. Знаменательно, что несколько самых грандиозных и прославленных храмов были заложены последним государем-страстотерпцем в присутствии его святой семьи и освящены великим подвижником Иваном Сергеевым, получившим имя "Кронштадского" по имени колыбели русского флота. Три из них - творения выдающегося православного зодчего Василия Косякова. Это церковь Богоявления Господня (Гутуевская) в Санкт-Петербурге (1891-1899 гг.), грандиозный Морской Николаевский собор в Либаве (1900-1903 гг.) на три тысячи прихожан, и, наконец, главная высота всей русской Балтики, величавый Николаевский Морской собор в Кронштадте (1903-1913 гг.). На постройку этого собора жертвовала вся Россия. Он вмещал до шести тысяч человек. Заложен был в 1901 году при Главном Командире Кронштадской крепости адмирале С.О. Макарове. Храм трехпрестольный. Мозаики украшали три фасада храма. На главном западном фасаде с одной стороны портала изображения Спаса Нерукотворного, Николая Чудотворца и Иоанна Рыльского. Северный вход освятила мозаичная икона Казанской Божией Матери, а южный - Митрофания Воронежского, любимого епископа Петра I. Храм был поставлен на "месте особенных трудов" Петра Великого и посвящен всем павшим русским морякам. На черных бронзовых досках были выбиты имена всех моряков, прославивших флот и отдавших свою жизнь за Россию. Это был храм-памятник, где ежедневно поминались все моряки отдавшие жизни во славу Русского флота. Коммунисты уничтожили доски, а из храма сделали клуб. Сейчас главный храм русского флота восстанавливается.

Если Морской собор был закрыт, то Андреевский собор, где чуть ли не полвека служил Иоанн Кронштадский, был стерт с лица земли, как и светлый Храм Христа Спасителя (Спас-на-Водах). В Кронштадском соборе было 36 бронзовых досок с именами двенадцати тысяч моряков, отдавших жизнь за Россию, в Спасе-на-Водах в память моряков, погибших за Отечество в море без могил, было установлено сто пятьдесят мраморных досок с начертанными на них событиями двухвековой боевой истории флота. Глубоко и верно заметил по этому поводу адмирал Игорь Касатонов: "Государствообразующую роль, подобную той, что сыграл в России в XVIII - XIX веках наш флот, сыграли в свои эпохи флоты Британии и Португалии, Испании и Франции, Голландии и Германии. Роль их записана в исторических хрониках, документах, романах, отражена в произведениях скульптуры и живописи. Но не было в этих странах католических и протестантских создано религиозных духовных храмов-памятников. Видимо, лишь русскому православию, как духовной первооснове жизни и развития русской нации и русской государственности, свойственно особое духовно-возвышенно отношение к своей истории, к деяниям, жертвам и подвигам своих предков - поминание павших, прославление победивших, почитание делателей".

Тайна этого явления в том, что Божий Промысел создал Святую Русь, как Морскую Русь. Как сказал царь-моряк Петр I после победы у Гангута: "Бог создал Россию только одну, она соперниц не имеет".

Когда после Северной войны Петр I создание новой России связал с "ничем иным, токмо флотом", ко времени этого государева высказывания им было заложено и построено на просторах Святой Руси 30 верфей! Помимо них, без единого рубля инвестиций и займов из-за рубежа, им были построены доки, металлургические, оружейные и пороховые заводы, мануфактуры, школы, дворцы, храмы, госпитали. Самый лучший и большой в мире дом построен по чертежам царя в Кронштадте. Самая большая в мире верфь на 10 тысяч рабочих создана по чертежам царя в граде Святого Петра в устье Невы. Но главное - были созданы новые кадры. Четверть офицеров к концу царствования Петра I были выходцами из податного сословия. Все солдаты освобождались от крепостной зависимости. То была подлинно свободная, православная армия. Петр не был бы Петром, если бы он в свой Табель о рангах не внес особый 15 параграф, который гласил, что выходцы из народа уже с младшего (обер-офицерского) чина получают потомственное дворянство. Но это касалось только офицеров флота и армии, ибо: "Прочие же чины, как гражданские, так и придворные, которые в рангах не из дворян, оных дети не суть дворяне".

Ничто не приводило в большую ярость царя Петра, чем воровство, которое жулики нынче стыдливо называют "коррупцией", и ничего так не потрясло на Западе, полном технических чудес, молодого тогда российского государя как старый капрал-пруссак сборщик податей, сидящий на сундуке с деньгами и запивающий водой корку хлеба. На честности возросла промышленность Запада. После Крымской войны князь Ф. Одоевский записал: "Многословие, ложь и воровство - вот три пиявки, сосущие Россию".

Кто же главный враг на пути осуществления Россией ее миссии в мире? Этот враг внутренний, и лучше всего о нем сказал святой Игнатий Брянчанинов, дворянин из военных инженеров, в письме другому дворянину, наместнику Кавказа генералу Николаю Муравьеву-Карскому. Письма эти доселе никогда не публиковались. Вот что пишет епископ Кавказский и Черноморский: "России невыносимо тяжки ее внутренние враги-взяточники, воры, слуги без чести и без совести, водимые глупейшим эгоизмом. Если не обуздать их благовременно, то они погубят Отечество. Вы призваны к борьбе против них! Не отступайте и не уступайте. Ваш подвиг не блестящ, но существенно нужен и полезен. В Вас пускают стрелы и кинжалы, Вам наносят сердечные раны; эти невещественные оружия и язвы видны Богу и оценены Им: ибо не только, по словам одного видного святого, подвиг и смерть за Христа есть мученичество, но и подвиг, и страдания за правду причисляются к мученичеству..." Добавим, другой, "пятой", колонны в России никогда и не было.

Св. Игнатий Брянчанинов пишет это полководцу, незадолго до того взявшему Карс, "оплот Малой Азии". Это был единственный крупный успех русских войск в Крымскую войну. Позже англичане, главные ненавистники России, добьются того, что Карс придется России обменять на потерянный ныне Севастополь. Никто тогда, проливая кровь, не ведал, что придет время, и "Таврическим" будет признан не светлейший князь Потемкин, но номенклатурщик Кравчук, "Крымским" будет не князь Долгоруков, но Кучма, а Измаил, Очаков, Херсон и Одесса с Николаевым будут взяты чужым государством.

Самый православный из всех русских великих князей и царей, Отец Отечества император Петр Великий оставил нам в наследство свой любимый клич: "Для Бога поспешай!" Его слышали и на абордажных мостиках, и на верфях, у осадных лестниц, на посадках садов и при закладке храмов. Святое подвижничество Отца Отечества не могло не породить благородного флотского братства.

Дело его завершил царь-мученик Николай II. Помогал отважному государю великий страж веры и молитвенник земли русской святой праведный отец Иоанн Кронштадский, скромный протоиерей Андреевского собора и самый храбрый на Руси человек.

"Священник всемерно должен стараться поддерживать в себе смелость, мужество, дерзновение, вопреки без плотному врагу, непрестанно всевающему в него свою мечтательную боязнь, свой нелепый страх, иначе он не может быть обличителем пороков людских, ни истинным служителем таинств. дерзновение - Великий дар Божий и великое сокровище души! В земной брани или на войне смелость или храбрость много значит, ибо она творит просто чудеса; а в духовной брани и тем паче", - так учил сын бедного сельского причетника Иван Кронштадский, чьи предки три с половиной века священствовали на Русском Севере в Пинежском уезде Архангельской губернии вблизи Белого моря. С особой силой Иоанн Кронштадский призывал сограждан служить государю в горькие дни Порт-Артура, Цусимы и крамолы 1905 года. В Царское Село им была послана телеграмма его императорскому величеству государю императору: "Сегодня в Кронштадском Андреевском соборе служением двух архиереев, множества духовенства, при великом стечении верующих, вознесены наши молитвы о державе, победе, пребывании в мире, здравии и спасении Твоем, возлюбленный наш Самодержец и венчанный Вождь России:"

"Иоанн Кронштадский" - так должен быть назван следующий российский авианосец. Бог всегда с самым храбрым экипажем.

+ + +

Набило оскомину цитирование во время морских юбилеев слов Петра I, о том, что всякий государь, "который, едино войско сухопутное имеет, одну руку имеет, а который и флот имеет обе руки имеет". Задался ли хоть один человек за 300 лет при этом вопросом: "А какая рука у государства флот - правая или левая?" Ни один! Потому что твердим не задумываясь однажды проштампованное. Между тем все без исключения поражения, невзгоды и кризисы нашей Родины проистекают уже 300 лет, как в мирное время, так и при войнах, от того, что флот не был не то что правой рукой государства, а часто даже и полузасохшей левой. И это у единственного в мире государства, омываемого тремя океанами! У державы имеющей сто тысяч километров только речных федеральных путей - полтора экватора! У государства, чья береговая линия самая протяженная на земле и составляет две трети всех ее границ. У народа, чьи все практически города стоят на берегах рек, озер и морей, чей любимый святой Николай Угодник, покровитель плавающих.

Когда Петр I говорил, что Россию поднял только флот, он имел в виду, что "ничем иным, токмо флотом" будет укрепляться и процветать Россия и впредь.

Помним ли мы об этом? Верны ли заветам Отца Отечества? Мы не помним и не верны бываем часто оттого, что даже не знаем об истинных заветах Великого Петра. Еще Чаадаев, один из учителей Пушкина, проницательно заметил: "Незнание России становится угрозой нашей безопасности". Гоголь добавил: "Велико незнание России посреди России".

Флот всегда был главным показателем здоровья общества и разумности его политической системы. С античных времен известно, что периоды расцвета государств всегда сопровождалось усилением морских мотивов в их искусстве. Общество, где не мечтали о море, парусах, где не в моде детские матроски, такое общество уже вошло в хрюкающе-потребительскую деградацию. Принятая в 1993 году доктрина военная Российской Федерации вообще не включала вопросы сохранения и развития морской мощи России и ее главного компонента - Военно-Морского флота. И это в то время, когда с распадом СССР мы утратили до двух третей систем базирования.

История показывает, когда слабел Флот, Россия неминуемо приходила в упадок. И напротив, как заметил адмирал Горшков, как только Флот приобретал активные черты, наступал в государстве подъем. Мы здесь пишем Флот с заглавной буквы, когда имеем ввиду все компоненты морской мощи государства - промысловый флот, торгово-транспортый, речной, морскую пограничную охрану, судостроение, науку и морские вузы, судоремонт и, наконец, Военно-Морской флот, который насильно сделали одним из видов Вооруженных сил. Между тем, он сам включает в себя все виды и рода Вооруженных Сил, и всегда развивался как самостоятельное министерство.

В 70-х годах XX века Военно-Морской флот воплотил мечту Петра Великого и стал океаническим. В 1970 году мы провели маневр четырьмя флотами в Мировом океане, чего не позволила себе до сих пор ни одна страна в мире. Мы добились наивысшей морской мощи за последние триста лет, сделав вчерашнюю "владычицу морей" Англию, третьестепенным морским государством наряду с Францией, Германией и Японией. У нас остался только один достойный соперник в Мировом океане - Соединенные Штаты. Даже еще в 1990 году мы ежегодно вводили в строй пять-шесть атомных подводных ракетоносцев, до пяти крупных надводных кораблей океанской зоны, двадцать средних и малых кораблей, обеспечивая это мощной многоцелевой морской авиацией.

Но потом появились грязные люди, которые стали внушать всем, что "политика - грязное дело". Между тем военное дело есть "продолжение политики иными средствами", и ни один воин от солдата и матроса до генерала и адмирала не только в России, но и в любой другой стране не соглашается ни за какие деньги посвящать свою жизнь тому, что является продолжением "грязного дела".

