«Господи, во свете лица Твоего пойдем»

«Бог, по неизреченной милости Своей, призвал снова род человеческий в общение с Собою,— пишет святитель Игнатий Брянчанинов.— Это совершил Он при посредстве самого чудного, непостижимого способа. Единым из трех Лиц Своих, Всесвятым Словом, Он принял человечество, зачавшись во утробе Пресвятой Девы действием Всесвятаго Духа, устранив от Себя обыкновенное человеческое зачатие от семени мужеского,— зачатие, сообщавшее всем человекам заразу греховную.

Таким образом явился в роде человеческом непорочный Человек, каким создан праотец. Этот непорочный Человек был причастником Божественного Естества, подобно первозданному, но несравненно в большей степени: первозданный был святым по благодати человеком, а вочеловечившийся Бог соделался Богочеловеком. Все грехи человеческие Он принял на Себя. Он мог сделать это, потому что, будучи человеком, был и всемогущим, всесовершенным Богом. Приняв все человеческие грехи на Себя, Он принес Себя в искупительную жертву правосудию Божию за согрешившее человечество: Он совершил искупление, ибо мог сделать это. Неограниченно и бесконечно Святый искупил Своими страданиями и смертию многочисленные, но ограниченные согрешения человеческие... Богочеловек заменяет Собою пред Богом и весь мир, и каждого человека» [9, т. II, с. 329].

По учению Православной Церкви, вочеловечившийся Господь имел все принадлежности человека: дух, душу и тело. Дух есть разумная часть человека: его ум, его мысль, его словесные сердечные ощущения, чуждые естеству животных и общие для естества людей и ангелов. Душа выражается в жизненной силе; душе свойственны желание, или воля, и энергия, или естественный гнев, не переходящий в раздражительность (эти свойства видим и в животных). Человеческий дух Христа упражнялся молитвой и изложением словами человеческими слова Божия; Его душа выражала радость, скорбь, гнев, томление; Его Тело зачалось, родилось, питалось, возрастало, утомлялось, испытывало голод и жажду, подкреплялось сном, страдало, было распято и погребено, воскресло.

Во всех случаях оба естества Богочеловека были нераздельны; когда проявлялось естество человеческое, как бы действующее исключительно, ему нераздельно и неразлучно, хотя и не слитно, содействовало естество Божие. Богочеловек не имел греха даже в малейших его видах; Его естественные свойства не были, как у нас, изменены в страсти . Естественные свойства Христа находились в постоянном подчинении духу, а дух — под управлением Божества, соединенного с человеком.

В Нем постоянно действовала неколеблющаяся, равная сила; без ослабления и без напряжения она постоянно выражала и свое могущество, и подчиненность святой власти, руководившей ею. «Если кто вникнет в характер Иисуса Христа при разумном чтении Евангелия,— пишет святитель Игнатий,— тот по одному этому характеру исповедует Иисуса Богом, как исповедовал Его Богом апостол Петр единственно за Его слово жизни. Такого характера... постоянно одинакового, никогда не увлекающегося, не изменяющегося ни от укоризн, ни от похвал, ниже пред лицом убийц и смерти,— такого другого характера между характерами человеческими — нет».

Хотя свойства плоти Богочеловека были человеческие, но при этом они были обоженные, как принадлежащие одному Лицу, Которое и Бог и человек. По этой же причине Его человеческие свойства были одновременно и естественны, и сверхъестественны по отношению к человеческому естеству. Богочеловек как Искупительная Жертва принял на Себя все немощи человеческие — последствия падения,— кроме греха, чтобы, искупив человечество, явить его в обновленном состоянии, и явить без тех немощей, которые привлечены в наше естество грехопадением. Богочеловек воспринял и носил наши немощи произвольно, а не по необходимости естества; будучи совершенным человеком, Он был и всесовершенным Богом, Творцом и неограниченным Владыкой человеческого естества.

По этой причине Он являл Свое человечество так, как Ему было благоугодно. Иногда Он являл Свое человечество в немощи падшего естества: утомлялся, испытывал жажду, спал; был схвачен и связан в саду Гефсиманском, претерпел биение и поругание, был распят и погребен. Иногда Он являл Свое человечество в правах естества, с каким оно создано,— например, ходил по водам, въехал в Иерусалим на необъезженном осле, на которого еще не садился ни один человек. Эта власть первоначально была достоянием Адама. Иногда Господь являл Свое человеческое естество в том состоянии славы и величия, которые Он даровал человеческому естеству, совокупив в Себе, в одном Лице, Божество и человечество,— состояние, которое даже и по сотворении не имело невинное и бессмертное человечество. Это состояние величия и славы, не свойственное человеку, Он явил дивными знамениями, преимущественно же апостолам Петру, Иакову и Иоанну при Своем Преображении, явил в такой степени, в какой они способны были видеть, а не в той, в какой оно есть.

