Андрей Лесовиченко. Уроки "Тангейзера": Новосибирск-2015

                                                        - Проваливай из нашего университета, хам,    

-Раз вам так хочется, готов обучить вас

                                 Владимир Мединский.

Стена: роман. – М., 2013. с. 21, 23

В течение марта-апреля 2015 года в культурной жизни Новосибирска происходили события для России  уникальные. Им трудно найти аналоги и в мировой истории музыки. По поводу оперной постановки прошли три митинга, один из которых собрал около десяти тысяч человек, два пикета, состоялось три судебных заседания и заседание в министерстве культуры РФ. В итоге был снят с должности директор театра оперы и балета, а затем и спектакль. Внимание СМИ всей страны к происходящему было сильное и очень пристрастное.

В политическом смысле подобный резонанс, связанный с оперным театром можно сопоставить с «войной буффонов» и «войной глюкистов и пиччинистов» в Париже ХVIII века. Там тоже кипели страсти, но на площадь всё-таки не выплёскивались.

Что же произошло? Как получилось, что в центре политического бурления оказался провинциальный оперный театр, не так уж часто вызывающий к себе внимание даже в  Сибири?

События  развивались так. В декабре 2014 годы театр объявил о премьере вагнеровской оперы в постановке местного драматического режиссёра Тимофея Кулябина.

Несмотря на то, что эта опера не ставилась в Новосибирске никогда, да и вообще Р. Вагнер появлялся лишь однажды более 50 лет назад («Летучий голландец», 1962), вместо добросовестного следования замыслу композитора (он ж либреттист) была предложена постановка, сюжетная версия которой радикально отличалась от авторской. Будто бы слушатели настолько хорошо знают оригинал, что им уже хочется  увидеть новый вариант.

Если у Вагнера Тангейзер – поэт-менестрель, ушедший в царство эротической любви («грот Венеры), то Кулябин перенёс сюжет из Х111 века в ХХ1 и сделал его кинорежиссёром, снимающим фильм о пребывании в гроте Венеры   Иисуса Христа! В результате, глубоко христианская концепция композитора о трудности искупления  греха блуда оказалась совершенно извращённой и по сути антихристианской [6].

Надо заметить, что режиссёры, работающие в опере, как правило, недовольны либретто, особенно драматические режиссёры, не умеющие читать нотные тексты. О них писал наш выдающийся оперный режиссёр Б.А. Покровский: «Музыка в опере прекрасна, но либретто почти всегда плохо, так как не соответствует принципам и стандартам драматических пьес. Надо спасать музыку от либретто, надо либретто переделать, а как это сделать, я-то (режиссёр имярек) прекрасно знаю!» - так думают, а раньше и говорили режиссёры. Пошли в ход ножницы, разрезающие на куски всегда «неудачное» либретто» и между делом перерезающие и нервные сплетения и систему кровообращения и даже сухожилия оперной драматургии, её живого организма...» [8]. В нашем случае, ни музыкальный, ни словесный текст оперы  не был затронут. Кулябин не стал мелочиться. Он просто изменил исходную идею и смысловые характеристики персонажей оперы, создав шизофреническую ситуацию, при которой все чувства героев, зафиксированные автором в звучаниях, приобретали патологический подтекст в новом контексте. Правда, при этом режиссёр подавал своё сооружение как сочинение Вагнера, а не римэйк.

Несмотря на то, что из рекламных материалов были известны различия между вагнеровским сюжетом и версией постановщиков до премьеры, когда спектакль был показан,  реакция слушателей была весьма неоднозначной.