Первыми в новой России, кто наотрез отказался признавать политику (а значит и воинское служение, как продолжение политики) "грязным делом" явились молодые флотские офицеры во главе с капитан-лейтенантом Михаилом Ненашевым. Они же, вместе с примкнувшими к ним ветеранами флота, не могли смириться с разрушением морской силы России, гниющим у причалов великим флотом, и разграбленными у народа судами торгового и промыслового флота под иезуитски-воровским термином "приватизация". Любой сухогруз, пассажирский лайнер или рыболовецкий сейнер является стратегическим резервом Военно-Морского флота на случай войны. Именно с этой целью в них вкладывались народные деньги.

Чтобы повернуть всю нацию лицом к морям, рекам, океану и шельфу и напомнить обществу о великих деяниях предков, поставить на стратегию служения и созидания, а не воровства и уныния, офицеры флота, сплоченные Михаилом Ненашевым, с осени 1991 года стали добиваться проведения общенародного праздника в честь 300-летия Российского флота. На фоне разброда, тревоги и сепаратизма то была отрезвляющая и мощная духовная идея. Одни руководители отнеслись к этому недоверчиво, другие враждебно, а большинство безразлично. Распад Великой державы был делом не морским. В государстве, созданном Петром, ордынская сушь вползла в души и запахло сухопутным козлом континентальности. "Пока, - говорит М. Ненашев, - к великому сожалению, континентальное мышление еще сильно в высоких и средних государственных и общественных кругах нашего Отечества".

Но офицеры решились: "О флоте России говорить, думать не будут до тех пор, пока не заговорили по-настоящему умно, интересно, организованно мы, представители флота, сами офицеры и руководители флота". Моряки добились своего, и пробили все инстанции. Тогда пригодились незаурядные бойцовско-таранные качества Михаила Ненашева. Выдвинувшись в первые ряды государства во время слома старой системы, когда его часто видели на трибуне рядом с Ельциным в 1991 году, Ненашев позже отказывался, сознательно и честно, от всех карьерных взлетов. Он мог рассчитывать на любые министерские ранги или должности в Администрации президента. Но он выбрал подлинно государево дело и остался верным флоту и офицерской чести.

Созданный им общественный совет "300 лет Российскому флоту" вовлек в общенародный праздник все 89 губерний страны. С таким размахом в XX столетии отмечали только 300-летие Дома Романовых в 1913 г. и столетие со дня рождения Ленина в 1970 г. Но обе предыдущие даты организовывались, оплачивались и контролировалась сверху. Празднование 300-летия флота в 1996 году - великая акция столетия, проведенная на подвижнической и широкой энергии снизу.

Не случайно первым движение молодых флотских офицеров поддержал адмирал Касатонов, который своим мужеством в Севастополе фактически спас от окончательного распада и анархии страну. Тогда Касатонов исторически стал вровень с адмиралами Корниловым, Нахимовым, Истоминым. Честь флота и России была спасена.

Теперь, после 1996 года, капитан первого ранга Ненашев стал в один ряд с выдающимися моряками Отечества. Он говорит: "Мы подтолкнули общество к самоуважению через организацию работы по возданию должного русскому человеку, всем россиянам. Если ты сам себя не уважаешь, то кто должен тебя уважать".

Команда Ненашева в процессе ломовой организационной работы не утратила океанских горизонтов и почувствовала вкус к большим государственным задачам, призванным в новом столетии сделать Россию честной, сильной и процветающей державой. Только за пять лет юбилейной работы книг, посвященных флоту, издано было больше, чем за последние 50 лет. А после экзамена 1996 года Общественный Совет "300 лет Российскому Флоту" единодушно, можно сказать, воскликнул: «Если не мы, то кто?!» - и, не дождавшись ответа, преобразовался в Движение поддержки флота (ДПФ), выбрав лозунг-клич: "За Россию и Флот!" В новое Общероссийское движение вошли представители промыслового, речного, торгового и пассажирского флотов, морская пограничная охрана, корабелы, представители науки и образования, связанные с морем, реками, озерами России.

Вспомним, при Советской власти море было одним из трех надежных источников валюты наряду с нефтью и газом. Рыбный промысел был золотым цехом страны. Несколько миллиардов ежегодно давал торговый флот. Питеру с его заводами гигантами мировой известности: Путиловским, Ижорским, Металлическим, ЛОМО, Обуховским половину доходов в бюджет, тем не менее, приносило Северо-Западное пароходство. Завтра, если порт Санкт-Петербург будет модернизирован, а пароходство восстановлено, он может дать все 90 процентов бюджета Великого Города, как в Гамбурге или Амстердаме. Со вступлением в строй портов в Ломоносове, Усть-Луге и Приморске, Финский залив может поднять и всю Россию. Если же Финский залив соединить (как мечтали лучшие умы России до 1917 года) сверхскоростной железнодорожной магистралью с Владивостоком и БАМом, то тогда оправдается предвидение Петра Великого после морской победы при Гангуте: "Бог создал Россию только одну - она соперниц не имеет!"

Вот такими идеями одушевлены активисты Общероссийского Движения поддержки флота. Лидером своим они вновь избрали Михаила Ненашева.

В партийные дела, дрязги, говорит Ненашев, «мы намеренно не влезали и не влезаем. Наш Общественный Совет "300 лет Российскому Флоту" (а ныне Общероссийское Движение поддержки флота) хотели заполучить и яростный реформатор Гайдар с его "Выбором России", и Черномырдин с НДР, и Лебедь с "Честью и Родиной", и бывший главный пограничник страны Андрей Николаев с политдвижением "Союз народовластия и труда" и другие. Недавно «сватали» нас в "Отечество". Но мы и Лужкову отказали, несмотря на то, что он очень помогает флоту. К тому же вспомним печальный политический опыт русского флота - первыми декабристами были моряки (гвардейский флотский экипаж раньше всех вышел на Сенатскую площадь), с восстания на "Потемкине" началась смута 1905 года, холостой выстрел "Авроры" сделали символом революции, забыв, что доблестный крейсер, весь израненный, дрался при Цусиме. Кронштадтское восстание против большевиков стало поводом к очередным коммунистическим казням и репрессиям".

Еще в 1992 году Михаил Ненашев в интервью флотской газете "На страже Заполярья" заявил: "Время Ельцина, как и время Горбачева прошло". В канун нового тысячелетия Движение поддержки флота стоит перед задачей, которую не ставило перед собой еще ни одно общественное или политическое движение последних пятнадцати лет, а именно мужественно, трезво и глубоко переосмыслить пройденный Россией путь со времен, когда над Русью поднялся крест воздвигнутый Андреем Первозваным, а затем утвердился морской трезубец Рюрика и явился Петр I.

+ + +

Главными преградами в познании России являются ряд унаследованных от безродных верхов XIX века догм, связанных с историей России. Эти догмы, злонамеренно и упорно внедрялись в сознание народа разнообразными либералами и демократами последние двести лет. Сначала Радищевым, за ним декабристами-клятвопреступниками, у которых по Грибоедову, "шатание умов ни в чем не твердых", следом - демократом Герценым, а далее, уже по колее - либералами и революционными демократами, кадетами и социал-демократами, эсерами и большевиками.

О чем бы ни зашла речь у интеллигентов, как вскоре разговор соскальзывает  и начинают занудно толочь одну и ту же тему, как на старой пластинке, когда игла проваливается в борозду. Мы унаследовали около дюжины таких патологических борозд в национальном сознании. Причем подсознание засорено у многих поколений с детских лет, ведь началось все еще с полуатеистических гимназических программ.

Одна из таких борозд - миф о "трехсотлетнем татаро-монгольском иге". Даже школьник начальных классов, знакомый с элементарной арифметикой, может посчитать: между 1240 годом, когда Батый сжег Киев, и 1480 годом, даты Стояния на Угре, прошло не триста, а 240 лет. Но ко времени Стояния на Угре уже сто лет, как "Золотой Орды", по сути, не было в природе. Впрочем, бандитское образование кочевников в южнорусских степях никак нельзя именовать "государством", без того, чтобы не оскорбить все пристойные государства в истории. К концу XV века Русь уже почти сто лет не платила татарам дань. Что до ордынских гарнизонов на Руси и особенно баскаков, то они были выведены из русских городов через восемьдесят лет после первого погрома. Еще до Куликова поля русские дружины в десятке битв громили ордынцев.

Но несколько столетий и до Батыя и после него существовало нечто более страшное, нежели само иго - это непрестанные и кровожадные нашествия степняков-кочевников, сжигавших города и уводивших в полон сотни и тысячи русских людей. Этот нечеловеческий гнет бандитских набегов не отнял у русских рек, но на время заставил забыть о синем море и своей океанской судьбе.

Здесь мы переходим к еще одной патологической борозде, которая прямо касается моря, и напрямую связана с мифом о трехсотлетнем ордынском иге - это континентальное сознание, которое образно можно назвать «ордынской сушью».

Чингисхан не только никогда в жизни не купался, но даже не умывался - такова его сухопутная суть кочевника. Этой ордынской сушью, вместе со спесью, степняки одарили и многих русских, особенно сухопутных военных и чиновников. Ордынская сушь заполонила русские души и превратилась в штамп: Русь - это сухопутная держава.

Штамп, о котором речь, далеко не безобиден - он удушает, иссушает мысль и волю. Раздавленный мыслью об иге человек не готов к восприятию той очевидности, что в период именно этого "ига" Русь пережила самый высокий взлет духа и культуры, построив наибольшее количество монастырей-твердынь и храмов, и дав в эти века наибольшее количество святых подвижников.

Но! Народ, единственной в мире, вышедший на мировую арену как морское сообщество, народ, буквально живший и осознавший себя на реках и создавший корабли "река-море", единственный в мире, имеющий в лексике слово "волок", народ-моряк до поры загнал мечту о сияющем и волнующемся море в сокровенные уголки своей души. Он ждал Петра. И тот явился. У него на кораблях служили преображенцы и семеновцы, иностранцы и впервые в истории Руси - монахи. А первый обер-иеромонах флота Иннокентий Кульчицкий, выходец из дворян-малороссов, стал епископом Иркутским, а после смерти был признан Святым Иннокентием. В первых абордажных боях участвуют сам царь, ставший первым морским пехотинцем. Он же, Помазанник Божий, приводит в град Святого Петра первый иностранный купеческий корабль, став и первым лоцманом России. Он же, наш Отец Отечества, первый корабел и лучший бомбардир Святой Руси или, как написано в его дипломе, "искусный артиллерийский художник".

И еще один штамп-борозда оказывает столь же разрушительное действие - миф об "окне в Европу". Эту фразу молодой Пушкин обронил ради звонкой метафоры. Однако из нее создали теорию - Россия стремилась в Европу!

Петр Великий на то и Великий, что не прорубал окна в Европу, он форштевнем корабля вышиб его вместе с дверью и стенами. Помазанник-Преобразователь вел свой народ к океанам! Царь и шаутбенахт делал Россию великой морской державой и строил не прибрежный флот, чтобы подобно финикийским купцам красться вдоль берега от рынка к рынку. Он создавал флот для мировых просторов.

"Окно в Европу" - это еще одно свидетельство патологического ордынского континентального сознания. Не для того император Петр на любимом корабле "Ингерманланд" командовал четырьмя лучшими в мире флотами под конец царствования и провидчески велел в честь этого события выбить медаль. Первую медаль со словами, которые можно считать стратегической формулой явления Петра Великого в мире: «Небываемое бывает».

Он никак не мог предположить, что в конце XX века на Руси появится "лучший немец", который кроме штурвала комбайна другого штурвала, в том числе государственного, никогда не держал, и провозгласит в качестве нового принципа любимую формулу дипломатов-прощелыг и всех политических евнухов: "Политика - есть искусство возможного".

