Глава 2. О том, что можно выражать словами и чего нельзя, что мож но познавать и что превосходит познание.

Что же есть существо Божие, или как Он есть во всем, или каким об разом Единородный Сын и Бог, уничижив Себя, соделался человеком из девственных кровей, т.е. иным сверхъестественным законом, или, как Он ходил по водам немокрыми ногами; того мы не знаем и изречь не можем. Итак, мы не можем ни сказать чего-либо о Боге, ни даже подумать, кро ме того, что Самим Богом нам изречено, сказано или открыто в Божест венных Писаниях Ветхого и Нового Завета. (Дионисий Ареопагит. Об име нахъ Божиих, 1-2).

Глава 4. О том, что есть Бог? О том, что Божество невозможно постигнуть.

Итак, что Бог есть, это очевидно. Но что Он есть по сущности и естеству, - это совершенно непостижимо и неведомо. Что Он безтелесен, это ясно. Ибо как может быть телом то, что бесконечно и беспредельно, не имеет образа, не подлежит осязанию, невидимо просто и несложно? Ибо как может быть неизменяемо то, что ограничено и подвержено страстям? И как может не подлежать страсти то, что составлено из стихий и на них опять разрешается? - Ибо соединение есть начало брани, брань начало разделения, разделение - разложения; но разложение - совершен но чуждо Бога. (Григорий Богослов, слово 28. Migne, s.gr.t.XXXVI, coll. 33. Перев., ч.3, стр.17).

Как исполнится и то, что Бог проникает и наполняет все, как гово рится в Писании: Еда небо и землю не Аз наполняю, рече Господь (Иер. 23,24). Ибо невозможно, чтобы тело проходило сквозь тела, не разделяя их и само не разделяясь, не смешиваясь и не соединяясь с ними, подоб но как жидкости вместе сливаются и растворяются. (Там же. Migne, 36; перев., 18).

Если же допустить, как некоторые говорят, тело нематериальное, по добное тому, которое у греческих мудрецов называется пятым телом, что , впрочем, невозможно: то оно, конечно, будет движимо, как и небо; ибо его-то и называют пятым телом. Но кто движет это тело? (Конечно, другое существо) - ибо все движимое приводится в движение от другого. Кем же движется и это другое? И так в бесконечность, пока не встретим чего-либо недвижимого. Но перводвижущее есть недвижимое, каков и есть Бог. Если бы же Он был движим, то как не был бы ограничен местом? По этому один только Бог недвижим и своею неподвижностью движет все. Итак, должно необходимо признать, что Божество безтелесно. (Григорий Богослов, слово 28. Migne, 36. Перев. 18).

Однако же это не определяет еще Его сущность, равно как ни нерож даемость, ни безначальность, ни неизменяемость, ни нетленность, ни все то, что говорится о Боге или о Его бытии. Ибо все это показывает не то, что есть Бог, но то, что Он не есть. Кто же хочет выразить сущность какой-нибудь вещи, тот должен сказать, что она есть, а не то, что не есть. Впрочем, нельзя сказать о Боге, что Он есть по существу; но гораздо свойственнее говорить о Нем через отрицание всего. Ибо Он не есть что-либо из числа вещей существующих, не потому, чтобы вовсе не существовал, но потому, что превыше всего существующего, превыше даже самаго бытия. Ибо если познание имеет предметом своим вещи существующие, то уже то, что выше познания, конечно, выше и бытия, и снова: то, что превышает бытие, то выше и познания. (Григорий Богослов, слово 28. Mign, 36-37. Перев.,19)

Итак, Бог безпределен и непостижим, и одно в Нем постижимо - Его безпредельность и непостижимость. А то, что мы говорим о Боге утвердительно, показывает нам не естество Его, но то, что относится к естеству. Ибо назовем ли Бога благим, или праведным, или премудрым, или чем другим, выразим не естество Его, а только то, что относится к естеству. А иногда то, что утвердительно говoрится о Боге, имеет силу преимущественнаго отрицания; так, напрмер, говоря о Боге, мы употребляем слово: мрак, разумея не мрак, а то, что не есть свет, но выше всякаго света; или употребляем слово: свет, разумея что не есть мрак.

Глава 5. Доказательство, что един есть Бог, а не многие.

Итак, достаточно доказано, что Бог есть, и что существо Его непостижимо. А что Бог един есть, а не многие, это несомненно для верующих Божественному Писанию. Ибо Господь в начале Своего законоположения говорит: Аз есмь Господь Бог твой, изведый тя от земли Египетския, да не будут тебе бози иныи разве Мене (Исх.20,2); и снова: Слыши Израилю: Господь Бог твой, Господь един есть (Втор.6,4); и у Исаии проро ка: Аз Бог первый и Аз по сих, кроме Мене несть Бог (Ис. 41,4)

Прежде Мене не бысть ин Бог, и по Мне не будет... и несть разве Мене (Ис.43,10-11). И Господь в святых Евангелиях так говорит к Отцу: Се есть живот вечный, да знают Тебя единаго истиннаго Бога (Иоан.17,3).

С теми же, которые не верят Божественному Писанию, мы так будем рассуждать: Бог есть совершен и не имеет недостатка и по благости, и по премудрости, и по силе, - безначален, бесконечен, присносущен, не ограничен, и, словом сказать, совершен по всему. Итак, ежели допустим многих богов, то необходимо будет признать различие между этими многими. Ибо если между ними нет никакого различия, то уже один, а не многие; если же между ними есть различие, то где совершенство? Если будет недоставать совершенства или по благости, или по силе, или по премудрости, или по времени, или по месту, то уже не будет и Бог. Тождество же во всем указывает скорее единаго Бога, а не многих.