С одной стороны, гипертрофированный восторг: В частности, московская газета, рассчитанная на музыкантов  «Музыкальное обозрение» объявила спектакль событием года в России. Р. Должанский в «Коммерсанте» вообще объявил Новосибирск центром вагнерианства: «В последние годы Вагнера в России много ставили и в столицах, и в регионах: "Лоэнгрин" в Челябинске, "Летучий голландец" в Михайловском театре и в Екатеринбурге, "Тристан" в Новой опере, тот же "Тангейзер" в МАМТе. Но не один из этих спектаклей, как ни крути, не мог считаться вехой в новейшей истории музыкального театра страны. Новосибирский же "Тангейзер" — его тектонический сдвиг: до сих пор, говоря "Вагнер", мы подразумевали "Гергиев", после премьеры спектакля Айнарса Рубикиса и Тимофея Кулябина эта формула определенно требует корректировки — в нынешнем сезоне русский Байрейт впервые за два последних десятилетия сменил место прописки. Новосибирская опера предсказуемо станет объектом паломничества уже совсем скоро» [3]. 

С другой стороны, появились и критические голоса. Уже в январе в местном  министерстве культуры из уст виднейших новосибирских деятелей прозвучала нелицеприятная и обоснованная критика спектакля. Было предложено снять спектакль и указать режиссёру на недопустимость подобного искажения идеи автора сочинения. Вместо того, приказом министра культуры области Т. Кулябин назначается главным режиссёром крупнейшего в Новосибирске драматического  театра  «Красный факел».

В те же дни в дирекцию оперного театра и Новосибирскую митрополию стали приходить письма возмущённых верующих, сообщающих о недопустимом кощунстве, которое творилось на сцене. Начались обсуждения в СМИ, в ходе которых проявилось полное нежелание директора и режиссёра спектакля хоть как-то учитывать мнение слушателей, побывавших на представлении, а также верующих, познакомившихся с некоторыми элементами художественного оформления спектакля, особенно, с постером, изображающим распятого Христа на фоне гениталий обнажённой лежащей женщины. 

Более того, Кулябин позволил себе  прямые публичные оскорбления в СМИ в адрес священнослужителей.

Закономерным следствием всего происходящего стало обращение митрополита Тихона в прокуратуру с просьбой проверить спектакль на соответствие требованиям закона об оскорблении чувств верующих.

Комментируя это обращение владыки, интернет-пользовательница по имени Светлана правильно заметила: «Слово "оскорбление" в наше время ощущается едва ли не пафосным - наверное, потому, что оно взывает не просто к сочувствию, но к поступку, действию. Представьте себе МИТРОПОЛИТА, который, не желая связываться с «прогрессивной» общественностью, ПРОМОЛЧАЛ - решил что на оскорбление нельзя отвечать даже простой просьбой о справедливости. Не странно ли было бы узнать об этом?» [10]

Прокурорские работники сочли, что режиссёрское решение  «Тангейзера» содержит элементы, противоречащие закону,  и обратились в суд.

Вот тут руководство театра начало активную агитационную кампанию, стремилось представить Кулябина гонимым художником, которому препятствуют самовыражаться отсталые церковники. Возникло бурное обсуждение в соцсетях, потом подключились другие СМИ  В защиту режиссера высказались видные деятели культуры. Сдержанно – А. Калягин. О. Табаков, З. Церетели, Г Волчек.  Очень резко – Б. Гребенщиков, Е. Миронов. Например, так: «применение религиозных запретов к светскому искусству логически приведет к сожжению книг на площадях и уничтожению картин и статуй Эрмитажа и Третьяковской Галереи»  (Б. Гребенщиков) [2].

Однако появились и голоса мастеров искусств, критически отнёсшихся к позиции Кулябина. Среди них – С. Говорухин, И. Кобзон, Н. Бурляев, Н. Грымов. Вал обсуждений захлестнул людей даже очень далёких от искусства.

1 марта на площади перед оперным театром прошёл первый митинг под лозунгом «Защитим свою веру – спасём Россию», собравший около 1500 человек. Здесь зазвучали слова о недопустимости размывания и девальвации традиционной нравственности и духовных ценностей, появилось требование прекратить кощунство в сфере искусства (не только в связи с «Тангейзером»), призывы снять с должностей руководителей культуры области и города, зарекомендовавших себя покровителями агрессивного либерализма в театре и выставочном пространстве. Появились лозунги о необходимости провести референдум по вопросу отмены статей Конституции РФ, запрещающих иметь России официальную идеологию.

