Константин Голодяев. Щит милосердия

И сегодня мы хотим обратиться к другой стороне войны, негромкой и где-то будничной, где-то трагичной, а где-то радостной - к теме города-госпиталя, коим и был Новосибирск во все годы военных лихолетий.

Часть I. Жертвам войны.

Плакат 1-й мировой войны, 1914. Худ. С. Виноградов

Наш город, находящийся далеко от очагов военных действий, всегда отличался милосердием и заботой о воинах. Так получилось, что Ново-Николаевск получил статус города почти одновременно с началом Русско-японской войны 1904-1905 годов и сразу же стал одной из её частичек. В Сибирском военном округе была создана санитарно-эвакуационная часть, через которую прошли сотни санитарных эшелонов, четверть миллиона русских солдат и офицеров. У нас в районе Сухарного завода был организован военный лазарет Красного креста на 107 мест, легкораненых размещали в домах горожан, в соседних деревнях.

Отправка эшелона с ранеными во время Мукденского сражения солдатами русской армии в тыловые госпитали. Март 1905 года. (РИА «Новости»)

Вот, например отзыв о станции Чулым.

Московский Н.: «На весьма незначительной и затерянной в просторе Барабинской степи станции Чулым, местный буфетосодержатель г. Чиндорин всем проезжавшим через эту станцию в Страстную субботу и первые два дня Св. Пасхи воинским нижним чинам нашел возможным сделать пасхальный подарок в форме яиц, сыра, булок, ветчины и т.п., вследствие чего солдатики, вероятно, унесли с собою доброе воспоминание о нашей маленькой станции…» [1].

В свидетельствах очевидцев сохранилось и описание Ново-Николаевского военно-остановочного пункта «Красные казармы», через который проходили воинские эшелоны по пути следования в Манчжурию.

Сребрянский Митрофан Васильевич, священник 51-го драгунского Черниговского полка:«Вот удовольствие то. Действительно, прекрасная баня и мы вымылись отлично. Вообще, на этом пункте построено несколько огромных каменных зданий в два и три этажа каждое, в них находятся: офицерские номера, солдатское помещение, столовые, солдатские и офицерские бани, лазарет, прачечная – все это даром, для чистки и отдыха проходящих войск! Спасибо великое устроителям сказали мы, да и все, конечно, говорят то же» [2].

В 1905 году в Ново-Николаевск переводится колыванский лазарет. Под него в самом центре города арендуется дом Самуила Ильича Самсонова (сейчас на его месте площадка перед магазином «Универсам»). Городская Дума выделяет 11 400 кв. саженей земли под постройку нового здания в военном городке, и в 1913-м лазарет переводится туда, а с началом войны становится эвакуационным госпиталем.

В следующую войну - с германцами (Великую или Первую мировую) в Ново-Николаевске работало уже несколько госпиталей. Из мест их расположения сохранилось два. В здании Андреевского училища (Сибирская, 54) разместили 146-й сводно-эвакуационный госпиталь, в котором проходили лечение около 400 раненых. По штатам военного времени был расширен и гарнизонный лазарет в военном городке (Воинская, 1). Он принял 148-й госпиталь. Всего за годы войны в Ново-Николаевске лечили до 3-х тысяч раненых бойцов. Более 700 из них скончались и были захоронены на специально выделенном участке.

Постановление городской думы от 4 февраля 1915 года:«отвести место под братское кладбище, согласно плана городской управы, за старым закрытым кладбищем, на углу улиц Александровской и Карамзина<…> И оставив посреди кладбища свободную площадь для постановки в будущем памятника» [3].

Будущее так и не пришло. В 1925 году на месте кладбища построили стадион «Спартак». А памятника воинам той Великой войны у нас в городе до сих пор нет…

В сентябре 1915 года в Ново-Николаевске создается отделение военно-промышленного комитета, занимающегося поставками продовольствия, образовано «Общество увековечения памяти героев великой мировой войны», которое инициировало постройку здания-памятника «Дом инвалидов» (ныне гарнизонный дом офицеров, Красный пр-т, 63) предназначенного для проживания и лечения в нём ветеранов Великой войны. Средства на его строительство собирал весь город: от крупных сумм купцов до рублей и копеек рядовых жителей - А. Алпатова 1 р., С.Е. Черепанов 50 к., Ф.С. Якунин 1 р. 50 к., Попов И. А. 3 р…и т.д.» [4].