Петра I непреодолимо манил Мировой океан. Это нашло отражение в названии первого корабля который он построил в глубине континента и спустил на воду в Воронеже в 1700 году - "Гото Предестенация", что значит "Божье Предопределение".

Витусу Берингу было велено Петром I плыть от Камчатки в Японию. Путь в Индию не давал царю покоя. На разведку этой дороги он послал в Бухару князя Бековича-Черкасского, погибшего в пути. Царь разведывал речные пути в Индию. Ради этой цели он затеял Персидский поход, который сделал Каспий внутренним озером России.

Когда цитируют наказ Боярской думы "морским судам быть", то с ордынской примитивной континентальностью опускают продолжение фразы: "Достижение морей есть Государево дело, первоначальное".

Только пассивное ордынско-континентальное сознание подданных и их пастырей, позволившее в XVIII веке на их глазах сделать Чечню, Кабарду и Адыгею мусульманскими обществами (последний аул в Ингушетии был исламизирован в середине XIX века), могло родить мнение: Петр I брал Азов, чтобы зацепиться на берегу Черного моря. Через два года после Полтавы царь, получив чин контр-адмирала, бросился к Пруту и только оплошность нашей разведки спасла османские толпы от полного разгрома их русской артиллерией. Зачем великому моряку берег Черного моря, если он не может, когда захочет, выйти из этого закупоренного Англией водоема в Атлантику? Петр I готовил десант для Царьграда и твердо был намерен вышвырнуть с берегов Босфора и Дарданелл все тюрбаны, а чалмоносных адмиралов отправить в Москву для потешных викториальных шествий.

То, что называют веком Екатерины было, по существу, эпохой пяти братьев Орловых и Григория Потемкина, а еще вернее - веком Алексея Орлова, умнейшего из братьев. Все что ни делала Екатерина II, было предначертано Алексеем Орловым, которому она обязана троном.

Алексей Орлов, обладатель "Кайзер-флага" за неслыханную победу при Чесме, сам, вместе с братом Федором, является "патологической бороздой" - уже в сознании моряков. Упоминая великих флотоводцев и моряков, историографы флота обычно забывают Алексея и Федора Орловых. Моряки не могут пережить, что самую великую победу на море подарил России генерал от кавалерии. А ведь без Алексея Орлова мы не имели бы таких побед над турками в Греческом Архипелаге. Ни в кулачных боях, в которых он дрался до старости, ни в науке, ни на море, ни в седле и интригах ему не было равных. Ударить осман в тыл через Средиземное море было его идеей, как и весь план Восточной кампании.

Алексей Орлов отказался участвовать в войне, когда ему не позволили брать Константинополь и открыть для России проливы. Без этого все победы адмиралов в течение двух веков не имели никакой цены, хотя давали чины и награды. Как это не парадоксально, но Алексей Орлов - самый великий русский моряк после Петра Великого. Он с холодной честностью написал Екатирине II из Архипелага, что нашел здесь флот хуже нашего по английским военно-морским нормам. За победы над таким флотом как турецкий (не регулярным и ниже классом), не полагались никакие награды. То же относится к победам на суше, согласно Клаузевицу. Не осознав этого и не переосмыслив нашу военную историю в уходящем тысячелетии, мы не имеем шансов возвыситься в новом тысячелетии.

Орлов-Чесменский понимал, что победы над турками не делают ему особой чести. Это Екатерина II, кокетничая с Дидро и Вольтером, раздувала победы над полусгнившей Османской империей, "больным человеком Европы", но так и не выполнила до конца заветов Петра на Черном море. Иностранные послы назвали Алексея Орлова "самым могущественным человеком в России". Он был и самым народным типом тогдашней Руси. Но Орлов сделал и еще одно великое дело - он сотворил орловского рысака, коренника в русской национальной тройке. По тем временам, то было необъятное по значению событие и великий подвиг в науке. Ни один слой и ни одно сословие не воздали ему должное. Чесменский герой был слишком крупен для быстро мелькавших вчерашних поданных Петра I.

Алексей Орлов был самым хлебосольным барином во всей не скучной тогда Москве. Но прежде чем принять гостя он посылал слугу осведомиться - не иностранец ли тот часом или, что еще страшней, не француз ли? Орлов пускал к столу охотно только своих коренных соотечественников, а для кулачного боя себе в соперники выбирал самых крутых. Потом с удовольствием потчивал противника.

Жаль, что и моряки отвергли его. Орлов травмировал среднего дарования моряков, вроде честного служаки Спиридова, своим неожиданным морским гением. Флот, который не угадал в Орлове своего, не мог ни взять Босфора (за 200 лет!), ни утопить японцев при Цусиме, ни помешать Горбачеву уничтожать великий океанский флот.

+ + +

В числе книг изданных Движением поддержки флота числится и уникальный фолиант "Военно-морская идея России". Анализ трудов лучших военно-морских мыслителей нашего Отечества требует признать, что ни один из них не смог осознать коренного порока российской жизни, который приводил к поражениям на море все триста лет после смерти Петра Великого. Без знания этого фундаментального порока нам не понять эпохальности для России движения, которое организовал и возглавил М. Ненашев.

Все историки связывают падение и взлет флота в России преимущественно и даже исключительно с личностью монархов, равняя их на Петра I. В этом есть смысл, когда речь идет о самодержавном государстве. Но подъем флота в других монархиях - в Англии, во Франции при Ришелье, в Германии при Вильгельме II и его адмирале Тирпице, - показывают, что при воле самодержцев был еще один могущественный компонент, которого не было никогда в России до появления Движения поддержки флота. И компонент этот - морское общественное мнение и его организации в форме мощных Морских союзов граждан, которые занимались морским воспитанием нации и, одновременно, зорко следили за тем, что бы власть не ослабляла флота.

Всплеск общественного интереса к Русскому флоту, был отмечен только после первых потерь в Японской войне, когда князь Кочубей сделал первое пожертвование на восстановление флота. Мы теперь знаем об этих пожертвованиях всё - не только до последнего рубля, но и до последней копейки. Мы знаем, кто сколько внес на флот по всем городам, губерниям, сословиям, посольствам, монастырям вплоть до Святой Горы Афон. Интересно, что больше всего денег внесли, кроме царской семьи, крестьяне и небогатое русское офицерство. Меньше других - рабочие, а особенно прижимисты оказались промышленники-богачи, которые в это время поливали шампанским дорожки в саду "Эрмитаж", чтобы "не пылило", или терлись, как Морозов, волнуясь у кулис. Телевидение туманит сейчас бедные головушки россиян мечтами о том, что наворовавшись, бизнесмены станут спонсорами. Исторический опыт показывает - во всех странах мира капитал возрос на пуританской честности промышленников, но не на приватизации и воровстве. Потому будущее Российского флота не в руках богатеев и их прихлебателей, а в руках простых граждан России, которых воры теперь везде называют "населением".

Петр создал новый тип русских граждан, которые поверили в корабль на Адмиралтействе, как в новую икону России. Они спасали флот во все времена. Даже в царствование Анны Иоанновны Россия осуществила самую грандиозную в истории человечества морскую экспедицию - речь о Великой Северной экспедиции и ее десяти отрядах. Душой этой экспедиции и двигателем был выходец из народа статс-секретарь Сената Иван Кириллов.

Через два года по смерти Императора Петра I в 1927 году Иван Кириллов издал сочинение "Цветущее состояние Всероссийского Государства в каковое начал, привел и оставил неизреченными трудами Петр Великий, Отец Отечества". Труд Кириллова не славословие Петру, но первый строгий экономико-статистический труд в России. Он же, Кириллов, основал Оренбург у слиянии Ори в реку Яик. Такие люди, в ком "море и святая Русь никогда не умирали», были во все периоды Русской истории. К ним же относится великий моряк и апостол Аляски и Сибири св. Инокентий (Веньяминов) и его современник адмирал Невельской. Они бессознательно были верны девизу создателя Черноморского флота и верфей князя Потемкина: "Все что возможно, уже сделано, что невозможно будет сделано".

Наш уходящий век открылся подвигом легендарного крейсера "Варяг", а заканчивается: продажей на металлолом в Индию авианосца "Варяг".

В самую тяжкую для флота годину, а хуже времени не было уже триста лет, Михаил Ненашев собрал в гостинице Россия научно-практическую конференцию "Национальная морская политика России" (30 марта 1999 года). На нее съехался цвет морской общественности. Такого морского форума не было в России ни в этом столетии, ни во времена царствования Романовых. Конференция положила начало разработке всеобъемлющей Концепции национальной морской политики России. Морское сообщество России сформулировало практические рекомендации руководству страны.

+ + +

Уже более десяти лет внимание российского общества приковано к Кавказу. Из десяти "горячих точек" на территории СНГ едва ли не восемь приходились на Кавказ - Сумгаит, Карабах, Баку, Абхазия, Осетия, Чечня, Дагестан и вновь Чечня.

В Чечне батальоны морской пехоты поразили своим мужеством и особой морской дерзостью, как противника, так и бывалых наших десантников, тем самым продолжив самую древнюю на земле воинскую традицию русов-мореходов, зародившуюся в этих же краях.

Первоначальная Русь зародилась не на Волхове и Ильмень-озере и не в Киеве на Днепре, а на Кавказе, в дельте и плавнях Кубани и Дона, на берегах самого богатого рыбой в мире моря - Азовского. Самые ранние былины говорят о заставе казаков у самого моря. В плавнях можно было отдохнуть от гомона дичи, а ближний лес и степь были полны зверя. Во времена Трои здесь за полторы тысячи лет до Рождества Христова жили древние меоты и синды-арийцы. Древние авторы называют их "тростниковые арии", а первые тюрки - "сарыканыш казаклер", тростниковые казаки. Отсюда же под Трою ушел Ахилл в искренности, необузданности и лиризме которого угадывается, говорят, тип руса.

Слово "рус" нигде на земле так не удревняется, как на Кавказе вокруг берегов Азова. Здесь колыбель Русского народа. Русы, создатели судов "«река-море»", притоками и волоком ходили из устья и плавней Дуная в Днепр. Оттуда через Дон приходили в Азов, а затем и по Волге в Каспий. Поход русов X-го века к устью Куры отражен в поэмах Низами. Окончательно русы отлились в особый этнос во времена владычества на Северном Кавказе и Крыму германского королевства готов. Один из сильных готских родов смешавшихся с родственными русами унес имя "русов" с собой через Дунай в низовья Вислы и далее в Европу, на Балтику. Потом оно вновь вернулось в Россию, но уже через Новгород по призвании варягов-руси. О родственной связи с русской землей ни русичи Волхова, ни прибалтийские Рюриковичи никогда не забывали. Это видно по тому, как они продолжали чтить своего родича святого Никиту, умершего во время их перехода Кавказа на Дунае в V веке. Монастырь его имени на Плещеевом озере был особо чтим Рюриковичами как при Александре Невском, так и при Петре I, строившем под стенами этого монастыря свой первый флот.

Азово-Кавказская Русь была крещена первой, еще во времена Андрея Первозванного, раньше чем были крещены на Кавказе Грузия, Албания и Армения.  Епископы из этих земель участвовали во всех Вселенских соборах начиная с первого в IV веке

Во времена Золотой Орды две трети ордынского войска составляли выходцы из Руси и казаки. Большую часть года ставка хана находилась на Северном Кавказе в пределах Терека. Там же располагалось войско.