Прошло ещё несколько дней. Начались судебные заседания. Руководители оперного театра предприняли огромные усилия, чтобы выиграть дело. Проводились обсуждения на различных площадках, где выступали местные апологеты спектакля. На суд приехала группа поддержки из Москвы. Застрельщиками были театральный обозреватель газеты «Коммерсант», зам. художественного руководителя театра наций Р. Должанский и доцент РГГУ, религиовед Б. Фаликов. Они добились своего  Суд не нашёл оснований для обвинения создателей спектакля в осквернении религиозных символов.

Это решение подлило масла в огонь. Театр самоуверенно решился на новый показ спектакля, игнорируя всю критику. Однако тут вмешалось министерство культуры РФ, в чьём ведении находится Новосибирский театр оперы и балета. Было проведено расширенное заседание коллегии с вызовом директора Б. Мездрича и приглашением заинтересованных деятелей. Здесь преобладали голоса критиков постановки. Мездричу было предписано принести извинения оскорблённым верующим и внести такие изменения в спектакль, которые сняли бы напряжения в обществе.

Представления отменены не были. Извинений руководители театра не сделали. Полемика в СМИ продолжалась в прежнем ключе. Правда, кощунственный постер всё-таки не показывали.

Перед мартовским исполнением оперы православные активисты провели пикет. В СМИ обратились несколько авторитетных деятелей и организаций с требованием не допускать оскорбительных действий в духовно-нравственной сфере.

Владыка Тихон призвал верующих ещё раз выступить в защиту своей веры. 

29. 03 состоялось молитвенное стояние и второй митинг. Несмотря на морозную и ветреную погоду, на него пришло около десяти тысяч человек. Главным гостем митинга был депутат Госдумы Н. Валуев. Лозунги звучали примерно такие же,  как и в начале марта, но градус требований был явно выше.

Через час после митинга  прошла новость о том, что министр культуры РФ В. Мединский подписал приказ об освобождении от работы директора театра Б. Мездрича за неисполнение предписаний коллегии министерства и назначении директором В. Кехмана, руководившего в то время Михайловским театром в Петербурге.

Казалось бы, проблема разрешилась. Но... Была ещё одна вспышка выступлений в СМИ против решения министра. Особенно резко высказался дирижёр Т. Курентзис, постулировавший себя православным, которому трудно объясняться с коллегами за рубежом за преследование творческих людей.

Через неделю на площади перед Оперным театром состоялся митинг за свободу творчества и  в поддержку отставленного Б. Мездрича. На митинг пришло более тысячи человек. Главным гостем был известный московский  миссионер, протодиакон А. Кураев, который много раз выступал в СМИ в поддержку кулябинской версии «Тангейзера». На митинге, впрочем, он произнёс небольшую проповедь по поводу Вербного воскресения (митинг происходил в этот праздник). Участники мероприятия потребовали восстановить в должности Мездрича и снятия министра культуры РФ В. Мединского. На том и разошлись.

Несколько дней спустя, прокуратура отозвала судебные иски.

Вскоре всё затихло. Однако произошедшие события поставили вопросы, которые необходимо осмыслить, потому что это имеет значение для понимания нынешней духовной ситуации в обществе.

Первое, что обращает на себя внимание – стремление и сторонников и противников интерпретации «Тангейзера» Кулябиным  трактовать произошедшее с социальной позиции. Мало кого интересовал художественный аспект постановки, поскольку подавляющее большинство участников дискуссии не видели спектакля.

Впрочем, для профессионалов, не зависимо от их общественной позиции, было очевидно, что кулябинские препарирования  сюжета оперы, ни в коей мере, не являются  показателем талантливости автора. Так, критикесса И. Яськевич, активно выступавшая в поддержку Кулябина в феврале-марте, в рецензии от 25.12.14 писала: «И весь спектакль, честно говоря, представляется плодом не любви (режиссёра к музыке), а скорее каких-то манипуляций в пробирке, in vitro, да и вообще – «вне тела партитуры» [13].

