БЕСЕДА 4

Мама обеспокоена. - На рыбалку! - Советы опытного рыболова. - Настоящая пустыня. - Установка палатки. - Какие бывают костры. - Начало беседы. Почему Андрюше не хочется в школу -"А как бы ты поступил?" - Примеры из жития святых. - Почему св. Александр Невский шведов бил, а перед Ордой смирялся. - Папа предлагает испробовать мирный путь. - Польза мужского разговора. - Драка как крайний выход. - "Береженого Бог бережет", но сверстнику-обидчику полезнее дать отпор. - Возможный результат драки. - Папа предлагает еще один способ наладить дружбу - Не иметь в сердце злобы. - Любимая песня.

     После ужина мама попросила папу на минуту задержаться:
     - Послушай, как мальчики играют в машинки: у них без конца аварии и взрывы. Послушай.
     Действительно, из комнаты мальчиков доносились мастерски воспроизводимые ими рев моторов и взрывы: "Дж-ж-ж!.. Иду на скорости! Я-а-а-у!.. Тут мост - бу-бух!" Папа невольно усмехнулся: никогда ни одна девочка не достигнет такого совершенства в звукоподражании... А мама продолжала:
     - Быть может, это признак жестокости, агрессивности? Мы лишили их военных игрушек, оружия, и они компенсируют авариями? Пусть это игра, но ведь и в игре подразумевается, что в машинах - люди, водители.
     - Да нет, у них вовсе нет этого. "Машина" для мальчиков - это как бы самостоятельная сущность, почти живое существо: просто машина, мощный мотор, скорость - о каких-то людях внутри и мысли нет. А аварии... Не просто же им ездить по прямой. В игре, я слышал, дети снимают напряжение. Пусть пошумят; это пройдет.
     - Но ты все-таки поговори с ними, узнай... И еще одно дело, более серьезное. Андрюша всего четыре дня ходит в новую школу и возвращается всегда расстроенный. Оказывается, его ребята плохо приняли. Особенно один мальчик, видимо, лидер, Миша Баулин. С первого дня пристает к Андрюше, то толкнет, то осмеет, а сегодня ни с того ни с сего выбил из рук портфель... А другие ребята смеются... Что им надо от Андрюши?
     - Испытывают: новенький. В общем, обычное дело. А возможно, мальчик почувствовал в Андрюше что-то такое, что заставляет его опасаться за свое лидерство.
     - А чего он добивается?
     - Подчинить, сломать.
     - Понимаешь, он его будто провоцирует на драку.
     - Что ж, -надо драться.
     Мама покачала головой:
     - Нельзя так. Учителя скажут, что драчун в школу пришел. А потом это же не по-христиански. Как же смирение, терпение и любовь?
     - Я тебе по-богословски не могу объяснить, но, мне кажется, тут немного не то. Преподобного Серафима избивали, и он не защищался; но вспомни, каким он уже был тогда. Сравнивать с ним нашего Андрюшу глупо. Я только одно знаю: постоянно терпеть унижение - это для будущего мужчины очень вредно. "Не обращать внимания" на издевательства он не сможет - да и кто бы смог? Значит, станет шестеркой или, скорее, будет среди детей как бы "сам по себе", одинокий, замкнутый... А дальше? А в армии? А когда женится?.. Нет, это невозможно.
     - Сережа, может быть, мне сходить в школу, с учительницей поговорить?
     - Ни в коем случае! Мальчишки Андрея презирать будут, скажут, "мамочка пришла заступаться".
     - Что же делать? Главное, он и говорить не хочет на эту тему - сразу замыкается...
     - Ладно, разберемся, - сказал папа, направляясь в комнату мальчиков. А мама, как ни странно, успокоилась.
     Сыновья, сидя на полу, катали машинка: в игре было задействовано несколько моделей.
     - Что это у вас машины бьются? Водители правил не знают?
     - Это же гонки, пап, - серьезно объяснил Ваня. - На гонках всегда машины переворачиваются: скорости очень большие.
     - А-а. Ну, ладно... Андрей, я хочу тебя в выходные на рыбалку взять. С ночевкой. Только подготовиться надо.
     Андрюша ушам не верил: с ночевкой! На настоящую рыбалку с папой, осенью - вот это да!
     - А я? - нерешительно спросил Ваня.
     - Тебе рано. А потом, разве можно всем мужчинам дом бросать? Хоть один должен с женщинами остаться.
