Революционные преобразования, начатые в России после Февраля 1917 года, затронули все стороны государственной жизни. Повлекли они и коренную перестройку отношений между государством и Церковью. В связи с этим был созван поместный Собор РПЦ, торжественно открывшийся 15 августа 1917 года. Членам Собора предстояло определить положение Церкви в новых условиях её существования, а так же решить важнейшие вопросы церковной жизни, накопившиеся за весь синодальный период. Вот только некоторые из них: восстановление патриаршества, канонизация Святых, утверждение положения о православном приходе, о церковном управлении, о роли мирян и многие другие. Заседания Собора проходили на фоне быстро сменяющихся событий, во многом определивших ход нашей истории и Церковь должна была реагировать на них.

Уже Временное правительство отменило обязательное преподавание Закона Божьего и передало церковноприходские школы в ведение Министерства Народного Образования. При этом все возражения со стороны поместного Собора были отвергнуты правительством.

Пришедшие затем в результате октябрьского переворота к власти большевики, не просто продолжили богоборческую политику Временного правительства, но объявили настоящую войну Русской Церкви.

Этому явному нажиму, творимому властями, способствовал и откровенный кровавый террор, развязанный большевиками в отношении духовенства и мирян. 1 февраля 1918 года красноармейцы во главе с комиссаром Иловайским попытались захватить Александро-Невскую лавру. Звонари ударили в набат. Окрестный люд прибежал на выручку монахам. Протоиерей Скорбящей церкви о. Петр Скипетров попытался заслонить от солдатских ружей женщину: "Братья, что вы делаете? Вы же в святом месте!" Пуля, пущенная из ружья захватчика, попала отцу Петру в рот - он стал одним из первых новомученников, погибших при исполнении своего пастырского долга.

Наступило время мученичества за веру. Многие священнослужители, монахи и монахини были замучены бандитами: их распинали на Царских вратах, варили в котлах с кипящей смолой, скальпировали, душили епитрахилями, "причащали" расплавленным свинцом, топили в прорубях и сжигали в топках.

И если первое время Патриарх Тихон пытался успокоить разбушевавшиеся в стране разрушительные страсти, то уже к началу 1918 года Патриарх провозглашает анафему большевикам: "Опомнитесь, безумцы, прекратите ваши кровавые расправы. Ведь то, что творите вы, не только жестокое дело: это - поистине дело сатанинское, за которое подлежите вы огню геенскому в жизни будущей - загробной и страшному проклятию потомства в жизни настоящей - земной. Властию, данной нам от Бога, запрещаем вам приступать к Тайнам Христовым, анафематствуем вас, если только вы носите еще имена христианские и хотя по рождению своему принадлежите Церкви Православной".

6-го марта патриархом и Св. Синодом было принято постановление, разосланное по епархиям, "расследовать случаи об арестах и пролитии крови во время религиозных манифестаций или при исполнении духовенством своих обязанностей, и вообще о всяком насилии, имеющим отношение к Церкви, ее служителям и православным христианам, пострадавшим за веру Христову, и акты таковых расследований препровождать в Св. Синод".

В войне с Русской Церковью большевики активно опирались на ВЧК и секретную Антирелигиозную комиссию при ЦК ВКП(б), председателем которой был Емельян Ярославский (Губельман), его заместителем - начальник 6-го отдела ЧК Е. Тучков. Вот некоторые выдержки из протоколов Секретного отдела ВЧК, поражающие своим цинизмом: "....вербовать осведомителей по духовенству предлагается после некоторого знакомства с духовным миром и выяснением подробных черт характера по каждому служителю культа в отдельности.. Материальное заинтересование того или иного осведомителя среди духовенства обязательно, так как на одной этой почве еще можно договориться с попом, а надеяться на его доброжелательное отношение к советской власти нельзя. При этом субсидии денежные и натурой, без сомнения их будут связывать с нами и в другом отношении, а именно в том, что он будет верный раб ЧК, боящийся расконсперировать свою деятельность.

Должна практиковаться вербовка осведомителей и через застращивание тюрьмой и лагерем по незначительным поводам - за спекуляцию, нарушение распоряжений властей и т.д."

"Сама жизнь в лице обманутых трудящихся масс сбросила тайные покровы с раззолоченных рак, и религиозная тайна рассеялась!"

"Мощи были нужны для эксплуатации невежественной толпы, наиболее отставшего в умственном отношении крестьянства, которые, тратя последние копейки, шли к "мощам" из города в город".