Фактически главным вопросом всех обсуждений стала проблема допустимости кощунства в отношении религиозных святынь в художественном творчестве, но не в церковном пространстве. Естественно, в таком контексте обострилась проблема подконтрольности художника в реализации его замыслов со стороны общественных институтов.

Аргументация сторонников постановки сводилась к двум пунктам:

Критики спектакля с этим принципиально не согласны.

В случае с «Тангейзером» возникла странная коллизия. Беспардонное обращение режиссёра с текстом автора извращает все смыслы, заложенные композитором. Один деятель искусства искажает замысел другого. Фактически уничтожается авторская идея, но многие серьёзные люди защищают права современника на такое обращение с классикой, ссылаясь почему-то на то, что кинорежиссёр Тангейзер не оценивается Кулябиным как положительный персонаж.

Какая разница как оценён Тангейзер, если испорчено то, ради чего создавалось произведение. Уничтожается мысль о Божественном прощении грешника через жертву любящей  молодой женщины путём превращения её в мать заглавного персонажа (такое замещение заставляет подумать о наличии эдипова комплекса у того, кто это придумал).  Отменено чудо покрывшегося цветами посоха папы Римского и, как следствие, обессмыслено величие музыки оперы.

Не понятно, почему нужно относиться к такого рода «свободе» положительно, памятуя о  понятии  «авторское право».

Ещё более неубедительны заявления по поводу цензуры.

Хотелось бы напомнить, что «цензура – система государственного надзора за печатью и СМИ» [1]. Это институт, имеющий соответствующий штат работников, которые обладают определёнными полномочиями  по недопущению или прекращению распространения каких-либо материалов. В связи с этим, никакие требования от общественных организаций ни проявлением,  ни приближением к цензуре не являются.

Когда  речь идёт о законе, запрещающем оскорбление религиозных чувств,    возникает  реальное противоречие, потому что есть много людей, требующих соблюдения этого закона. Почему многие деятели искусства так сильно стремятся издеваться над священными предметами – мне лично не очень понятно. Но факт есть факт, без этого творчество для многих  невозможно. Отсюда и попытки пугать несуществующей цензурой там, где нужно просто думать головой.

В ходе  слушаний по делу «Тангейзера» в качестве авторитетной позиции защитников спектакля присутствовали ссылки на фильм М. Формана «Народ против Ларри Флинта», где удачливый порноиздатель издевается над  моралью, но выигрывает суды.  Действительно, постер в кулябинской постановке напоминает постер этого фильма. Наверное, для создателей спектакля, идея названного фильма была путеводной звездой. Однако, нельзя не обратить внимание, что, сколько бы не было произнесено с экрана слов о праве на кощунство, у Формана ни разу не затронута религиозная святыня. Ни образ Христа, ни Библия, ни иконы. Авторы фильма – умные люди, поставившие вопрос о свободе в отношении морали, но изящно обошедшие острые углы.

Попытки прикрывать кощунство в отношении образа Спасителя ссылками на авторитет оскароносного режиссёра нельзя признать уместными.

То, что мы увидели на сцене Новосибирской оперы прямо подпадает под определение богохульства и кощунства в формулировке специалиста в области религиозного права профессора И. Понкина [9]. Если бы во время суда были учтены ссылки на комментарий указанного правоведа, результат процесса мог быть  совсем иным.

Почему нужно считать претензию на вседозволенность в искусстве выше государственного закона не очень понятно. Думаю, жупел скорого введения  цензуры  появился у радетелей ничем не ограниченной свободы в художественном творчестве от осознания слабости своей правовой позиции.

Справедливости ради нужно сказать о  религиоведческой некомпетентности некоторых приверженцев либерализма («не ведают, что творят») и, как следствие, непонимании причин острой реакции верующих.

