История Православной Церкви в Синьцзане

Долог путь от столицы Китая, Пекина, до главного города Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) КНР, Урумчи, —начального пункта знаменитого Великого шелкового пути, пролегавшего в давние времена из Китая в страны Центральной Азии и далее на запад. Синьцзян — в переводе на русский это слово звучит как “новая граница” — один из наиболее многонациональных районов Китая. Сегодня официальная статистика КНР говорит о 30% уйгурского населения среди 13 млн жителей Синьцзяна. На севере в пределах Китайского Алтая живут алтайские народы, на востоке, на границе с Монголией — монголы, на западе — казахи, таджики, узбеки.

Часа через два полета над Северным Китаем и МНР самолет вновь пересекает воздушную границу КНР, но уже в пределах Синьцзяна. Из иллюминатора видна огромная песчаная пустыня. Зимой ее пески часто бывают перемешаны со снегом. В январе нередки 30-градусные морозы с ветрами. Летом — 40-градусная жара. Всегда сухо. Через три часа полета от Пекина с самолета виден Китайский Алтай. Весь путь от Пекина до Урумчи — почти 3 тыс. километров — занимает около 4 часов. Поезд же преодолевает бескрайние просторы Китая в направлении с Востока на Запад за три с половиной дня.

Столица Синьцзяна — Урумчи — двухмиллионный город, который, как и весь Китай, строится сегодня с невероятной быстротой. Огромные здания офисов компаний и гостиницы, современные многоярусные шоссе с удобными развязками — все это мало чем напоминает прежний Синьцзян, каким его можно было видеть еще лет пять назад. Тогда здесь почти не было машин и современных дорог, не было и высотных зданий. За годы реформ в Китае весь Синьцзян был застроен мечетями. С минаретов Урумчи по пять раз в день муэдзины прославляют Аллаха. Построены или восстановлены и буддийские монастыри — сказывается относительная близость Тибета.

И лишь на одной из улочек Урумчи, в уйгурском квартале, почти в центре города, неожиданно можно заметить православный крест на куполе храма —сейчас этот храм зримо свидетельствует об истории Православия в Синьцзяне.

История Православной Церкви в Синьцзяне совпадает с историей возникновения русской колонии, начало которой положил Кульджинский договор 1851 г. между Россией и Китаем, установивший постоянные деловые связи между Россией и Синьцзяном. В Кульдже и Чугучаке были созданы русские консульства, представительства русских фирм. Первыми российскими консулами в Синьцзяне стали члены 12-й Духовной Миссии —И.И.Захаров (в Кульдже) и А.А.Татаринов (в Чугучаке).

Историю пребывания русских в Синьцзяне можно разделить на четыре этапа: I — с появления здесь русских и до 1920 г., II — с 1920 г., времени прихода в Синьцзян вытесненных с территории России белогвардейских войск, III — с 1932 г., когда в Синьцзян бежали недовольные коллективизацией в СССР и IV — с 1954 г. и по настоящий день — время выезда русских из Синьцзяна в Австралию и Россию.

Православие пришло сюда вместе с возникновением русской колонии. Есть основания предпологать, что жившие в конце прошлого века в Кульдже китайцы-католики так же вели свое происхождение от русских (албазинских казаков, плененных в 1685 г. и уведенных в Пекин. Их пребывание в Пекине и положило начало истории Российской Духовной Миссии в Китае). В 1850 г. в Томске русский купец Порфирий Глебович Уфимцев сообщил настоятелю Гуслицкого монастыря Московской епархии игумену Парфению о том, что во время многократных торговых поездок в Кульджу познакомился там с китайскими христианами, сообщившими о том, что они по происхождению — русские, по вере — православные. Они утверждали, что являются потомками пленников из Албазина. По их словам, за дерзость по отношению к императорскому правительству, 50 русских семей были сосланы из Пекина в отдаленную Кульджу. Сблизившись с единственными христианами в Кульдже — католиками — потомки албазинцев стали ходить в католический храм, переняли и латинские обряды, но сохранили память о вере отцов.

Игумен Парфений эти сведения изложил в письме к митрополиту Московскому Филарету. Последний, наведя справки об игумене Парфении, переслал его письмо Обер-прокурору Синода графу Протасову. Обер-прокурор доложил о письме императору Николаю I, а Государь передал письмо в Государственный совет, где было решено присоединить к России Семиреченскую область — прилегающую к Китаю степь, а в Кульдже и Чугучаке — открыть русские консульства и храмы при них. В 1871 г. Россия присоединила к своей территории значительную часть Западного Туркестана. Политические и военные обстоятельства Туркестанского края побуждали Русское правительство к занятию Кульджинского ханства. Оно, однако, не было присоединено к России окончательно, но перешло вскоре под покровительство Китая.