     Наступила долгожданная суббота. Еще вчера папа с Андрюшей внимательно изучили карту: от станции надо было еще час ехать на автобусе, а потом километров пять идти пешком, мимо деревни, по полю и лесу - к озеру. Позади остались шумный, загазованный город, мамины наставления, школьные проблемы. Двое мужчин, большой и маленький, закинув рюкзаки на полку, ехали в электричке. И разговор шел мужской - о рыбной ловле.
     - Карась, - говорил папа, - это самая неприхотливая рыба, он может жить во всех водоемах, где илистое дно. Карась любит сидеть среди водорослей и имеет одну особенность: долго держит насадку во рту. Поэтому его берут с подсечкой. Но сегодня я на карася не слишком надеюсь: у него в сентябре уже клев плохой. Да и дно в том озере, куда мы едем, не илистое, а скорее песчано-глинистое. Зато там такие лещи водятся! Они как раз проточные чистые озера любят и ловятся круглый год. Их даже вечером можно ловить, но лучше все же утром, на заре... Лещи большие бывают, до семидесяти сантиметров - вот такие (папа развел руки - типично рыбацкий жест). Чтобы хорошего леща взять, нужна особая подсечка, не резкая, но сильная.
     - Как это?
     - На месте покажу. Напомни. Если повезет, можем щуку поймать. Мы с дядей Витей как-то поймали на том озере. Только щука осенью не утром, а днем берет. А так - насадка у нас для нее есть. Может, и клюнет...
     - А если не будет клева? - забеспокоился мальчик.
     - Мы попробуем ловить на разной глубине и на разные насадки. К тому же есть всякие рыбацкие хитрости. Можно, например, каким-нибудь предметом поднять муть со дна, только без шума - от этого иногда клев улучшается. Клюнет кто-нибудь, не беспокойся! Уж бычков-то наловим.
     Но мальчик не хотел бычков: он мечтал о щуке или, в крайнем случае, о большом леще...
     Так, за разговорами, незаметно добрались до места. Когда, уже на берегу озера, Андрюша наконец устало опустился на пенек, оказалось, что все только начинается.
     - Отдых - десять минут, - сказал папа. Не расслабляемся: уже шестой час, а у нас с тобой два больших дела - палатка и костер. Надо успеть до темноты. Вот, съешь пока бутерброд.
     Андрюша огляделся. Глухое, тихое место. Настоящая пустыня - не такая, где пески и барханы, а такая, в которую уходили святые. Уходили от мира, ставили крест, строили себе келью или землянку... Вот и преподобный Сергий, папин святой, в таком же лесу, только более густом, жил один, кормил медведя, а потом на том месте основал монастырь... Может, и здесь жил когда-то святой отшельник?.. Лес на берегу был редок, к воде склонялись кусты. На песок набегали небольшие волны от прошедшей где-то моторки. Холодало.
     Первым делом на сучок ближайшего дерева была водружена взятая из дома небольшая икона Спасителя. Стало уютнее. Затем, благословясь, расстелили на земле палатку, вбили в землю алюминиевые колышки, закрепив дно...Папа за работой объяснял, почему важно уметь поставить палатку быстро и надежно. Он рассказывал, как в студенческие годы они с друзьями ставили палатки "на время" и ухитрялись справиться за три минуты. Как они учились строить шалаши и обходиться в походе без посуды.
     - Смотри, как стоит палатка. Площадка слегка наклонная, и мы учли это, чтобы головы у нас были выше ног. А вход в палатку обычно располагают к водоему. Так, теперь забираемся внутрь.
     Отец с сыном развернули спальные мешки.
     - Хочу дать тебе туристский совет, - говорил папа, - когда заберешься в свой спальник, то второй свитер надень только на шею, оставив его весь сверху, вокруг шеи и головы. Вот так - понял? Будет очень тепло. А для освещения повесим вот сюда карманный фонарик.
     Мальчик старался все делать вместе с папой, не отставать от него и быть не помехой и обузой, как маленький, а настоящим помощником.
     Наконец дело дошло до костра. Папа легко, будто играючи, наколол одинаковых поленьев, разложил' их особым образом, снизу подложил смоляные щепочки, сел на корточки спиной к ветру и разжег костер с одной спички... Сын с восхищением следил за его действиями.
     - Запомнил? - спросил папа..- Завтра сам попробуешь.
     - А как ты поленья клал?
