Российская Духовная Миссия в Китае в 1920-1930 гг.

После разгрома белых армий Колчака на Дальнем Востоке и атамана Дутова в Туркестане в 1919 - 1920 гг. в Китай хлынул поток русских, бежавших через Дальний Восток и Среднюю Азию (некоторые источники называют цифру более 500 тыс. человек)¹. Были закрыты Посольство и Консульства Российской Империи.

Прервалась связь с церковным центром - Московской Патриархией. Российская Духовная Миссия в Китае, как и другие зарубежные учреждения Русской Православной Церкви, на основании постановления Святителя Патриарха Тихона и Высшего Церковного Совета от 7(20) ноября 1920 г. перешла во временное подчинение Зарубежному Архиерейскому Синоду. Определением Зарубежного Синода в 1922 г. была образована новая епархия - Пекинская и Китайская. Ее возглавил Начальник 18-й Российской Духовной Миссии владыка Иннокентий (Фигуровский) в сане архиепископа, а позднее - митрополита. Таким образом, сохранив старое название, Миссия стала первой православной епархией на территории Китая и ее административным центром. В пределах Пекинской епархии были в том же году образованы викариатства в Шанхае - во главе с епископом Симоном (Виноградовым) и Тяньцзине (позднее перенесено в Ханькоу) - во главе с епископом Ионой (Покровским).

На территории Маньчжурии была образована непосредственно подчинявшаяся Зарубежному Синоду Харбинская епархия, управлявшаяся митрополитом Харбинским Мефодием. В ее пределах оказались бежавшие из России архиепископ Забайкальский Мелетий, архиепископ Камчатский Нестор и епископ Хайларский Димитрий.

Забота о бежавших из России стала главной задачей Российской Духовной Миссии в Китае, существенно изменив приоритеты в ее деятельности. В 1919 г. на территории Китая были закрыты все православные миссионерские станы.

Чтобы хоть как-то улучшить материальное положение русских беженцев архиепископ Иннокентий отдал им в долгосрочное пользование большую часть имущества Миссии. Эмигранты основали два паевых товарищества:"Восточное Просвещение" и "Восточное хозяйство". Товарищества эти не имели успеха. Для ликвидации неудачных предприятий Миссии пришлось уплатить 30000 ам. долл.

К сожалению, русская эмиграция, раздираемая внутренними распрями, часто вместо благодарности Миссии за помощь отвечала ей враждебностью. Монастырское имущество в Пекине было захвачено и расхищалось преемниками упомянутых выше "товариществ". Владыка Иннокентий вынужден был вести множество тяжб по вопросам о собственности Миссии. Самое прискорбное, что противниками его были русские эмигранты. Впоследствии Начальник 20-й Миссии, архиепископ Виктор (Святин), писал:"... эмиграция не оправдала доверия Начальника Миссии. Она в лице генерала Карамышева, министра Вологодского, гр. Якова Зверева и г-на Георга неосторожно распорядилась данным в пользование имуществом и предприятиями Миссии и привела Миссию к оскудению. Положение Миссии осложнилось еще и тем, что, лишившись государственной защиты и помощи, она часто стала подвергаться недобрым поползновениям со стороны нехороших людей и учреждений, которые принимали все меры к захвату имущества Миссии"².

Так, во время подписания советско-китайского договора от 31 мая 1924 г. Миссия была поставлена под угрозу лишиться всего имущества как якобы собственности советского государства. Но Начальнику Миссии удалось доказать китайским властям, что законным владельцем имущества являлась Церковь в лице Российской Духовной Миссии в Китае.

Самоотверженная помощь беженцам из России усугубила и без того тяжелое материальное положение Миссии. Лишенная денежных средств и помощи из России, доходов от своих подворий в Москве и Петрограде, обреененная долгами, она пришла почти к полному упадку. Столь плачевное положение омрачали и козни неприятелей владыки Иннокентия (их было немало). Многие не любили его за непримиримость к демократизму всякого рода. В годовщину революции в России владыка Иннокентий писал:"Нам стараются внушить, что Церковь не должна вмешиваться в политику. Это самая наглая ложь. Церковь не должна принимать участия в политических дрязгах, должна быть выше всякой политической партии: это они ниспровергают престолы, колеблют государственные устои. В их руках правительства-марионетки... Да и о какой лояльности можно говорить, когда за послушание сегодняшней власти завтра каждый может быть расстрелян новой властью?... Если мы - христиане, то в ответ на насилие большевиков над Церковью мы должны прервать с ними всякое общение... Гнев Божий не отвратится от нас, пока мы не покаемся"³. Гневный тон проповедей владыки, обличавшего грехи и пороки нецерковной части русской эмиграции, раздражал недругов архиепископа Иннокентия.

Религиозная жизнь Харбина, населенного мастеровыми и рабочими Главных Мастерских и Депо КВЖД, находилась в упадке. Процветало сектантство - такое положение утвердилось по причине отторжения приходов Маньчжурии от Миссии в 1907 г. и подчинения их Владивостокской епархии. Достаточно сказать лишь, что в 1922 г. из 250 домов района Затон в Харбине на Рождество Христово лишь 6 семей приняли священника, обходившего район с крестным ходом. Впоследствии, правда, положение изменилось в связи с тем, что в Харбине нашли прибежище многие русские клирики - монашествующие, диаконы, священники и архиереи. Обличая увлечение части эмигрантов теософией, Начальник 18-й Миссии писал: "Многие из православных прельщаются теософским учением. Одни по неведению, другие - для достижения злых целей, которые тщательно ими скрываются от непосвященных... Основательница теософского учения писала: "Наша цель - смести христианство с лица земли"... теософы не верят в Господа Иисуса Христа как в Бога... Таковых Св. Церковь отметает и анафематствует"⁴.

Не было единомыслия и среди клириков Миссии и Харбинской епархии. 7 декабря 1928 г. прот. Александр Пиняев, ушедший за штат Пекинской епархии, писал в Париж одному из виднейших иерархов русского зарубежья, митрополиту Евлогию(Георгиевскому): "... Не прекращающиеся судебные тяжбы архиепископа Иннокентия со многими русскими резидентами в Пекине, Шанхае и других городах Китая, особенно за последние 8 лет, довели Российскую Духовную Миссию в Пекине до полного разорения и нищеты... Пекинская Миссия - это фикция. Никаких просветительных и благотворительных учреждений здесь не имеется, здания полуразрушены, вид печальный". В конце этого письма прот. Александр Пиняев просит благословения владыки Евлогия на образования прихода, который непосредственно подчинялся бы последнему. Митрополит Евлогий по этому поводу советовал обратиться в Москву к митрополиту Сергию (Страгородскому), сам начав переписку с Местоблюстителем. Дошло до того, что, видя охлаждение русских к церковной жизни, Папа Римский в 1928 г. даже прислал в Харбин униатского епископа для "проповеди" среди русских.