С тех пор и обжили казаки Терек и Гребань. А что до низовьев Кубани и Дона так они оттуда никогда и не уходили. Но Дон, Кубань и Терек в пределах Кавказской Руси. И все казачьи войска получили названия по именам рек, от Дуная до Амура. Водой пришел в Сибирь донской казак Ермак. Водой и волоком дошли до Тихого океана казаки, которых по нелепости называют "землепроходцами". На самом деле они ходили только водой. Все казаки прирожденные моряки. В одной из былин Илья Муромец - и атаман, и командир корабля. На судах «река-море» струги донцов и чайки запорожцев за два столетия до Петра I наводили ужас на флот Оттоманской Порты. Императорские войска были после князя Олега под стенами Царьграда, но никогда туда не входили. Между тем донцы и запорожцы много раз дрались на его улицах прямо под окнами сераля.

Тьмутараканское княжество правильнее было бы называть Кавказской Русью. Нынешняя Одинцовская земля Подмосковья входила раньше в состав или Звенигородского или Можайского княжеств (кстати, в Можайском районе в селе Борисове уже пятьсот лет живут казаки). В самом имени города "Одинцово" заложена поучительная символика. Боярин Андрей Одинец, воевода Дмитрия Донского, давший городу свое имя - потомок знаменитого косожского князя Редеди и Мстислава Храброго, сына равноапостольного князя Владимира. В начале истекающего теперь второго тысячелетия, в 1022 году, князь тмутараканский Мстислав Владимирович вышел с дружиной в предгорья, дабы наказать косогов за набеги. Когда рати сошлись, князь косожский Редедя послал Мстиславу гонца с предложением решить спор в единоборстве вождей войска, дабы не губить зря витязей: "А ще одолееши ты, то возмеши именье мое и жену мою, и дети мои и землю мою. А ще ли язь одолею, то взьму твое все".

Мстислав победил в единоборстве и, убив Редедю, взял к себе на службу двух сыновей мужественного косожского князя. За Романа, старшего из сыновей Редеди, Мстислав отдал свою дочь. Воевода Андрей Одинец был прямым потомком от брака сына Редеди и дочери Мстислава Храброго. Витязи Киевской Руси пережили ордынское нашествие и продолжили историческое воинское поприще на теперь уже Московской земле. Святой Даниил Московский, именем которого, по благословению Святейшего Патриарха Алексия II, назван подводный ракетоносец Северного флота, был сыном святого Александра Невского. Последнему Ярослав Мудрый приходился всего-то прадедом. Потому Кавказская Русь, Киевская Русь и Московская Русь - это одна Русь на всех, в непрерывной череде поколений.

Косоги - племена кавказские, соседи казаков, родственные адыгам, черкесам и кабардинцам. Одним из косогов был сподвижник Петра I князь Александр Бекович Черкасский. Во время Азовского похода воспитатель царя боярин князь Борис Алексеевич Голицын вызволил из османского плена кабардинского княжича Девлет Кудзен Мурзу. Привез его в Москву, крестил, воспитал и женил на дочери своей Марфе Борисовне.

В 1711-1713 гг. Александр Бекович - посол России на переговорах с Северо-Кавказскими князьями. В 1713 году он отличился во втором Закубанском походе. После этого Александр Бекович осуществил по велению Петра I морские и сухопутные экспедиции в Восточное Прикаспие от Астрахани и Гурьева, который мы подарим Казахстану, до персидской границы и заложил город Красноводск, который мы подарим Туркмении. Позже князь Александр Черкасский возглавил поход в Хиву для разведки путей в Индию, но погиб по вероломству хивинского хана Ширгази.

Во время Персидского похода Петр основал на Каспии порт Петровск (ныне Махачкала). Петр I ходил походом на Каспий и к Азову на судах «река-море». Регулярная морская пехота берет свое начало с этих походов Петра I. Но терские казаки пришли и сели на Тереке тоже через Волгу и Каспий на судах «река-море». Казаки сами природные морские пехотинцы и предтечи "моряков" регулярного флота. Суда «река-море» чисто русское творение и гордость России. У нас сейчас шестьсот судов этого класса. Сегодня на них ходят самые героические и неутомимые моряки. Они бороздят все Средиземное море, ходят между льдами в Арктике, идут вокруг Европы, достигают Сингапура и Персидского залива.

"Воинским делом, - говорил Великий Петр, - Россия вышла от тьмы к свету". Эту миссию армия выполняла все десять веков со времен возвращения св. Владимира из Корсуни после Крещения. Первой крестилась княжеская дружина. А княжеская дружина - это чистой воды отборный офицерский корпус. Затем дружина крестила всю Русь. С той поры офицеры несут на Руси «миссию света».

Та же светоносная энергия подвигнула североморца Ненашева и его друзей офицеров стать за Россию и флот, и взять шефство над моряками и морскими пехотинцами Каспия и Черного моря.

Терроризм, как всякое насилие и гнет, есть "тьма". Сегодня на Кавказе Российская армия выполняет свою древнюю и спасительную «миссию света». Она продолжает традиции отдельного Кавказского корпуса императорской армии, самого доблестного воинского объединения за всю историю России. Офицеры-"кавказцы" были самыми боевыми, образованными и независимыми в русской армии. Лучшие полководцы 1812 года прошли школу офицеров-«кавказцев» - это генералы Багратион, Ермолов, Бенкендорф, Дохтуров, Паскевич, Воронцов и многие другие. Сегодня на Кавказе вновь возрождается дух, традиция и миссия Отдельного кавказского корпуса, который когда-то спас буквально от физического истребления целые народы - грузин, армян, осетин. Когда русские полки пришли на помощь грузинскому народу, во всей Грузии оставалось 30 тысяч семей грузин. Сегодня все они поместились бы на стадионе в Лужниках.

Самопожертвование - высшее проявление культуры в мире и главная добродетель русского офицера. Это еще раз ярко проявилось в Афганистане, Дагестане и Чечне. Там офицеры заслоняли собой солдат и оказались верны «миссии света». И это при том, что уже 15 лет армию и ее офицерский корпус постоянно унижают и угнетают. Кавказ показал вновь, что офицеры, по-прежнему, лучшая часть народа, его надежда и свет.

Как бы не шельмовали генералов, но в первой чеченской кампании погибло восемь сыновей генералов, начиная с сына командующего ВДВ генерал-полковника Г. Шпака. Ни один сын олигарха, академика телевидения или бизнесмена не только не погиб, но и не воевал. Во второй чеченской кампании уже получили тяжелые ранения четверо сыновей генералов, в том числе и сын командующего Северо-Кавказскими округом генерал-полковника В. Казанцева.

Можно сказать, что без боевой школы на Кавказе лучшие русские офицеры и генералы не смогли бы проявить ту доблесть, которой они прославились в 1812 году. Но даже моряки не знают теперь о том, что герои Севастополя Нахимов, Корнилов, Истомин, Новосильцев и другие тоже были офицерами-"кавказцами". Они по десяти-пятнадцати лет непрерывно крейсеровали вдоль Кавказских берегов, высаживали десанты и ловили суда мерзких работорговцев, которые у горцев выкупали живой товар и увозили его в Турцию. В случае погони, эти нелюди топили пленников, чтобы не было улик. Большая часть пленников - невинные жители из русских земель, но не брезговали и кавказцами. От полона Русь и Кавказ кровоточили уже больше двадцати веков.

Кавказ зажат между морскими флангами трех морей, на которых мы имеем флот и морскую пехоту. Морские фланги - самые неуязвимые для любых горцев, и прямо недостижимы для них.

Сегодня у нас на Каспии больше морских сил, чем у нас было в Приморье в 1932 году. Но это не помешало тогда назвать эти более чем скромные силы "Тихоокеанским флотом", потому что понималась вся стратегическая важность региона. Сегодня и завтра Каспий становится более стратегически важным районом, чем Балтика или Черное море. Морская пехота, по военной логике, призвана безраздельно контролировать всю площадь Дагестана. Каспийская флотилия должна быть немедленно преобразована из флотилии, пусть в небольшой, но флот, с базами в Астрахани, Каспийске и, обязательно, в Дербенте.

И еще одно - ни разу в войнах с Оттоманской Портой, при подавляющем преимуществе флота, русской военной кампанией не руководил моряк. Исключение составил невольный моряк генерал-адмирал Алексей Орлов-Чесменский.

Это ордынско-континентальное наследие досталось и нам.

На флотах Каспия и Черного моря есть и авиация, и морская пехота, и артиллерия всех родов, и вертолеты с танками. Между тремя морями: Азовским, Черным и Каспийским, всего-то пятьсот верст. Весь Кавказ с его боевиками и работорговцами должен быть зоной исключительной ответственности моряков. Там не должно быть, по существу, никого, кроме моряков, казаков и десанта с горным почерком. На Кавказе не место ни одному омоновцу и ни одному солдату внутренних войск. У них полно работы внутри России.

Почему мы не пришли к этому ни в XIX веке, ни на пороге XXI века?

Во-первых, потому, что ни разу всерьез не осмыслили заветы и наследие Отца Отечества - Петра. Во-вторых, ордынский синдром привел к континентальной дури и малодушию.

Но есть и еще одна важная причина, которая коренится в сознании самих моряков. Непонятые обществом, они, как бы замкнулись в себе и стали узкими профессионалами. Человека добросовестного, со средними способностями, в таком случае подстерегает то, что называют "профессиональным кретинизмом". Такой "профи" не понимает духа русской морской силы, того невиданного на земле явления, как строительство верфей в глубине континента. Он устраняет из флота генерал-адмирала Орлова-Чесменского и его отважного брата Федора Орлова. Он, стало быть, не понимает, что все сподвижники Петра, побеждавшие на море, побеждают и на суше. В этом особенность русской морской судьбы. Ему невдомек, что почти все русские адмиралы, кроме Макарова, родились в глубине континента. Ушаков из Мордовии, Нахимов со Смоленщины, Невельской из Костромы. Только Псковская земля дала два десятка крупных адмиралов. Не случайно тот же Михаил Ненашев родился в крестьянской семье, в Воронежской области, где Петр I закладывал на притоках Дона морские корабли, которые освящал его любимый церковный иерарх, святой епископ Воронежский, Митрофаний.

На рубеже XIX - XX веков такой "профи" проглядел свою "паству" - матросов, и породил позор хуже Цусимы, имя которому - "Крейсер Потемкин". Такой "профи" малодушно смешивается, когда слышит о широких задачах флота и его миссии в России. А ведь по договору "ОСВ-2" основная ядерная составляющая из сухопутных РВСН переходит к морскому базированию. Это кардинально меняет роль Флота в обороне России.

Такой «профи» не поймет великой сущности Тихого океана. Тихий океан давно уже стал "средиземным морем человечества". Из десяти основных экономических систем восемь находятся на берегах Великого океана. Две трети всех свободных капиталов в мире находятся в руках Японии и так называемых "тигров" - Тайваня, Гонконга, Сингапура, Южной Кореи и Малазии. Подавляющее большинство жителей "тигров" и держателей капитала - это китайцы, кроме, может быть, населения Южной Кореи. Западные ученые подсчитали, что если китайцы на континенте добьются такой же производительности, как китайцы на Тайване то континентальный Китай будет производить продукции больше чем все страны мира вместе взятые. А кто им помешает? Строительством БАМа, великого проекта века, мы готовились повернуться наконец, лицом к Тихому океану, но "реформаторы" удушили этот проект.

+ + +

Американцы в начале наших перестроечных кувырканий издали увесистый фолиант - альбом фотографий, рисующих один день из жизни нашей страны от Балтики до Курил. Только один объект в нашем Отечестве удостоился быть запечатленным пять раз. Это не космодром, не Большой театр, не Московский Университет и не прокатный стан. Древний державный инстинкт и на этот раз не подвел англосаксов - особое восхищение янки вызвало единственное в своем роде в мире Петербургское Нахимовское училище. Американцев поразили духовная собранность, нравственная просветленность и здоровье наших мальчиков. Но не только это. Американцы считают флот опорой своей страны и главной ударной силой Америки. Морская пехота - гвардия и оплот не только американской армии, но и эталон американского духа. От Британии они переняли не только, как им кажется, роль владычицы морей, но и острый интерес ко всему, что имеет отношение к морской мощи. От их взора не ускользнуло, что училищем руководит адмирал Столяров, Герой Советского Союза, знакомый с глубинами Мирового океана как недавний командир атомной подводной лодки.

