(интервью с профессором К.А. Тимофеевым)

31 марта 2004 года исполняется 90 лет Кириллу Алесеевичу Тимофееву, доктору филологических наук, профессору, вот уже на протяжении более сорока лет преподающему в Новосибирском госуниверситете. Кирилл Алексеевич является самым авторитетным и любимым студентами преподавателем гуманитарного факультета. Он живой носитель лучших традиций отечественной науки и православной культуры. К.А. Тимофеев не только щедро делится со студентами своими энциклопедическими знаниями в области церковнославянского и русского языков, сравнительного языкознания, но для многих становится путеводителем к духовным сокровищам христианской веры.

На протяжении многих лет Кирилл Алексеевич читает в НГУ и других учебных заведениях спецкурс «Религиозная лексика русского языка». А в 1990-е годы он вел семинар по греческому тексту Нового Завета.

Мы сердечно поздравляем Кирилла Алексеевича с юбилеем и предлагаем вашему вниманию отрывок из интервью с ним.

— Кирилл Алексеевич, расскажите, пожалуйста, немного из своего детства,

Родился я давно, в 1914 г Помню себя примерно с трехлетнего возраста. Родился я в Батуми. Это Грузинская республика. Потом с родителями переехали в Москву. Кое-какие отдельные воспоминания сохранились, но очень небольшие. Что мне из детства рассказать, что вас интересует?

— Какой-нибудь случай, который Вы запомнили.

— С ходу трудно вспомнить, но могу сказать, что я с детства отличался большой религиозностью. Этим я обязан прежде всего своей няне в Москве. Она меня водила в церковь. Помню, как будучи совсем маленьким, в трехлетнем возрасте, я становился на колени, крестился истово. Это было первое мое религиозное воспитание. Л потом в более поздние годы я обязан бабушке своей и отцу. Моя бабушка по матери по национальности немка. Она, когда вышла замуж за моего деда, то крестилась в церкви, хотя до этого была лютеранкой. Она меня водила в церковь, мы с ней были очень дружны и часто вели беседы на религиозные темы. Я ей обязан тем, что не стал ограниченным человеком. Она была широких взглядов, была истовой православной и церковной, но иногда ходила и в лютеранскую церковь и брала меня с собой. Ходили иногда и в католическую церковь. Так что с детства я был воспитан в терпимом отношении к другой вере. Со своей бабушкой я общался до 14 лет, потом она уехала к своему сыну, который был сослан в Красноярский край. Он был когда-то участником Белой армии. Она к нему поехала, и я больше ее не видел, С отцом у меня были очень доверительные отношения. Если бабушка приобщала меня к церковной жизни (мы часто бывали на Богослужении, она меня водила на исповедь, к Причастию), то отец меня знакомил с Евангелием, он читал мне Евангелие, и мы с ним беседовали на эти темы. Вот так совершалось мое становление, как религиозного человека.

— Куда Вы пошли учиться по окончании школы?

— Разные у меня были мечтания. В детстве я хотел быть машинистом. Вы паровозы даже не знаете, а тогда были только паровозы. Они были очень страшные и завлекательные: такая большая машина, из трубы идет дым, а если вечер, то искры сыплются, гудит могучим голосом. Летом мы ездили на дачу. Место там было гористое, и на станции, где мы жили, был туннель. И вот из этого черного отверстия выходила страшная огнедышащая машина, я был в трепетном ужасе. И страшно было, и очень хотелось стать машинистом.