Вынужденное ослабление миссионерской деятельности среди местного населения стало использоваться противниками митрополита Иннокентия в качестве повода к реформированию церковного управления в Китае и возбуждению недовольства среди китайцев - священников и мирян. Но Начальник Миссии не был сторонником каких-либо демократических реформ в вопросах церковного управления. Его действия далеко не всегда были согласованы даже с Архиерейским Синодом: фактически Пекинская епархия была самоуправляемой. Все это и явилось причиной нестроений, которые, однако, благодаря хорошим "администраторским" качествам Начальника Миссии проявились только в одном инциденте.

В протоколе от 5 ноября 1928 г. Приходского собрания членов Русского Церковного Прихода-Общины в г. Шанхае за подписью генерала Глебова говорится: "... Мы, верующие, остро переживающие все это церковное нестроение, лишенные какой-либо возможности путем церковного общения и общей молитвы удовлетворить наши религиозные потребности... постановили: 1) Образовать в Шанхае Русский Православный Приход-общину, не подчиненный ни юридически, ни духовно ни Российской Духовной Миссии в Китае в лице ее Начальника Архиепископа Иннокентия, ни его наместника епископа Симона (Шанхайский викарий. -свящ. Д. П.), а подчиняющийся всецело Местоблюстителю Всероссийского Патриаршего Престола Митрополиту Петру Крутицкому... 2) Пригласить сочувствующих нам правомочных православных священников и просить их начать немедленно совершать церковные богослужения...".⁵ Во исполнение пункта 2 Приходской Совет обратился к заштатному протоиерею Пекинской епархии о. Александру Пиняеву. Последний дважды, 26 января и 12 марта 1929 г. писал в Москву Местоблюстителю митрополиту Сергию с просьбой о принятии в его юрисдикцию, но ответа не получил и 18 марта 1929 г. повторно обратился к митрополиту Евлогию уже с просьбой не от себя лично, а от шанхайского прихода. Митрополит Евлогий в результате переписки по этому вопросу с митрополитом Сергием принял шанхайский приход в свою юрисдикцию и, таким образом, классический церковный раскол - образование прихода без ведома правящего архиерея в пределах его епархии, в Шанхае, оказался оформленным.

Конечно, церковная жизнь состояла не из одних только нестроений. В Тяньцзине, во многом стараниями тогда еще иеромонаха Виктора (Святина) в 1921 г. было основано Братство Православной Церкви, а при нем - больница, прогимназия и библиотека. В 1928 г. здесь на пожертвования крупного местного благотворителя И. В. Кулаева был пристроен к маленькой часовне каменный храм, освященный архиепископом Иннокентием в честь праздника Покрова Пресвятой Богородицы. В 1928 г. усердием А. Ф. Рублева и Б. В. Бобрищева-Пушкина был открыт Дом милосердия преп. Серафима Саровского. В 1931 г. при нем был сооружен молитвенный дом. Русский Тяньцзинь славился своей благотворительностью.

В пределах Харбинской епархии - основной территории, в пределах которой селились эмигранты - открывались храмы, строились учебные заведения, в том числе и семинария, издавались православные книги, развивалась благотворительность.

Деятельность иерархов, оказавшихся на территории Маньчжурии, проявлялась в неустанных делах милосердия и заботах о страждущих. Так, по инициативе епископа Димитрия Хайларского были созданы "Серафимовский приют" для мальчиков-сирот с целью дать им кров, пищу и "Серафимовская столовая", которая должна была служить беднякам - давать малоимущим обеды за символическую плату, а неимущим - бесплатно.

На земельном участке Спасо-Преображенской церкви Корпусного городка в Харбине прот. М. Филологов создал "Дом-убежище митрополита Мефодия" для вдов, сирот и престарелых из духовного звания. Средства собирались путем концертов, лотерей и сбора пожертвований. Заботы по изысканию средств падали на долю Дамского Комитета при приюте.

Во время китайско-советского вооруженного конфликта в 1929 г. на КВЖД волна русских беженцев хлынула в Харбин, где все они получили кров, пищу, внимательное отношение в "Доме-убежище" и лишь к 1930 г. они стали возвращаться в Трехречье. Богородице-Владимирская женская обитель также приняла участие в их судьбе. При Обители был создан приют для девочек во имя Св. Равноап. Княгини Ольги.

Около 1925 г. в Модягоу на довольно большом земельном участке был построен Скорбященский храм Камчатского подворья, более известный как "Дом милосердия". Создателем храма был архиепископ Камчатский Нестор. При Доме милосердия имелись приют для девочек-сирот и престарелых женщин, иконописная мастерская. У самого входа была воздвигнута часовня в память покойных Императора Николая II и сербского короля Александра.

Второй викарий Пекинской епархии,епископ Иона (Покровский),с 19 октября 1922 г. жил на ст. Маньчжурия . Его подвиг - апостольское служение. Епископ Мелетий так писал о нем: "Население г. Маньчжурии, как пришлое из разных мест России, в религиозном отношении не было воспитано надлежащим образом. Новый обширный и благолепный храм Миссии был посещаем богомольцами в малом количестве, церковная проповедь была в очень слабом виде..."⁶. Прибывший владыка Иона своей образованностью, духовной настроенностью, благотворительной и общественной деятельностью снискал всеобщую любовь паствы и соединил всех воедино. Святитель Иона, принимая прямое участие в жизни и воспитании детей, основал приют на ст. Маньчжурия. Там же были созданы низшее и высшее начальные училища с бесплатным обучением, бесплатные столовая, амбулатория и библиотека для духовного просвещения местного населения.

Преосвященный Иона также издавал листки духовно-нравственного содержания и читал курс лекций на Харбинских богословских курсах.

Русская Православная Церковь Заграницей прославила святителя Иону в лике святых в 1996 г. В Акте о канонизации Святителя Ионы Ханькоуского говориться: "Все 3-летнее служение епископа Ионы оказалось таким исполнением главной заповеди Христовой о милосердии, что для исполнения подобного, другому, хотя бы и доброму труженику, понадобились бы десятилетия. Размеры и силы этого служения запомнились в Маньчжурии как православными, так и язычниками. Точно подводит итог деятельности святителя Преосвященный Мелетий, тогда еще епископ Забайкальский, писавший о святителе Ионе, что он, исполняя главную заповедь Христову: голодного накормил, жаждущего напоил, странствующего принял, убогого одел, больного посетил... Исполнение этой заповеди, подготовленной всежизненным подвигом, было содержанием всей жизни епископа Ионы - тем добрым делом, которого епископу заповедано желать... Теперь уже более 60 лет сознание церковное почитает святителя Иону как угодника Божия, стяжавшего благодать молиться за призывающих имя его"⁷. 13 сентября 1996 г. Зарубежный Синод определил святителя Иону считать угодником Божиим в лике святых в Земле Российской просиявших.