Упомянутая критикесса И. Яськевич, защищая право Кулябина на кощунство, сообщает следующее: «У Кулябина кинорежиссер Тангейзер берется за скандальный с точки зрения общепринятой морали сюжет – он отправляет Иисуса Христа в античное капище, в объятия Венеры. Кощунственно? Но замечу, что, во-первых, Иисус в это время еще не пророк, во-вторых, ему все же удается преодолеть искушение и выйти на ту дорогу, которая приведет его к исполнению его великой Миссии и к бессмертию. Мы знаем, что раскаявшийся грешник Христу милее, чем праведник – не потому ли, что он сам прошел этот тяжкий путь? Это версия – всего лишь версия, вы можете ее отвергнуть, спорить с ней, но может ли она оскорбить думающего человека?» [12].

Такой пассажа мог появиться только от незнания основ православного вероучения,  Пророком Иисус считается в исламе, но не в христианстве. Для христианина Христос – Сын Божий. Он не имеет не только личного, но первородного греха от своего воплощения. Фантазии Кулябина, именно для думающего человека, если он христианин, не могут быть расценены иначе как богохульство. Следовательно, оскорбительны. Разумеется, для грешника, пребывающего в грехе разврата, близок тот, кто прошёл путь очищения от греха. Поэтому в Великий пост Церковь вспоминает  Марию Египетскую, бывшую блудницу, поднявшуюся из глубин порока к вершинам святости. Средневековая легенда о Тангейзере поучительна как раз тем, что в ней описана судьба человека, заражённого блудной страстью, стремящегося, но неспособного своими силами избавиться от неё. О том, что Тангейзер избавлен Божьей благодатью за гробом от мучений  свидетельствует расцветший посох папы.  

Вот только ко Христу всё это неприложимо.  Христос воплотился вовсе не для того, чтобы проходить путь грешника, а чтобы быть опорой грешникам в борьбе с грехом. Не имея никакой вины,  он был послушен неправедному приговору, в котором сошлись пороки и страсти многих людей, прошёл через ужасные муки, принял смерть, а потом попрал её воскреснув. Очистил, тем самым, природу человека от греховной склонности, вошедшей в мир с непослушанием праотца Адама. Дал людям надежду на жизнь вечную, не принуждая их к праведности, но сохранил возможность выбора: быть с Богом или удалиться от Него. Поэтому Он Спаситель.

Фантазии по поводу земной жизни Иисуса возникали с древних времён, но ничего не добавили к сведениям Писания и Предания, потому что это только фантазии. Сведений о жизни Иисуса до тридцатилетнего возраста, когда Он, окунувшись в воды Иордана, взял на Себя грехи мира и понёс их на Голгофу мало. Однако вполне достаточно, чтобы принять Евангелие (Благую весть). Будучи плотником, Он вёл жизнь обычного ремесленника, о которой не имело смысла рассказывать подробно. Поэтому кощунственна сама мысль о т.н. «потерянных годах». Нельзя придумывать то, чего никогда не было ни в отношении отдельного человека, ни  по поводу общественных событий. Тем более, недопустимо такое в  отношении Богочеловека.Повествование о земной жизни Иисуса Христа, изложенная в  канонических Евангелиях – исторический документ, свидетельство реальных событий, а не миф и не сказка.  Не понимать, почему подобные фантазии оскорбляют верующих деятелю искусства, конечно,  можно. Но знать  о том, что это так, необходимо (конечно, для  думающего деятеля). Надо осознать, что у верующих работает орган души, который  у неверующих атрофирован. Его можно оживить, но можно и оставить в нефункционирующем состоянии. Это личный выбор. Только наносить удары другим людям по тому месту, которое особенно чувствительно нельзя. Об и говорит закон о религиозных чувствах (нравится кому это или нет). Не стоит удивляться той реакции, которая возникла у новосибирцев по поводу оперного спектакля [7].

Хорошо сформулировал недопустимость кощунства в искусстве музыковед К. Курленя: «Главное, кричащее в постановке – именно «мне все дозволено». Это вас оскорбляет? А зачем вы пошли в театр? Не ходите! Но представьте себе общество, в котором люди будут ходить только туда, где они гарантировано не будут обижены. Это будет общество сплошной сегрегации, когда на каждом общественном здании будет написано: «только для белых», «только для гастарбайтеров», «только для христиан» или «только для атеистов» [5]. 