 На закладке Дома молебен служил благочинный ново-николаевских церквей протоиерей Николай Никольский:

«…С началом войны появилось много разных благотворительных организаций, и все они работают, главным образом, на добровольных жертвах. Но и это не помешало воздвигнуть, например, в Ново-Николаевске, в одно лето громадный Дом Инвалидов. Мало этого, граждане решили построить собор и некоторые уже внесли на это крупные суммы»[3].

Плакат 1-й мировой войны, 1915 (lomasm.ru)

Многие именитые горожане жертвовали на обустройство раненых, детей погибших и потерявших трудоспособность на войне. В сибирских городах создаются отделения Петроградского общества вспомоществования «бедным семействам поляков и бедствующему польскому населению» [5]. Ново-Николаевск размещает у себя около 3 500 семей беженцев оказывая им как финансовую, так и продовольственную помощь, предоставляя льготы на обучение детям Георгиевских кавалеров. Жители собирают бельё и теплую одежду.

Беседин Алексей Григорьевич, городской голова (20.12.1914):«Граждане, жертвуйте на помощь раненым воинам русской армии. Каждая лишняя ваша посылка в сегодняшний день, каждый лишний рубль, каждый двугривенный, опущенный в кружку, которыми будут снабжены извозчики, даст возможность приобрести для воинов лишнюю смену белья. Помните, что только дружная поддержка всей страны поможет выйти с честью из ниспосланного родине испытания» [6].

Не забывает город и сражающихся на фронтах. Ещё осенью 1914-го в Петрограде создано Сибирское общество подачи помощи больным и раненым воинам. Им создаются полевые и этапные лазареты и шесть врачебно-питательных отрядов. Для попечения раненых воинов-сибиряков 8 марта 1915 года отделом Сибирского общества под председательством Н.А. Туркина был создан «санитарный отряд имени Ново-Николаевского отдела». С патронажем члена Государственной думы IV созыва В. Н. Пепеляева. Свою деятельность 3-й Сибирский Ново-Николаевский врачебно-питательный отряд развернул в Польше, где сражалось много сибирских полков.

Военный лазарет 4-го Сибирского стрелкового корпуса (Новосибирский краеведческий музей)

В разные годы Гражданской войны в городе находилось 12 госпиталей и лазаретов. Под них были заняты поезда, санитарные летучки. В войсках работали перевязочные, эпидемические отряды. Не хватало врачей, лекарств и материалов.

Копылов Г. доктор: «С востока привозили и привозят хоть и контрабандой много необходимых для больного населения вещей. Марлю, например, можно купить в городе в довольно большом количестве, но разумеется, по дорогой цене. Но эта марля вряд ли попадёт в наши госпитали. Наших героев будут перевязывать корпией, как 50 лет тому назад, а марля пойдёт на цели, ничего общего с медициной не имеющие» [7].

Вдобавок к войне, антисанитарии, десяткам тысяч беженцев в город пришли эпидемии холеры и тифа. Среди зараженных и больных было не только гражданское население, но и много военных. По госпиталям и баракам в городе насчитывалось до 70 000 больных тифом и туберкулёзом.

Записка военных врачей сотрудникам Чекатифа от 13 января 1920:«Военный городок – это зараженный, вымирающий пункт <…> Приходится опасаться за то, чтобы он не превратился в сплошное кладбище» [8]. Здесь, том числе в военном госпитале, находилось до 20 000 больных пленных белогвардейцев, не считая тысяч уже умерших.

После взятия Ново-Николаевска красной армией, новая власть стала решительно бороться с эпидемией. Госпитали и лазареты оборудовались в самых разных учреждениях: в кинотеатрах, гимназиях, в ресторане «Универсаль», в здании спиртового завода Злоказова, в доме окружного суда, в еврейском училище. Вопреки требованиям, для больных устраивались двойные нары, но их всё равно не хватало. Так, в Восьмом Ново-Николаевском госпитале больные лежали и на койках, и в проходах, и под койками.

Всего в период тифозной эпидемии в городе функционировало 28 военных и 15 гражданских лечебных учреждений.

В конце 1930-х международная напряженность резко обострилась. В здании бывшего Ново-Николаевского училища им. Дома Романовых (Красный пр-т, 3), прямо в центре города разместилась спецбольница. Уже в 1939 году она начали принимать раненых, поступающих с места конфликта на реке Халкин-гол.

Через два года, в июле 1941-го сюда, в эвакогоспиталь № 2493 стали поступать первые солдаты другой войны - Великой Отечественной.

Часть II. «Неужели и правда, что я снова полноценный человек?..»