Обширной была и церковная издательская деятельность. Монастырской типографией Казанско-Богородицкой обители в Новом Модягоу (Харбин) издавался духовный журнал "Хлеб небесный", а также приложения к журналу: "Детское чтение", сборник "Рождественский благовест", сборник "Надежда", "Жития святых", "Христианская жизнь по Добротолюбию", "Церковный энциклопедический словарь", "Путь православного христианина в Царство Небесное", "Краткий Очерк возникновения, устроения и жизни Обители".

В 1930 г. началось строительство величественного Софийского храма - украшения всего Харбина. Вообще же в Харбине с 1918 по 1931 г. были построены следующие храмы: Свято-Николаевский при городской тюрьме, Свято-Петропавловский в Пунгарийском городка, Свято-Преображенский в корпусном городке, Камчатское подворье, Богородицко-Владимирская женская обитель⁸, Казанско-Богородицкий мужской монастырь в Гондатьевке, Борисоглебская церковь в Цинхэ, Свято-Николаевская церковь в Частном Затоне, Иоанно-Богословская при приюте-училище "Русский дом", Иоанно-Предтеченская при Московских казармах, Пророко-Ильинская на Пристани, Покровская на Старом кладбище. Строили церкви и на железнодорожной линии - Св.-Троицкая на ст. Шитоухэцзы, Свято-Николаевская на ст. Эхо, Свято-Георгиевская на ст. Хайлин, Свято-Владимирская на ст. Яомынь, Спасо-Преображенская на ст. Лаошагоу⁹.

В 1922 г. по благословению архиепископа Харбинского Мефодия архимандрит Ювеналий (впоследствии епископ Синьцзянский, а затем - Цицикарский) основал мужской монастырь на Крестовом острове Харбина, но в том же году уехал в Сербию. За время его отъезда монастырь был перенесен в Новый Модягоу. Вернувшись в 1924 г. в Харбин, архим. Ювеналий вновь был назначен строителем Казанско-Богородицкой обители. Его трудами был воздвигнут трехпрестольный храм вчесть Казанской иконы Божией Матери с приделами вмч. Пантелеимона и Архистратига Михаила. Монастырь славился и своими подвижниками. Наиболее известные из них - схимонах Михаил и иеросхимонах Игнатий, принявшие от Бога дары прозорливости и непрестанной молитвы. При этой обители также была создана больница имени Казем-Бека¹⁰.

Главной особенностью этого периода стала оторванность Российской Духовной Миссии и Харбинской епархии от России -это стало причиной перехода в управление Зарубежным Синодом. Собственно миссионерская деятельность, развивавшаяся успешно до 1918 г., стала почти невозможна - в Пекине Миссия столкнулась с неразрешимыми финансовыми трудностями, а в Харбине и на всем Северо-востоке, да и в Синьцзяне прихожанами в основном оказались русские эмигранты. Часто они и не помышляли о том, что их долг апостольского служения, если бы был исполнен, явился бы камнем, на котором утвердилось бы Православие в Китае. В основном эмиграция жила ностальгическими воспоминаниями о Родине и не старалась найти путь в духовном смысле к сердцам гостеприимно приютивших их китайцев. В этом плане русская эмиграция оказалась несостоятельной - полмиллиона человек, которых Господь на три десятилетия извел из России в Китай, не смогли широко познакомить Китай с Православием. Часто и священники не интересовались китайским народом, считая, что их паства -российские эмигранты. Пожалуй, миссионерскую роль играла благотворительность - в помощи не отказывали всем приходящим, независимо от того, православными были страждущие или нет. И в этом было исполнение заповедей Христовых о милосердии, в благотворительности проявлялась вера в то, что в лице каждого страждущего перед нами - Сам Спаситель. Строительство храмов, почитание кладбищ¹¹ также свидетельствовали о благочестии православных и вызывали уважение у китайцев¹².

Задача сохранения Православия среди российских эмигрантов в Китае была исполнена: пожалуй, ни в одной другой стране мира не сохранились в такой полноте традиции, культура, старый уклад дореволюционной России и вера. Так, в Харбине, Циндао, Саньхэ и иных городах Китая Пасха, Рождество и другие церковные праздники были не только праздниками православных эмигрантов, но и праздниками всех местных жителей.

Владыка Иннокентий (Фигуровский) был удостоен сана митрополита в 1928 г. Он подошел к пределу земной жизни ревнуя о Божественной правде, увещевая и борясь с пороками в среде русской эмиграции. Грозно обличая неверие, беззаконие и распущенность, он призывал всех к объединению под сенью Церкви, защищал нерушимость церковных канонов и хранил единство Церкви.

Митрополит Иннокентий знал не только о том, что приблизился конец его жизни, но знал и день своей кончины. Накануне смерти владыка видел во сне, как в комнату к нему вошло много народа, священнослужители в облачении, с образами. Владыка спросил: "По какому поводу пришли с образами?" Кто-то ответил: "Отпевать..." Владыке Симону, будущему Начальнику Миссии, перед тем как навестить умиравшего митрополита также был сон: видит он себя сидящего на площадке перед покоями митрополита. И вот поднялась птица с цветущей ветвью, затем вид ее изменился в образ ангела с цветущими ветвями в руках. Владыка Симон сказал кому-то: "Вот это ангел... " И кто-то ответил: "Да, это один из двенадцати". Сны эти митрополит понял как указание на смерть. Он преставился 28 июня 1931 г.

В годовщину смерти митрополита Иннокентия архиепископ Симон в своем поучении говорил: "Покойный владыка митрополит Иннокентий особенно чтил день своей хиротонии во епископа, как день основания Церкви Христовой в Китае, но не день 3 июня, а день Святого Духа, второй день праздника Пятидесятницы, который в тот год приходился на это число... По чину Православной Церкви, когда строится новый храм, под Престол руками архиерейскими полагаются мощи святых мучеников. Так руками покойного владыки Иннокентия в основание Китайской Церкви собраны и погребены на участке Миссии в Пекине останки мученически пострадавших за православную веру китайцев"^13.

Все храмы, дома, строения Миссии в Пекине созданы были митрополитом Иннокентием, жили памятью о нем и воодушевлялись его заветами. Он был погребен в склепе церкви Всех Святых Мучеников на территории Миссии, сооруженной им на братской могиле святых мучеников-китайцев¹⁴.

Со смертью митрополита Иннокентия завершилась целая эпоха жизни Миссии в Китае. Ушел непримиримый противник демократических начал в Церкви, и еще у его гроба проявилось стремление русских реформаторов воплотить в жизнь свой "революционный" замысел. Они пытались преобразовать церковный строй, существовавший в пределах Духовной Миссии, причем вопросу этому был придан националистический характер.

На место владыки Иннокентия назначен был преосвященный Симон с возведением его в сан архиепископа 26 июня 1931 г.

