Беседа 1. Сотворение человека. Грехопадение

Грехопадение     

     Сразу же после того, как совершилось грехопадение первых людей, Господь поспешил к ним на помощь: И услышали голос Господа Бога, ходящего в раю во время прохлады дня; и скрылся Адам и жена его от лица Господа Бога между деревьями рая (Быт. 3, 8).
      Что случилось с Адамом? Что случилось с Евой? Они прячутся от Бога?! Это действительно безумие. Это уже не тот Адам, это уже не та Ева – это люди с поврежденным сознанием. Они вдруг оказались на непостижимо низкой ступени религиозного сознания: они предполагают, что от Бога можно спрятаться! От Бога, который вездесущ, Адам и Ева прячутся в кустах!
     Однажды, когда я служил в Тамбовской епархии, мне довелось зайти в дом к одному из прихожан во время поста. Он решил меня угостить: “Отец диакон, у меня домашняя колбаска есть”. Увидев смущение на моем лице, он все понял и, хитро, но в то же время и добро глянув на меня, сказал: “Я все понял. Сейчас сделаю как надо”. Встал, подошел к иконам и занавесил их. Я спросил: “А оттуда не видно?” Он простодушно ответил: “Нет, не видно. Я залазил туда, пытался посмотреть – не видно”. Это был простой поселянин, имевший весьма примитивное представление о религии, о Боге. Именно в этот момент я вспомнил, как Адам и Ева прятались в кустах.
     Мы должны раз и навсегда понять, что от Бога нельзя спрятаться! В Священном Писании сказано: Взойду ли на небо – Ты там; сойду ли в преисподнюю – и там Ты. Возьму ли крылья зари и переселюсь на край моря, – и там рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница Твоя. Скажу ли: “может быть, тьма скроет меня, и свет вокруг меня сделается ночью”; но и тьма не затмит от Тебя, и ночь светла, как день: как тьма, так и свет (Пс. 138, 8-12).