     - Такой костер называется "колодец": два толстых полешка, на них еще два, квадратом, потом еще два - будто строим колодец. И хватит пока. Ну, и щепочки, хворост, сушняк для растопки. Такой костер дает низкое и широкое пламя и много тепла. На нем удобно готовить пищу в котелке - как раз то, что нам нужно. Есть разные костры. Костер "пирамидой", когда поленья ставят вот так (папа сделал ладонями "домик"), дает высокое пламя, хорошо освещает. А если бы шел дождь, мы развели бы "полинезийский" костер: для него вырывают яму...
     Андрюша внимательно слушал, помогая папе чистить картошку. Цепкая детская память схватывала новые понятия, полезные сведения, незнакомые слова. Быстро темнело, но совсем не было страшно. В огне трещали сучья, горьковато пахло дымом, было тепло и уютно. Обстановка располагала к доверительной беседе.
     - Я сегодня хор пропустил... - задумчиво сказал Андрюша.
     - Ты не жалеешь, что со мной пошел?
     - Нет! Что ты, пап! Я просто хотел сказать, что там, в воскресной школе, мне нравится. Там ребята хорошие.
     - А в обычной школе - в твоем новом классе? - осторожно спросил папа и сразу почувствовал, как внутренне сжался его сын, - Вообще-то, на новом месте всегда непросто.
     Андрюша молчал.
     - Потому что новеньких обычно испытывают, - продолжал папа, - проверяют, стоит ли принимать их в свой круг, дружить с •ними. Многие через это прошли.
     - Со мной, кажется, не очень-то хотят дружить... - проговорил Андрюша.
     - Что, брат, тяжело тебе?
     - Главное, я не знаю, чего он ко мне привязался, этот Баулин... Прохода не дает с первого дня. Позавчера портфель из рук вышиб. А все смеются. Так и хочется в глаз ему дать!
     - А он сильный, спортивный парень?
     - Здоровый очень. Но не думаю, что он спортом занимается. Между прочим, учится хорошо, умный. Что делать? Драться нельзя, а так терпеть... Даже в школу идти неохота.
     - А ты с ним поговорить не пытался?
     - Да нет... Первый раз, когда он меня толкнул (так, что я в стенку врезался), я удивился, спросил: "Ты что?" А потом решил просто ждать: надоест же ему когда-нибудь.
     - Боюсь, что не надоест... Какие у него с другими ребятами отношения?
     - Нормальные, все с ним дружат. Там только одного мальчика все обижают, Дрюнкина. Он маленького роста и пухлый такой, над ним все время потешаются. На одной перемене им, как мячом, играли: толкали по кругу, пока учительница не увидела. А Дрюнкин только смеется. Но вид у него жалкий.
     - А ты-то таким, как он, не станешь?
     - Пап! - Андрюша даже обиделся.
     - Да, - подытожил папа, - непростая ситуация.
     - Скажи, а как бы ты поступил, только честно? - мальчик напряженно ждал ответа.
     - Мама, может быть, не одобрит мои слова, но я бы сначала попробовал "урегулировать конфликт мирным путем", а не получилось бы - дал бы сдачи, пошел на честную драку. Ты удивлен?.. Но давай вспомним какие-нибудь примеры из жития святых. Драчунами они, конечно, не были. Но вот смотри: святитель Николай, услышав богохульные речи одного еретика, не выдержал и при всех "заушил" его, то есть ударил. Правда, тогда не его лично оскорбили, а Бога... А вот совсем другой пример - наш русский святой, благоверный князь Александр Невский. Почему, скажи, он шведов бил, а перед Ордой смирялся?.. Во-первых, потому что шведские "псы-рыцари" хотели Русь от Православия оторвать, насадить в ней чужую католическую веру. А татары при нем на нашу веру не покушались, священников уважали, и даже в Орде был православный епископ. А кроме того, князь был не только храбрый, но и мудрый воин: он умел рассчитывать свои силы. С Ордой мы тогда тягаться не могли - нас бы всех растоптали. Надо было учиться ладить, смиряться. И Александр смирялся, ходил на поклон к хану, привозил богатые дары... Я бы на твоем месте, подражая святому Александру Невскому, все обдумал, взвесил свои силы и сначала постарался наладить отношения с Баулиным. Конечно, не заискивая и не унижаясь перед ним: ты не хуже его (как и он не хуже тебя). Попробуй спокойно поговорить с ним, причем сам начни. Как его зовут?
     - Миша.
     - Подойди к нему спокойно, можно при свидетелях... Слушай, а ты его не боишься? Такое тоже может быть.
     - Не боюсь.
     - Так вот. И скажи: "Миш, я тебя чем-то обидел?" И посмотри дальше, что будет. Может, и поговорите.
     - Да ну! Он только издеваться будет!