Американцев, должно быть, взволновало не только училище, что расположено в одном из красивейших зданий города, но и стоящий под окнами нахимовцев у гранитной невской стенки крейсер «Аврора», как многозначительное напоминание о беспримерной социальной активности моряков, которую они проявили с начала столетия на всем пространстве России.

Что делает море с людьми? Почему так преображаются обыкновенные парни, надев морскую форму? Не начинает ли их формировать образ, к которому они невольно чувствуют свою причастность? Когда это началось? Не Петр ли своей неразгаданной и невиданной доселе на земле личностью дал импульс всей России? Или это сила традиции, ритуала и боевого отбора в узких границах палубы: замешкался - погиб. Зафамильярничал с устоями или начальством - тоже погиб, и не один. Все наставники Нахимовского училища единодушны - через месяц курсантов уже не могут узнать их родители. А еще через два месяца, после парада на Красной площади, эти вчерашние восьмиклассники уже мужчины. Так возвышает и крепит юные сердца причастность к государственной поступи и ответственность.

Говорят, когда в океане два военных корабля встречаются, то командир в нарушение правил Устава осведомляется через громкоговоритель у встречного корабля, нет ли на борту бывших нахимовцев. Нет сильнее уз, чем офицерское, флотское братство, закаленное в детстве причастностью к высокому служению и особостью судьбы.

Когда мальчик вскидывает голову, равняясь на флаг в воинском строю, он испытывает волнение, с которым не сравнится никакой обряд - ни церковный, ни светский. Став офицером, он будет каждый день, поднимаясь по трапу родного корабля, отдавать честь флагу Отечества. Он никогда не болтает на эту тему. Нахимовец чистым сердцем подростка мгновенно улавливает, что он приобщен к некоей волнующей святыне. Он постигает сразу, что подотчетен поколениям тех, кто тысячи лет созидал русскую государственность. Сколько людей отдали свои жизни за любовь, за корысть, за азарт. Сопоставьте эту горсточку безумцев с теми, кто погиб за Отечество, и вы поймете офицеров, знающих о своей исторической вахте.

Перед парадом на Красной площади нахимовцев возили под Москву к полям Белого Раста, где морские пехотинцы зимой сорок первого, сбросив маскхалаты и надев бескозырки, тридцать пять минут бежали под гору под пулеметным огнем. Могли залечь. Но не стали слушать команду. Не стали окапываться, ничего не желали слушать, пока не сошлись врукопашную в первой линии вражеских траншей. Откуда эта наша флотская неудержимость и эта окрыленность? Где ее истоки? Не в Святославовом ли кличе: «Иду на вы!» Не в потешных ли полках Петра получила новую огранку славянская духовность?

Кому сегодня мы должны передать традиции воинского подвижничества нашего флота, которое есть несметное наше национальное достояние? Такие люди есть. Они ждут моряков.

В век вещизма и гитарно-эстрадной расслабленности есть в нашей стране когорта всеми забытых, но самых чистых и беззащитных романтиков, оставшихся верными широким горизонтам, сверкающим далям, крылатости и отваге. Это - мальчишки из сотен клубов юных моряков, что в устьях наших рек и на морских побережьях. Они, по сути, пасынки всех ведомств, живущих зашторенной, узкой жизнью. При малых средствах, эти клубы часто становятся местом отстоя списанных с торгового флота за пьянство или иные причины людей. Получается, что юные романтичные ребята попадают иногда в руки ущербных взрослых.

Но эти дети верны морю и небу, ибо сюда, бесспорно, надо отнести и тех, кто мечтает о морской авиации, и тех, кто отважно бросается со склонов на дельтапланах, и тех, кто на планерах ловит в поднебесье потоки, и всех, кто раскрывает парашюты или мечтает о создании флота дирижаблей. Все они верны не моторам прежде всего, а восполнимым и благородным ресурсам планеты - ветру, воздуху и воде. Перед мысленным взором этих мальчиков - море как боевая традиция флота, море как глубокий мир природы, как стихия с белыми крыльями парусов, море, наконец, как необъятный мир, раздвигающий душу ребенка, и как знание гармоничной и строгой корабельной архитектуры, а это уже созидание, как и всякое зодчество.

Офицеры американских атомных подводных лодок признавались после долгих автономных плаваний, что, когда нервы бывали на пределе и сердце сжималось тоской в темных глубинах океана, выстоять помогали воспоминания о курсантской практике под белыми парусами, полными ветра. Мы же в 60-х годах начали кампанию уничтожения парусников, по обыкновению, подрубив сук, на котором сидели.

Сначала лишили парусников все военно-морские училища. Передали их тогда в училища торгового флота. Затем, чем больше в обществе было бездуховности, застоя и потных очередей за дефицитом, тем меньше в чести становились парус, море, небо и идеализм. Парусники из морского флота ушли в училища рыбного флота. Почему наши офицеры юность свою должны проводить только около железок, механизмов, металла - среди одуряющих серийных штамповок, к тому же вне семьи и тепла, леса и лугов?

Парус и ветер - это символ духовности, как и море в целом, с его таинственными глубинами, течениями и бурями. В морских просторах заложен могучий бессознательный ресурс, который, отражаясь в морских традициях, закаляет психику, вырабатывает осанку, развивает духовный кругозор. Дети уже устали от металла, бензина, гари, грохота, асфальта и бетона и их порождения - завывания рока. Не потому ли они убегают из дому и просятся на работу на конюшнях, готовы на любой тяжкий труд, чтобы быть поближе к живому. Это великий духовно-тектонический сдвиг. Стрелка качнулась к живому и вечному. Юность потянулась и к храмам, и к парусникам. Выразителем великих этих сдвигов и настроений стали беспримерные подвиги Федора Конюхова на морских просторах, среди льдов и на горных кручах.

Защита, детства, духа и флота, а значит и будущего России требует нашей немедленной реакции. Ответом на эти задачи нового столетия и стало создание Общероссийского Движения поддержки флота. Мы призваны объединить в этом поистине Морском союзе все лучшие умственные силы страны, которые пытаются вернуть энергетические ресурсы ветра, солнца и воды. Благородные ресурсы!

Благородство, здоровье и сила начинаются с ощущения границ, ибо без дисциплины, тормозов, запрета и самоограничения нет ни личности, ни общества, ни государства. Вся русская духовная жизнь началась с былинных богатырей, которые суть первый офицерский корпус и первая пограничная стража. Русская граница создала казачество. По старым казачьим линиям и сейчас расположены основные военные округа и границы. Ни в одной стране мира граница не формировала судьбу народа, кроме русских, белорусов и украинцев. Тарас Бульба, пророчествовавший о "русском товариществе", был героем границы, как Ермак, Платов, Дежнев, Хабаров и тысячи других героев.

Пограничник, который всегда в дозоре, всегда собран и находится в боевой готовности, нуждается в непрерывном упражнении силы, ловкости и духа, всегда готов к рукопашному бою, не может не пленять воображение подростка. Пограничная стража - составная часть морской мощи в силу их близости с природой и необходимостью пользоваться как судами и вертолетами, так и лошадьми на горных тропах. Пограничник - и скалолаз, и стрелок, и рыцарь двух стихий: моря и неба. Граница Отечества идет и морем, и небом, и сушей. Пограничник, в известном смысле, наиболее полно использует программу, заложенную в Движении поддержки флота. Без знания границы в судьбе страны нельзя понять историю Отечества.

Сегодня немыслима никакая деятельность, а тем более воспитание, без глубокого экологического мировоззрения. Пусть Движение поддержки флота воспринимает водные бассейны, как и воздушный, не только полем деятельности, но сферой своей ответственности и борьбы за их чистоту. Охрана природы сегодня - это охрана Родины и Детства.

Пусть Движение поддержки флота воссоздает исторические Навигацкие школы в Нерчинске, Охотске, Иркутске и Якутске. Откроет их в таких городах, как Казань, Махачкала, Новороссийск. Вот тогда будет кому строить парусники и выходить в море.

Сотни тысяч подростков с юных лет, когда идет их становление, когда как воздух нужен им Кодекс Чести, оказываются в буквальном смысле на задворках общества, которое теперь хочет не столько работать, сколько богатеть не трудясь. Разве мы наполнили в свое время высоким созидательным содержанием профессиональные училища (СПТУ)? Чтобы не пустовали СПТУ, контингент для них вербовали по всем уголкам страны. Ребят после восьмого класса отрывали от семьи, корней, друзей и привозили в голые общежития с казенной «наглядкой». Только в один Ленинград свозили 20 тысяч подростков - девочек и мальчиков. Вот тут они и проходили школу насилия, унижения, тоски и одичания. Потом нравы этих училищ переносились в армию. Вот где Движению непочатый край работы. Но начать бы надо с воссоздания Навигацкой школы в Москве, которую необходимо разместить в Сухаревой башне, а восстановить ее - вместе с военными моряками. Сухарева башня примет в свои стены и Адмиралтейство, и штаб Движения вместе с верфью и конструкторскими бюро для проектирования парусников, дельтапланов и дирижаблей.

Движение поддержки флота, в перспективе, обязано создать свой Лицей - закрытое учебное заведение по подготовке кадров для всех отраслей флота: морского, речного, воздушного. Выпускники лицея - гардемарины - будут иметь такие же права при поступлении в училища, какими обладают выпускники нахимовского и суворовского училищ. Дух всех училищ, школ и клубов Движения должен быть пронизан атмосферой служения, созидания и культуры, как в Царскосельском лицее Пушкинской поры.

Пусть возникнуть верфи в разных портах страны. Пусть парусники под флагом Движения выйдут на простор мировых дорог под свист в снастях, при полных парусах на судах, спущенных на воду в верфях Адмиралтейств в Николаеве, Петербурге, Махачкале, Владивостоке, Казани, Астрахани и других городах. Пусть «дипломатию канонерок» заменит дипломатия юношеских парусников, которые бросят якоря в Марселе, Иокогаме, Сан-Франциско.

Верность морю - признак молодости и силы общества.

Когда-то комсомол взял шефство над флотом. Пришла пора флоту взять шефство над своим будущим.

Движение должно создать свое Адмиралтейство. На первых порах Адмиралтейство изучит географию клубов юных моряков, их состояние и программы, и выработает новые рекомендации по воспитанию и обучению. Совет Адмиралтейства Движения поддержки флота несомненно, должен располагать своим альманахом. Движение, сохраняя разнообразие в программах клубов и школ, предусмотрит создание новых ритуалов, символики, традиций, формы, устава, созвучных романтическим устремлениям юности. Программа должна поощрять, создавать и возрождать при своих клубах духовую музыку, хоры, старинные воинские песни, новые виды спортивного многоборья, всё, что служит физическому и моральному здоровью, здравому смыслу, энергии, дисциплине и ответственности.

В 1877 году шхуна «Утренняя заря» на средства и по инициативе Михаила Сидорова совершила плавание из Енисея в Петербург вокруг Скандинавии. Это путешествие напоминает путь древних поморов «по морскому мангазейскому ходу» и не должно быть забыто. Навигацкая школа Красноярска пусть построит новую шхуну «Утренняя заря» и повторит путь своих земляков.

На фронтоне Океанографического института в Монте-Карло красуется изображение корвета «Витязь» адмирала Макарова. В кругосветное плавание на новом парусно-винтовом корвете «Витязь» пусть уйдут в океан мальчики из Казани - по Волге через Волго-Дон в Черное море и далее в океан.