Владыка Симон (в миру Сергий) родился в 1876 г. в семье настоятеля Сретенского храма во Владимире на Клязьме, прот. Андрея Виноградова. С отроческих лет он мечтал о монашестве и стремился к уединенной аскетической жизни. Окончив духовное училище и семинарию во Владимире, он поступил в Казанскую Духовную Академию. Он, еще будучи студентом Академии, был пострижен в монашество 7 мая 1899 г. епископом Антонием (Храповицким) и наречен Симоном, а через два дня возведен в диаконский сан. В 1901 г. он стал иеромонахом. Окончив Академию в 1902 г. со степенью кандидата богословия, иеромонах Симон был назначен в Российскую Духовную Миссию в Китае. Прибыв в Пекин он занялся усердно миссионерским служением и восстановлением разрушенной во время восстания ихэтуаней Миссии. Некоторое время он служил на подво-

в 1918 г. Прежде они были погребены у Свято-Серафимовского храма на русском кладбище за воротами Андинмэнь. После 1957 г. их останки вновь были перенесены на кладбище. В настоящее время на месте кладбища разбит парк Цинняньху. Третью часть парка занимает Озеро Молодежи, вырытое в конце 50-хгодов. На дне этого озера оказалось немало захоронений прежнего кладбища.

рье Миссии в Харбине, затем был назначен помощником Начальника Миссии. В праздник Успения Пресвятой Богородицы в 1907 г. его возвели в сан архимандрита, а 17 сентября 1922 г. в Харбине совершилась его хиротония во епископа Шанхайского, первого викария Пекинской епархии. С появлением в Китае русских эмигрантов владыка Симон проявлял особую заботу о страждущих соотечественниках.

Преосвященный Симон являл собою образец смирения и послушания. Усердный молитвенник, он был и аскетом, старающимся всю жизнь быть незаметным. Отличительной его чертой, помимо аскетизма и совершенного смирения, была строгость к себе в исполнении обязанностей. К ближним он всегда относился с любовью и добросердечностью. Он обладал даром слова. Многие помнят его как старца, стяжавшего мир духовный и украшенного добродетелью прозорливости.

Краткое время правления 19-й Миссией не было спокойным. Оно было омрачено попыткой раскола со стороны китайского духовенства, возглавляемого старейшим священником-китайцем, сыном священномученика Митрофана Цзи (первого православного священника из китайцев), прот. Сергием Чан. Последний по кончине вл. Иннокентия обратился к Нанкинскому правительству с просьбой о назначении его Начальником Духовной Миссии как старейшего священнослужителя Китая. В этих своих стремлениях он руководствовался тем, что вл. Иннокентий не оставил письменного завещания Китайской пастве. Основным мотивом, конечно, было желание завладеть имуществом Миссии. При вл. Иннокентии прот. Сергий помогал ему вести все судебные тяжбы, имел связи в китайской суде, знал многих влиятельных лиц и был хорошо осведомлен во всех юридических вопросах. Прот. Сергий Чан считал, что основная задача Миссии - проповедь православия среди китайцев - была заменена несправедливой, на его взгляд, заботой о российских эмигрантах. Нанкинское правительство, рассмотрев просьбу прот. Сергия, утвердило его на посту Начальника Миссии - формально он стал хозяином имущества Миссии. Но фактически Миссией владел архиепископ Симон.

Позднее преемник архиепископа Симона, начальник 20-й Миссии владыка Виктор (Святин), вспоминал о том неспокойном времени: "Еще при покойном Начальнике Миссии архиепископе Симоне... китайское православное духовенство, поддержанное партией Гоминьдан, принимало все меры к захвату Миссии. Было уже почти договорено все дело Начальника свести к должности Почетного Председателя Совета Миссии, в то время как административная власть, хозяйство и имущество Миссии должны были быть переданы и находиться в руках китайского духовенства. В то время я был уже викарием Архиепископа Симона, своевременно пришел ему на помощь и общими усилиями было предотвращено злое дело"¹⁵. Преосвященный Симон проявил неожиданную твердость, заявив о несвоевременности перемен в области церковного строя, чего требовали сторонники прот. Сергия Чан, а затем и вовсе отклонил реформы.

И все-таки владыка Симон должен был уступить в вопросах о расторжении браков. Он с большим трудом пошел по пути пророка Моисея, разрешившего давать разводное письмо "по жестокосердию народа израильского". Но, учредив Совет Миссии по бракоразводным делам, он удалил его из Пекина в Шанхай и передал в ведение шанхайского викария.

В виду настояний Высшего Церковного Управления осуществить в Китае демократические реформы в церкви вл. Симон поручил архимандриту Виктору (Святину) разработать Положение об управлении Российской Духовной Миссией в Китае как Китайской епархии Православной Церкви. Убедившись, что в Европе священноначалие не вполне ясно представляет себе особые условия существования Миссии в Китае, он в 1932 г. командировал архимандрита Виктора как своего представителя на Архиерейский Собор в Сремские Карловцы (Югославия). Результатом этой командировки стало более правильное осведомление Синодом о делах Миссии. Российская Духовная Миссия была организована как епархия из пяти благочиннических округов.

Особую заботу вл. Симона составляло возведение постоянного храма в Шанхае. После поражения революции 1925-27 гг. в Китае правительство партии гоминьдан объявило себя Центральным правительством Китайской Республики и перенесло столицу из Пекина в Нанкин. В том же году постоянный храм Миссии в Шанхае был сожжен и разрушен. Сооружение нового Собора в честь иконы Божией Матери Споручницы грешных было последней волей архиепископа Симона.

Он говорил: "В прошлом году мы лишились бывшего у нас освященного храма. Господь попустил, что наш храм разрушен. Ожидая нашего покаяния, Господь допустил нам устроить Молитвенные дома, но если мы подумаем, что можно обойтись и без храма, то не замедлит на нас прийти гнев Божий и мы в один день лишимся и молитвенных домов, и оставлены будем блуждать во тьме, которую возлюбили больше, чем свет... шанхайское русское общество, если с верою и единодушием приступит к построению храма, будет благословенно перед Богом. Афонская икона Божией Матери прислана в Китай в 1903 г. В 1926 г. она дана была мне в благословение при моем отъезде в Шанхай. Эта икона называется "Споручница грешных", как написано на самой иконе. Пресвятая Дева Мария поручается перед Богом за грешников, за их исправление, и обещает Свою помощь всем, кто эту помощь будет искать..."¹⁶ Архиепископу Симону не суждено было закончить сооружение Собора. В середине февраля 1933 г., совершая освящение места для кафедрального собора в Шанхае, архиепископ Симон простудился. Болезнь прогрессировала, и 24 февраля он тихо скончался. Тело его было перевезено в Пекин и погребено в склепе правой галереи храма Всех святых мучеников, рядом с местом погребения митрополита Иннокентия. При перенесении гроба с его останками в 1940 г. было замечено, что они были нетленными. Он был одним из подвижников благочестия, воистину "правилом веры и образом кротости".

