Ирина ЛУКАНЕВА, преподаватель Православной гимназии во имя Преподобного Сергия Радонежского, г. Новосибирск Иллюстрации: Валерий СТЕФАНИЕВ, художник, режиссер, г Новосибирск.
  Живу в Новосибирском Академгородке, практически всю жизнь. Училась в школе № 130 Городка, причем в матклассе, потом в НГУ на гуманитарном факультете. А еще потом пришла в «стотридцатку» в качестве учителя словесности. Последние 15 лет работаю в православной гимназии во имя преподобного Сергия Радонежского в Академгородке. Иногда мои творения попадают в печать, например:
сборник «К востоку от солнца», 1999, изд. центр НГУ; «Roman», в соавторстве с супругом А.А. Штолем; сборник «К востоку от солнца», 2009, изд. центр НГУ; несколько стихотворений;
книжка авторская «Стихи для своих», 2015, Православная гимназия во имя Прп. Сергия Радонежского; книжка авторская «Сценарии для школьного театра», 2019, Православная гимназия во имя преподобного Сергия Радонежского;
подборка стихотворений в литературном альманахе «Кот учёный», № 3, Новосибирск 2022.

В жизни должен быть надёжный якорь,
а не просто блажь и суета;
если удовольствий кот наплакал -
радуйся наличию кота.

Осеннее размышление

Погружаюсь в шум осенний,
как в уютную кровать,
постигаю воскресенье,
ощущаю благодать.

Заблудившись в светлой сини,
по лесному сентябрю
я гуляю вместе с сыном,
тихо сыну говорю:

- Посмотри, как на работе
в храме всяческих наук
в изумительном полёте
виснет маленький паук.

Зависает без усилий,
сжавшись в лёгонький комок.
У него, помимо крылий,
Восемь рук и восемь ног.

Так в осеннем чистом храме,
в одиночестве, в тиши
кто-то светлый, рядом с нами,
строит дом своей души.

Человечество ж зависло
в безнадёжном ОТ и ДО,
и ругать его нет смысла,
и любить не есть за что.
осень 1997

Стрекочущу сверчку

Сделав дом под тротуаром,
уложившись на бочок,
поздней осенью недаром
свищет маленький сверчок.

Славный худенький солдатик,
золотистое чело,
сотворил тебя Создатель
нам на радость и тепло.

Глазки круглы, ножки хрупки,
голос радостный, живой...
Наметает снежной крупки
над твоею головой.

А зима всё ближе, ближе,
холоднее холода.
Нужно жить, и должно выжить,
и возможно иногда.


***

Пчела-хозяйка собирает дань,
повиснувши над клеверной корзинкой,
и вдруг летит, блестя пушистой спинкой,
в росисто-травяную Иордань.

Ступает по тропинке скарабей,
катя перед собою не отходы -
то существо особенной породы
прессует груз естественных скорбей.

Вот оступился хрупкий паучок
на кромке невесомой паутинки...
Он кубарем летит с своей вершинки,
уже не сосчитать ни рук, ни ног.

О нитка тонкая! не дай ему пропасть,
не оборвись в пугающую пропасть! ...
Кружит, кружит - и не спешит упасть
листа летящего изогнутая лопасть.

***

Слава Богу, день обыкновенный,
не слыхать мелодии военной,
и ведёт Харон свою ладью
на сегодня не в мою семью.

Вот она, сентябрьская суббота,
с нею огородная забота,
тёплый свет желтеющей листвы,
запах увядающей ботвы.

Только жаль беднягу скарабея,
круглого грязнулю и плебея -
как он нынче сух и невесом,
хрупкое сплетенье хромосом.
29 сентября 2009 г.

12.12.12

Твори, иначе погибнешь. Н. Бердяев
И нет уже свидетелей событий. А. Ахматова
Брожу меж множества гробов. В. Жуковский

Ушло так много в этом декабре -
фантаст весёлый, детский режиссёр,
и мастер слова, и художник кисти,
великая певица умерла,
и умер мальчик, сын подруги детства,
и всех взяла замёрзшая земля.

Когда на улице мороз давно за тридцать,
а в комнате тепло - вполне шестнадцать,
пора открыть бутылочку кефира
и телевизор без затей включить,
и для сугреву в руки взять перо:
как заповедовал один философ,
твори, а то замёрзнешь! - я стараюсь.

...Певицу похоронят через день,
художника почтили вернисажем;
вот на экране новости генома:
мы дети все единого отца,
и можно по науке подтвердить
свидетельство родства и первородства.

