Митрополит Сурожский Антоний ВОСКРЕСНЫЕ ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ЧТЕНИЯ ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ (Часть II) (Проповеди)

     Обращаясь к человеку, который задумал свое богатство хранить, словно оно неотъемлемо от него, Христос говорит: Безумный, в эту ночь твою жизнь потребуют от тебя обратно – и что тогда?.. За плечами каждого из нас стоит смерть, и об этом напоминает нам Евангелие на каждом шагу. Но напоминает нам не для того, чтобы испугать смертью, а чтобы придать жизни новую, иначе совершенно недосягаемую глубину. Мы живем поверхностно, мы живем бесконечным количеством вещей, которые слишком мелки даже для нашего человеческого сердца, даже для человеческого ума. Сколько у человека за один день его жизни проходит мыслей пустых, бесцельных, бесплодных; сколько чувств чередуется друг за другом в душе, не оставляя никакого глубокого следа, просто так, проходят напрасно, как тучи по летнему небу. Это все слишком мелко для человека, то есть для каждого из нас, и Господь нам постоянно напоминает и в Своем Евангелии, и жизнью, что смерть так удивительно близка, и только она может поставить вещи на место.
     Мне вспоминается время, когда умирала моя мать; мы оба знали об этой смерти, она на нас шла, она жила с нами три года, и за эти три года стало ясно: именно потому, что смерть близка, жизнь так драгоценна. Не в том смысле, что надо за нее бороться, чтобы не умереть, а в том смысле, что все ее содержание может стать таким глубоким, каким только смерть может его сделать. Каждое сказанное слово может быть последним словом, – неужели оно будет словом пустым, ничтожным или, еще хуже, – раздраженным, горьким, злым, разрушающим словом? Каждый поступок может быть последним – неужели каждый поступок не может стать как бы выражением, осуществлением самого глубокого, самого дивного, что есть в отношениях между людьми? Мы это забываем, потому что нам кажется, что впереди еще столько времени, чтобы исправить ошибки, чтобы излечить душевные раны, чтобы утешить человека. А может оказаться поздно, один или другой могут умереть...
     Тогда тоже поздно не бывает, тогда можно обратиться к Богу, Который наш примиритель; но для некоторых вещей – да, поздно. Поздно утешить, поздно приласкать, поздно обрадовать, поздно дать на земле последнее счастье человеку... В этом смысле смерть – нам напоминание о том, что жизнь, которую мы делаем такой мелкой, может быть такой глубокой. Смерть нам поставлена перед глазами – Евангелием, Христом, жизнью самой – не для того, чтобы нас устрашать, а только чтобы мы жили глубоко, жили в меру всего глубокого, чуткого человеческого сердца, большого, понятливого человеческого ума.
     Не будем поэтому собирать в сокровищнице сердца, ума, в сокровищнице жизни ничего такого, что слишком мелко и от чего мы мельчаем; а поставим себе вопрос при каждой встрече, во всех наших человеческих обстоятельствах, по отношению к каждому человеку и ко всему в жизни: Как бы я поступил, если бы это было его последнее мгновение или последнее мое мгновение? Какое слово я бы сказал, какое действие совершил, кем я был бы по отношению к нему, к ней, к ним? И если только мы это осознаем, – Боже, как глубока и значительна будет жизнь, как каждый человек станет значителен и сколько будет поступков з нашей жизни, достойных нашей человеческой жизни, нашего человеческого величия и величия Бога нашего! Аминь.