Сверх того, если бы много было богов, то как бы сохранилась их неописуемость? Ибо где был бы один, там не был бы другой.

Каким же образом многими управлялся бы мир и не разрушился и не расстроился ли бы, когда между управляющими произошла бы война? Потому что различие вводит противоборство. Если же кто скажет, что каждый из них управляет свой частью, то что же ввело такой порядок и сделало между ними раздел? Этот-то собственно и был бы Бог. Итак, един есть Бог, совершенный, неописуемый. Творец всего, Содержитель и Правитель, превыше и прежде всякого совершенства (Григорий Богослов, слово 29. Migne, 76. Перев., 43.)

К этому должно присоединить, что и по самой естественной необходимости единица есть начало двоицы. (Дионисий Ареопагит, Об именах Божиих. Migne, 820, 840).

Глава 6. О Слове и Сыне Божием; доказательства из разума.

Итак, этот единый и единственный Бог не без Слова. Если же Он имеет Слово, то должен иметь Слово не безипостастное, начавшее быть и имеющее престать. Ибо не было времени, когда Бог был без Слова. Напротив, Бог всегда имеет Слово Свое, Которое рождается от Него и Которое не таково, как наше слово - неипостастное и в воздухе разливающееся, но есть ипостастное, живое, совершенное, не вне Его (Бога), но всегда в Нем пребывающее. Ибо где Ему быть вне Бога? Но так как естество наше временно и удоборазрушимо; то и слово наше неипостастно. Бог же, как присносущный и совершенный, и Слово будет иметь совершенное и ипостастное. Которое всегда есть, живет и имеет все, что имеет Родитель. Наше слово, происходя из ума, не есть ни совершенно тождественно с умом, ни совершенно различно; ибо, будучи из ума, оно есть нечто иное в отношении к нему; но так как оно обнаруживает ум, то и не есть совершенно отличное от ума, но будучи по естеству - одно с ним, различается от него как особое подлежащее: так и слово Божие, поскольку существует само по себе, различается от того, от кого имеет ипостась; поскольку же проявляет в себе то же самое, что есть в Боге; то по естеству есть одно с ним. Ибо как в Отце усматривается совершенство во всех отношениях, так видно то же и в рожденном от Него Слове. (Григорий Нисский, Большое огласительное слово, глава 1. Пере вод Моск. дух. Академии, ч.4,стр.5-9).

Глава 7. О Духе Святом; доказательства из разума.

Для Слова должно быть и дыхание; ибо и наше слово не без дыхания. Но наше дыхание отлично от нашего существа: оно есть вдыхание и выдыхание воздуха, втягиваемаго и выдыхаемаго для существования тела. При произношении слова, оно делается звуком, обнаруживающим собою силу слова. И в Божием естестве, простом и несложном, должно благочестно исповедывать бытие Духа Божия, потому что Слово Его не есть недостаточнее нашего слова; но было бы нечестием думать, что в Боге Дух есть нечто отвне привходящее, как это бывает в нас, существах сложных. Напротив, как слыша о Слове Божием, не признаем Его безипостастным или таким, которое приобретается учением, произносится голосом, разливается в воздухе и исчезает, но таким, которое ипостастно существует, имеет свободную волю, - деятельно и всесильно: так, узнав, что Дух Божий сопутствует Слову и проявляет Его действие, мы не почитаем Его дыханием неипостастным; ибо таким образом мы унизили бы до ничтожества величие Божественного естества, если бы о Духе, Который в Нем, имели такое же разумение, какое имеем о нашем духе; но почитаем Его силою, действительно существующею, созерцаемою в собственном ее и особенном личном бытии, исходящею от Отца, почивающею в Слове и Его проявляющею, которая поэтому не может отделиться ни от Бога, в Котором она есть, ни от Слова, которому сопутствует, и которая не так обнаруживается, чтобы исчезнуть, но, подобно Слову, существует лично, живет, имеет свободную волю, сама собою движется, деятельна, всегда хочет добра, во всяком изволении силою сопровождает хотение и не имеет ни начала ни конца; ибо ни Отец никогда не был без Слова, ни Слово - без Духа.

Если иудей начнет противоречить принятию Слова и Духа, то должно обличить его и заградить ему уста Божественным Писанием. Ибо о Слове Божественный Давид говорит: Во век Господи Слово Твое пребывает на небеси (Псад. 118,89); и в другом месте: Посла Слово Свое и исцели я (Псал. 106,20); - но слово, произносимое устами, не посылается и не пребывает во век. И о Духе тот же Давид говорит: Послеши Духа Твоего, и созиждутся (Псал. 103,30); и в другом месте: Словом Господним небеса утвердишася, и Духом уст Его вся сила их (Псал. 32,6); так же и Иов: Дух Божий состворивый мя, дыхание же Вседержителево поучающее мя (Иов. 33,4); - но Дух посылаемый, созидающий, утверждающий и сохраняющий не есть дыхание исчезающее, равно как и уста Божии не член телесный: но то и другое должно разуметь благоприлично (Григорий Нисс кий, там же. Вавилий Великий, О Святом Духе к Амфилохию. Перевод моск. дух. Академии, ч.3 1891, стр.245).