Вот, например, потомки Чингисхана
в третьеразрядном баре в Сан-Франциско
сошлись втроём за чашечкой кумыса,
с трудом соображают на троих,
и видят степь их узкие глаза,
пожарища и белых полонянок...
И всё же неизвестно до конца -
кто чьи потомки, кто из чьей котомки,
семь тысяч войн прошло с времён Адама,
и не осталось целых черепов,
и можно ли корректно взять анализ,
но хромосома, общая с Адамом,
внушает нам неясные надежды:
все живы, все у Бога прощены.

И осень прародителей спокойна
(под этим разумею я картину
художника, умершего на днях):
под невысоким сумеречным небом
под деревом сухим - Адам и Ева,
она в смиренном ситцевом платочке,
и он - в каком-то образе крестьянском,
сидят и смотрят оба на огонь.
Земля давно, как яблоко, иссохла,
они так стары, что уже не помнят
трудов и дней.Вначале было Слово,
а что потом? Иду, иду по кругу,
и высохла, как яблоко, земля, и,
как трава, моя иссохла память,
и стал я исчезающая тень,
как пеликан в пустыне, жажду влаги,
как филин на развалинах сижу,
гляжу во тьму, и в ней я вижу отблеск
огней, пожаров, взрывов - и ещё.
-    Где наши дети, Ева?
-    Я забыла.
В окопах, вероятно, на войне.
Иссохла память - высохли и слёзы,
прошли дела вчерашнего числа,
а если нет свидетелей событий -
свидетеля всегда найдёт Мухтар,
смиренный мусульманин из Москвы,
породистый красавец с влажным носом
и умным взглядом - чем не человек?..
Примечания к 12.12.12
12.12.12 - это дата
«...Откупори...бутылку...» - Пушкин
Картина «Осень прародителей»
Гелия Коржева
«Труды и дни» - Гесиод
«.в окопах. на войне.» - Генрих Бёль,
«Где ты был, Адам?»
«... пеликан. филин.» - из Псалтири
Мухтар и новости - из телевизора.
Печальные новости (первая строфа) -
об уходе Бориса Стругацкого,
Фёдора Хитрука, Галины Вишневской etc.
Мухтар - милицейский пёс из сериала:
если кто чего украдёт, он непременно найдёт.

Глина, камень, камыши.
Травы шепчутся с песками.
Сети в море опускали
Не для рыбы -- для души.
Кто там плещет плавником,
Кто трепещется страницей,
Кто летит легчайшей птицей
С перламутровым крылом?
Он, бледнеющий челом,
Боль за впалыми висками,-
Вот вам то, чего искали...
Скажет тихое; Шолом!
Вы, услышавшие Слово,
Что в сетях у Рыболова,
Будете ловцами душ-
Не овечьих - человечьих,
Душ глухих, слепых, увечных
И озлобленных к тому ж...
Человек - зубная боль,
Человек - плохая роль,
Не улыбка, а гримаса
На лице сырого мяса...

Вот стоим, застыв нелепо
У пещеры или склепа,
В одиночку и вдвоём,
И во тьме зачем-то ищем
Пыль, гонимую кладбищем...
Знаем же, что не найдём...

Но средь страха или срама
Мы до праха не сгорим,
Живы дети Авраама,
Вечен Иерусалим.

Царь Давид

„„И свет во тьме светит,
и тьма не объяла его.
Ин. 1:5

Я взвешен, найден легким. Я хотел
хотя 6 немного отойти от дел, -
от дел, от тел, от всяческого сброда.
Я был поставлен посреди народа,
но ряд народа как-то поредел.

Я уклонялся от летящих стрел -
и отненных, и просто смертоносных,
сквозь строй годов простых и високосных
прошел, прополз, устал и устарел.
И организм отравлен алкоголем,
и кости рассыпаются, как Голем.

Я вел Сион, силен, вооружен,
и неопровержим, как аксиома, -
любуясь совершеннейшей из жен,
я дважды оказался вне закона,
и пережив вчерашнее число,
до завтрашнего я еще не дожил,
и прошептал: о мой Авессало...
но не окончил, даже не продолжил.

Но Кто есть Он, что вижу свет во тьме,
и кто есть я, подобный смертной персти?
Но я живу, и Он живет во мне,
и я увижу что-то кроме смерти!

Я завершен, как совершенный вид,
сложивши наилучшую из песен, -
недужный и ненужный царь Давид,
но я поэт, и этим интересен.
Я человек, и жил на черновик,
и рукопись сдаю архивным крысам,
и я пою, и сладок мой язык,

Поддержите наш сайт Сердечно благодарим всех тех, кто откликается и помогает. Просим жертвователей указывать свои имена для молитвенного поминовения — в платеже или письме в редакцию.