Операция в госпитале (архив Кемеровской области)

Новосибирская медицина пришла к Великой Отечественной войне хорошо организованной. В городе работают крупные медицинские учреждения: городская клиническая больница, областная больница, железнодорожная больница, окружной военный госпиталь, сеть санаториев. Качественным скачком стал перевод из Томска института усовершенствования врачей. Вместе с ним в наш город переезжают такие известные врачи, как хирург Мыш, бактериологи Боголепов, Бутягин и другие, внесшие свой немалый вклад в развитие и отечественной, и мировой медицины. В 1935-м в Новосибирске появляется и собственный учебный медицинский институт.

Ещё перед войной была принята военно-медицинская доктрина размещения раненых и больных с госпитализацией в четыре этапа эвакуации - от армейских медсанбатов до глубокого тыла. Эвакуационные госпитали Сибири являлись конечным, четвертым этапом этой цепочки.

Загрузка раненых для отправки в тыловой госпиталь. (smolbattle.ru)

В конце июля 1941 года в Новосибирск прибыл первый санитарный поезд с фронта, 350 раненых. В первые же месяцы в городе было создано 26 госпиталей, позднее их количество достигло 35 (по разным данным). Они заняли как уже действующие медицинские учреждения, так и здания 21 школы, торгового техникума, пединститута, которые оказались очень удобны.

Эскалация военных действий второй половины 1930-х отразилась и на проектировании школьных зданий. Школы, построенные в городе во второй половине 1930-х, существенно отличались от своих предшественников. Современники удивлялись, зачем такие широкие лестницы, двери, почему стены в подвальных помещениях школы выложены кафелем, а полы плиткой, зачем там умывальники без кранов. Скоро всё стало ясно - сюда заехали госпитали. В кабинетах химии и физики, где есть вода, обычно устраивались операционные, в спортзалах приемный покой или команду выздоравливающих, которые уже сами могли помогать медперсоналу.

26 сентября 1941 года образован Областной комитет по помощи в обслуживании больных и раненых военных, в начале октября Новосибирский горисполком обязывает руководителей районов: «всемерно усилить работу по организации эвакогоспиталей <…>, добиваясь образцовой постановки работы в эвакогоспиталях по оказанию медицинской помощи и социально-культурного обслуживания раненых»[9] , в ноябре обком партии издаёт постановление «Об организации помощи по обслуживанию больных и раненных бойцов и командиров Красной Армии», где прописаны вопросы приемки раненых на вокзалах, пристанях и аэропортах, общего здравоохранения, шефства над госпиталями, культурно-просветительная работа.

В Новосибирской области предвоенный мобилизационный план предписывал в течение 30 дней формирование 24 госпиталей на 11 400 коек, а на 20 января 1942 года у нас размещалось уже 118 эвакогоспиталей на 62 850 коек, 71 из них прибыли в эвакуацию [3] , в основном из Харьковского военного округа. Почти 30 эвакогоспиталей было развёрнуто в соседних населенных пунктах, в домах отдыха и санаториях ВЦСПС в Бердске, Чанах, Карачах.

К концу осени в СибВО уже было развернуто 288 госпиталей на 135 952 койки. В феврале 1942 года было осуществлено профилирование госпиталей. В Новосибирск в основном везли раненых с нейрохирургией, челюстно-лицевых, протезных.

Схема размещения эвакогоспиталей в г. Новосибирск. 1941. (Новосибирский городской архив)

В городе было выполнено свыше 17 500 переливаний крови. Во всей области была организована сдача крови для спасения раненых красноармейцев. В 1942 году в Новосибирской области насчитывалось 9760 доноров [3] . Приходили целыми коллективами из учреждений, с предприятий.

Бутеева М.Ф., работница 179-го комбината: «Я совершенно не была уверена, что у меня кровь смогут взять. Настолько была худа, что казалось, светилась насквозь - кожа да кости <…> Но две донорские медицинские комиссии прошла без сучка и задоринки. На удивление, гемоглобин оказался высоким - 76. Первый раз в 1942 году сдала 200 граммов крови. Потом приглашения на донорский пункт стали приходить каждый месяц. Постепенно норму увеличили до 500 граммов. После сдачи чувствовала в себе такую легкость; кажется, оттолкнись ногами от земли и полетишь…»[11] .

Одна только Александра Прокопьевна Зимина сдала в общем 23,6 литра крови и была награждена знаком «Отличник санитарной обороны СССР». [3] .

«Мою кровь можно брать в таких количествах и так часто, как найдете нужным. Заранее отказываюсь от какой бы то ни было компенсации за взятую у меня кровь» [12] .