В то время русское население Кульджи насчитывало 2000 человек. Русские и составляли приход единственного в Кульдже православного храма. Первая церковь была временной. Она размещалась в одном из китайских зданий. В январе 1872 г. она была освящена во имя святого пророка Илии. В церковно-административном отношении храм в то время входил в состав Томской епархии. Томский Преосвященный владыка Платон прислал в Кульджу иеромонаха, тогда и началось постоянное богослужение.

С увеличением числа русских в Кульдже старый храм стал слишком тесен, поэтому было решно возвести новый каменный храм. Он был заложен летом 1875 г. и освящен 17 марта 1877 г. по благословению Туркестанского архипастыря, в ведении которого отошел этот приход. Храм был освящен местным протоиереем М. Путинцевым во имя святого пророка Илии. В кульджинском храме были собраны списки многих чтимых русских икон, так как по просьбе настоятеля многие архиереи, наместники монастырей и настоятели соборов прислали в Кульджу иконы, освященные у святых мощей угодников Божиих или чудотворных икон как благословение новому храму. Пожертвования сделали Александро-Невская, Троице-Сергиевская и Почаевская Лавры, Валаамский и Соловецкий монастыри, Курская Коренная обитель, Нилова пустынь, Новгородский Софийский собор, Пафнутьево-Боровский монастырь, Иосифо-Волоцкий, Макарьевский, Спасо-Бородинский и другие монастыри. Всего было пожертвовано около 45 икон.

При каких обстоятельствах и в каких формах тогда протекала в Кульдже церковная жизнь, сейчас за неимением источников сказать невозможно. В Энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона в статье “Кульджа” есть указание о существовании русской церкви. Был ли это храм, где постоянно служили, или только здание, где совершалось богослужение приезжим духовенством, свидетельств нет. Православное население Синьцзяна составляли исключительно русские: сотрудники российских консульств и бывших при них охранных воинских частей, служащие русских фирм, частные предприниматели.

Кроме Кульджи и Чугучака, русские также появились в Урумчи, где было открыто консульство. Из метрических книг Урумчинской церкви видно, что в 1905 г. служил о. Николай, назначенный, вероятно, из Пекина. Прослужил он неполный 1905 год. Где проходили богослужения и почему о.Николай служил так недолго — неизвестно. В Чугучак для совершения богослужений и треб приезжали священники из расположенных близ русско-китайской границы русских селений. К 1915 г. при русском консульстве в Кульдже имелся уже храм, куда назначен был иеромонах Серафим. По инициативе консула Дьякова была устроена церковь и при консульстве в Урумчи, но постоянного священника туда не назначали. Богослужение совершал приезжавший из Кульджи иеромонах Серафим.

До 1920 г. русские в Синьцзяне были немногочисленны, перемены в их жизни были редкостью. В 1920 г. в Синьцзян вступили белогвардейские части атаманов Б. В. Анненкова и А. И. Дутова. В их составе были и священнослужители: архимандрит Иона (Покровский), занимавший должность старшего священника дутовских частей, и служившие при отдельных частях священники Феодосий Солошенко и Григорий Штокалко. Первоначально белые части сохраняли свою военную организацию и священники были на положении служивших при воинских частях. Архимандрит Иона и о. Г. Штокалко служили в г. Суйдун, где расположился атаман А. И. Дутов со своим штабом, о. Феодосий Солошенко состоял при своей части.

После смерти атамана А. И. Дутова в феврале 1921 г. военная организация быстро распалась. Архимандрит Иона с другими старшими чинами армии выехал в Пекин (среди них был и будущий начальник 20-й Миссии, — белый офицер Леонид Святин), где поступил на службу в Российскую Духовную Миссию. В 1922 г. он был рукоположен в сан епископа на положении викария архиепископа Пекинского и назначен в г. Маньчжурию, где скончался в 1925 г., оставив по себе память ревностного архипастыря, большого благотворителя и общественного деятеля.

