Академик Владимир Буданов: Православие выбрало меня

Он является автором более 200 научных работ по геологии Памира, участвовал в составлении геологических карт Памира, Таджикистана, Казахстана и Средней Азии. Но Владимир Иванович — не просто ученый. Вместе со своими друзьями он построил в Искитимском районе у деревни Старососедово часовню. А в последнее время он занимается также иконописью. О науке и вере, о часовне и иконах – наше интервью с этим удивительным человеком.

— Владимир Иванович, расскажите, откуда Ваши предки и как сложилась Ваша жизнь?

—  Моя мать – украинка из черниговской деревни Попова Гора. Мой отец и все наши предки жили в деревнях Дмитровка и Пальная в степной части Самарской области. После женитьбы в далеком 1922 году мои родители оказались в Сибири, в деревне недалеко от озера Чаны. После отца направили в сельхозакадемию в Одессе, но там начался голод и бандитизм, он не получил образования, но стал мукомолом Божьей милостью. А я родился в г. Мелекессе Ульяновской области. Там, а позже в Куйбышеве и деревнях Самарской области, прошло мое детство.

Мать занималась семьей. Нас было шестеро детей, а потом и восемь внуков, так что семья всегда была очень многочисленной. Отец с утра до ночи был на работе, сначала восстанавливал мельницы, потом занимался наведением порядка на глухих железнодорожных станциях, а в Мелекессе руководил артелями инвалидов войны, которые просто героически кормили и обеспечивали наш родной город.

Я окончил школу, потом геологический факультет Московского университета и был направлен на работу в Таджикистан, там со мной жили 20 лет

Владимир Буданов.

мои родители, там проработал я почти 40 лет на Памире и в Южном Тянь-Шане. В Таджикистане еще до распада СССР началась гражданская война, но все это время мы прожили в Душанбе, и только в 1994 году я был вынужден покинуть Таджикистан, так как геологическая работа там стала практически невозможной. С тех пор уже 15 лет я работаю в Сибири.

—  Вы геолог. Почему Вы выбрали эту профессию?

—  Это длинная история. Первые мысли о геологии появились у меня, когда сразу же после Победы в Отечественной войне нас, 10-15-летних мальчишек и девчонок послали в пионерлагерь в Жигулях на Волге. Замечательное было время! Во время одного из путешествий по Жигулям, на речном пляже я нашел кристалл кварца, божественный в своем совершенстве. Хранил его, он и возбудил во мне первые мысли о геологии. После этого прочёл книги Владимира Арсеньева о тайге, роман Георгия Тушкана о приключениях на Памире, рассказы Ивана Ефремова о геологах и романы «На краю Ойкумены» и «Путешествие Баурджеда» о жизни древних греков и египтян. Позже читал книги замечательной географической серии, в частности книгу академика Владимира Обручева «Мои путешествия по Сибири». В сущности, довольно дерзко написал ему письмо о том, что хочу стать геологом, и вдруг получил от него доброе письмо с советами по чтению и рекомендацией поступить в университет. Так я и сделал, выполнил все советы моего благодетеля и что же? Оказался там, о чем читал и мечтал: сначала в якутской тайге, потом долго работал на Памире, три года проработал в египетской пустыне, а много позже снова оказался в Институте геологии, в Академгородке.

Часовня, построенная В. И. Будановым и его друзьями.

—  Почему Вы выбрали православие?

—  Это скорее православие выбрало меня, ведь за 40 лет работы в мусульманских странах я чувствовал себя православным и не обратился в ислам, хотя специально изучал труднодоступный в те времена Коран. К тому же, в материнском роду у нас были священники, а в отцовском роду мои деды-прадеды до пятого колена были тесно связаны с Церковью, были деревенскими блаженными, пели в церковных хорах и даже регентствовали.

Безусловно, я сравнивал вероучения, беря пример со своего тезоименитого святого — Равноапостольного князя Владимира, и выбрал православие как наиболее благодатную религию — в других меня не устраивала жестокость или отрешённость и безразличие. Но сильнее всего это решение было продиктовано неописуемыми земными страданиями нашего Спасителя и чистотой Пресвятой Богородицы.

Первыми примерами христианской жизни я обязан родителям, хотя отец и был коммунистом, но не из тех, кто теперь подвержен поруганию, а тех, что фактически «сгорели» на своей работе. Он начинал церковным служкой, пел в хоре, но в результате чехословацкого мятежа и репрессий вынужден был бежать из родной деревни и дальше мальчишкой участвовать в гражданской войне. Моя мать дала мне первую заповедь: «Никому, никогда, ни по какому поводу не завидуй, обходись тем, что есть». Дед мой Роман сказал как-то: «Перекрестись, Владимир!» Я ответил ему, что не могу, так как являюсь пионерским руководителем. «Тогда читай Библию и жития святых!» — «А это, дедушка, я с радостью». Каково же было мое удивление, когда на первой же наугад открытой странице жития я нашел повествование о Святом князе Александре Невском, любимом нашем герое!

Первую Библию я приобрёл всеми правдами и неправдами в 1957 году, читал и хранил ее 50 лет, а потом передал в семью сына, которая вся глубоко воцерковленная. Все мои дети (сын и дочь), моя покойная первая жена и семеро внуков православные. Сам я до крещения и после него являюсь носителем всяческих грехов, но никогда не хулил Бога…

Крещение В. И. Буданова

Я крестился в уединенной часовне в салаирских лесах, на таежной заимке, принял Крещение в возрасте 74 лет от благочинного Юго-Восточного округа нашей епархии священника Игоря Затолокина. Так мне казалось правильным – принять Святое Крещение именно в этих лесах в окружении моих дорогих товарищей и от священника, который окормляет эти удалённые места и людей, проживающих и трудящихся здесь.