В Новосибирске работали эвакуированные сюда Центральный институт питания, клиническое отделение Центрального туберкулезного института, Государственная витаминная станция, часть Всесоюзного института экспериментальной медицины им. А.М. Горького, Украинский институт гигиены труда и профзаболеваний, Харьковский институт ортопедии и травматологии, а также наши медицинский институт, подготовивший за годы войны 1117 врачей, шесть выпусков, институт усовершенствования врачей, научно-исследовательский санитарный институт. Их высококвалифицированные сотрудники, профессура занимались и врачебной практикой, и разработкой научных рекомендаций, внедрением их в лечебную практику. В области был создан ряд методических центров и консультационных пунктов. До конца 1941 года в мединституте было завершено более 50 научных тем.

Сафонов Михаил Спиридонович, полковник медицинской службы: «Появились формы заболеваний, например, огнестрельные поражения центральной нервной системы, остеомиелиты и другие, о которых у широкой массы молодых врачей было слабое представление. Нужны были новые, более совершенные методы исследования и лечения. Этим разделам медицины и была посвящена в те годы научно-исследовательская тематика»[9] .

Был в городе и свой химико-фармацевтический завод, выпускавший медикаменты.

Слава о новосибирских госпиталях летала по всем фронтам. Здесь ставят на ноги! Сибирь стала огромным госпиталем. Как уже отмечалось, здесь и до войны была достаточно развитая система здравоохранения. Плюс, например, в отличие от тёплой Средней Азии заживлению благоприятствовал даже климат. В годы войны между фронтом и Сибирью курсировало около 80 «поездов, спасающих жизнь». Когда в санитарном эшелоне раненые узнавали, что их везут в Новосибирск, они искренне радовались. «Ангелы милосердия» в далёкой Сибири, которые сделают всё возможное, чтобы смерть отступила.

Госпитальный вагон музея ст. Сеятель. (Фото Голодяева К. А.)

Сложнейшие операции делались иногда буквально чудом… Например, в музее школы № 76 (Большевистская, 32), где размещалось отделение эвакогоспиталя № 3609, рассказывают как у них в лечебной практике впервые применили гипноз, у которого всегда была масса противников. Врач 5-го отделения Зинаида Адольфовна Левина решила спасти обреченного на инвалидность бойца Ивана Герасимова, в результате ранения лишившегося и слуха, и речи. После нескольких сеансов лечения Герасимов дрожащим от волнения голосом промолвил: «Неужели и правда, что я снова полноценный человек?..» [11].

За годы войны у нас было проведено 55 тысяч хирургических операций, сотни тысяч рентгеноисследований. Уровень лечения и реабилитации был на высоте. За годы войны в Новосибирскую область поступило на лечение 239 154 раненых и больных (по другим данным 250 000 [10], из них более половины носилочных. Выписано было 222 683 солдат и офицеров (93,19%), из них возвращено в строй 82 949 человек (34,68%) [9] .

Это огромная заслуга всех военных медиков и, в первую очередь, академика Владимира Михайловича Мыша, основателя сибирской школы хирургов. В годы войны он был главным консультантом эвакогоспиталей СибВО.

Следы нескольких наших госпиталей остались в искусстве и литературы. В здании высшей партийной школы (Красный пр-т, 38) размещался госпиталь № 1504. В нем, в 1943 году проходил лечение будущий известный актер театра и кино Зиновий Ефимович Герд, прозванный Зямой. На фронте он был тяжело ранен в левое бедро. Ноге угрожала ампутация, но по приезду в Новосибирск Герду были сделаны первые операции (всего их было одиннадцать).

Зиновий Гердт в госпитале (второй ряд крайний справа) (liveinternet.ru)

Герд Зиновий Ефимович: «Потом меня привезли в Новосибирск. Там я перенес три операции. В Новосибирске был такой жестокий военный хирург, который говорил, что чем больше раненый кричит на столе, тем меньше он страдает в койке. Мне без наркоза, под местной анестезией он долбил эту кость. Три раза! Негодяй, жуткий негодяй! Я боялся этого! Боль жуткая. Но, действительно, через час уже не так больно, чем когда после наркоза»[13] .