Отец Г. Штокалко остался служить в Суйдуне, о. Ф. Солошенко выехал в Чугучак, где был построен православный храм. Игумен Серафим в 1921 г. по неизвестным причинам переехал на службу в Урумчи, в Кульдже остался служить приехавший из России свящ. Василий Федюшин. Все церкви в Синьцзяне стали приходскими. В Суйдуне осталась принесенная дутовцами чтимая в Оренбуржье Табынская икона Божией Матери.

В 1925 г. свящ. Василий Федюшин уехал в СССР, его место занял о. Г. Штокалко, в Суйдуне стал служить свящ. Ф. Солошенко, в Чугучаке в это время или несколько позже начал служить свящ. Акимов. В 1930 г. туда приехал свящ. Е. Тимаков. Примерно к 1925 г. определилась картина русского расселения в Синьцзяне, остававшаяся неизменной до второй половины 50-х годов. Центром русской диаспоры стала Кульджа, затем по численности населения шел Чугучак с прилегающими районами и затем —Урумчи. Возглавлявший в то время Пекинскую и Китайскую епархию архиепископ Иннокентий (Фигуровский) умер в Пекине в сане митрополита в 1931 г. Его трудами церковная жизнь Синьцзяна во второй половине 20-х годов начала устраиваться. Приходы были объединены в Благочиние, благочинным был назначен иеромонах Серафим, возведенный в сан игумена, с оставлением настоятелем Урумчинского прихода. Им был предпринят объезд Благочиния, посланы доклады в Пекин. Деятельность о.Серафима продолжалась до 1931 г., когда он выехал в Палестину, поступив в Русскую Духовную Миссию в Иерусалиме. Новый благочинный назначен не был, объединяющего Синьцзян церковного центра не стало. Многие умерли, часть русского населения выехала. В 1931 г. — начало III этапа истории русской жизни в Синьцзяне. В 1932 — 1933 гг. связаны с новым притоком населения за счет недовольных коллективизацией в Туркестане и Казахстане. Русское население Синьцзяна резко возросло. В числе прибывших были священнослужители: прот. Павел Кочуновский, прот. Михаил Маляровский, свящ. Иоанн Филонский, свящ. Дмитрий Любов, свящ. Кудрявцев. Кульджа, Чугучак и Урумчи по-прежнему оставались церковными центрами, однако стали появляться приходы и в других местах. Они возникали и закрывались главным образом из-за переезда священников. В одних местах строились молитвенные дома, в других — служба шла во временных помещениях. Порядка и планомерности не было.

Во время дунганского восстания 1944 — 1945 гг. священники служили при созданных тогда в Синьцзяне русских военных частях. К этому периоду относится и начало разделения Кульджинского прихода, продолжавшееся затем много лет. Между священниками Г. Штокалко и П. Кочуновским возникли трения. Причины их установить сейчас трудно. В 1933 г. о. Г. Штокалко умер, его сменил приехавший из Урумчи свящ. Ф. Солошенко. Разделение прихода завершилось. Прот. П. Кочуновский устроил небольшую церковь, вокруг него объединились прихожане. В остальных местах Синьцзяна церковная жизнь продолжалась. В Урумчи служил свящ. Д. Любов, его сменил позднее свящ. И. Филонский, о. Д. Любов служил в разных местах. Прот. М. Маляровский служил в Суйдуне, позднее обосновался в Лоуцоугоу. В Чугучаке и его районах оставались священники Акимов и Е. Тимаков.

В 1934 г. Начальник 20-й Миссии архиепископ Пекинский и Китайский Виктор решил провести мероприятия по приведению в порядок церковной жизни Синьцзяна.В русле общих реформ, осуществленных им в Российской Духовной Миссии, было решено создать в Синьцзяне викариатство с пребыванием епископа в Урумчи, на эту кафедру предполагалось возвести настоятеля Казанско-Богородицкого монастыря в Харбине архимандрита Ювеналия (Килина). 10 февраля 1935 г. архимандрит Ювеналий был рукоположен в сан епископа с титулом Синьцзянского, до своего отъезда на место служения он управлял монастырем. Осложнившаяся вследствие военных действий Японии обстановка не дала возможности епископу Ювеналию проехать в Синьцзян. В 1936 г. он выехал в Пекин и до 1940 г. исполнял различные поручения Миссии. В 1940 г. он вернулся в Харбин и был назначен вторым викарием Харбинской епархии с титулом Цицикарского, снова возглавил мужской монастырь. Там он прослужил до 1947 г., выехав в СССР, где стал во главе Ижевской епархии.