Другую кругосветку совершат юные гардемарины от берегов «священного моря» Байкала, который заслужил быть одним из центров нового Адмиралтейства. В старину на Дону и в Сечи говорили: «Конь - казаку крылья!» Дети, убегающие на конные заводы, прыгающие с дельтапланами, мечтающие о серфингах, парусниках, планерах и парашютах, на самом деле мечтают о крыльях. Не будем же подрезать крылья нашим слеткам. Лошадь - древний, благородный и экологически, простите, чистый «ресурс». Мы допускаем возможность включить защиту лошади в сферу деятельности Адмиралтейства Движения поддержки флота.

Ни одно государство не имеет таких просторов. Наши северные земли, от Атлантики до Тихого океана, проходимы не только для собачьих упряжек, но и для нового поколения буеров, которые, будем надеяться, родятся у корабельных архитекторов Адмиралтейства. Мы обязаны проложить параллельно Севморпути буерную сверхмагистраль от Белого моря до Охотского - от Навигацкой школы Архангельска до Навигацкой школы Магадана.

Для здоровья всего живого и полноты бытия необходимо мудрое сочетание изменчивости и постоянства. Когда жажда непродуманных перемен и критиканства становится зудом, а реформаторов на чужой лад плодится множество и в этом беспокойном множестве заглушаются спокойные и честные голоса, тогда революционными становятся уже действия тех, кто защищает Устои и Детство. Если революционность есть положительное жизнеутверждение, то защиту истоков, веры, классики, природы, почвы, воды и неба и передачу потомству родного наследия в незамутненной чистоте нельзя не признать делом революционным и возвышенным.

Только флот, с его мировыми горизонтами, воспитывающий океаническое мышление, а не потребительско-провинциальное, способен дать новый импульс воспитанию, выжечь неуставную заразу из Вооруженных Сил и формировать подлинный, а не плакатно-казенный патриотизм. Сегодня нашим детям не нужны уже просто списанные или даже новые корабли. Юность должна сама созидать свои корабли с парусным вооружением и новейшей навигационной техникой. Парус и электроника - союзники.

Детство сегодня нуждается, как в хлебе, в Кодексе Чести, в нравственном каноне и одухотворенности. Юноше нужен только эталон, а барьеры он возьмет сам. Ему нужны не «брифинги», «пиццерии», «шоу», «телемосты», «рок», не «пепси», «лейблы», «дефицит», «маги». Эта мутная пена из заморских завываний уже не работает. Здоровье дарует только верность родным устоям. «Не тщись на блистание - но на постоянство!» - завещал Суворов.

Нужен отечественный нравственный эталон. Нечто подобное Кронштадтскому футштоку.

У Дома офицеров в Кронштадте рядом с памятником Пахтусову (офицеру, который сам просится в нравственный эталон) стоит башня мореографа. Под башней семиметровый колодец, который сообщается с Финским заливом, а последний - часть Мирового океана. В колодце на поверхности воды поплавок, соединенный с самопишущим устройством. Этот мореограф день и ночь рисует кривую уровня Балтийского моря. Средняя величина уровня Балтики точно вычислена и приведена к нулю Кронштадтского футштока, который находится на опоре моста через Обводной канал. Футшток - это внушительная чугунная линейка с фарфоровой шкалой. Здесь же отлита надпись: «Исходный пункт нивелирной системы СССР».

Вот от этого нуля футштока, расположенного на острове Котлин, который даже враги называли ключом к России, идет отсчет абсолютных высот и всех глубин по всем просторам нашего Отечества, во всех четырнадцати морях, омывающих берега нашей Родины, в воздушном пространстве и космосе. Говорят, Юрий Гагарин, увидев Кронштадтский футшток, воскликнул:

- Так вот он, пуп земли!

От данных фарфоровой шкалы футштока отталкиваются, когда создают все карты, планы, чертежи и схемы.

Честь смолоду - есть единственный «нравственный футшток», от которого надо вести все планы в стране, все преобразования и законы. Движение поддержки флота должно стать местом, где святая святых деятельности будет отлита по поведению и образу отечественных подвижников нашего народного нравственного эталона. Движение поддержки флота, ставшее общенародным Морским союзом, призвано быть именно у нас в стране становой опорой державы и именно в эпоху обновления, ибо не теряет силу клич создателя нашего флота, основателя Кронштадта, где каждую секунду пишет мореограф: «Небываемое бывает!»

В 1918 году, когда создавалась Красная Армия, партия предписывала на каждую тысячу человек формируемого эшелона добровольцев «в целях спайки нарядить по взводу товарищей моряков». Сегодня, в эпоху обновления на новом историческом переломе, чтобы быть верными подлинной традиции, нам не обойтись без «товарищей моряков» новой исторической формации. Движение поддержки флота становится как бы «Обществом ревнителей Отечественной Славы». Мы уже говорили, что Пушкин как «свободный консерватор», по определению его друга П. Вяземского, есть наш идеал. «Свободный» - значит и революционный. Моряки-большевики в силу обстоятельств и духа времени в основном были «свободными». Отсюда и неизбежные жуткие перекосы. Пришла пора мудрого равновесия. К свободе добавить ответственность, историческую память и верность преданиям, основам и истокам, во имя здоровья новых поколений, во имя флага нашего Отечества и целостности державы.

Движение призвано стать обществом только, как говорили раньше, «порядочных людей». Нравственный ценз абсолютом для того, чтобы удостоиться чести попасть в ряды «ревнителей отечественной славы». Адмиралтейские клубы и школы должны культивировать не только высокую духовность, но и внешнюю опрятность, осанку, поведение, манеры и прежде всего одежду. Мы создадим строгую элегантную форму. Каждый морской клуб обязан иметь свою символику и традиции. "Адмиралтеец" должен быть узнаваем в любой толпе по манерам, одежде, осанке, а главное, по готовности прийти на помощь и стать грудью на защиту обижаемых и на охрану родной природы. Каким бы адмиралтейским делом ни занимался кадет клуба, он должен к званию гардемарина иметь первый разряд в «адмиралтейском многоборье», которое включает бокс, стрельбу на ходу, с мотоцикла, кросс, рукопашный бой, парашют, верховую езду, фехтование на холодном оружии, парус, скалолазание. Отбор, как видите, суровый. Кадеты культивируют абсолютный сухой закон, непримиримость к любым проявлениям наркомании, меломании и какофонии, развязности, болтливости, тщеславию.

Повседневное правило адмиралтейца - «ревнителя Отечественной Славы» - здоровье и скромность, девиз его:

«ОТВАГА, ОТЧИЗНА, ЧЕСТЬ»

Хотелось бы напомнить слова первого русского слависта И. Срезневского, которые вполне могли бы быть вынесены и в эпиграф: "Ни себе, ни другим не простим нерадения к добру: Память добра защищает от забвения все истинно честное. Правда о зле необходима, но ее одной мало: она еще не влечет к добру, бог весть истребляет ли и зло. А правдивая память добра... возбуждает соревнование, развивает силы, вызывает на жертвы. Дай нам поболе памяти добра». В этих словах вся наша программа.

Просторы Движения - это вода, небо и лес. Наш идеал - это граница. Правовые нормы - это тоже граница, которая зиждется на нравственных императивах. Благородство, честь и здравый смысл - это тоже граница, ибо они стоят на духовном самоограничении и запрете. Безграничность и всемирность - синоним безродности, признак слабоумия, вседозволенности и равнодушия к тем просторам, что строго огранены в пределах государственности.

Государство в его нерушимых границах - это главная святыня, оставленная нам в наследство после тысячелетия войн, жертв, нашествий, подвижничества. Государство - это храм, оставленный нам поколениями предков, дом, который мы должны беречь, ограждать, обновлять и строить. Гегель не был человеком глубоко религиозным, но признал в конце жизни, что «государство - это шествие Бога в миру». Вот почему, если границы священны для нас, то и просторы в пределах этих границ священны. Повторим: без границ, запретов и самоограничения нет ни благородства, ни личности. Границы - это верность и здоровье. Оттолкнувшись от идеи Гегеля, смеем утверждать, что «дети - шествие Бога в миру». Можем ли мы мириться с тем, что сыны великой морской державы не знают кругосветок под парусами. Матроски на детях - признак молодости общества.

По старой традиции нашего Отечества Почетным Президентом такой организации, как Движение поддержки флота, может быть только глава государства.

Движение поддержки флота обязано нести и духовную истину. В XVIII веке первый русский корабль, который был назван не царским именем, носил имя святого "Дмитрия Ростовского". Этот корабль, содрогаясь от огня ста пушек, осаждал Кольберг в Семилетнюю войну.

Мы заложили в 1986 году атомный ракетный крейсер и назвали его "Андропов" по имени начальника КГБ, а спустили его на воду через десять лет в 1996 году, в год 300-летия Флота "Петром Великим". Так, год Чернобыля мы заложили корабль с именем начальника всемогущей "тайной полиции", а на просторы морей отправили грозный корабль с именем Отца Отечества, Великого Петра, Помазанника Божиего. Именно на этом переломе эпох на арену российской жизни вышло Движение в поддержку Флота, которое вобрало в себя тысячелетнюю становую традицию государственности и духа нации.

Самым любимым святым на Руси был Николай Угодник, покровитель моряков, народа, который заявил о себе и жил как единое морское сообщество, ибо Святая Русь - это Морская Русь.

Андреевский крест на знамени моряков - тому великое свидетельство. Петр I был движим таинственной силой, еще не разгаданной, когда в основание Петербурга положил золотой ларец с мощами Андрея Первозванного и покровителем города сделал святого Александра Невского, в чьем имени тоже отражено имя великой полноводной Невы, через которую русичи во главе с помазанником-моряком устремились в Мировой океан.

Создав океанический флот, мы оставались сухопутной страной. Посылая подводные крейсера в море Бафина, место наиболее интенсивного формирования айсбергов, мы отучали с помощью репрессивных органов своих граждан от моря. С темнотой даже с курортных пляжей патрули изгоняли отдыхающих. В парусных регатах одиночек участвовали все, кроме нас, - органы боялись, что яхтсмен станет "невозвращенцем". Невидимая следовая полоса и колючка окутала все берега страны. Если морской офицер НАТО занимается парусом, его ждут поощрения по службе. Если наш военный моряк увлекся бы парусом, что почти немыслимо, его ждало бы неминуемое увольнение.

Когда было решено перебросить мост через пролив, отделяющий Данию от Швеции, вся Финляндия встала на дыбы, требуя не преграждать выход из Балтики. Только в одной стране к этой стройке отнеслись с тупой апатией - в нашей, самой мощной на Балтике державе и в ее морской столице в устье Невы. Ни одного звука не обронил ни один человек. Сушь в мозгах и душах достигла предела.

Началось это давно. Миллионер-золотопромышленник из Сибири Сидоров, человек петровской формации, готов был все свои капиталы потратить на Севморпуть. Он обшарил всю Россию в 70-х годах прошлого века, обещал золотые горы тому русскому моряку, кто поведет шхуну из Енисея в Скандинавию. В России он не нашел моряка и вынужден был платить русским золотом англичанам. Случайно ли, что наш самый даровитый адмирал Макаров, создатель ледокола "Ермак", изучал гидрологию проливов по всему свету и ни строки не оставил о стратегической роли для России пролива Босфор? Случайно ли Курильские проливы были уступлены бездарным адмиралом Путятиным Японии, когда в Японии не было не только флота, но даже ни одного морского судна.

