Священник Максим КОЗЛОВ,
настоятель Университетской церкви св. муч. Татианы,
выпускник филфака МГУ, кандидат богословия

ВОСПОМИНАНИЯ О ПОЕЗДКЕ В США

(публикуется в сокращении)


     Парадоксальным образом, Америка является совершенно нехристианской страной. При этом храмов, церквей или молитвенных домов в Нью-Йорке, наверное, не меньше, чем в Москве до революции. Проходишь два-три здания, максимум два квартала и непременно наталкиваешься на какое-нибудь молитвенное здание (другое дело, что в Москве 99 из ста - православные церкви). И утром воскресного дня видишь, что большое количество людей едет или идет к храму.

     В чем самая большая разница? Люди ходят в храм и относятся к тому, что там происходит, по-своему, с благочестием, с верой. Присутствуют на службе, которая в зависимости от устава и конфессии может продолжаться 30-45 минут, час, полтора часа (исключительный подвиг!). Люди жертвуют на эту церковь, на нужды людей, их окружающих, даже на помощь России... Но выходя из церкви, они фактически перестают быть христианами. В чем это выражается? В том, что Церковь для них - это определенный сектор, выделенный из всего остального мира просто для спокойствия. Она ни в коем случае не является руководством для поступков после того, как помещение храма покинуто. Конечно, не без исключений. Конечно, не для всех, кто ходит в храм. Но это является определяющим отношением для большинства.

     В нашей стране неизмеримо меньше, чем в США, людей, которые назовут себя верующими, а тем более тех, кто с какой-то регулярностью посещает хотя бы воскресные службы. Но для православных христиан, которые ходят в храм, молятся Богу, приступают к Таинствам - для подавляющего большинства из них - вера есть основа жизни, фундамент, без которого невозможно строить свое отношение к людям, к работе, к собственной семье.

     В Америке - не так. Там каждый человек верит и поступает, руководствуясь своими желаниями. Авторитет Церкви почти полностью отсутствует, и получается, что у человека нет онтологического, независимого авторитета. Получается, что дух мира сего определяет сознание человека.

     Это выражается прежде всего в полном отходе от христианской традиции в отношении к семье. Семья рассматривается только как гражданский институт. Можно даже сказать, что семья в церковном христианском смысле этого слова почти прекратила свое существование. Смена партнеров на протяжении нескольких лет или, в лучшем случае, десятилетий считается нормой. Если же ты живешь по-другому, то все равно ты не вправе требовать от людей или хотя бы призывать их (даже в своей церкви), чтобы они поступали по-христиански. Это приводит к тому, что развиваются всякого рода ненормальности.

     Америка - это страна, где всевозможные извращения объявляются нормой и широко распространяются. Когда мы уезжали, произошло два события: в штате Калифорния приняли закон о гражданской регистрации однополых браков, а в Епископальной церкви США начался суд над епископом, который открыто рукополагал извращенцев (В начале июня нам сообщили, что этот епископ был полностью оправдан). И выступить против такого положения вещей человеку с нормальной христианской совестью почти невозможно, потому что тебе скажут, что ты устарел, ты консервативен, ты лицемер.

     Еще одно из очень сильных впечатлений: США - бесконечно секулярная страна. Мы жили в обществе, которое было атеистическим и в значительной мере остается таковым, но благодаря переменам, произошедшим в последние годы, право же, у нас сейчас возможно то, что в Америке исключено абсолютно. Ну, скажем, у нас священник может прийти в государственную школу, в государственный детский сад, если его позовет директор или пригласят родители, может отслужить там молебен, поговорить с детьми, провести какое-нибудь занятие. Это совершенно невозможно в государственной школе США. Известен такой пример: несколько лет назад у них дебатировался закон о том, можно ли в государственной школе дать детям, принадлежащим к той или иной вере или конфессии, 30 секунд для молчаливой молитвы. И когда в сенате приняли такой закон, Конгресс США его опротестовал, потому что "таким образом оскорбляется свобода совести атеистов". Это говорит о том, что при декларируемом индифферентизме государство кривит душой. За так называемым отделением Церкви от государства и безразличием государства к религии всегда стоит вполне осознанная антихристианская идеология, идеология светского гуманизма. И эта по сути изначально нехристианская идея и идеология является сейчас определяющей и в государственной, и в общественной жизни США.

     - Традиционно Америку называют страной желтого дьявола, Нью-Йорк - новым Вавилоном. Так ли это?

     - Это не совсем так применительно к концу XX столетия. Вот такой гонки со ступеньки на ступеньку, чтобы с одного социального уровня подняться на другой, гонки; которая захватывала бы все силы человека, видеть в подавляющем большинстве людей не пришлось. Они живут и без того хорошо. Можно уже не слишком напрягаться. Человеку, который родился даже не в самом высоком социальном слое, гарантировано уже достаточно много, чтобы он не спешил переступать со ступеньки на ступеньку, просто в силу того, что страна бесконечно богата. Но при том, что нет такой гонки, есть один характерный момент - стремление жить во всех отношениях комфортно: и в отношении устроения светской жизни и всяких материальных условий и, что самое страшное, в отношении религиозной жизни. Религия для подавляющего большинства дополняет внутреннюю комфортабельность существования. Не в том смысле, что быть совсем нерелигиозным человеком непрестижно и неудобно (в некоторых слоях интеллигенции это и престижно, и удобно). Но потому, что прежде всего это дает дополнительное ощущение выполненного долга, того ощущения, что "и с небом у меня все в порядке". Религия для большинства не является тем, чем человек горит, чем он должен жить, тем путем, который должен вести в Царствие Небесное.

     ("ТД", №8)