Внутриполитические события 20 — 40-х годов в Китае, национально-освободительная война против Японии не могли не сказаться и на деятельности Российской Духовной Миссии, затруднив или ослабив ее связи с особенно отдаленными районами. Фактически прервалась связь с Синьцзяном, отсутствовал в благочинии и объединяющий центр — церковная жизнь, таким образом, шла самотеком. Крупным событием этого периода в жизни русской диаспоры Синьцзяна стала постройка постоянного храма в Кульдже. В 1925 г. церковь из помещения при консульстве была перенесена в наемное. Примерно к 1937 — 1938 гг. относится постройка в Кульдже на пожертвования православного населения церкви, существовавшей до 60-х годов, куда была перенесена из Суйдуна Табынская икона Божией Матери. Кульджа к концу 30-х годов окончательно стала церковным центром Синьцзяна.

Некоторые перемены в церковной жизни произошли в 1946 г. после смерти настоятеля Кульджинского прихода свящ. Ф. Солошенко. Прихожане возбудили ходатайство перед Московской Патриархией о назначении священника из СССР. Временно был приглашен для служения проживавший в одном из местных поселков свящ. Д. Любов. Осенью прибыл назначенный на должность благочинного православных церквей Синьцзяна и настоятеля храма свт. Николая в Кульдже прот. Д. Млодзяновский. Из-за отсутствия в это время связи с Пекином он находился в непосредственном ведении Московской Патриархии. Восстановленное Синьцзянское благочиние состояло из следующих приходов: в Кульдже, кроме большого храма, был малый, возглавляемый прот. В. Кочуновским, в Чугучаке служили о. Акимов и Е. Тимаков, в Урумчи — свящ. И. Филонский, в Лоуцоугоу —прот. М. Маляровский.

Во всех округах Синьцзяна православное население насчитывало около 10 тыс. человек. Прот. Д. Млодзяновский произвел большой ремонт и перестройку Кульджинской церкви и церковного дома, была выстроена колокольня. Большая доходность церкви позволила провести на церковные средства значительную часть работ, недостающее было восполнено пожертвованиями.

Спокойно протекала сначала церковная жизнь и в других приходах Синьцзяна, но в течение 1948 — 1949 гг. скончались настоятель храма в Лоуцоугоу прот. М. Маляровский и настоятель церкви в Урумчи свящ. И. Филонский. Заместителей им не нашлось. Приход в Лоуцоугоу был приписан к Кульдже, урумчинский приход остался вакантным.

Освобождение Синьцзяна Народно-освободительной армией Китая открыло возможности для восстановления прерванных связей Российской Духовной Миссии в Пекине с православными приходами Синьцзяна. В Пекине тогда не знали о назначении прот.Млодзяновского, и архиепископ Виктор направил на должность настоятеля храма в Урумчи служившего в Пекине прот. Геннадия Карасова. Из-за отсутствия должной информации о положении дел в Синьцзяне в Пекине считали, что русским центром Синьцзяна является Урумчи. Прот. Г. Карасову было поручено обследовать положение православной церкви в Синьцзяне. Прибыв в Урумчи весной 1950 г., он летом совершил поездку в Кульджу и Чугучак. Несогласованность в действиях Пекина и Москвы привела к некоторым недоразумениям: приход в Урумчи непосредственно подчинялся Пекину. Служение прот. Г. Карасова продолжалось недолго — в ночь с 9 на 10 января 1951 г. он погиб, сгорев во время пожара в своей квартире. Приход в Урумчи снова оказался вакантным.

В 1952 г. был отозван в Советский Союз прот. Д. Млодзяновский и его место занял прот. П. Кочуновский. Период с 1952 по 1954 г. был тяжелым в жизни кульджинского прихода. Старые распри возобновились, часть прихожан составила оппозицию прот. П. Кочуновскому. Обе стороны постоянно жаловались в Пекин, стали писать и в Московскую Патриархию.

Митрополит Крутицкий Николай направил письмо Экзарху Восточной Азии архиепископу Пекинскому и Китайскому Виктору с просьбой определить кандидата на служение в Синьцзяне. В Пекине подходящих не было, а попытки Экзарха связаться с духовенством, находящимся в Харбине, первоначально успеха не имели, так как переписка вл. Виктора с харбинским духовенством шла в течение двух лет, но никто не соглашался ехать в Синьцзян.