Двадцать лет во главе военного министерства был культурный, образованный, хитрый и мягкий человек граф Милютин. Он руководил в самое ответственное время после Крымской войны и до убийства Александра II. За эти годы Германия Бисмарка и Мольтке создала лучшую в мире армию и флот. Милютину же нельзя было ни месяца занимать этот пост. Он, по сути, разложил и деморализовал русскую армию с благими намерениями либеральных реформ. Еще большее разложение внес во флот генерал-адмирал великий князь Константин Николаевич, который будет изгнан со своего поста только Александром III. Милютин и Константин Николаевич - основные виновники неудач в Манчжурии и Цусиме. Вспомним, что в те годы правления прекраснодушных либералов мы подарили США Аляску, а Японии Курилы. Есть над чем задуматься.

Генерал от инфантерии И.С. Ганецкий состоялся как боевой офицер на Кавказе в войнах с Шамилем. При Плевне в 1878 году командовал гренадерским корпусом. В 1864 году во главе Финляндского полка подавлял мятежи польских заговорщиков в Белоруссии. В приемной императора генерал Ганецкий отказался пожать руку брата царя, главы морского ведомства генерал-адмирала великого князя Константина Николаевича, отрезав прямо и твердо, глядя в глаза второго человека в государстве: "Врагу моего Государя и Отечества руку подать не могу". Генерал Ганецкий получил выговор от царя. Но были же настоящие офицеры в русской армии.

Есть над чем задуматься. Не повторяются ли те истории сегодня? В 1998 году пришлось в день Военно-Морского флота пять часов ходить по обеим берегам набережной Невы. И за пять часов не встретилось ни одного моряка во флотской форме, если не считать пьяного контрактника с подружкой и бутылкой пива в руке. Но даже у этого мичмана тужурка была накинута на плечи.

В 1996 году из кругосветки вернулся парусник "Крузенштерн", в 60-е годы буквально выкраденный у военных моряков. Красавец "Крузенштерн" вошел в Неву и бросил якорь у Английской набережной перед Николаевским мостом (ныне Шмидтовский мост). Напротив высилось здание прославленного кадетского корпуса, гнезда всех русских адмиралов, и памятник первому русскому "кругосветнику" Ивану Крузенштерну. Выступали встречающие, от властей до спонсоров. Ни один выступающий ни разу не произнес ни имени создателя флота и государства Петра Великого, ни имени Ивана Крузенштерна и не упомянул о кадетском корпусе. Воровато-комковая психология новых ордынцев осушила остатки сознания. Создавалось впечатление, что вернувшийся из кругосветки корабль приветствуют посланцы Внутренней Монголии!

Деградация продолжается.

Мы единственное в мире государство, где люди обращаются друг к другу, не используя слов "гражданин", "товарищ", "господин" или "сударь", а дошли до последней черты вырождения, когда обращаются друг к другу по половому признаку "мужчина" - "женщина". Если вдуматься, то это страшный симптом, о котором молчит и церковь, и писатели.

Мы государство, где спортивные комментаторы никогда не произносят в репортажах слова "мяч у русских" или "в атаке русские". В репортажах встречаются на площадке и англичане, и белоруссы, и греки, и турки, и японцы, и украинцы, и казахи, но только не русские. Виноваты ли репортеры? Нет. Они только отголосок более глубокого явления. Митрополит Калининградский и Смоленский Кирилл говорил на встрече в Союзе писателей, что когда у русского спрашивают "вы русский?", он начинает вдруг мяться, уклоняться, мямлить, как бы желая невольно спрятаться. Для начала он придумал для себя давно комичное сочетание - костыль "русский человек". Вы можете вообразить "грузинского человека" или "немецкого человека"? По этой же модели наши моряки почти не способны выговорить слово "авианосец". Они мнутся и жмутся и выдавливают "авианосный крейсер". Некоторые хитрят и утверждают, что они употребляют слово "крейсер" потому, что по договору через Босфор не должны проходить авианосцы. Дело хуже и опаснее. Адмиралы даже между собой не выговаривают "авианосец". Мы включили в состав флота авианосцы даже позже Бразилии, хотя уже во время Второй мировой войны самолет стал безраздельным хозяином океана и смел с поверхности морей все линкоры. Владыкой мирового океана стал авианосец.

Американцы, после соответствующей переподготовки, командирами авианосцев сделали летчиков. Мы до этого не доросли, потому что наше народное океаническое мышление не стало нашим национально-государственным мировоззрением. Мы, занимая одну шестую часть суши и располагая самой протяженной в мире береговой линией, омываемые тремя океанами, уже три поколения даем воспитывать в школах мальчиков одним женщинам. У нас в школах мужчин-наставников один-два процента. Женоподобные поколения скачут с гитарами, а другая часть оседает в "братках". Могут ли они выговорить слово "авианосец" или наполнить спокойной державностью слово "русский"? Так ордынская сушь вползла в души россиян.

Будущее России на морях, а значит - без возрождения общественности с просветленным патриотизмом у нас нет будущности. Именно поэтому Курилы и Севастополь истинно русский может отдать только после того, как падут Москва и Петербург.

Проблема воссоздания свободной морской общественности - великая историческая задача Движения Поддержки Флота. Но чтобы наши реки вновь стали чисты и полноводны, нам надо начать с посадок коренных пород русского леса: дуба, липы, клена, сосны и кедра по всем просторам России. Только лес держит воду.  А лес и вода колыбель русского народа. Дуб - отец русского леса. Липа - мать русского леса. Пора вернуться к родителям и восстановить образ России и "Божьими дорогами" - реками - двинуться в океаны на мировые торговые пути.

Потому Движение в содружестве с ведомствами по охране природы должно взять под свой контроль все корабельные рощи и лучшие массивы лесов из коренных пород русского леса.

Какой же тип юноши нам теперь нужен для возрождения России и ее флота? Видимо тот, который уже был рожден Россией и получил характеристику, которой удостоился кадет Нахимов в Морском корпусе: "Сердцем чист и море любит".

+ + +

Возникновение самого мощного в России Общественного Движения в поддержку флота говорит о том, что, наконец, на Руси, после Петра Великого, появились признаки Эры Флота. Это тем более актуально, что теперь смертельная угроза России может придти с морских и океанских направлений. Авианосные ударные силы могут, не входя в территориальные воды, крылатыми ракетами стереть с лица земли любое государство и даже такое обширное как Россия. Если основная угроза стране исходит с морских направлений, то дело защиты государства должно быть поручено морякам. Опыт всех войн показал, что один морской пехотинец стоит трех обычных солдат. Если это так, то почему надо одевать, вооружать и кормить трех когда можно содержать одного морпеха.

Есть еще один верный признак наступления в России Эры Флота. Это появление на свете самого великого моряка и путешественника за всю историю человечества. Это Федор Конюхов, уроженец берегов Азовского моря. Он уже побывал на Северном и Южном полюсе в одиночку. Забрался на главные вершины планеты и сделал в одиночку три кругосветки. В год 300-летия Флота, 7 января 1996 года, Конюхов водрузил флаг России и православный крест на Южном полюсе. Конюхов является членом Движения поддержки флота.

Сегодня в России впервые Министерством обороны управляет выпускник Высшего Военно-морского училища Игорь Сергеев. Он блестяще провел первые за последние десять лет командно-штабные учения "Запад-99". Впервые в истории на театрах сопредельных с морем общее командование было в руках моряков и это стало залогом морского порядка и продуманности учений. Разумеется, если Приморским военным округом командует такой выдающийся и неординарный генерал как Виктор Чечеватов, то моряки могут спокойно выполнять только свои прямые флотские задачи. Именно при маршале Сергееве казавшийся неразрешимым кавказский узел оказался разрубленным. В действиях войск на Кавказе видна глубина и обоснованность характерные для маршала Сергеева и боевой опыт и жесткость начальника Генерального штаба генерала армии Квашнина.

В ХХI веке министром обороны или начальником Генерального штаба непременно будет моряк. Ничем иным, токмо флотом в новом веке Россия займет подобающее ей место в мировом сообществе.

Прежде всего, необходимо разработать и принять "Закон о Российском Флоте" чтобы обеспечить развитию морских сил России правовую основу. Но сегодня в Государственной Думе нет ни одного депутата, который курировал бы морское дело России. Михаил Ненашев решил это общенациональное дело, как и в случае с празднованием 300-летия Российского Флота, не перекладывать на чужие плечи а взяться за него самому. Появление у Российского флота таких общественных лидеров как Ненашев, залог будущего подъема Флота. Адмирал Владимир Куроедов Главком Военно-Морского флота, моряк новой формации заметил, что: «Если Ненашев отдает избравшим его гражданам даже малую толику той энергии, которую он потратил на 300-летие Российского флота, то избравший его округ будет преображен».

Появление в России таких моряков как Михаил Ненашев и Федор Конюхов великая удача не только для нашего флота и здоровой пытливой молодежи, мечтающей о море, явление личностей с такой мощной энергетикой и патриотизмом залог расцвета России. В свое время Ненашев, когда еще общество было в растерянности публично и смело выступил в защиту Курил, как исконной территории России, и решительно стал на защиту адмирала Касатонова, когда тот боролся за русский Севастополь и на общефлотском съезде заявил: "Мы будем действовать в интересах России и Флота без оглядки на то, понравятся наши действия кому-то или нет". И добавил:

"Предки устояли - выстоим и мы!"

В смутное время Патриарх Гермоген воодушевлял россиян напоминанием о былом господстве русских над морем: «Отцы ваши не только к Московскому царству врагов своих не пропускали, но и сами ходили в морские отоки, в дальние расстояния и в незнаемые страны, как орлы остро зрящие, как на крыльях парящие и все под руку покоряли Московскому Государю-Царю». Идея владения морем - самая глубокая и древняя русская мечта, в лице Николая Угодника ставшая вечным напоминанием русского православного призвания на морях.

Петр I осуществил это призвание как самый верный и почтительный сын своего отца. Царь-Преобразователь посчитал нужным отметить собственноручно в предисловии к Морскому Уставу: «И хоть намерение отеческое не получило конца своего, однако же достойно оно есть вечного прославления, понеже довольно являет, какого духа был оный монарх, и от начинания того аки от доброго семени произошло дело морское».

+ + +

Пушкинское время - самое «морское» в истории России. Пушкин и море, как две родственные творческие стихии. Это он воодушевлял лицейского друга Федю Матюшкина, по прозвищу «Плыть хочется», к морским скитаниям. А Матюшкин, став адмиралом, примет деятельное участие в кампании по установлению памятника Пушкину в Москве.

Пушкин посвятил своему другу стихи:

Завидую тебе, питомец моря смелый,

Под сенью парусов и в бурях поседелый!

Спокойной пристани давно ли ты достиг -

Давно ли тишины вкусил отрадный миг -

И вновь тебя зовут заманчивые волны.

Дай руку - в нас сердца единой страстью полны.

Для неба дальнего, для отдаленных стран

Оставим берега Европы обветшалой;

Ищу стихий других, земли жилец усталый;

Приветствую тебя, свободный океан.

В 20-х годах XIX века три молодых офицера, три будущих адмирала - Врангель, Анжу и Матюшкин - в суровых условиях положили на карту берег Северного Ледовитого океана от устья Колымы до острова Колючин.

В 1827 году Пушкин в Кронштадте провожал линейный корабль «Азов» под началом капитана первого ранга Лазарева. Того Лазарева, который совершит три кругосветных плавания. На корабле «Азов» три молодых офицера, которые станут национальными героями в Крымскую войну - лейтенант Нахимов, мичман Корнилов и гардемарин Истомин. Все трое будут похоронены во Владимирском соборе Севастополя. Корабль «Азов» уходил в Архипелаг, где за Наваринский бой первый в русском флоте кормовой георгиевский флаг. Вот какой корабль провожал в бессмертие Пушкин.

На жизнь Пушкина пришлось несколько десятков (!) кругосветных плаваний. Самая культурная эпоха в России стала и самой морской после Петра Великого. Море и взлет культуры неразлучны.