В 1920 году Московский трибунал судил видных пастырей и церковно-общественных деятелей: игумена Иону (Сторожева), прот. Николая Цветкова, Председателя совета объединенных приходов А. Д. Самарина, Н.Д.Кузнецова, Рачинского. Они обвинялись в клевете на участников вскрытия мощей преп. Саввы Сторожевского; и, в частности, в том, что Н.Д.Кузнецов подал в совнарком жалобу: "Грубость и издевательство членов комиссии по вскрытию мощей дошли до того, что один из членов комиссии несколько раз плюнул на череп Саввы, останки коего составляют святыню русского народа". А.Д.Самарин и Н.Д.Кузнецов были приговорены к расстрелу, но "ввиду победоносного завершения борьбы с интервентами" суд "заменил смертную казнь заключением в концентрационный лагерь впредь до победы мирового пролетариата над мировым империализмом".

Рассказывают, как в Киеве митрополит Платон распорядился убрать деревянную подставку св. Иоанна Многострадального, побоявшись, что большевики могут придраться и устроить разгром в Лавре.

Как было записано со слов современников, монах Иоанн страдал плотской страстью. И однажды он закопал себя до груди в землю. Испытывая жестокие муки, он провел так несколько недель. После кончины его прославили как святого, а оставшиеся кости закопали в землю в стоячем положении на память о его подвиге. А, чтобы голова не падала на бок, из дерева была сделана коробка в виде грудной клетки. Ее-то и распорядился устранить владыка.

Когда же большевики стали осматривать мощи, раскрывая пелены и, ощупывая все руками, то к их удивлению все оказалось настоящим (а ведь им внушалось, что вместо мощей там чучела из тряпок). Только один солдат сказал:

- Да-а! Только вот темные!

А хранитель мощей, монах, с сердцем ответил ему:

- Ты полежи тыщу лет в земле, посмотрим, останется ли от тебя хоть что-нибудь?

На страницах партийных газет антирелигиозная пропаганда занимает в это время ведущее место. В Пскове, в праздник Рождества Христова, комсомольцы бродят по улицам с плакатом: "Да здравствует Иуда Искариот!" Новорожденным дают нехристианские "революционные" имена: Конституция, Марсельеза, Баррикада, а религиозное воспитание детей начинает квалифицироваться как контрреволюционная агитация.

В 1921 году в Поволжье раз разразился страшный голод, спровоцированный большевиками. Вскоре, он распространился и на другие регионы. Голод не миновал даже те области, где урожай был собран хороший. Чтобы избежать голодной смерти, люди ели человеческие трупы. Поэт Александр Ширяевец в 1922 году об этом писал:

Ходит гость незваный-

непрошеный,

Голод окаянный,

Людей, что травы, понакошенно.

Согнуло

Микулу

До мать - сырой земли,

Соловую кобылу на убой увели -

Для жратвы.

А людей, что травы, понакошено,

Накошено!

Доволен гость непрошеный,

Незваный,

Голод окаянный.

28 февраля, Патриарх Тихон обращается с новым посланием к пастве, в котором заявляет о недопустимости изъятия священных предметов, "употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается ею как святотатство - миряне отлучением от нее, священнослужители - извержением из сана".

Когда декрет ВЦИК начали проводить в жизнь, вокруг храмов   стали     собираться     массы   народа, пытавшиеся воспрепятствовать ограблению церквей. По всей России произошли кровавые столкновения. Наиболее кровавый характер приобрели события в Шуе, во время которых было ранено 10 человек и 4 человека убито. По обвинению в подстрекательстве к беспорядкам, в разных городах страны были возбуждены уголовные дела. Многие иерархи, священники и миряне погибли мученической смертью. По этому поводу Ленин заявлял: "Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет, ни о каком сопротивлении они не смели и думать".

В Москве несколько обвиняемых священников - Заозерский, Добролюбов, Вишняков, Орлов, Фрязинов, Соколов, иеромонах Макарий (Телегин) и прихожане: Тихомиров, Рахманов и Брусилова, были осуждены на смертную казнь, многих приговорили к различным срокам заключения.

29 мая (10 июня) в Петрограде открылся процесс по делу о церковных ценностях. На скамье подсудимых оказалось 86 обвиняемых. Главным свидетелем обвинения выступил обновленческий протоиерей В.Красницкий. 22 июня (2 июля) был оглашен приговор трибунала, в котором митрополит Вениамин, епископ Венедикт, архимандрит Сергий (Шеин), протоиерей Н.К.Чуков, протоиерей Л.К.Новицкий, И.М.Ковшаров, профессор Н.Ф.Огнев, И.А.Елачич были приговорены к расстрелу. Другие обвиняемые - к разным срокам заключения; 22 человека были оправданы. Подобные процессы прошли и в других городах России.

В этой сложной обстановке большевики наносят по РПЦ еще один удар, инициировав модернистский раскол обновленцев, которые, со своей стороны, старались всячески поддерживать коммунистов, пытаясь с их помощью расправится с Патриаршей Церковью.