В 1954 г. архиепископ Виктор обратился к епископу Харбинскому Никандру с просьбой дать ему нужного для Синьцзяна священнослужителя. Епископ Никандр сделал предложение ехать в Синьцзян иеромонаху Софронию (Иогелю), служившему в Казанско-Богородицком монастыре в Харбине. Получив его согласие, архиепископ Виктор назначил о. Софрония настоятелем Кульджинского прихода, а затем и благочинным Синьцзяна. 6 июня 1954 г. о. Софроний был возведен в сан игумена, а 9 июня выехал из Харбина к месту своего служения. 29 июня он прибыл в Урумчи, где провел пять дней для совершения богослужений и треб и ознакомления с церковной жизнью; 8 июля он прибыл в Кульджу. Приезд о. Софрония совпал с началом IV этапа в истории русского населения Синьцзяна, его массовым отъездом в Австралию и репатриацией в СССР.

В июле 1954 г. начался выезд на целину, тогда захвативший в не очень больших масштабах только Илийский округ, увеличился и отъезд по визам. В следующем году выезд на целину охватил весь Синьцзян, приходы в Урумчи и Чугучаке совсем обезлюдели. Служивший зиму 1954 — 1955 гг. в Урумчи свящ. Д. Любов вернулся в Кульджу, где жил на положении заштатного священника, настоятель Чугучакской церкви свящ. Е. Тимаков выехал на целину. Отъезд русского населения продолжался, и летом 1956 г. в Синьцзяне остался служащим один о. Софроний.

В 1957 г. Синод Русской Православной Церкви принял решение о даровании автономии Китайской Православной Церкви. В Москве был рукоположен во епископа архимандрит Успенского монастыря в Пекине Василий (Шуан). Он возглавил Пекинскую епархию и по утверждении Собором Китайской Православной Церкви должен был стать ее предстоятелем с титулом епископа Пекинского и Китайского. Синьцзянское благочиние формально было подчинено Пекинской епахии. Однако удаленность от Пекина и многолетнее подчинение непосредственно Москве ставили благочиние в сложное положение. Кроме того, епископ Василий сам испытывал определенные сложности в управлении вверенной ему епархией. Даже известие о его хиротонии в Синьцзяне было получено не из Пекина, а из Москвы с “Журналом Московской Патриархии”. Церковная жизнь в Синьцзяне пришла в расстройство: тяжелое финансовое положение синьцзянских приходов, прошения игумена Софрония отправить его по состоянию здоровья в Россию и его предполагаемый отъезд обозначили возможное прекращение православной жизни в Синьцзяне. Игумен Софроний писал рапорт в Пекин с просьбой прислать вместо него в Синьцзян священника-китайца. Ответ гласил, что ни средств, ни кандидатуры священника для замены о. Софрония в Пекине нет. Архимандрит Василий, будущий епископ Пекинский, рекомендовал о. Софронию самостоятельно вести переговоры с местными отделениями культов и с Московской Патриархией по всем вопросам церковной жизни Синьцзяна. Позднее он не отвечал на письма о. Софрония. Вероятно, в Пекине были мало знакомы с церковной ситуацией Синьцзяна и считали, что о. Софроний и сам управится с возникающими вопросами.

В результате переговоров о. Софрония с местными чиновниками правительство Синьцзян-уйгурского автономного района согласилось оказать материальную помощь, однако вопрос о назначении нового священника-китайца рассматривало как внутрицерковный и средств на его приезд не обещало, таким образом вопрос о преемнике о. Софрония отпал. Правительство Синьцзяна высказывалось о возможном закрытии православных храмов как о нежелательном событии. В дни проведения этих переговоров, состоявшихся в Урумчи, о. Софроний служил в Свято-Духовском храме этого города, располагавшемся в бывшем магазине.

В конце осени 1957 г. состояние здоровья о. Софрония ухудшилось, и он просил в рапорте на имя митрополита Крутицкого и Коломенского Николая (Ярушевича) об освобождении от служения в Синьцзяне и разрешении на выезд в СССР. В ответе ему сообщалось, что Московская Патриархия готова принять его, если епископ Василий (Шуан) освободит его от занимаемой должности благочинного Синьцзяна. В ответ на телеграмму о. Софрония вл. Василий заявил, что он по закону не может вмешиваться в церковные дела Синьцзяна, но против отъезда о.Софрония не возражает. Этот ответ вл. Василия и стал основанием для разрешения на выезд в СССР, которое о. Софроний получил в советском Консульстве в Кульдже.