—  Правда ли, что Вы построили эту часовню своими руками?

В. И. Буданов, А. П. Колупахин, иерей Павел Плотников.

На лесной заимке.

—  Правда, правда, но конечно не только своими, со мной трудились мои друзья. Сначала появилась идея: «где хутор, там и часовня», потом сделали сруб. Дальше стали выбирать место и выбрали его на плоском возвышении над нашей заимкой. Установили фундамент на четырех связках стальных труб, выровняли уровень, сложили венцы, выложили стропила и кровлю, а потом смонтировали барабан с главой и крестом, позже сделали крыльцо, ограду и посадили в ограде кедры и ель. Изготовили большую икону — печатную копию Николы Липенского новгородского письма 1294 года, написали иконы Спасителя и Пресвятой Богородицы (Петровской), а позже расписали свод символами Евангелистов, все это под наблюдением и с бескорыстной помощью известного православного ученого и иконописца В.А. Баранова.

На все получили благословение нашего духовного пастыря отца Игоря, он же по благословению Архиепископа Новосибирского и Бердского Тихона освятил иконы, крест и купол часовни, а также все дома и хозяйственные помещения заимки. Отец Паисий, игумен рязанского Иоанно-Богословского монастыря, наш дорогой гость, также участвовал в освящении закладки одного из домов. В нашей часовне уже крестилось от отца Игоря множество людей — как детей, юношей, так и взрослых. Все гости, а это охотники, геологи, биологи, егеря, лесники, служилый люд, профессура научных институтов и университетов, жители Старососедова и окрестных деревень, других областей нашей страны и зарубежные гости обязательно посещают нашу часовню и молятся в ней…

—  А что такое Салаир?

—  Салаир — это меридиональный кряж, проходящий между Новосибирской и Кемеровской областями, первые возвышенности его разделяют Искитимский и Маслянинский районы. Холмы и лога здесь поросли смешанным лесом (сосна, берёза, осина, редко — лиственница), конечно, в последнее время основательно вырубленным, особенно это касается хвойных пород. В уединённой долине располагается наша заимка в окружении все ещё хорошего леса. На арендованной земле развели небольшое хозяйство, естественно, затратного типа, держим кроликов, птицу, лаек чистой западно-сибирской линии, медведя, барсуков и других животных для натаскивания собак. Заимка напоминает небольшой хутор, для которого и понадобилась, как раньше у всех православных людей, часовня.

—  Вы геолог, а есть ли у Вас, кроме специальных работ, художественные произведения?

—  Есть книга стихов «Салаирская рапсодия», в которой воспета наша маленькая лесная страна, наша заимка и её замечательные люди, мои дорогие товарищи. Есть книга прозы «Египет: в стороне от туристских дорог», в которой описана работа советских геологов вместе с египетскими геологами в Египте, а также красоты его городов, египетских пустынь, Красного моря, египетских, христианских (коптских) и исламских древностей. Недавно вышла книга моих воспоминаний о работе на Памире «Восхождение к подножию Солнца». И есть ещё не опубликованный дневник, который я вел с 1989 года «Хроника апокалипсиса нашего времени», в котором нашли место мои заметки о времени распада СССР и о последовавшей за ним гражданской войне в Таджикистане.

Иерей Игорь Затолокин у часовни.

Остается надеяться, что с Божией помощью будущее станет временем возрождения нашей Родины, так чтобы Апокалипсис не оказался только временем разрушения, но стал бы и временем формирования «нового неба и новой земли», по словам апостола Иоанна Богослова.

—  Некоторое время назад Вы начали писать ещё и иконы, не могли бы Вы поделиться своими соображениями об иконописании?

—  Для меня икона — это духовная радость, удивление, поклонение, она славит величие Божие… Икона — непременный святой атрибут нашей Церкви, нашего дома, нашего государства. Икона является не просто художественным изображением, но является первообразом Спасителя, Богородицы, святых всего христианства и земли нашей. Она пишется по православному канону, у неё даже перспектива не земная, а так называемая обратная, расширяющая земной мир до обители нашего Господа Иисуса Христа. Русская икона не имеет аналогов сейчас в мире и во всех временах — настолько она богодухновенна, прекрасна, чудесна божественным своим рисунком и колоритом. Но главное в иконах — это их святость. Многие иконы являются чудотворными, многие иконы ограждают в веках нашу Родину от нападений врагов и природных напастей и катаклизмов. Икона является непременным спутником и хранителем каждого православного человека, где бы он ни находился.

Мой учитель, новосибирский иконописец В. А. Баранов, является сторонником предельно простых иконных ликов, которые важны по своему первообразу и имени, по святости, больше всего он ценит иконы домонгольского периода, некоторые поздние иконы (Рублева, Дионисия, других школ). Я воспринял от него точно такое же отношение. Я прошел у него курс первоначального обучения, написал 12 первых своих икон (Спасителя, Богородицы Петровской, Равноапостольной Ольги, святых мучениц — Юлии, Лидии, Фотинии, и др.) и раздал их по родным, друзьям и храмам. Затем начал большую икону «Никола со святыми на полях». Теперь она находится в нашей часовне.

Архимандрит Зинон, известный иконописец, считал, что обучаться иконописанию надо 15 лет, я на это смотрю реально так: может, и не доживем, но учиться будем…