Обновленческое движение в России являло собой в это время несколько более или менее радикальных еретических группировок. Среди прочих, обновленцы ставили перед собой следующие цели: отмена монашества, введение женатого епископата, второбрачие священников вдовцов, замена церковно-славянской литургии и ее сокращение. В журнале "Живая Церковь", например, печально известный по петроградскому делу протоиерей В.Красницкий писал: "Духовенство должно быть освобождено от мертвящего гнета монашества, оно должно получить в свои руки органы церковного управления". Своими злоухищрениями обновленцы ни мало способствовали аресту Патриарха Тихона в мае 1922 года.

Большевики, пытаясь всячески ослабить позиции Церкви в обществе, поддерживали обновленцев, предоставляя в их распоряжение наиболее крупные храмы. Так 6-го июня обновленческое Высшее Церковное Управление официально обратилось к советской власти с просьбой произвести следствие по делу о контрреволюционной деятельности в храме Христа Спасителя. Просьба была удовлетворена. И вскоре в кафедральном храме Москвы водворились обновленцы. В 1923 году из 123 петроградских храмов 113 были захвачены раскольниками. Храмы, отнятые обновленцами, приходили в запустение, а православным негде было собираться для молитвы. Некому было и совершать для них требы, т.к. в городе оставалось слишком мало священников и ни одного архиерея.

Союз обновленцев с богоборческим государством представлял серьезную опасность для самого существования Церкви. Это отлично понимал Патриарх, находившийся в заточении. Он решился использовать единственно возможное в этот момент средство сохранить Церковь - заявить о своей лояльности по отношению к советской власти. 16 июня 1923 года Патриарх Тихон обратился в Верховный Суд РСФСР с "покаянным" заявлением, в котором просил освободить себя из - под стражи: "Признавая правильность решения суда о привлечении меня к ответственности.., я раскаиваюсь в своих поступках против государственного строя и прошу Верховный Суд изменить мне меру пресечения, т.е. освободить меня из-под стражи. При этом я заявляю Верховному Суду, что я отныне Советской власти не враг. Я окончательно отмежевываюсь как от зарубежной, так и от внутренней монархически белогвардейской контрреволюции". Освобождение Патриарха Тихона, вернувшегося к исполнению своих первосвятительских обязанностей 25 июня, отвела от Церкви страшную угрозу и позволила со временем преодолеть обновленческий раскол, представителям которого с середины 20-х годов большевики отказали в поддержке.

ЕСЛИ БОГА НЕТ,

ЗНАЧИТ, ВСЕ ПОЗВОЛЕНО

Однако после того, как воюющие страны отказались от участия в мирных переговорах (согласие было получено только от Германии), большевистская верхушка вместо начала боевых действий приступила к выполнению обязательств перед своими немецкими спонсорами. 10 февраля 1918 года Троцкий (Бронштейн) на переговорах с немцами делает следующее заявление:

"Именем Совета Народных Комиссаров, Правительство Российской Федеративной Республики настоящим доводит до сведения правительств и народов, воюющих с нами, союзных и нейтральных стран, что, отказавшись от подписания аннексионистского договора, Россия со своей стороны, объявляет состояние войны с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией прекращенным.

Принятый документ развязал руки немецким оккупантам. 18 февраля немцы начали наступление на Восточном фронте и, не встречая серьезного сопротивления русских войск, стали стремительно продвигаться в глубь страны. Уже через несколько дней они заняли Двинск, Верден, Минск, Псков, десятки других городов и сел России.

2-го марта, видя предательское бездействие Советской власти, Патриарх Тихон обращается к пастве с посланием, в котором призывает русских людей дать отпор Кайзеровской Германии: " К ужасам жизни, полной бедствий. прибавилось ныне еще новое, тягчайшее для любящего Родину сердца русского горе: тот сильнейший враг, с которым уже более 3-х лет вел русский народ кровавую брань, в борьбе с которым погибли целые миллионы лучших сынов Русской земли, ныне устремляется с новой силой в глубину нашей Родины., с неслыханной дерзостью шлет нам свои требования и предписывает принять самые позорные условия мира". На следующий день, 3-го марта под "позорными условиями" мира была поставлена подпись большевистского правительства. По условиям Брест-Литовского мирного договора от России отторгалась территория общей площадью 780 тыс. км с населением 56 млн. человек (почти треть населения Российской империи). Отняты оказались Польша, Литва, Эстония, Курляндия, Крым, большая часть Белоруссии, Малороссия, часть Закавказья.