Божество Богочеловека соединено с Его человеческим духом, душой и телом, но соединено неслитно и нераздельно. Когда душа Христова разлучилась с телом посредством смерти, Его Божество было по-прежнему неразлучно как с душой, так и с телом. Тело Богочеловека имело необыкновенную стройность и красоту; как воспел о Нем пророчески святой псалмопевец Давид: «Ты прекраснее сынов человеческих; благодать излилась из уст Твоих» (Пс. 44, 3). Но телесная красота Богочеловека не производила на женский пол того впечатления, какое обычно производит на него мужская красота,— напротив, тело Христово исцеляло все страсти, и душевные и телесные. Оно всеобильно преподавало Божественную благодать всем взиравшим на Него и прикасавшимся к Нему, и мужчинам и женщинам. «От Него исходила сила,— свидетельствует Евангелие,— и исцеляла всех» (Лк. 6, 19). «И которые прикасались к Нему, исцелялись» (Мк. 6, 56).

Это то Божественное Тело, о котором Сам Господь засвидетельствовал: «Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь имеет жизнь вечную... Ядущий Мою Плоть и пиющий Мою Кровь пребывает во Мне, и Я в нем» (Ин. 6, 54, 56) [4, с. 2—3, 6—9]. Преподобный Ефрем Сирин, «богоглаголивые уста» Церкви, пишет: «Одного и Того же исповедуем совершенным Богом и совершенным человеком. Он есть Бог-Слово, Которое бысть плоть. Ибо если Он не был плотию, то для чего выведена на среду Мария? И если не Бог Он, то Кого Гавриил именует Господом? Если не был Он плотию, Кто возлежал в яслях? И если не Бог Он, Кого славили ангелы, сшедшие с неба? Если не был Он плотию, Кто обвит был пеленами? И если не Бог Он, в честь Кого шла звезда? Если не был Он плотию, Кого носил в объятиях Симеон? И если не Бог Он, Кому говорил: ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко? Если не был Он плотию, Кого взяв, Иосиф бежал во Египет? И если не Бог Он, на Ком исполнилось сказанное: «из Египта воззвах Сына Моего»? Если не был Он плотию, Кого крестил Иоанн? И если не Бог Он, Кому Отец говорил: Сей есть Сын Мой возлюбленный, о Немже благоволих? Если не был Он плотию, Кто взалкал в пустыне? И если не Бог Он, Кому, пришедши, стали служить ангелы? Если не был Он плотию, Кто зван был на брак в Кане Галилейской? И если не Бог Он, Кто превратил воду в вино? Если не был Он плотию, Кто брал в руки хлебы в пустыне? И если не Бог Он, Кто пятью хлебами и двумя рыбами напитал пять тысяч мужей, кроме жен и детей? Если не был Он плотию, Кто спал в корабле? И если не Бог Он, Кто запретил волнам и морю? Если не был Он плотию, с Кем вкушал Симон фарисей? И если не Бог Он, Кто отпустил грехи грешнице? Если не был Он плотию, Кто носил человеческие одежды? И если не Бог Он, то Кто исцелил кровоточивую прикосновением к одежде? Если не был Он плотию, то Кто плюнул на землю и сотворил брение? И если не Бог Он, Кто брением дал прозрение очам? Если не был Он плотию, Кто плакал при гробе Лазаря? И если не Бог Он, Кто повелел выйти из гроба четверодневно умершему? Если не был Он плотию, Кого взяли иудеи в саду? И если не Бог Он, Кто словом: Аз есмь — поверг их на землю? Если не был Он плотию, Кто предстал на суд Пилату? И если не Бог Он, Кто во сне устрашил жену Пилатову? Если не был Он плотию, с Кого совлеченные одежды делили воины? И если не Бог Он, почему с распятием Его затмилось солнце? Если не был Он плотию, Кто распят был на Кресте? И если не Бог Он, Кто поколебал землю в основаниях? Если не был Он плотию, у Кого руки и ноги пригвождены были ко Кресту? И если не Бог Он, от чего разодралась завеса церковная, расселись камни, отверзлись гробы? Если не был Он плотию, Кто висел на Кресте среди разбойников? И если не Бог Он, как сказал разбойнику: днесь со Мною будеши в раю? Если не был Он плотию, Кто, возопив, испустил дух? И если не Бог Он, от Чьего гласа многа телеса усопших святых восташа? Если не был Он плотию, Кого жены видели полагаемым во гроб? И если не Бог Он, о Ком сказали им ангелы: воста, несть зде? Если не был Он плотию, у Кого Фома осязал язвы гвоздиные? И если не Бог Он, Кто взошел дверем затворенным? Если не был Он плотию, Кто вкушал на море Тивериадском? И если не Бог Он, по Чьему повелению наполнились мрежи? Если не был Он плотию, Кого апостолы видели вземлемым на небо? И если не Бог Он, Кто взыде в воскликновении святых ангелов и к Кому вещал Отец: седи одесную Мене?» [10, с. 52—56].