	После грехопадения

     Господь вездесущ. Господь все видит, Господь все слышит, Он знает любое самое тайное движение нашей мысли, движение нашего сердца, наших чувств. Над нами всегда открыта книга, в которую записывается каждое наше деяние. Бог всегда видит нас, слышит каждого из нас, ему ведомы любые наши мысли, даже самые сокровенные, до конца неведомые нам самим. Диавол не является таким вездесущим. Он только наблюдает за нами: Ибо кто из человеков знает, что в человеке, кроме духа человеческого, живущего в нем? (1 Кор. 2, 11). Поэтому не давайте ему (лукавому) повода узнать вас. Если у вас есть какие-то греховные мысли, это еще не значит, что диавол уже завладел вами. Он выстроит определенную комбинацию, чтобы склонить вас к греху, тогда, когда вы взором, внешними телодвижениями дадите ему понять, что с вами происходит. Но диавол знает, что человек может во мгновение ока исправиться – для этого ему нужно только исповедаться. И когда вы, поисповедовавшись добро и причастившись Святых Таин, идете из православного храма домой, бесы в ужасе разбегаются: они начинают терять надежду погубить вас.
     Итак, Адам находится в поврежденном состоянии. Он прячется от Вездесущего Бога: И воззвал Господь Бог к Адаму и сказал ему: где ты? (Быт. 3, 9). Почему же вездесущий и всезнающий Бог спрашивает у Адама, где он? Этот вопрос на самом деле означает не столько: “Где ты?”, сколько: “С кем ты?” Вопрос к Адаму – знает ли он, как далеко он удалился от Бога своего, осознает ли он степень своего падения, догадывается ли он к кому он стал ближе... Адам ответил: Голос Твой я услышал в раю, и убоялся, потому что я наг, и скрылся. И сказал [Бог]: кто сказал тебе, что ты наг? не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть? (Быт. 3, 10-11).
     Как плохому ученику в школе, Господь задает Адаму ряд наводящих вопросов, не догадается ли он, как нужно ответить Господу в этой ситуации. Господь прямо взывает к совести Адама, показывает, в каком направлении надо ему мыслить, чтобы раскаяться. Ведь именно совесть, голос Божий, постоянно живущий в душе человека, подсказала ему, что он наг, что есть причины, по которым он не может предстать перед Богом, – ведь Бог свят, а Адам грешен. Если, творя тот или иной грех, ты еще испытываешь чувство стыда, если совесть твоя еще не сожжена, значит, еще не все потеряно в деле твоего спасения. Ведь Бог пришел в прохладе дня к падшему человеку именно для того, чтобы восстановить с ним отношения. И если бы Адам ответил Господу своему: “Да, я ел от дерева, с которого ты запретил мне есть, я грешен пред Тобою, Господи, ели вместе с женою моею и теперь вместе каемся”, – это означало бы, что Адам осознал грех, раскаялся в нем и вернулся к своему Творцу. Но, как мы уже сказали, перед нами уже человечество, потерявшее благодать. Вместо того чтобы покаяться, Адам пытается выгородить себя, прямо обвиняет свою жену и даже косвенно обвиняет в случившемся Самого Бога: Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел (Быт. 3, 12). Акцент, который Адам делает на том, что жена эта дана ему Богом, граничит с богохульством. Адам забыл свои собственные слова: Вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа [своего] (Быт. 2, 23). А теперь он говорит совсем иначе, теперь это совсем иной человек, он свою вину пытается переложить на Творца. Представьте себе, что бы говорил Адам, если бы Ева была создана не из его ребра, а из праха земного, как он сам, если о ней, взятой из ребра его, он говорит: которую Ты мне дал.
     Видя бесполезность разговора с Адамом, Господь обращается к Еве: может, в ней найдется покаяние? Может, с нее начнется дело спасения первозданного человечества? В Священном Писании сказано: Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа? (1 Кор. 7, 16). И многие верующие жены действительно спасают своих неверующих мужей по слову Божию. И сказал Господь Бог жене: что ты это сделала? Жена сказала: змей обольстил меня, и я ела (Быт. 3, 13).
     Итак, мы видим: Адам сваливает вину на жену, косвенно при этом обвиняя Бога, а жена во всем винит змея. О, как же похожи мы на своих прародителей! Мы готовы обвинять кого угодно в своих собственных грехах, в своих заблуждениях, но только не самих себя – только бы не признаться в том, что именно мы сами виноваты перед Богом, именно мы согрешили, именно мы от темени головы до подошвы ног покрыты грехами. Очень часто на исповеди я слышу вместо покаяния оправдания. Один говорит: это мои родители довели меня до этого, другой обвиняет друзей или соседей, третий – посторонних людей. Но несмотря на то, что мы готовы обвинять всю вселенную, надо помнить, что в Судный день каждый из нас будет давать отчет перед Богом именно за свои поступки.
     Один старец, поясняя значение подлинной исповеди, сказал мне: “Подлинная исповедь – это когда ты обвиняешь только себя. Когда же ты показываешь на другого человека, помни, что три пальца смотрят на тебя!” По падшей человеческой природе мы устроены так, что, подобно нашим прародителям, постоянно себя оправдываем. А задача наша на исповеди – начать обвинять, обличать себя. И если на исповеди обвиняешь себя, Бог становится твоим оправданием.
     Бог не спрашивает змея: “Змей, где ты, что ты сделал?” Из этого Церковь делает вывод, что покаяние для диавола закрыто. Если бы для диавола существовала возможность спастись, Господь непременно использовал бы эту возможность. Преподобный Иоанн Дамаскин свидетельствует о падших духах в своем “Точном изложение православной веры” (2, 4): Ибо после падения для них невозможно покаяние, подобно тому как и для людей оно невозможно после смерти.
     В “Толковом Евангелии” сказано: О, что сотворим, братие, егда никтоже будет предстоящий, ни помогающий, ни отец, ни мати, ни сын, ни дщи, ни внучата. Всякий бо тогда нужду свою имать, о других же пещися не может. Брат не может помощи тамо, ни сестра, ни друг, ни ближний, ни мудр познаваемый, ни имения злата, ниже ино что человеческое, но си вся непостоянно будут одержимы страхом и боязнью осуждения. Именно сейчас, пока мы еще живы, пока не наступил страшный и нелице-приятный суд, человек должен найти в себе самом смелость с Божией помощью осудить себя в грехах, совершенных им во дни своей земной жизни. И в тот момент, когда мы вопреки падшей нашей природе станем не оправдывать, а осуждать себя, в тот момент сам Господь Бог станет оправданием нашим. Не об этом ли молился псалмопевец Давид: Благоволи же, Господи, принять добровольную жертву уст моих, и судам Твоим научи меня (Пс. 118, 108). Но первое человечество не пошло по пути самообвинения, по пути покаяния.