Начальником 20-й Миссии Зарубежный Архиерейский Синод назначил епископа Виктора. Он родился в семье диакона -Виктора Святина - в г. Верхнеуральске Оренбургской губернии 2 августа 1893 г. и был назван Леонидом. Окончив Семинарию в Оренбурге, поступил в Казанскую Духовную Академию. Через два года Леонид Святин - горячий патриот - отправился в действующую армию на Кавказский фронт. Там застала его революция. После неудачных попыток восстановить нарушенную дисциплину в частях и после окончательного развала боевого фронта, он прибыл в Челябинск, где был назначен Начальником Организационного отдела Оренбургской Белой Армии. После долгой и упорной борьбы с красноармейскими отрядами в тургайских и семиреченских степях, он в составе отряда генерала Бакича отошел к границе Китайского Туркестана. Вместе со многими безнадежно больными тифом, штабс-капитан Леонид Святин был вывезен в Китай. Оправившись от болезни, он в составе группы под начальством генерала Г. П. Жукова добрался через Ханькоу до Пекина, где в стенах Российской Духовной Миссии нашел приют и духовного наставника - будущего начальника 19-й Миссии, архимандрита Симона. Здесь вскоре он был рукоположен во пресвитеры и в 1921 г. распоряжением Начальника Миссии епископа Иннокентия был командирован во Владивосток, в Восточный институт - для изучения китайского языка. До 1922 г. последние остатки белой армии сражались в Приморье, но к октябрю были вынуждены покинуть его пределы.

Волна беженцев снова принесла иеромонаха Виктора в Пекин. Он в том же году был назначен Настоятелем Тяньцзиньского храма. В Тяньцзине о. Виктор всецело отдался служению ближним. Он старался всех приютить, одеть, накормить, помочь, устроить на службу. В сущности его квартиру в те годы можно было бы назвать Домом милосердия отца Виктора. Эмигранты называли ее "Отель Виктор". В 1929 г. во время великого освящения Покровского храма в Тяньцзине отец Виктор был возведен в сан архимандрита. Во время командировки на Собор в Сремские Карловцы председательствовавший на Соборе митрополит Антоний (Храповицкий) предложил возвести архимандрита Виктора в сан епископа и назначить викарием Пекинской епархии в Шанхай. Решение это было неожиданностью для архимандрита, и он упросил отложить его исполнение, поскольку не было формального согласия Начальника Миссии вл. Симона. Архимандрит Виктор выехал в Китай, но был возвращен с пути митрополитом Антонием, получившим по телеграфу необходимое согласие архиепископа Симона. 6 ноября 1932 г. в Белградском Соборе состоялось рукоположение отца Виктора во епископа Шанхайского.

Возглавив Российскую Духовную Миссию в Китае, вл. Виктор, как и его предшественник, столкнулся с неприятием со стороны китайского духовенства.

9 февраля 1934 г. старейший китайский священник Миссии прот. Сергий Чан обратился с письмом к Местоблюстителю Патриаршего Престола митрополиту Сергию ( Страгородскому) в Москву с жалобой на нового Начальника Миссии, епископа Виктора, утвержденного Зарубежным Синодом по смерти архиепископа Симона якобы без ведома миссийского духовенства в должности и в управлении Пекинской епархией. Прот. Сергий Чан также сообщал о том, что именно он, прот. Сергий , утвержден Нанкинским Правительством в правах законного преемника митрополита Иннокентия на посту Начальника Российской Духовной Миссии в Китае и обладает юридическими правами на недвижимость Миссии. В этом же письме прот. Сергий Чан просил митрополита Сергия принять его и верную ему паству под свой омофор. В разгоравшийся внутримиссийский конфликт прот. Сергий попытался втянуть московских иерархов.

11 апреля 1934 г. Тяньцзиньская русскоязычная газета "Новая заря" опубликовала текст ответной телеграммы митрополита Сергия прот. Сергию Чан: "Принимаю Вас в ведение Московской Патриархии. Временно поручаю Вам заведывание православными приходами в Китае. Жду подробного доклада. Митрополит Сергий". Местоблюститель в нарушение церковных канонов принял в свою юрисдикцию не принадлежавшие ему приходы. На Пасху 1934 г. прот. Сергий за богослужением возносил молитвы о здравии митрополита Сергия, не признанного ни одной поместной православной Церковью.

В письме митрополиту Сергию от 29 ноября 1935 г. прот. Сергий Чан писал: "Главные священнослужители не имеют духовного образования. Одни были боксеры-убийцы православных христиан во время боксерского восстания, другие - отступники веры и Матери-Церкви и захватчики духовной власти, третьи - лишенные сана или уволенные за преступность - все эти люди теперь живут сообща и пользуются благами Миссии. Я со своими последователями много терпел от них"¹⁷. Далее в этом письме прот. Сергий Чан предлагал создать Дальневосточный Экзархат во главе с владыкой Сергием Японским. По поводу того, что юрисдикционно епархии на территории Китая подчинились Карловацкому Синоду, прот. Сергий писал: "Виноградари убивают виноградарей, наблюдатели - наблюдателей не из-за плодов, а из-за ненависти друг ко другу... Владыко, не беспокойтесь обо мне, раз я не признал митрополита Антония и не буду признавать, а только по просьбе православных китайцев и русских я позволил епископу Виктору приютиться временно в Миссии до решения конференции с условием возможности будущего признания Васглавой Церкви... Конечно, Вы, Владыко, не хотите выбирать плевелы с пшеницей. Терпите, пусть оба растут до своего времени... Моя главная просьба... избавить невинных православных китайцев от произвола беглецов - русских священнослужителей и от незаконных захватчиков Миссии"¹⁸.

К этому письму, сообщая о своем священноначалии, автор приложил характеристики всего духовенства Миссии,составленные в самых нелестных красках. Интересно, что все последующие письма в Москву прот. Сергий посылал на бланке с надписью: "Китайская епархия, Заведующий Православными приходами" и подписывал их как "Администратор Китайской епархии". На печати его было вырезано "Китайская Православная Церковь". В Пасхальном поздравлении 25 марта 1936 г. он писал: "Умиленно молюсь Богу о даровании Вам доброго здоровья и сил для исправления бывшей русской Церкви, утратившей каноническую силу, и возвращения заблудившихся пастырей воспитанных в раболепстве и носящих академический значок, а не апостольский дух. Да даст Господь Бог Вам премудрость и разум для блага Вашей Родины - СССР"¹⁹.

С канонической стороны это была попытка церковного раскола, причем нарушались все правила и церковные каноны -прот. Сергий не известил о письме в Москву владыку Виктора, лживо говоря ему, что признает его главой Миссии и при этом добивался разрешения в Нанкине на получение для себя юридических прав Начальника Миссии. Как мог прот. Сергий не подчиниться митрополиту Антонию и, хотя бы временно, признать Начальником Миссии владыку Виктора? В своих стремлениях захватить Миссию прот. Сергий Чан опирался на националистически настроенное китайское духовенство, желавшее безраздельно властвовать в Миссии, еще не созрев для этого.

