Ваше слово должен услышать Запад. К 140-летию со дня рождения Николая Бердяева

Стоит напомнить некоторые обстоятельства, которыми был ознаменован этот судьбоносный год: входит в жизнь и укореняется Новая Экономическая Политика, 27 марта-2 апреля проходит XI партсъезд, а 4-7 августа XII партконференция, задавшие тон официальной пропаганде, делавшие её всё более нетерпимой. Усиливается натиск на религию и гонения на священников, весной проводятся массовые аресты среди меньшевиков, в июне-июле — суд над лидерами партии эсеров. Сменовеховское движение, возникшее среди белоэмигрантов, получает немалый резонанс внутри страны. Появляется первый марксистский философский журнал «Под знаменем марксизма». Возникает широкая сеть частных издательств, начинает возрождаться разномыслие.

Такие явления в культурной жизни страны, как Вольная Академия духовной культуры, Психологическое общество при Московском Университете, Вольная философская ассоциация, философский журнал «Мысль», социологические и философские общества в Москве, Петербурге, Киеве, Чите, Костроме, Перми расценивались советской властью как оппозиционные, а их основатели и участники: Бердяев, Ильин, Лопатин, Белый, Шестов, Лосский, Франк, Вышеславцев — сразу же оказались врагами своей Родины. Ленин с тревогой следил за деятельностью русских идеалистов. В его кремлёвской библиотеке представлены, явно не из симпатии к авторам, их книги1.

Оценивая Бердяева, Ленин давно уже вынес ему приговор как духовному антиподу, которого «надо бы разнести не только в специально-философской области»2, а именно физически уничтожить.

Ленин, разумеется, действовал не один, он опирался на мощный партийно-государственный аппарат и прежде всего на своих ближайших сподвижников. Операция по ликвидации противников политического режима начинала набирать обороты. В середине августа 1922 года по стране прокатилась волна арестов. Одним из первых в Москве был арестован Николай Бердяев. Сначала его вызвали для объяснений в ЧК как инициатора и руководителя Вольной Академии духовной культуры, 16 августа в квартире философа был произвёден обыск, за которым последовал арест, ставший непосредственным прологом к депортации.

После трёх дней заключения Николаю Бердяеву было объявлено, что он должен за неделю ликвидировать все свои личные и служебные дела, чтобы в течение месяца покинуть страну и не возвращаться в её пределы без разрешения органов советской власти. Бердяев не хотел уезжать, разлука с Родиной была для него мучительна. Многие годы спустя он напишет в «Самопознании»: «Когда мне сказали, что меня высылают, у меня сделалась тоска»3. «Я не хотел уезжать из России, не хотел делаться эмигрантом. Я верил во внутренний процесс перерождения коммунизма, в освобождение от гнета, которое произойдет через духовное возрождение»4.

Высылка в августе 1922 года по решению ОГПУ группы интеллигенции явилась характерной иллюстрацией процессов, происходивших в стране. Лучшие философы России, культурный цвет нации, стали первыми жертвами. Жесточайший удар наносился по всей стране, её традициям и устоям, её интеллектуально-нравственному потенциалу5.

Практически все оригинальное философское творчество было изгнано из России прежде всего потому, что внутри страны философия была приравнена к классовой идеологии и любая немарксистская философская концепция в условиях диктатуры партии большевиков рассматривалась как идеологическая диверсия. В своей программной статье «О значении воинствующего материализма» Ленин отмечал, что обязанность каждого коммуниста — вести систематическую наступательную борьбу «с буржуазной идеологией, с философской реакцией, со всеми видами идеализма и мистики»6.