Приезжая позднее на гастроли в наш город, артист на концертах всегда рассказывал эту историю. Как он лежал в палате на третьем этаже с видом на оперный театр, как спорили соседи что же это – «Кремль запасной или секретная пушка, чтобы прямо отсюда по Берлину стрелять» [14]. И как он клял врача во время операции, и как он благодарен новосибирцам, что не отрезали ногу сразу. Как говорится, есть два вида боли – та, которая, калечит и та, которая лечит. В случае с будущим знаменитым артистом, жуткая боль, полученная им в новосибирском госпитале, была второй. Нога была спасена, хотя и укоротилась на восемь сантиметров. Но хромать Зяме пришлось всю жизнь. И это выгодно отличало его кинороли.

Кстати, с поля боя лейтенантика вытаскивала двоюродная бабушка известного новосибирского журналиста и краеведа Алексей Кретинина, санинструктор 81-го гвардейского полка, Вера Павловна Веденина.

В этом же здании в 1943 году совершил несколько операций хирург Валентин Войно-Ясенецкий, автор монографии «Очерки гнойной хирургии», также широко известный как святитель Лука, причисленный ныне к лику святых. В Новосибирске, на территории областной больницы установлен бюст хирургу.

Бюст Войно-Ясенецкого в Новосибирске (sibmeda.ru)

Один из наших госпиталей описывает Анатолий Иванов в своём романе «Вечный зов». Этот госпиталь № 3620 находился в бывшей железнодорожной школе № 128 на станции Инская (Первомайская, 96). В нём Кирьян Инютин с ампутированными ногами фактически был спасён старой нянечкой с Нижней Ельцовки:

«… он в это раннее июльское утро лежал на узкой больничной койке новосибирского госпиталя без обеих ног и, как много дней уже подряд, смотрел не мигая в белый квадратный потолок и тупо размышлял о том, что все военные врачи сволочи и скоты, что они не должны были дать ему после наркоза прийти в сознание, ибо отрезать человеку по самый пах обе ноги - это хуже, чем отрезать голову. - Ну что теперь, сынок… Судьбу, ее думой не пересилить, - тихонько произнесла рядом старая нянечка Глафира Дементьевна. <…>- Ешь, сыночек. - Ишь ты… нашла сына, - буркнул Кирьян. - Так что ж… Мне седьмой десяток, тебе пятый. А первого я принесла в шестнадцать годков. Ребенком, почитай, родила. Тогда ведь рано нас, девок, под мужиков клали. Сын же мой старше тебя на четыре али пять годков был. В сорок первом он еще где-то под матушкой Москвой упал… Ешь, я не уйду, пока не поешь»[15].

Отец Кирьяна, кстати, возвращает нас к тому самому лазарету при Сухарном заводе: «На японской войне ему ногу повредило. И надо же, говорю, судьба, что ли, над нами, Инютиными? Отцу тоже тут, в новониколаевском лазарете, ногу тогда отпилили».

«Всё равно я тебя нашла…». Кадр из фильма «Вечный зов».

Зачастую за недели и месяцы, проведённые почти каждый день рядом, к раненым складывались материнские, сестринские отношения.

Масаева Зинаида Ивановна, 1926 г.р.: «Никогда не забуду бойца по имени Саша - слепого, с обожженным лицом, ампутированными руками. Он мне говорил: «Зинуля, я самый счастливый человек. Меня кормят, умывают и одевают. Я опять вернулся в детство, стал маленьким ребенком», - а из слепых глаз катились слезы. Вместе с ним плакала и я.

…Я никогда не забуду Володю Котина, нежно влюбленного в меня, этого мужественного офицера, который, спасая генерала, чуть не сгорел в танке. У него обгорели все пальцы на руках. Ему сделали уникальную по тем временам операцию - распилили ладонь и вставили клин. Было нестерпимо мучительно видеть его страдания, когда от боли он закрывал глаза, чтобы не стонать. Он читал мне стихи: «Я помню чудное мгновенье, передо мной явилась ты...» Мне было стыдно перед другими ранеными уделять Володе больше внимания, я уверяла его, что скоро вернусь, и шла к другим - таким же забинтованным и стонущим» [16].

В первые же дни Великой Отечественной войны в Красную Армию были мобилизованы сотни врачей, фельдшеров и медсестер из действующих медицинских учреждений.

Яблоков Дмитрий Дмитриевич, академик АМН СССР:«Многие медики ушли на фронт, а те, что остались, трудились с огромным напряжением. Откуда только брались силы – не знаю <…> Сравнивая то время с нынешним, думаешь: конечно, такой нагрузки, которую выдержали в экстремальных ситуациях военного времени, сейчас не выдержать» [11].

Кадров не хватает. По штатному расписанию один врач приходился на 50 больных, медсестра - на 30 больных, нянечка - на 25.