Отметим, однако, что в цитированном выше письме прот. Сергий упомянул о том, что владыка Виктор уже в 1935 г. думал о возможных путях воссоединения с Московской церковной властью при наступлении благоприятных обстоятельств.

В Церкви ничто не совершается без законного благословения епископа. И ни один священник не вправе своевольно решать вопрос о "канонической силе" или благодатности той или иной Церкви помимо законного Собора, решающего подобные вопросы. Кроме того, священник может прекратить подчиняться своему архиерею лишь в случае, если последний открыто еретичествует и упорствует в заблуждении. Но все знали владыку Виктора как ревностного пастыря, любили и помнили его благотворительность. К счастью для Миссии, прот. Сергий Чан немногих склонил на свою сторону. В основном это были клирики его прихода в Тяньцзине. Большая часть китайского духовенства, и особенно мирян, была благодарна русским пастырям за их подвижнические миссионерские труды в сложных условиях и за ту любовь к Китаю, которую имели священники, промыслом Божиим оказавшиеся в этой стране. Однако попытка раскола в 1935 г. с целью подчинения церковной власти в Москве неожиданно обнаружила разномыслие среди клириков Миссии²⁰. Владыке Виктору и его пастве удалось убедить Нанкинское правительство в своей правоте, и раскол сам собою затих.

Владыка Виктор в силу сложности внутриполитической обстановки в Китае оказался перед необходимостью проведения полной централизации управления Миссией. Прежде всего указом от 3 мая 1938 г. он перенес местопребывание Совета Миссии из Шанхая в Пекин и учредил Управление Духовной Миссии, состоящее из Совета Миссии, Хозяйственного Управления Миссии и Канцелярии Миссии. В основу Управления Российской Духовной Миссией как епархией было положено следующее:

1. Возведение Начальника Духовной Миссии в сан епископа явилось основанием Китайской Православной Церкви, что подтверждено Архиерейским Собором Русской Зарубежной Церкви, установившим тогда титул Начальника Миссии - "Епископ Пекинский и Китайский".

2. Российская Духовная Миссия в Китае являлась правящим центром этой епархии, Духовная Миссия и епархия были неотделимы.

3. Признан неприменимым церковный строй по Уставу Поместного Собора Русской Православной Церкви 1917 - 1918 гг. в силу предполагаемой временности эмиграции. Ввиду этого в соответствии с указами Зарубежного Архиерейского Синода (ј 1917 от 20 июля 1930 г.) о назначении вл. Виктора возглавить Управление Миссии, последнее сосредоточено было в месте пребывания Начальника Миссии для действительного руководства им Управлением Миссии. Совет и Хозяйственное управление признаны были органами совещательными, канцелярия -исполнительным.

Совет Миссии состоял из Заступающего место Председателя Совета Миссии (лицо в пресвитерском сане), трех членов Совета Миссии в пресвитерском сане и двух мирян. Секретарь Совета водил в его состав по должности. Для замещения членов Совета Миссии назначались два заместителя - мирянин и пресвитер. Совет Миссии подразделялся на отделы: миссионерский, просветительный и учебно-воспитательный, церковно-приходских и благотворительных организаций, церковно-административный и судебный, бракоразводный.

Упорядочен был учет церквей, духовенства, заведены клировые ведомости, усилено было наблюдение за положением церквей епархии, заведены были приходно-расходные книги, отчетные ведомости, печатались приходские книги и книги для описи имущества. Введены были программы по Закону Божию для преподавания в школах. Миссионерская деятельность заключалась в разработке и осуществлении проекта открытия катехизаторских курсов для китайского населения, предполагалось открытие закрытых в 1919 г. миссионерских станов. Намечено было открытие на больших приходах противосектантских миссионерских курсов и проведение бесед, издание противосектантских листовок. Продолжал издаваться журнал "Китайский благовестник".

Хозяйственное управление состояло из Председателя в лице Наместника, Заступающего место Председателя Совета Миссии, казначея, бухгалтера, 12 заведующих отделами Хозяйственного управления и контролера Хозяйственного управления. Хозяйственное управление ведало вопросами материального характера. Прежде всего необходимо было упорядочение отчетности и улучшение отдельных отраслей хозяйства.

Канцелярия Миссии ведала делопроизводством по всем делам управления и действовала под непосредственным руководством Начальника Миссии.

Все предпринятые вл. Виктором меры привели к улучшению финансового положения Миссии. Этому способствовало и упрочение материального положения всей русской эмиграции на Дальнем Востоке. За время управления Миссией владыкой Виктором были открыты молитвенные дома и храмы в Пекине, Калгане, Чифу, Цзилине (Гирине), на Дамбе, в Сянгане (Гонконге), Гуанчжоу (Кантоне), Аомыне (Макао) и даже Маниле, построен монастырь близ Даляня(Дальний), храм в Лаошани другие храмы. Завершено было строительство многих храмов, начавшееся ранее, приобретено несколько новых земельных участков.

28 мая 1934 г. в Белграде состоялось посвящение во епископы Иоанна (Максимовича). Владыка Иоанн был последним из тех архиереев, которых рукополагал митрополит Антоний (Храповицкий), возглавлявший Русскую Православную Церковь за границей. Митрополит Антоний, отказываясь от предложения архиепископа Хайларского Димитрия уйти на покой в Китай, писал ему в ответ: "Друг мой, я уже настолько стар и слаб, что не могу думать ни о каком путешествии, кроме путешествия на кладбище... Но вместо себя самого я, как мою душу, как мое сердце, посылаю к Вам Владыку епископа Иоанна. Этот маленький, слабый человек, почти ребенок с виду, является каким-то чудом аскетической стойкости и строгости в наше время всеобщего духовного расслабления"²¹. Преосвященный Иоанн был назначен епископом в Шанхай, куда прибыл на праздник Введения Божией Матери в Храм 4 декабря 1934 г.

Владыка Иоанн восстановил в шанхайской пастве церковное единство, нарушенное расколом прот. А. Пиняева, установил дружественные связи с православными греками и сербами Шанхая и занялся постройкой величественного Собора в честь иконы Божией Матери Споручница грешных. Владыка Иоанн был вдохновителем постройки многих храмов в Шанхае.

Его любили за особую благотворительность. Все общественные начинания русского Шанхая - постройка госпиталя, приюта, гимназии, домов для престарелых, общественной столовой, коммерческого училища - все это совершалось по его благословению и с его личным участием. Однако особую любовь владыка Иоанн снискал за свою святость - она была очевидна для всех. Он, принимая участие во многих светских делах, жил совсем иным миром - миром горним. Сегодня опубликованы многие свидетельства чудес святителя Иоанна - случаи исцелений, прозорливости, помощи в опасностях... Зарубежная Церковь прославила его в лике святых в 1994 г.

