Митрополит Сурожский Антоний ВОСКРЕСНЫЕ ЕВАНГЕЛЬСКИЕ ЧТЕНИЯ ПО ПЯТИДЕСЯТНИЦЕ (Часть II) (Проповеди)

     Есть в Евангелии место, где Христос нам говорит: Блюдите, како слышите – то есть: Обратите внимание на то, как вы слышите слово, которое до вас доходит...
     Нам всегда кажется, что мы слушаем, понимаем; но вот сегодня нам вновь, в который раз читалась притча о сеятеле – и что? Она такая ясная, такая привычная; казалось бы, нам даже и не нужно ее вновь слышать, мы могли бы ее повторить, рассказать, объяснить. Но кто из нас может сказать, что он ею сколько-то живет? И вот тут слова Христовы: Будьте осторожны, как вы слышите слово Божие, – не напрасны. Мы слышим и помним; слышим слухом и помним головной памятью; но доходит ли это слово до нашего сердца? А вместе с этим, если не коснется нашего сердца живое слово, оно только прозвучит в нашей мысли и никакого плода не принесет.
     Задумаемся над этим; есть бесконечное количество евангельских отрывков, которые мы так любим, которые так прекрасны, которые мы так хорошо знаем, которые мы могли бы всякому рассказать и всякому объяснить; но не встанут ли они перед нами в какой-нибудь день, в день судный, упреком – не потому, что мы не понимали, а потому именно, что понимали и все-таки этим не жили нисколько?
     Сегодняшняя притча об этом именно и говорит. Есть люди, у которых сердце глубокое, которое было вспахано глубоко – страданием и состраданием, любовью, горем, до которого дошло сознание страшного одиночества человека, когда нет Бога в его жизни. И в такое сердце Божие слово падает, как семя, и принимается, как доброй землей: глубоко оно заходит, пускает корни, оживает всем опытом жизни этого человека, и страданием, и радостью – всем питается, и прорастает, и приносит плод. Но как мало таких слов принесло плод в жизни каждого из нас, в моей жизни, и вероятно, несомненно, в вашей жизни!
     Сколько раз мы слышали живое слово Божие, которое нас всколыхнуло, взволновало; а через мгновение, еще до выхода из церкви, нас унесло потоком пустых мыслей, сплетен, болтовни – мы опустошены; ничего не осталось. От этого ростка, который мог бы подняться и принести плод, не осталось ничего, потому что самое семя унесено ветром, как бурей унесено чужим пустым словом и нашим пустословием.
     А иногда удержалось это слово, как будто упало в расселину того камня, который мы несем в себе, который мы называем своим сердцем, своим сознанием. И оно удержалось, и начинает всходить; но и тут недолго ему прожить, потому что корня ему не пустить в каменное, жесткое, холодное сердце. И умирает это слово. Поднялось как будто, и была надежда, что плод принесет – и ничего не осталось...
     А бывает и сердце глубокое, которое может это принять; и у каждого из нас есть такое глубокое сердце – только мы даем ему зачерстветь, охладеть. Это сердце приходится – жизни, людям, Богу – как бы молотом дробить, чтобы хоть трещина образовалась, чтобы под корой замерзлости, окаменелости проглянула земля, та плодотворная земля, которая может принести плод.
     Подумайте о словах Христовых: “Слушайте!” – и задумайтесь над тем, как мы слышим: напрасно? Себе в суд и во осуждение? Или нет – в жизнь вечную?.. И как милосерд Господь. Он нам говорит, что некоторым дано понять; другим непонимаемое ими разъясняют, чтобы они поняли; а иным не надо разъяснять, потому что если они поймут головой и отвергнут сердцем – какая же будет их ответственность! Иисус Христос говорит: Для таких говорится притчами, чтобы они слушали и не слышали: как бы от этого холодного, мертвого понимания ума, от такой мертвой головной веры человек не был осужден. Притча раскрывается перед нами в меру нашей открытости и понятливости. А понятливость в сердце, не в голове; опытом жизни, кровью добывается понимание слов Божиих.
     Вот в течение всей этой недели станем думать о том, кто мы в этой притче? Куда падает зерно? Куда падает слово Христово? В терние, которое его заглушит, убьет, удушит? На камень, где оно взрастет и умрет от зноя и от сухости? Или при дороге, откуда унесет его ветер и где оно будет разграблено всеми хищниками жизни? Или в сердце доброе?.. А если наше сердце не таково, то поставим перед собой вопрос: Как же этот камень раздробить, как же к жизни вернуть охладевшее сердце? Аминь.