Это «совершенно недостаточно, так как после сокращения штатов эвакогоспиталей на санитарок возложена помимо большего числа обслуживаемых больниц также работа официанток и уборка госпитальных помещений<…>Остро стоит вопрос и с подсобными работниками и в частности рабочими, обслуживающими отопление и работниками пищеблоков, и особенно там, где госпиталь размещен в двух или трех зданиях»[3].

Кроме прямой работы с ранеными, медперсонал вынужден был самостоятельно заниматься выращиванием на лечебный стол овощей, строительством овощехранилищ и не только.

Калинина Мария Сергеевна, врач-хирург госпиталя № 3609: «Мы копали траншеи для канализации, т.к. помещение не было приспособлено, это была просто школа, и после перовой же партии больных, когда мы их помыли, нас затопило - решили копать дополнительно траншеи. Однажлы, в 1942-м обвалился потолок наIVэтаже в палате. Мы, сотрудники таскали кирпич, цемент и доски на чердак, а кто умел, закладывал и заливал цементом…».

Нужно ли говорить, что основным персоналом в больницах были женщины. Это они переносили тяжелораненых, поднимали их по лестницам, несли им добро и надежду, сутками, бывало, не выходили из госпиталя, а ведь дома также дети, на фронте мужья и братья, а их фронт здесь, у постели раненного. А они всё прибывают и прибывают.

Масаева Зинаида Ивановна, 1926 г.р.: «Нередко бывало, что перед самым уходом прибывал эшелон с новыми ранеными, и начальник госпиталя (№ 3348, Красный пр-т, 83/1 – К.Г.) просил задержаться, чтобы помочь перетаскать и устроить всех. И вот мы, полуголодные девчонки, таскали по лестницам на носилках больных. Четверо - на одни носилки. Руки немели, глаза, казалось, выскакивали из орбит, подгибались ноги, но пока не уложим последнего раненого - не уходили. А это было иногда далеко за полночь. И опять я шла, вернее, плелась, обессиленная, через жуткий тоннель домой. Сколько переживаний я доставила маме своими поздними приходами домой!» [16].

На операции в эвакогоспитале № 3609. (Музей школы № 76).

Масаева Зинаида Ивановна, 1926 г.р.:«Я часто вспоминала потом, как меня оберегали мои ангелы-хранители, когда я возвращалась из госпиталя в 10 часов вечера и шла одна по черным неосвещенным улицам через полгорода, проходила вокзальный тоннель, дрожа от страха, ведь в те времена все жутко боялись «Черной кошки», свирепствовавшей на улицах города»[16].

Продолжение следует…

Источники и литература:

1. Газета «Сибирская Жизнь». 1904. 6 апреля.

2. Дневник полкового священника, служащего на Дальнем Востоке… «Вестник военного духовенства». 1905. № 4.

3. Государственный архив Новосибирской области. Ф. Д-97. Оп.1 Д. 165; Ф. Д-159. Оп. 1. Д. 90, Ф. П-4. Оп. 5. Д. 670; Оп. 6. Д. 3, 35; Оп. 7. Д. 201, Д. 683; Оп. 8. Д. 607.

4. Газета «Голос Сибири». 1917. Январь.

5. Шиловский М.В.Первая мировая война 1914 -1918 годов и Сибирь . Новосибирск: Автограф, 2015.

6. Новосибирск. 100 лет. События. Люди. Новосибирск, 1993.

7. Газета «Народная Сибирь». 1918. 4 октября.

8. Красильникова Е А. Жизнь в городе-акселерате… Новосибирск: Изд-во НГТУ. 2008.

9. Новосибирский городской архив. Ф. 33.Оп.1.Д.479; Ф.763.Оп.1.Д.18.

10. Семенов М.А. Фронт в тылу: система здравоохранения в Западной Сибири в годы Великой Отечественной Войны. Новосибирск: ИПЦ НГУ, 2017.

11. МАУК «Музей Новосибирска».

12. Кузменкина Л.А. «Час поединка пробил, решающий и неизбежный час!».

13. Гейзер М.М. Зиновий Гердт. М.: Молодая гвардия. 2012.

14. Кретинин А.Е. Новониколаевск - Новосибирск: одна судьба на двоих. Н-ск: «Советская Сибирь», 2010.

15. Иванов А.С. Вечный зов. В 2 томах. М.: Советский писатель. 1976-1977.

16. Масаева З.И. Госпиталь // Мой Новосибирск. Книга воспоминаний.