Группа высланных выехала из России в сентябре 1922 года. К этому времени сложилось несколько центров русского зарубежья — в Белграде, Праге, Софии, Стамбуле, Париже и Берлине. Но именно Берлин претендовал тогда на звание центра зарубежной России. Здесь в силу экономических причин до середины 20-х годов жило много русских беженцев. Берлин, из-за близости к России, поначалу превратился в «проходной двор», через который эмигранты распределялись по другим странам. В Германии в 1922-1923 годах насчитывалось около 600 тысяч русских эмигрантов, из них 360 тысяч жили в Берлине7. В Берлине, как и во многих других городах с большой русской диаспорой, было открыто несколько русских школ, гимназий и научных институтов, выходили десятки газет и журналов, работали три русских театра, множество учёных и писателей продолжали свою деятельность. За эти годы Берлин вошёл в историю эмигрантской литературы огромным количеством издательств. Немецкая статистика показала, что годовая продукция русских книг в Германии превысила число немецких8. Именно в такой атмосфере было суждено работать Н.А. Бердяеву на протяжении двух последующих лет. Какие мысли посещали философа, об этом, пожалуй, не скажет никто. Но напутственные слова, слова молитвы и благословения «на проповедь» остались в душе Николая Бердяева на всю оставшуюся жизнь. («За несколько дней до изгнания Н.А. пошел проститься с о. Алексеем. Н.А. было очень тяжело покидать свою Родину.... После свидания он вернулся потрясённый. Когда он вошел в комнату о. Алексея, то о. Мечев встал ему навстречу, весь в белом, будто всё его существо было пронизано лучами света, и сказал: «Вы должны ехать, Ваше слово должен услышать Запад»9).

Оценивая задачи русской эмиграции, Бердяев считал, что наступили времена объединения всего христианского мира, христиан всех конфессий. Восток и Запад не могут больше оставаться замкнутыми и изолированными. Культурное истощение Западной Европы должно с успехом восполниться Востоком, прежде всего русским, который теперь приобретает большее мировое значение, чем имел раньше. «У русской эмиграции есть свой смысл и своя цель. своя миссия. Эта миссия лежит прежде всего в духовных задачах, в духовном преодолении испытания.. При длительном пребывании вне Родины русской эмиграции грозит денационализация, потеря связи с Россией, с русской землёй и с русским народом.. Этот раскол между Россией и эмиграцией должен быть преодолен во что бы то ни стало. Нужно сохранить преемственность культуры, в том числе и духовной, и в меру своих сил способствовать её творческому развитию.. Есть ещё одна миссия, которая не была достаточно осознана. Неслучайно русские православные люди оказались в тесном соприкосновении с западным миром, с христианами Запада. Русские православные люди могут оставаться в состоянии замкнутости и изоляции, утверждая свое православие и отказываясь от духовного сотрудничества с западным духовным миром, с людьми других христианских вероисповеданий. или же русские люди могут оставаться верными своему религиозному типу и из глубины своей веры приходить в общение с христианами Запада»10. С такими мыслями прибыл Николай Бердяев в Европу, которая до самой его кончины останется «его домом» и местом философских дискуссий.

1          Коган Л.А. «Выслать за границу безжалостно» (Новое об изгнании духовной элиты) // Вопросы философии. — 1993.- №9. — С. 62.

2          Ленин В.И. Новейшая революция в естествознании и философский идеализм // Ленин В.И. Полное собрание сочинений: В 55 т. Т. 18. —

М.,: Политическая литература, 1967-1970. — С. 317.

3 Бердяев Н.А. Самопознание // Бердяев Н.А. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1. — Париж: YMCA-PRESS, 1989. — С. 287.

4          Там же. С. 278.

5          Коган Л.А. «Выслать за границу безжалостно» (Новое об изгнании духовной элиты) // Вопросы философии. — 1993. — №9. С. 82.

6          Ленин В.И. Письмо Ф.Э. Дзержинскому // Ленин В.И. Полное собрание сочинений: В 55 т. Т. 18. — М.,: Политическая литература, 1967-1970. — С. 265-267.

7          Назаров М.В. Миссия Русской эмиграции. М., — 1994. С. 32.

8          Эмиграция и репатриация в России // В.А. Ионцев, А.В. Окороков,

Н.М. Лебедева, М.В. Назаров; под ред. А.А. Бондарева. — М.:

Попечительство о нуждах российских репатриантов, 2001. С. 56-57.

9          Бердяев Н.А. Самопознание // Бердяев Н.А. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 1. — Париж: YMCA-PRESS, 1989. — С. 236.

10        Бердяев Н.А. Духовные задачи русской эмиграции // Путь — 1925.-№1. — С. 9-13.