"Говорить о какой-то защите детей в России просто неумно и неуместно"

Известные священнослужители негативно оценивают постановку в России защиты детей

Сегодня, 1 июня, в России, как и во всем мире, отмечается Международный день защиты детей. В настоящее время в нашей стране насчитывается около 29 миллионов несовершеннолетних граждан, сообщает АМИ-ТАСС. Ежегодно в связи с неблагоприятной демографической ситуацией детское население России уменьшается на миллион человек. Мы попросили известных священнослужителей дать оценку того, как в России обстоит дело с защитой детей.

По мнению руководителя миссионерского отдела Архангельской и Холмогорской епархии протоиерея Евгения Соколова, "в России вопрос защиты детей поставлен совершенно отвратительно". "В силу миссионерского служения я регулярно посещаю разные районы Архангельской области и часто бываю в детских домах и могу сказать, что ситуация только усугубляется. После Гражданской войны на улицах оставалось более миллиона бездомных детей, большевики хорошо понимали, что эти дети, выросшие без воспитания, став взрослыми, не смогут создать полноценной семьи. Поэтому они дали команду самому Ф.Э.Дзержинскому за год собрать всех детей в приюты. И он сделал это. А далее в эти колонии пришли лучшие педагоги, которые получали на тот момент достойную зарплату. Даже большевики понимали, что правильное воспитание детей – это самая главная социальная задача, которую должны решать грамотные педагоги. Сегодня же зарплата директора детского дома или дома малютки в десятки раз меньше, чем спортсмена захудалой архангельской команды "Водник". Сегодня на такую работу идут далеко не лучшие кадры. Как тогда мы можем защищать и воспитывать детей? Зачастую в дворники и сторожа в детские заведения идут люди, которых и близко нельзя подпускать к детям. Для меня это всегда боль и слезы, когда дети рассказывают нехорошие подробности, я понимаю, как они правы", – признался священник.

"Внимание государства сосредоточено только на том, как одеть, накормить ребенка, именно на это выделяются большие деньги. На воспитание же не выделяется ничего. Так нельзя. В итоге дети выходят в жизнь неподготовленными, не могут создать семью. Эта социальная катастрофа продолжает развиваться и разрастаться, потому что детские дома всё более наполняются детьми при живых родителях. Это как раз те люди, которые в своё время не получили нормального воспитания. Эта лавина будет продолжаться. Сегодня говорить о какой-то защите детей в России просто неумно и неуместно. Сегодня у нас пытаются идти по порочному пути. Когда у нас появляются социальные невзгоды, проблемы, нестроения, мы пытаемся решить это юридическими законами. Между тем, духовно-нравственные проблемы юридическими методами не закрыть, это разные плоскости. Законы нравственности записаны на скрижалях сердца. Остапы Бендеры всегда найдутся, то есть те, которые, не нарушая уголовного права, будут совершать свои нечистоплотные дела. Как можно воспитывать, когда на вопрос о том, "что такое хорошо, а что такое плохо", родители, школа и СМИ отвечают по-разному? Как ребенок может ориентироваться в такой среде, когда каждый имеет право на своё понимание того, что хорошо, а что плохо? Воспитания в такой ситуации просто быть не может потому, что ребенку нужны четкие и ясные критерии. При всей порочности советской системы у большевиков были четкие критерии, записанные в "Моральном кодексе строителя коммунизма". У нас же вообще нет никаких критериев. А когда нам ещё говорят о толерантности, тогда высшие духовные ценности можно трактовать по-разному, а значит, истины нет. Толерантность – это не веротерпимость, это вульгарный атеизм. Хорошо, когда воинствующий атеизм, тогда всё понятно и можно спорить и выстраивать отношения. А когда говорят, что истина во всех религиях – это значит, что её нет. Этот вульгарный атеизм сегодня развращает общество и, конечно, в первую очередь детей. В ближайшие годы ситуация будет только катастрофически ухудшаться", – полагает отец Евгений.