Позже я захотел стать священником. Я попросил отца познакомить меня со священником, он познакомил с отцом Алексеем, который был моим наставником, помимо отца и бабушки. А еще позже, уже в школьные годы, я хотел быть врачом, агрономом, затем увлекала меня астрономия. Ну а когда окончил семилетку, это было в 1928 г., я поступил в химический техникум, там проучился два года. В 18 лет я окончил ею и получил специальность химика - биогенетика и должен был стать химиком, имеющим дело с обработкой нефти и каменного угля. Когда окончил техникум, поступил работать лаборантом в один исследовательский институт, а потом, совершенно случайно, матери попалась газета, и она там прочитала, что объявляется набор на отделение русского языка и литературы филологического факультета Тбилисского университета. Газета была старая, и экзамен был в тот день, когда мать прочитала газету. Мать стала настаивать, чтобы я пошел сдавать экзамен. Я, надо сказать, русский язык не очень любил в школе, поэтому и мысли у меня никогда не было стать специалистом по русскому языку. Но я послушался матери и пошел. Обложился конспектами и учебниками и пытался повторить к экзамену, который должен был проходить вечером. Экзамен проходил интересно. Большая комната, у стен столы стоят, за столами сидят экзаменаторы. Несколько человек. За каждым столом —- по экзаменатору. Надо было сдавать все предметы школьного курса. Я сдал русский язык на четверку, грузинский язык -— на тройку, по-моему, а химию на четверку сдал. По физике экзаменатор попросил назвать какой-нибудь из законов распространения света. Я ни одного закона назвать не смог и получил такую замечательную оценку, как два с плюсом. Двойка понятно, а вот плюс за что — до сих пор не знаю. Все-таки меня в университет приняли. И вот помню я свой первый приход на занятия в университет. Немножко опоздал. Стучусь в дверь, открываю. Стоит профессор, пожилой, в очках. Спрашиваю, можно ли зайти. «Заходите». Я еще не успел сесть, а он меня спрашивает: «А вы язык знаете?». Поскольку он был грузином, я думал, он спрашивает про грузинский язык. Отвечаю: «Не очень хорошо». Он подымает очки, смотрит на меня внимательно: «Странно, очень странно! Я думал, в университет идут молодые люди, знающие язык».

В университете я увлекся языкознанием, русским языком, литературой, и там определилась моя дальнейшая специализация.

— А когда Вы поехали в Академгородок и откуда?

После университета я еще учился в аспирантуре в Москве. Потом я много лет работал в Благовещенском педагогическом институте. Оттуда меня направили в докторантуру писать докторскую диссертацию. Защита состоялась в 1951 г, а в 1953 г. мне предложили перевестись в Ленинград на работу в Академии Наук. Я занял должность заместителя директора Института языкознания, который фактически возглавлял работу Ленинградского отделения института, так как директор был в Москве. Я человек совершенно негодный для административной работы, но нам очень хотелось уехать из Благовещенска, и я согласился. В институте сотрудников было много, более 50 человек. Люди все разные по характеру. В Словарном секторе шла подготовка двух словарей — Большого академического в 17-ти томах и Малого в 4-х томах.

Сотрудники (и прежде всего сотрудницы) этих двух коллективов очень ревниво относились к работе друг друга, возникало много конфликтных ситуаций, и я, откровенно говоря, очень жалел о своем переезде из Благовещенска, где спокойно и хорошо работал. Конечно, Ленинград мне много дал в культурном отношении, я познакомился с музеями, театрами, архитектурой. И все-таки мне, жене и дочерям очень хотелось уехать в другой город из Ленинграда. После того, как В.А. Аврорин защитил докторскую диссертацию, я уговорил его заменить меня на замдиректорском кресле.

А позже В.А. Аврорин переехал в Сибирь организовывать здесь гуманитарные исследования и предложил мне тоже переехать в недавно открывшийся Новосибирский университет. Хотя там было неплохо. Я принял приглашение приехать в Новосибирск очень охотно. Переезд состоялся в сентябре 1962 г. Я стал заведующим кафедрой русского языка и языкознания. За годы работы в университете я преподавал много дисциплин, но самыми любимыми курсами были старославянский язык, древнегреческий, спецкурсы по истории русского языка. 

- Вы ученый, автор многих научных работ. Какой вид деятельности Вам нравится больше всего?

Больше всего меня увлекает преподавание. Я читал курсы по старославянскому языку, древнегреческому, истории грамматики. С 1972 г. до конца 80-х годов я стал читать спецкурсы по словообразованию, а также вести уроки русского языка в 162 школе и физико-математической школе. С 1992 г. я стал вести спецкурсы «Русская религиозная лексика» и «История русского языка» в Православной гимназии. Из этих уроков родился мой учебник «Русский язык». Мне кажется, что грамотность достигается не правилами, а изучением и понимаем структуры языка.

 Диалог №1,2004 г.