"Морскую"  Пушкинскую тему продолжили другие поэты, так называемого "Пушкинского круга":

Пловец

Нелюдимо наше море,

День и ночь шумит оно;

В роковом его просторе

Много бед погребено.

Смело, братья! Ветром полный

Парус мой наполнил я:

Полетит на скользки волны

Быстрокрылая ладья!

Облака бегут над морем,

Крепнет ветер, зыбь черней,

Будет буря: мы поспорим

И помужествуем с ней.

Смело, братья! Буря грянет

Закипит громада вод.

Выше вал сердитый встанет,

Глубже бездна упадет!

Там, за далью непогода,

Есть блаженная страна:

Не темнеют неба своды,

Не проходит тишина.

Но туда выносят волны

Только сильного душой!..

Смело, братья, бурей полный

Прям и крепок парус мой.

1829                                Н. Языков

С О Н Е Т

Что вдали блеснуло и дымится?

Что за гром раздался по заливу?

Подо мной конь вздрогнул, поднял гриву,

Звонко ржет, грызет узду, бодрится.

Снова блеск:гром, грянув, долго длится

Отданный прибрежному отзыву:

Зевс ли то, гремя летит на ниву,

И она, роскошная, плодится?

Нет, то флот. Вот выплыли ветрилы,

Притекли громада за громадой;

Наш орел над русскою армадой

Распростер блистательные крылы

И гласит: «С кем испытать мне силы?

Кто дерзнет и станет мне преградой?»

А. Дельвиг

Июль 1827, Ревель

В октябре 1862 года на пристани в Петербурге два известных композитора Милий Балакирев и Цезарь Кюи провожали юного гардемарина, надежду русской музыки, Николая Римского-Корсакова. Они после корпуса уходили в практическое плавание на три года. Только через два года службы на клиперах гардемарин получал первый офицерский чин мичмана. Римский-Корсаков обещал своему учителю Балакиреву сочинять в море музыку.

Англия тогда бешено подстрекала к восстанию два региона России, Польшу и Кавказ. Любопытно, что когда Шамиль проиграл, только один человек в Европе катался по ковру и рвал на себе бороду - это был Маркс, который в русофобстве уступал в мире только Энгельсу.

Клипер «Алмаз» четыре месяца крейсирова у Либавы, чтобы помешать англичанам доставить оружие восставшим полякам. «Алмаз» входил в состав эскадры адмирала С.Лесовского в составе фрегатов «Александр Невский», «Пересвет», «Ослябя», корветов «Варяг» и «Витязь». От названий веет древней русской дружиной. В Лондоне гардемарины купили вскладчину гармонифлют. В офицерскую кают-компанию гардемаринов не пускали, и они сами должны были думать о досуге. Римский-Корсаков играл друзьям отрывки из опер. Пели хором из «Аскальдовой могилы», из «Жизни за Царя» и «Гой ты Днепр». Мехи гармонифлюта раздувал гардемарин К.Ирецкий, будущий профессор Петербургской консерватории. Римский-Корсаков написал сочинение на русскую тему о татарском полоне. Что бы ни говорили, но самый великий после Глинки русский композитор, конечно, не сладкозвучный Чайковский, а Римский-Корсаков и Мусоргский. Первого дал России флот, а второго гвардия, точнее - Преображенский полк. Позже Римский-Корсаков одиннадцать лет будет руководить всеми духовыми оркестрами русского флота.

Попугав английских купцов, эскадра собралась в Нью-Йорке. Главным несчастьем русского флота после Петра Великого была не Цусима, а то, что русский флот ни разу не сошелся главными силами в открытом бою с англичанами и не пустил на дно корабли Альбиона.

Отвага, музыка и море неразлучны.

Военный моряк не может быть атеистом. Безбожник на корабле - это очень опасно мутант-извращенец. На ночной палубе моряк остается наедине с Богом.

Гардемарины как зачарованные смотрели на свечение в Саргассовом море и мерцающий свет до горизонта. Римский-Корсаков вспоминал, что с движением к югу сумерки становились короче и, расширяясь, открывалось южное небо в сиянии новых созвездий. Свет струился с Млечного Пути, и увеличивался Южный Крест; звезды Центавра, ярко пылающий красный Антарес из созвездия Скорпиона, видимый летом в средней полосе России как бледная звезда светлые ночи. Знакомый по зимним русским ночам Сириус за экватором вдвое больше и ярче, но более всего поразила гардемаринов чудесная звезда Канопус из созвездия Корабля. Большая Медведица стала низко над горизонтом, а Южный Крест восходил все выше и выше. Таинственен вздыхающий и необъятный тропический океан в лазури, прекрасные облака над ним, пронизанные солнцем, но всего чудеснее на свете ночь в океане с полной луной, ныряющей в облаках.

Поэты, музыканты и пророки узнают друг друга в море, это их стихия. Став композитором, Римский-Корсаков мгновенно распознавал чистый лиризм, не сработанный в салонах эпигонов, из-за отсутствия золота поэзии незнававших век «серебряным».

Настоящих музыкантов притягивали стихи Алексея Толстого, по словам Тургенева, «натуры рыцарской, натуры строго идеальной и стройной» - одним словом, натуры «морской», потому в его поэзии много моря.

Дробится, и плещет, и брызжет волна

Мне в очи соленою влагой;

Недвижно на камне сижу я - полна

Душа безотчетной отвагой.

Валы за валами, прибой и отбой,

И пена их гребни покрыла;

У моря, кого же мне вызвать на бой,

Изведать воскресшие силы?

Почуяло сердце, что жизнь хороша,

Вы, волны, размыкали горе,

От грома и плеска проснулась душа,

Сродни ей шумящее море!

Этот граф из лейб-егерей - истинный моряк душой, быть может потому и поэт. Известны музыкальные переложения его стихов капитан-лейтенантом Римским-Корсаковым. Римский-Корсаков из дворянской морской семьи. В плавание он ушел из самого русского на земле города - Санкт-Петербурга. Его дядя адмирал Николай Петрович Римский-Корсаков, любимец императора Николая I, был директором Морского кадетского корпуса. Позже тот же корпус возглавит старший брат композитора адмирал Воин Андреевич Римский-Корсаков, выдающийся моряк.

 Клипером «Алмаз», на котором плавал гардемарином Римский-Корсаков, командовал будущий адмирал Зеленой. Как и подобает моряку, сурово-религиозный командир по воскресеньям собирал всю команду к образу и сам читал молитвы, затем, собрав всех на верхней палубе, громко и твердо читал «евангелие» отца моряков, «Морской Устав» Петра Великого и выдержки из законов, где говорилось о его неограниченной власти над командой в автономном плавании. Гардемарины были уже закаленными дворянскими юношами. Еще 14-летним кадетом Николай Римский-Корсаков свалился на корабле «Прохор», которым командовал его старший брат, с винт-бизань-мачты, и прийдя в себя, отписал родителям - свалиться из-под марса, ведь это выше, чем с седьмого этажа! Но кадет не испугался и писал: «Я был охотник до купанья и вместе со Скрыдловым и другими товарищами оплывал вокруг корабля без остановки и отдыха до двух с половиной раз. Меня никогда не укачивало, и моря и морских опасностей я никогда не боялся».

Русские поэты предчувствовали угрозы и вызовы своей стране, а в случае нападения откликались первыми. Брюсов едва ли не в день неожиданного нападения японцев в 1904 году откликнулся стихотворением поразительной мощи и провидческой силы. Кто мог ожидать это от одного из вождей утонченных и надломленных декадентов.            

Вот оно:

К Тихому Океану

Снился ты нам с наших первых веков

Где-то за высью чужих плоскогорий,

В свете и в пенье полдневных валов,

Южное море.

Топкая тундра, тугая тайга

Страны шаманов и призраков бледных

Гордым грозили закрыв берега

Вод заповедных.

Но нам вожатым был голос мечты!

Зовом звучали в веках ее клики!

Шли мы, слепые, и вскрылся нам ты.

Тихий Великий!

Чаша безмерная вод! Дай припасть

К блещущей влаге устами и взором,

Дай утолить нашу старую страсть

Полным просторам!

Вот чего ждали мы, дети степей!

Вот она, сродная сердцу стихия!

Чудо свершилось; на грани своей

Стала Россия.

Брат Океан! Ты - как мы! Дай обнять

Братскую грудь среди вражеских станов.

Кто, дерзновенный, захочет разъять

Двух великанов?

«Дерзновенный» пользуется другим оружием. Он подталкивает мигрантов, заводит и крутит «черепковыми» в портовых городах Приморья, отключает свет, не завозит мазут. Нечистый «дерзновенный» хочет показать миру, что Россия не может справиться со своими территориями не только на Кавказе.

 Пушкин по Михаилу Булгакову: «Командир нашего русского ордена писателей, пристреленный почти сто лет тому назад». Надо заметить, что в эмиграции оценки явлений русской жизни стали строже и светлее. Религиозный мыслитель Антон Карташов писал: «Пушкин как зачарованный близнец, как двойник Солнца, всем существом был устремлен к Петру: Пушкин был величайшим из птенцов гнезда Петрова: Он стал (Пушкин - К.Р.) непререкаемым и неотменяемым доказательством европейской природы и европейского призвания русского гения».

Сам Пушкин видел в Петре I «начало всего живого на Руси». Потому русофобы испытывают к Петру тайную неутолимую ненависть, разумеется под маской любви к старозаветной Московии, на которую неизменно клюют слабые на головушку. Почти все эти головушки бывают покрыты клобуками и профессорскими шапочками. Без особого преувеличения можно сказать, что самые оскорбительные для Руси слова за одиннадцать веков ее истории принадлежат не какому-нибудь платному очернителю маркизу де Кюстину, и вообще не чужеземцу. Самую грязную хулу на Россию излил профессор Ключевский, вышедший из ироничных и безбожных семинаристов, когда заявил: «Едва ли найдется в военной истории побоище, которое вывело бы из строя больше бойцов, чем сколько легло рабочих в Петербурге и Кронштадте». Это лукавое речение сделано не из сострадания к павшим рабочим, а из тайной ненависти книжника, не способного объявить явление Петра в мир. А ведь профессор знал, что Помазанник Государь непосильного труда и болезни приравнивать к воинам павшим в бою за Веру Царя и Отечества. Для атеистов такой исход был непереносим. Он делал Санкт-Петербург самым святым градом на земле. Вслед за строителями придет после 1917 года черед новых страстотерпцев. Ни в одном городе России не было более кровавых застенков ЧК чем в Петрограде. Третья волна невинных жертв придется на Блокаду. Три святых поколения и делают этот город самым мистическим на земле.

Опыт сей предстоит осмыслить в канун 300-летия великого города, который провинциальные пошляки называют то «Северной Венецией», то приравнивают к захолустному городку в Сирии, называя его «Пальмирой».

В 1910 году по повелению Императора Николая II особое совещание рассматривало вопрос о российском национальном флаге и приняло следующее решение: «Гюйс - есть историческая реликвия данная Петром Первым судам, крепостям и генерал-адмиралу:» Как символ военно-морской мощи России на море и на суше, установленной императором Петром Великим, было решено называть его отныне «Флагом Императора Петра Великого», вместо названия «гюйс».

Наши корабли, подняв уже кормовой Андреевский флаг, должны теперь сделать следующий шаг. На всех кораблях, начиная с крейсера «Аврора», утром должна звучать не привычная команда: «Флаг и гюйс поднять!..», а новая, данная нам самой историей: «Андреевский флаг и Флаг Петра Великого поднять!» Только тогда Россия и ее доблестный флот опамятуются.

Петр Великий - Главное творение Святой Руси, которая есть Морская Русь. Именно потому морской Устав Петра I, который можно назвать народным наставлением, чье значение с веками только растет, начинался со слов: «Богу Единому Слава!»

Кавад Раш