     - Откуда ты знаешь? Попробуй! Чем-то ты его задел. Возможно, он боится, что ты ребятами вместо него верховодить будешь. А может, ты ему как раз нравишься и он тебя проверяет: трус ты или нет? И если убедится, что не трус и на его место не претендуешь, отстанет. Тогда ты и ситуацию с Дрюкиным постепенно сможешь переломить: нельзя же, в самом деле, наблюдать спокойно, когда человека унижают.
     - А как я ему это покажу - что не трус?
     - Прямым мужским разговором. А если уж он совсем обнаглеет... В общем, драки избегай до последней возможности. Почувствуешь, что "руки чешутся", сначала предупреди, что давно спортом занимаешься и знаешь приемы самозащиты, в том числе болевые. Ну, и в крайнем случае, если он начнет кулаками махать, тогда... Но это в крайнем случае. Главное, чтобы он увидел: ты его не боишься, ты просто не хочешь драться. Это я тебе как друг советую...
     Где-нибудь на улице, если пьяный или хулиганы пристанут, тут только убегать надо. Это не трусость: "береженого Бог бережет". Вообще, надо быть осторожным и внимательным. Не входить в подъезд, если за тобой кто-то незнакомый, входит. Тем более - в лифт. А если что - орать во все горло, как можно громче. Знаешь, как один мальчик от преступника спасся? Стал громко кричать в подъезде: "Пожар! Пожар!" Люди и начали двери открывать, от страха перед пожаром. Уголовник испугался и убежал... Но отношения в классе, со сверстниками - совсем другое дело. Тут нельзя склоняться перед грубостью и наглостью. Это не принесло бы пользы и самому Мише Баулину, если бы он никогда и ни от кого не получил отпора. Чувствуя свою безнаказанность, он будет становиться все хуже...
     - А если он победит в драке?
     - Ну, что ж! Если он и победит, подавит тебя массой, главное, что ты все же не спасовал перед ним. Возможно, это будет не последняя ваша драка. Между прочим, часто после честной драки, независимо от ее исхода, ребята становятся друзьями. А если ты победишь, не забудь сказать, что ты этой драки не хотел, но был вынужден...
     Воинственный дух беседы не вязался с окружающей тишиной. Но отец с сыном оба были довольны, что беседа состоялась. Уже совсем стемнело; только полянка, где расположились отшельники, была освещена пламенем костра. Помолились и принялись за картошку с тушенкой. Потом пили чай с хлебом, и папа предложил:
     - Давай пригласим твоих одноклассников к нам. Покажешь им свои модели кораблей, чем-нибудь вместе займетесь, я вам что-нибудь расскажу... А потом пойдем на пустырь змея запускать - хочешь?
     - Ага! Только без Баулина.
     - Нет, именно с Мишей. Это и не по-христиански, и не по-мужски будет: месть какая-то. Да, еще: когда ты с ним говорить будешь, скажи, что ты-то на него зла не держишь... Или это не так?
     - Не так. Я на него все время злюсь.
     - Вот эту злость, ненависть ты должен преодолеть.
     - Как?
     - С Божией помощью. Богу помолись, скажи: "Господи, и что я злюсь на создание Твое, Михаила? Ты нас обоих любишь! Помоги нам преодолеть вражду и жить в мире!"... Так что зови ребят. А еще лучше - давайте, пока тепло, пойдем все в поход, вот такой же, с костром, котелками, только без ночевки, а то уже заморозки начались.
     - Давай, пап! Я в понедельник тогда всех позову.
     - Но сначала все же выясни отношения. Поговори...
     Пора было спать: иначе не встанешь в четыре утра на рыбалку. Папа вздохнул:
     - У костра всегда петь хочется. Хорошие песни. Давай споем нашу с тобой любимую... - и негромко начал:

Наверх, вы, товарищи, все по местам! Последний парад наступает.

      Мальчик подхватил:

Врагу не сдается наш гордый "Варяг", Пощады никто не желает.

     Второй куплет пели слаженно и громко:

Все вымпелы вьются, и пушки гремят, Наверх якоря поднимают, Готовые к бою орудья стоят, На солнце зловеще сверкают...

     Когда дошли до самой любимой Андрюшиной строчки: "Прощайте, товарищи! С Богом! Ура!" - его, как всегда, охватило волнение. В этой песне, в этой строчке было все: не только героический тонущий "Варяг", но и вся его Родина, с такими вот озерами и кострами, "пустынями" и монастырями, с ее святыми православными воинами, полагающими душу "за други своя", - словом, то, чему мальчик еще не знал названия.