"Хотелось бы сказать несколько слов о ратификации Европейской социальной хартии. Что касается ювенальной юстиции, то об этом даже как-то неудобно говорить. Депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации за то, что они ратифицировали эту Хартию, надо просто отлучать от Церкви. По "Основам православной культуры" спорят уже бесконечно долгое время, а вот такой закон прошел с первого раза без сопротивления. Церковь вправе себя отделить от таких людей и для меня остается загадкой, почему этого до сих пор не сделано. Надо просто не пускать их в Церковь, как еретиков, пусть живут без Бога. Их не стоит пускать дальше церковной ограды. Амвросий Медиоланский Феодосия Великого отлучил от Церкви на два месяца за ересь, и ведь не испугался. Чего же мы боимся? Мы всё грозим пальчиком, Татьяна Шишова сказала, что эти люди по незнанию закон приняли. Всё они знают и понимают. Если же, как сказал отец Димитрий Смирнов, они не читают законов, которые принимают, ну и не надо, но и в Церкви их принимать тоже не надо. Мы обязаны сделать этот радикальный шаг в наше тревожное время в самые ближайшие дни! Хватит, надоело смотреть и слушать, как за деньги налогоплательщиков, министр образования учит наших детей, что Бога нет! И это происходит в классе, где 80% крещеных детей! Депутаты могут и не читать законы, которые принимают, но наше право отлучить их от Церкви хотя бы на год, для профилактики. Пусть подумают. По всем канонам мы обязаны это сделать и чем быстрее мы это сделаем, тем лучше", – заключил протоиерей Евгений Соколов.

В свою очередь, клирик храма Святителя Николая Мирликийского в Хамовниках (Москва), кандидат педагогических наук иерей Александр Шумский отметил, что "ювенальная юстиция предоставляет детям мнимое всесилие, которое оборачивается их бессилием". "Надо обратиться к Евангелию, в котором сказано "Пустите детей приходить ко Мне и не препятствуйте им, ибо таковых есть Царствие Божие" (Мф. 19, 14), и "Невозможно не придти соблазнам, но горе тому, через кого они приходят; лучше было бы ему, если бы мельничный жернов повесили ему на шею и бросили его в море, нежели чтобы он соблазнил одного из малых сих" (Лк. 17, 1-2), т.е. погубит детскую душу. Надо вспомнить еще и Ф.М.Достоевского, который сказал, что нет ничего страшнее, чем изнасиловать ребенка, это самое страшное преступление, которое может быть. Однажды он был на собрании, где, кстати, был и Тургенев, во время которого зашел разговор о том, что считать самым страшным преступлением. Присутствовавшие предлагали разные варианты, Достоевский ответил именно так. Эти слова должны жечь тех людей, которые создают законы, способствующие педофилии. Такое впечатление, что есть люди, которые заинтересованы в создании таких законов, которые такие законы продвигают. Я не знаю их имен, но не я первый об этом говорю. Это очень страшный признак, свидетельство того, что мы двигаемся к страшной катастрофе. Отношение к детям и старикам – это критерий нравственного уровня любого общества. Законы, позволяющие педофилу выходить на свободу, безусловно, преступны. Тут общественность должна бить тревогу. Всё, что относится к детям – это самое главное", – сказал священник.

"Хотелось бы несколько слов сказать о социальном сиротстве. К сожалению, в России сейчас много детей, от которых отказываются родители. Мне приходится часто навещать детские больницы, я вижу там много брошенных детей. Это зловещий признак, когда мать отказывается от своего ребенка. Кроме того, есть много неблагополучных семей, из которых дети убегают. В таких семьях родители пьют, мы получаем много информации об истязании детей. Кстати, в "Дневнике писателя" Достоевского описываются такие случаи. Это и в то время бывало, он с болью пишет об этом, приводит пример, когда специально уродовали детей, чтобы потом их использовать. Это было в его время, но всё-таки тогда видимо это явление не имело массового характера, а сейчас это уже принимает угрожающий масштаб", – считает пастырь.