18 сентября 1931 г. командование японской Квантунской армии отдало приказ о наступлении на северо-восточные провинции Китая и к утру 19 сентября ввело войска в города Шэньян(Мукден), Чанчунь, Аньдун и другие. В начале 1932 г. японские власти, установив контроль над всей территорией Маньчжурии, создали государство Маньчжоу-го, правителем которого стал последний китайский император - Пу И. Было узаконено военное, политическое и экономическое присутствие Японии в Маньжоу-го. Фактически установился колониальный режим. В таких условиях русская эмиграция оказалась в тяжелейшем положении.

В рукописи "Аматерасу" о пережитом в Трехречье во время владычества Японии И. А. Дьяков - инспектор русских училищ в Южно-Аргуньской губернии - писал: "Цель японцев - покорить все азиатские народы, завоевать территорию России до Урала, и это хотят они сделать под видом взаимного процветания азиатских наций под лидерством Ниппон (Япония. - свящ. Д. П.) в свете богини Аматерасу Оомиками... ". Дьяков вспоминал о торжественном открытии Общества молодежи Трехречья: "Церемония открытия Общества молодежи началась, как это бывало всегда на церемониях, гимнами Японии и Маньчжудиго (так в тексте рукописи. - свящ. Д. П.), поклонами государственным флагам и в сторону резиденции императоров этих стран, а также в сторону храма Кенкоку-симбио, посвященного богине Аматерасу и выступлением представителя молодежи, который после глубокого поклона в сторону начальствующих лиц прочитал только что полученные из Синьцзина, столицы Маньчжудиго, "наставления верноподданным". В первом пункте этого "Наставления", между прочим, говорится: " ...мы, верноподданные, должны благоговейно почитать богиню Аматерасу Оомиками". Тот же представитель после чтения "Наставления" прочитал от имени молодежи клятвенное обещание членов Общества следовать указаниям, изложенным в "Наставлении", следовательно, и благоговейно почитать богиню Аматерасу. Я невольно взглянул на о. благочинного, стараясь определить впечатление, произведенное на него этими словами, но о. Прокопий, к сожалению, сидел с опущенной головой, и тогда я перевел свой взгляд на атамана и молодежь. На их лицах была написана безнадежная покорность, безразличие и скука"²².

В июле 1937 г. Япония начала военные действия в Китае с целью подчинить себе всю Китайскую Республику. 28 июля был взят Пекин, 29 - Тяньцзинь. Началась оккупация Японией Китая. Русские эмигранты в те годы подвергались строгому полицейскому контролю и притеснениям со стороны японских властей. Японцы желали подчинить себе Начальника Миссии и священнослужителей Миссии и Харбинской епархии, завладеть церковным имуществом. Они часто действовали прямо против Церкви. Так, оккупационными властями Японии был разрушен храм-памятник в Тяньцзине, в Чжалайноре был убит иеромонах Павел, до смерти был замучен настоятель храма в Калгане - о. Александр Жуч, убит священник Федор Боголюбов. Японцы захватили часть церковного имущества - в Тяньцзине были отобраны школа, больница, Дом милосердия и библиотека.

После создания Маньчжоу-го владыка Виктор был принудительно вызван японскими военными властями в Харбин, где под страхом объявления его военным преступником было предложено ему передать священнослужителей церквей и подворий Российской Духовной Миссии на территории Маньчжурии в ведение Харбинской епархии. Доверенность на управление имуществом была дана митрополиту Мелетию, проживавшему на миссийском подворье в Харбине. Начальник Миссии в Пекине не пользовался ни доверием, ни уважением оккупационных властей. Однако в силу того, что Начальник Миссии имел большой авторитет среди российских эмигрантов в Пекинской епархии, оккупационные власти были вынуждены считаться с его влиянием. Вопреки его собственному желанию владыку Виктора даже назначили Председателем Антикоминтерновского союза Северного Китая, что впоследствии использовалось гоминьдановскими властями как повод для ареста по обвинению в сотрудничестве с оккупантами.

Российская Духовная Миссия в Китае в 30 - 40-х годах не прекращала своей миссионерской деятельности, хотя последняя и была серьезно затруднена. Ввиду военного времени и подозрительного отношения японских военных властей ко всякой миссионерской работе это было почти невозможно. Другой важной причиной была скудость средств Миссии. И все-таки работа эта велась. Прежде всего приходилось противостоять униатам, образовавшим в Китае "Русскую католическую Церковь". Особенно сильным было их влияние в Харбине, Тяньцзине и Шанхае. Целью их было подчинить, по возможности, русские храмы в Китае Папскому Престолу. Занимались этим преимущественно монашеские ордена Базилиан и иезуитов. Католики для обращения православных использовали многочисленные социальные благотворительные программы, основывали школы и институты, издавали немало периодики и иной литературы.

Развивалась также деятельность протестантов - методистов, баптистов, адвентистов. Из иных христианских конфессий стоит упомянуть старообрядчество. Старообрядцы "австрийского согласия" в Харбине имели храм и своего епископа. Миссионерская противосектантская деятельность Миссии была успешной - русские католики и протестанты часто возвращались в ограду Православной Церкви.

Распространение Православия среди китайского населения шло медленно. В основном китайцы принимали крещение через обучение в школах Миссии или через браки с православными. Много помогали и китайцы-священники. Богослужение часто совершалось на китайском языке.

Традиционной для православной церковной жизни оставалась благотворительная деятельность. В Пекине Миссия со всеми ее подворьями была убежищем для всех нуждающихся. Все свободные помещения были заняты ищущими приюта русскими и китайцами. На территории Миссии в конце 30-х годов проживало 130 человек русских и примерно столько же китайцев. В Миссийской школе бесплатно обучались до 150 детей из бедных семей. Для православных китайцев, помимо жалованья, обычно выдавались пособия на лечение, погребение, при крещении, бракосочетании. Если кто-либо оказывался в нужде, то всегда мог надеяться на поддержку Миссии.

В Тяньцзине в ведении Настоятеля Покровского храма и Церковного Православного братства находились школа, больница, дом милосердия, библиотека, ясли, кладбище. В Циндао также существовали церковная школа и больница.

Харбинская епархия и находившиеся в ее пределах архиереи по-прежнему оставались независимыми от Миссии и составляли самостоятельную церковно-административную единицу.

На полном иждивении Харбинского Церковного Управления находились следующие приюты:

1. Приют Дома Милосердия при Митрополичьем Подворье на 147 человек.

2. Приют-убежище для престарелых на 92 человека.

3. Серафимовский приют на 107 человек при Св. Иверской Церкви.

4. Ольгинский приют на 56 человек при женском монастыре.

Общая численность призреваемых в приютах было около 400 человек. Всех нужно было обогреть, одеть, накормить, и Церковь в Харбинской епархии успешно справлялась со всеми непростыми задачами благотворительности.