21 декабря 1957 г. в возрасте 81 года в Кульдже скончался священник Д. Любов. 23 декабря состоялось его погребение. За два года — с августа 1958 по август 1960 гг. — о. Софроний 9 раз был госпитализирован. Отъезд он откладывал только по причине того, что к 1960 г. в Синьцзяне еще оставались до 500 человек православных.

В Чугучаке продолжали собираться на молитву, петь часы. Храм сохранялся в хорошем состоянии. В Урумчи церковная жизнь была значительно менее активной — без священника народ редко собирался в храм. В конце концов церковное имущество урумчинского прихода было сложено на правительственный склад.

Самая чтимая святыня — чудотворный образ Табынской Божией Матери —сохранялась у левого клироса Кульджинского храма. Икона высотой почти с метр была одета в позолоченную серебряную ризу.

Половина из оставшихся русских проживала компактно в Кульдже, а остальные были разбросаны небольшими группами по разным районам.

1 сентября 1960 г. игумен Софроний выехал в СССР, где стал служить в Троице-Сергиевой Лавре, а позднее — в Успенском Псково-Печерском монастыре.

Многие представители русского этнического меньшинства в Синьцзяне пострадали во времена “культурной революции” в КНР, когда, помимо прочего, преследовался любой вид религиозной деятельности. Но причина заключалась не только в религиозности, но и в том, что русское меньшинство считалось “фактором политической ненадежности”, то есть в них подозревали потенциальных шпионов Москвы. А веру их просто отвергали. Так, еще в справочнике национальных меньшинств Китая, изданном в 1978 г., о русских сказано: “До освобождения они исповедовали православную веру, а после освобождения все шире стал распространяться атеизм”. По этим причинам многие русские хотели уехать, и власти практически не препятствовали их отъезду (в основном в СССР, Австралию и Канаду). В течением времени оставшееся русское население смешалось с китайским и уйгурским, однако сохранило православие, в чем автор статьи мог лично убедиться. Уцелели до сего дня и казачьи станицы в пределах Китайского Алтая. До сих пор считается, что этническое русское население Синьцзяна насчитывает до 2000 человек. Потомки русских — уже граждане КНР, но они сохранили традиционный казачий быт и уклад жизни.

После смягчения политического климата в Китае с начала 80-х годов вновь изменилось отношение государства к русскому национальному меньшинству. Вера в рамках свободы религии вновь находится под охраной Конституции КНР. 25 апреля 1984 г. главная газета КНР “Жэньминь жибао” сообщила о том, что государственная Комиссия по делам национальностей устроила для 600 русских официальный пасхальный прием в г. Урумчи, а правительство Синьцзяна еще в 1983 г. официально признало за русскими право праздновать Рождество и Пасху. В эти дни им разрешено не выходить на работу.

Церковный центр Синьцзяна переместился в Урумчи. В 1991 г. по ходатайству православного населения Урумчи правительство СУАР построило взамен разрушенного храма новый, именующийся Никольским. На нем установлена табличка с надписью на трех языках — уйгурском, китайском и русском “Урумчинская Православная Церковь”. Храм этот, правда, еще не был освящен, так как православные священники не появлялись в Синьцзяне почти 40 лет. Народ, однако, не потерял веру до сего дня, собираясь по воскресеньям и праздникам для совместной молитвы. Выехавшие из Синьцзяна русские также хранят память о своей второй родине — в алтаре Урумчинского храма на горнем месте сегодня можно видеть напрестольный Крест, переданный верующим Урумчи из Сан-Франциско. Кто-то из России также передал в этот храм несколько бумажных икон, сделанных из настенных церковных календарей.

В Кульдже каменный храм также был разрушен в годы “культурной революции”. Тогда же пропала и Табынская икона Божией Матери. Оставшиеся в Кульдже православные собираются в комнате, где хранятся ветхие иконы и кое-какие богослужебные книги. Многие верующие за неимением молитвословов от руки тщательно переписывают молитвы, предают их друг другу и бережно сохраняют.

Иногда в Никольский храм в Урумчи заходят русские гости, сейчас все чаще приезжающие в Урумчи по торговым делам из Новосибирска, Барнаула и Москвы. Быть может, строительство новой Урумчинской церкви станет началом и нового этапа в истории Православия в Синьцзяне.

* © Священник Дионисий Поздняев, 1997