Побеседуем теперь о внешнем облике Богочеловека; обратимся к свидетельствам Его современников и к преданию. В Евангелии перед нами предстает Его образ, который превосходит все, что есть в мире истинного и прекрасного. «Ум Его трезв и ясен, взор Его проницателен и решителен, суждения Его точны. То же чудесное спокойствие, с которым Он является в начале Своей общественной деятельности, сохраняется у Него до конца Его жизни» [11, с. 111].

В архиве хранится любопытный документ — донесение провинциального представителя римской власти. Хотя подлинность рукописи оспаривается, мы все же приведем этот текст, полагая, что предание сохранило близкий к истине облик Христа Спасителя. «Во времена императора Тиберия, кесаря римского при прокураторе Понтии Пилате, сенатор Публий Лентул, друг Понтия Пилата, представил сенату римскому о Спасителе нашем следующее известие: «Он высокого роста, величественного вида, а на кого Он взглянет, в том вдруг возбуждает к Себе почтение, смешанное со страхом. Он отменно строен, волосы Его зрело-каштанового цвета, гладки до ушей, а от оных до низу светлее и кудрями падают по плечам, а посреди головы разделяются на обе стороны, по обычаю назореев. Лоб — ровный и гладкий; лицо чистое, без всяких пятен и морщин, и украшено легким румянцем; нос и рот расположены очень правильно; борода такого же цвета, как и волосы на голове, несколько густая, но не длинная, раздвоившаяся посредине. Взгляд Его кроток и с важностью совершенного Человека, глаза Его небесного цвета, проницательные и живые. Он строг в обличениях, ласков и кроток в увещаниях, приятен и вместе важен в поучениях. Почти никто не видел Его смеющимся, зато многие видят Его плачущим; руки Его очень приятны. Говорит немного, но разговоры Его основательны. Одним словом, редкой красотой Своею Он превосходит всех сынов человеческих и в Нем видна Истина без всякой лести» .

В письме, написанном патриархами Иовом Александрийским, Христофором Антиохийским и Василием Иерусалимским к императору Феофилу в IX в. по Р. Х., говорится: «Император Константин позаботился изобразить Христа в таком виде, в каком Он представлен древними историками: рост высокий, брови нахмуренные, нос правильный, волосы кудрявые, стан несколько согбенный, вид благообразный, борода черная, лицо пшеничного цвета — подобно как у Матери, персты долгие, голос звучный, речь сладкая; весьма приветливый, кроткий, великодушный, терпеливый; в таких чертах представляется Богочеловеческий вид Его» [цит. по: 11, с. 339—340].

Никифор Каллист, церковный историк XIV в., тщательно собиравший тексты своих предшественников, составил следующее описание: «Рост Спасителя был около семи пальм (т. е. более 5 футов, или 2,5 аршина). Лицо Его отличалось красотою и выразительностию. Волосы русые, не слишком густые и легковолнистые; брови черные, но нисколько не нахмуренные. Смугловатые и исполненные живости глаза проливали неизъяснимую приятность. Нос был у Него продолговатый, борода русая и не очень длинная. Волосы Он имел долгие; никогда ножницы не восходили на главу Его; никакая рука человеческая не касалась их, разве рука Матери во время Его детства. Голову носил Он несколько наклонно, и от этого рост Его казался не так высок. Цвет лица Его подходил к цвету пшеницы... Вид Его выражал важность, мудрость, кротость и милосердие. Наконец, Он во всем походил на Божественную и непорочную Свою Матерь» (там же).

Самое древнее изображение Господа нашего Иисуса Христа находится в римских катакомбах, в часовне святого Климента. «Спаситель... представлен здесь в бюсте с лицом овальным, несколько продолговатым, вида важного, приятного и задумчивого, с бородою короткою и редкою, с волосами, посреде чела разделенными на две стороны и падающими на плечи; совершенно таким же, каким Он изображен на пяти гробницах Ватиканского кладбища, коих стиль и отделка принадлежат, по всей вероятности, к веку Юлиана» (IV в. по Р. Х.) (там же, с. 341).

Тот же автор приводит описание Спасителя, сделанное Пилатом: «Донесено мне было (Пилат в первый раз увидел Его на проповеди к народу), что это Иисус; но я помимо донесений узнал бы Его: так Он резко отличался от Cвоих слушателей... Золотистый цвет Его волос головы и бороды отбрасывал какой-то особенный цвет и на Его лицо. Никогда я не видал взгляда и лица, которые дышали бы таким миром...» [8, с. 193—194].

«Сияние и величие Божества, сокрытое во плоти,— говорит блаженный Иероним,— просвечивало на Его лице и придавало Ему привлекательность, которая покоряла всех, кто имел счастие созерцать Его» [цит. по: 11, с. 343]. «Хвала Тому, Кто снисшел к нам в человеческом естестве! Хвала Невидимому, ради нас соделавшемуся видимым!.. Хвала Сокровенному, Которого никакой ум постигнуть не может и Который по благодати Своей соделал Себя осязаемым чрез воплощение!» [10, с. 245].