Однако осуществлять эту благотворительную деятельность было неимоверно трудно - связь с Начальником Миссии в Пекине была прервана и Харбинская епархия не имела возможности совещаться с владыкой Виктором по многим вопросам, в решении которых необходимо было единство во взглядах и действиях. Некоторые священнослужители Харбинской епархии из-за отказа поклоняться богине Аматерасу были принудительно переведены из Харбинской епархии в Пекин. Другие вынуждены были часто бежать из Маньчжурии, бросая свои дома и семьи.

В своих воспоминаниях о владыке Викторе сестра Начальника 20-й Миссии О. В. Кепинг писала:"Жизнь русских в условиях оккупации была тяжела. Ситуация осложнилась после нападения фашистской Германии на СССР. Война с Германией вызвала патриотический подъем среди русских... Тоска по оставленной Родине, мысль о возвращении в Россию не оставляли его (вл. Виктора. - Прим. авт.) никогда... Онбыл уверен, что рано или поздно русские люди вернутся на Родину"²³.

В условиях гражданской войны в Китае и сложной политической обстановки русская эмиграция вскоре оказалась перед выбором: вернуться на Родину - в неведомый СССР, или продолжить свое изгнанничество, храня в сердцах любовь к той России, которую уже невозможно вернуть. Перед этим же выбором оказалась и Церковь в Китае. Ее голос во многом определял выбор ее паствы.

Речь шла о признании юрисдикции Московского Патриарха или о пребывании в подчинении Зарубежному Архиерейскому Синоду. И, вслед за своими иерархами, многие из русских эмигрантов, признав своим главой новоизбранного в Москве Патриарха, вернулась в Россию. Значительная часть эмигрантов уехала из Китая в Австралию или США. Судьбы и тех, и других во многом сложились трагично. Однако их утверждала вера, начало которой было положено православными пастырями в Китае.

Их же трудами строилась и Китайская Автономная Православная Церковь, чадами которой стали немногие оставшиеся в Китае русские и более многочисленные православные китайцы. Статус Автономии был дарован Китайской Православной Церкви в 1957 г. Ее предстоятелем стал епископ Пекинский Василий (Шуан).

1 Воронин О. Л. Российская белая эмиграция в Китае 20 - 30-х гг. : военный аспект ее деятельности: XXI научная конференция "Общество и государство в Китае". Тезисы докладов, ч. 3. М., 1990.. С. 132-133. Назад в текст

2 Архиепископ Виктор (Святин). Рапорт Святейшему Патриарху Алексию I от 15 января 1947 г. Дело N 39. Архив ОВЦС МП (Отдел внешних церковных сношений Московского Патриархата). Назад в текст

3 Бэй-Гуань. Тяньцзинь. 1938 г. С. 52-53.Назад в текст

4 Там же. С. 47. Назад в текст

5 Протокол Приходского собрания членов русского церковного Прихода-общины в Шанхае. Архив ОВЦС МП. Дело N 29. Назад в текст

6 Православная Русь. Джорданвилль. 14 ноября 1996 г. N 21 (1570). Назад в текст

7 Там же. Назад в текст

8 Обитель основана в 1924 г. игуменией Руфиной. При обители существовал пещерный храм вмч. Димитрия Солунского. Назад в текст

9 На Западной линии КВЖД было построено 15 храмов, на Восточной - 13, на Южной - 9. Назад в текст

10 Благодаря трудам архимандрита Ювеналия, братии и прихожан монастырь немоло сделал в области просвещения и благотворительности. Его просветительская деятельность заключалась в издании листков религиозно-нравственного содержания, книг, журнала "Хлеб небесный". Все издания осуществлялись типографией монастыря. С 1936 по 1939 г. настоятелем монастыря был Венский епископ Василий (Павловский). Назад в текст

11 В Харбинской епархии было немало кладбищ. В Харбине Старое кладбище существовало еще с конца XIX в. На 1923 г. на его территори было 1743 могилы. На Новом кладбище начали хоронить с 1902 г. На этом кладбище покоились десятки тысяч русских. (На территории Нового кладбища располагался епархиальный свечной завод). Оба кладбища были закрыты в 1958 г. Вне Харбина немало гражданских кладбищ было на Западной и Восточной линиях КВЖД. На Южной линии КВЖД было 19 военных кладбищ. В 1925 г. епископ Ювеналий принял на себя попечение о военных захоронениях на Северо-востоке Китая. Был создан "Попечительный совет" по охране военных кладбищ Маньчжурии. На кладбищах регулярно совершались заупокойные богослужения. Назад в текст

12 На 1 января 1940 г. в Харбине насчитывалась 21 церковь . См. Политехник. Юбилейный сборник. Сидней, 1979, N 10. С. 135. Назад в текст

13 Бэй-Гуань. Тяньцзинь, 1938. С. 42. Во время восстания ихэтуаней в 1900 г. в Пекине были замучены за Христа 222 православных китайца во главе с первым православным священником-китайцем о. Митрофаном Цзи. Ходатайством Начальника 18-й Российской Духовной Миссии в Китае Святейший Синод указом N 2874 от 22 апреля 1902 г. причислил их к лику святых мучеников. Их нетленные мощи были погребены на территории Миссии, в склепе храма Всех Святых Мучеников. В 1957 г. в связи с передачей территории Миссии Советскому посольству их мощи были перезахоронены на русском кладбище Пекина за воротами Андинмэнь. Назад в текст

14 В этом же храме с 1938 по 1957 г. покоились останки пяти Великих Князей дома Романовых и барона Феодора Ремеза, убиенных в Алапаевске Назад в текст

15 Архиепископ Виктор (Святин). Рапорт Святейшему Патриарху Алексию I от 15 января 1947 г. Архив ОВЦС МП. Дело N 29. Назад в текст

16 Бей-Гуань. Тяньцзинь. С. 70. Назад в текст

17 Протоиерей Сергий Чан. Письмо митрополиту Сергию (Страгородскому) от 29 ноября 1935 г. Архив ОВЦС МП. Дело N 29. Назад в текст

18 Там же. Назад в текст

19 Протоиерей Сергий Чан. Письмо митрополиту Сергию (Страгородскому) от 25 марта 1936 г. Архив ОВЦС МП. Дело N 29. Назад в текст

20 Интересно, что в годы наиболее жестоких гонений на Церковь в СССР все письма прот. Сергия Чана регулярно вручались его московскому адресату - митрополиту Сергию. Назад в текст

21 Русский паломник. 1994, N 9. С. 16. Назад в текст

22 Дьяков И. А. Аматерасу. Рукопись. Личный архив свящ. Д. Поздняева. Назад в текст

23 Кепинг О. В. Последний Начальник Российской Духовной Миссии в Китае - архиепископ Виктор: жизненный путь//Православие на Дальнем Востоке. Сб. статей. СПб., 1993. С. 95.Назад в текст