"В целом, отмечу, что защита детей в нашей стране неудовлетворительна. Создается впечатление, что специально облегчается жизнь педофилам. Законы слишком либеральны, они жизнь ребенка и его здоровье, как духовное, так и физическое, охраняют недостаточно. Педофилов надо уничтожать, как бешеных собак, им нет пощады, под их ногами должна гореть земля. Каждый педофил должен знать, что как только его поймают, то он будет уничтожен. Если закон хоть в малейшей степени им потворствует, то это плохой закон", – заключил иерей Александр Шумский.

Русская линия
http://www.rusk.ru/st.php?idar=183129

Протоиерей Евгений Соколов

Родился 28 января 1951 года в поселке Волошка Коношского района Архангельской области. В роду, по линии отца, шесть поколений священников. Дед, священник Петр Соколов, был дважды судим за антисоветскую деятельность. В 1925 году сослан на пять лет в сибирскую ссылку, а в 1937 году вторично приговорен к 10 годам лишения свободы без права переписки. Причина обвинения: продолжал за богослужением поминать убиенных Николая, Александру, Ольгу, Татиану, Марию, Анастасию и Алексея (Семью Царственных Страстотерпцев). Дальнейшая судьба деда неизвестна.

Отец - Митрофан Петрович Соколов был третьим, самым младшим ребенком в семье священника Петра. Бабушка, Варвара Алексеевна Соколова, перед родами пешком совершила паломничество к мощам святителя Митрофана Воронежского, поскольку первые два ребенка в семье родились болезненными и сразу умерли. Она дала обет, если родится мальчик, назвать его Митрофаном в честь Воронежского святителя.

Митрофан Петрович был также арестован и осужден на 10 лет по статье 58.10. Главный пункт обвинения: «Устраиваясь в бригаду плотников, скрыл свое социальное происхождение, о том, что является сыном контрреволюционно настроенного священника». После отбывания срока отец был полностью реабилитирован. Но он остался на Севере, в Коношком районе, где отбывал срок. Здесь он встретил свою спутницу жизни - Таисию Ивановну Соколову, в девичестве Васильеву. В семье родилось три сына.

Воспитанием детей в семье Соколовых занималась старшая сестра Митрофана Петровича - Александра Петровна Бакулина. Тетя Шура посвятила детям всю свою жизнь. Ее семья вся погибла во время войны, и целью своей жизни она поставила сохранить веру в роду Соколовых. Умерла она в 1997 году в возрасте 90 лет. Когда Евгению было три года, она раскрыла перед ним Евангелие в картинках и многие вечера рассказывала о пришествии в мир Бога для спасения людей. Почти каждый год тетя Шура, уезжая на могилу своего сына, который похоронен на Шуваловском кладбище в Санкт-Петербурге, брала братьев Соколовых с собой с одной только целью - причастить Святых Христовых Таин. Подолгу предварительно разговаривала с духовником, объясняя, что это единственная возможность причаститься один раз в году. Ибо на территории Коношского района не было ни одной действующей церкви.

В 1968 году Евгений Митрофанович поступил в Рязанский радиотехнический институт. По окончании института два года служил в армии лейтенантом. В это время женился. После демобилизации приехал в город Новодвинск, куда в 1969 году переехали его родители, и работал в отделе автоматизированных систем управления крупнейшего в Европе Архангельского целлюлозно-бумажного комбината (АЦБК) до 1997 года.

В 1997 году рукоположен в дьяконы, а в 2000 году в иереи. В 1996 году поступил в Свято-Тихоновский богословский институт, который окончил в 2001 году. Поначалу служил в Покровском храме города Новодвинска. В 2001 году переведен в Коношский район в поселок Ерцево настоятелем храма в честь Казанской иконы Божией Матери. Окормлял зону особо строго режима, где когда-то отбывал свой срок отец протоиерея Евгения. Осенью 2003 года переведен настоятелем домового храма в честь святого праведного Иоанна Кронштадтского при Поморском государственном университете, а также назначен руководителем миссионерского отдела Архангельской и Холмогорской епархии.

В семье отца Евгения трое детей и пять внуков.