Любопытно, что  мусульманам, которые считают Ису (Иисуса) пророком, отрицают Его Божественность  и не верят в Воскресение, фантазия Кулябина тоже оказалось неприемлемой. Они приходили на митинг 29 марта и говорили о недопустимости оскорбления святынь.

Если бы дело было только в незнании и непонимании  - было бы  полбеды. Беда в том, что для некоторых деятелей искусства стремление нанести оскорбление посильнее стало смыслом существования. «Что у деятелей нашего постмодерна стоит за отвергнутыми ценностями?», - задаётся вопросом культуролог Л. Штуден, -  «А ничего. Пустота смертная. Соответственно, и все прошлые авторитеты для них — просто хлам. Радетелям «режиссёрского театра» невдомёк, что, разрушая сакральное пространство, паразитируя на классике, они творят нечто страшное: делают духовно мёртвым всё то, что раньше было полно жизни. Растлением они это едва ли решатся назвать, но это — самое настоящее растление, связанное, конечно, с человеческим низом: фантазия постмодерниста редко поднимается выше гениталий» [11].

Театровед . К. Кокшенёва видит в постмодернистских инсинуациях ещё и политический подтекст:  « если ты свободен, то ты априори должен быть против государства; а если ты классику полагаешь «столпом», то ты за «режим». Простенько и «со вкусом». И никогда не возникает мысли в свободной голове о том, что именно государство и гарантирует тебе свободу, что можно быть суверенными территориально, но при этом потерять национальный и культурный суверенитеты. Впрочем, они давно и сознательно потеряли культурный суверенитет, чего, собственно, и жаждали. Только им все равно почему-то страшно»[4].

О том, что художник  работает не для себя, не для самовыражения как такового в истории искусства сказано было много. Современные либералы  пытаются изменить акценты, Но, Слава Богу, события, связанные с новосибирским «Тангейзером» показали, что пока ещё здоровые силы, препятствующие растлению через искусство,  в нашем народе есть. Надеюсь, это послужит уроком для всех.

Литература:

1. Большой энциклопедический словарь. – М., 2005,

2. Гребенщиков Б. Травля постановщиков «Тангейзера» закончится инквизицией  http://riafan.ru/221250-grebenshhikov-travlya-avtorov-tangeyzera-zakonchitsya-prihodom-inkvizitsii/

3. Должанский Р. Вагнер по-человечески http://kommersant.ru/doc/2639543

4. Кокшенёва К.А. Дело «Тангейзера» // http://www.stoletie.ru/kultura/delo_tangejzera_956.htm

5  Курленя К.М. Режиссёр действует как провокатор, нагнетающий нетерпимость // http://www.ansobor.ru/news.php?news_id=5539

6. Лесовиченко А.М. Кощунство как результат творческого бессилия // http://ma123.ru/load/citiseh_2_2015g/09_00_00_filosofskie_nauki/lisovichenko_a_m_koshhunstvo_kak_rezultat_tvorcheskogo_bessilija/12-1-0-63

7. Лесовиченко А. Отойдите от кощунников и мы обретём духовное здоровье // http://www.orthedu.ru/eparh/12453-andrey-lesovichenko.html

8.  Покровский Б.А. Размышления об опере. – М., 1979. – С. 30

9.. Понкин И.В. Богохульство и кощунство с точки зрения права // http://www.state-religion.ru/index.php?p=post&id=35

10.  Светлана (5 марта 2015) // www.orthedu.ru/eparh/12229 html

11. Штуден Л.Л. Либерализм без сердца и разума // http:// tvoysobor.ru/liberalism/

12.. Яськевич И.Г. Можно ли судить за «Тангейзер» // http://www.state-religion.ru/index.php?p=post&id=35 

13. Яськевич И.Г. «Тангейзер» в ракурсе экстракорпорального оплодотворения // http://journal-okolo.ru/tangeyzer-novosibirskoy-operyi-v-rakurse-ekstrakorporalnogo-oplodotvoreniya/