В отношении русского крестьянства впервые террор был применен на основании декрета от 9 мая 1918 года "О предоставлении народному комиссару продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе с деревенской буржуазией, укрывающей хлебные запасы и спекулирующей ими". Этот декрет ознаменовал собою начало перехода к политике насильственного изъятия всех излишков продовольствия у крестьянских хозяйств. Для выполнения этой задачи по всей стране были сформированы вооруженные рабочие отряды, наделенные чрезвычайными полномочиями.

Однако большевики опасались, что откровенный грабеж деревни выльется в вооруженное крестьянское восстание или уж по крайней мере в организованную хлебную блокаду. Поэтому основная ставка была сделана на раскол деревни, на противопоставлении бедноты всем остальным крестьянам. 11 июня 1918 года большевиками был выпущен декрет об образовании комитетов деревенской бедноты. Комбеды должны были оказывать содействие продотрядам в обнаружении и изъятии хлебных излишков у "кулаков и богатеев". За свои услуги "комитетчики" получали вознаграждение в виде половинной доли всего отнятого ими зерна.

Этот декрет сыграл в деревне роль разорвавшейся бомбы. Он сеял вражду и ненависть между односельчанами, все сильнее разжигая пламя гражданской войны. Тем более, что само понятие "кулак" было весьма растяжимо и имело скорее политический, а не экономический оттенок.

Конечно, принятый в октябре 1917 года декрет о земле, благодаря которому крестьяне получили возможность раздела помещичьих угодий, обеспечил большевикам поддержку со стороны сельского населения во время гражданской войны. - Тогда среди крестьян бытовала такая фраза: "Плоха власть, да наша!" И все же чрезвычайную продовольственную политику крестьяне встретили с недоумением. Они не могли понять, зачем нужна земля, если хлеб все равно отнимают до последнего зернышка. За июль - август 1918 года только в центральной России было зафиксировано более 150 столкновений крестьян с продотрядами.

1. Граждан, отказывающихся назвать свое имя, расстреливать на месте без суда.

2. Селениям, в которых скрывается оружие... объявлять приговор об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.

3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.

4. Семья в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в этой семье расстреливается на месте без суда.

5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматриваются как бандитские и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.

6. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными советской власти крестьянами, а оставленные дома сжигать.

7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно.

Председатель Полномочной Комиссии

ВЦИК Антонов-Овсиенко

Командующий войсками Тухачевский

Председатель Губисполкома Лавров

В городах террор принял особенно широкие размеры после убийства Петроградской ЧК Урицкого и покушения на жизнь Ленина. 5 сентября 1918 года Совет Народных Комиссаров РСФСР принял постановление в котором говорилось, что "при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью", что "необходимо освободить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях", что "подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам". Террор носил массовый характер. Только в ответ на покушение на Ленина Петроградская ВЧК расстреляла, по официальным сообщениям, 500 заложников.

Такие же жестокие меры были приняты большевистским руководством для наведения порядка и дисциплины в военных частях Красной Армии. Вот выписка из приказа председателя РВС Троцкого от 24 ноября 1918 года:

1. Всякий негодяй, который будет подговаривать к отступлению, дезертирству, невыполнению боевого приказа, будет РАССТРЕЛЯН...

4. Во всей прифронтовой полосе распределены заградительные отряды для ловли дезиртиров. Всякий солдат, который попытается оказать этим отрядам сопротивление, должен быть РАССТРЕЛЯН на месте...

6. За укрывательство дезиртиров виновные подлежат РАССТРЕЛУ.

7. Дома, в которых будут скрыты дезиртиры, будут подвергнуты сожжению.

Политика, проводимая большевиками, напоминала поведение жестокого оккупанта в завоеванной стране. Выражаясь словами В.В.Шульгина - большивики отрубили у русского тела русскую голову и приставили еврейскую. Лучшие представители русского народа были уничтожены. Погиб, оставаясь до конца верным своему царственному долгу, Св. Император Всероссийский Николай со своим семейством.

Большевики поставили цель - перекроить православную русскую душу по новым меркам. Уничтожение церквей, попытки проведения социализации женщин - все служило этой сатанинской цели. Ленин выдвинули новый тезис - нравственно все то, что служит разрушению старого, эксплуататорского общества и способствует строительству нового, коммунистического. Это было официальное разрешение любого греха во имя "великой идеи".

Другими словами, используя природные свойства русской души, большевики сумели подменить духовные ценности, сумели сместить ориентиры - с Царства Небесного на царство "Божие" на земле. Сегодня русский народ вновь стоит перед выбором. Этот выбор проходит через сердце каждого: вернуться к своим историческим и духовным корням, выбрать Царство Божие, которое внутрь нас есть, духовное преображение, или продолжать строить новую вавилонскую башню заодно с безумствующими богоборцами-политиканами.

Выбор за нами.